Послевкусие

Первая мысль: «Это паштет!»  Живот болит нестерпимо! Да, чёрт с ним, с животом, голова, голова раскалывается! Чувствую, вот оно, и это смерть? Глупости, от головной боли ещё никто не умирал.  Наверно. Продолжать лежать в постели и голова не будет так болеть, это замечательно, а живот? С животом что делать? Голова болела и раньше, по болит и перестанет. Вот с животом сталкиваюсь впервые. Может это отравление? Боль не волнами, а постоянна. Если дотронутся указательным пальцем правой руки чуть, ниже пупка, можно взвыть от боли. Нестерпимо, да ещё эта голова!!!  Что же это такое, в самом деле, может аппендицит? Как там его проверяют, где-то надо надавить. Да куда не ткни, хочется, вешается! Где Наташа, куда она уже смылась?
- Наташа, ты дома?
Нет, нет, нет!!! Никаких слов. Боль в животе цветочки, головная боль, вот от чего можно умереть этим утром у себя в постели. А, что, не так уж и плохо. Нигде, ни будь, а у себя дома.… Так, успокоится, вроде бы получилось, что дальше? Надо встать. Какое героическое утро, но я ведь не герой! Другие пусть встают, раз им так надо, а я и ещё полежать могу! Имею полное право, да и к тому же мне жутко больно …
Что-то не нравятся мне эти звуки, это не голодное урчание, а совсем наоборот! Правильно, утренний туалет! Конечно, куда нам без него, по-другому мы и не умеем! Я не хочу вставать, будь что будет! Нет, всё-таки встану. Голова головой, а жена меня всё стирать заставит. Да и противно даже думать, о том, что может случиться, останься я при таком желании в кровати. Но для начала, надо что-нибудь принять от головной боли и для живота. Уголь – желудку, а, голове, Наташа подскажет. Если только я её найду. Нет, просто так уголь глотать не следует – зачем? Что бы что-то исправлять нужно, знать причину поломки. Так, нужно вспомнить от чего может болеть живот. Да, что тут думать, у здорового мужика (Наташа бы тут посмеялась!) в двадцать семь лет от роду ничего болеть не может, значит, это отравление!!! Хотя радоваться тут нечему. Так, пусть я не встал, зато, хотя бы присел на кровать. Уже радует.  Господи, как голова болит. Всё кружится! А, во рту у меня что? Как будто то же самое, что впервые приготовила на обед жена. Тогда чуть не отравился… стоять, стоять – точно! Отравление!!! Я просто-напросто чем-то траванулся! Значит, уголь не поможет. Нужно что-то бронебойное.
- Наташка, ты, на кухне?
Дурак, молчи, пока от башки не излечился. Аж в глазах потемнело. Спокойно, спокойно. Всё по порядку. Вначале живот, затем, что им управляет, хотя по ходу жены дома нет. Так, а что я вчера такого мог  съесть, что на тот свет засобирался, а? П-А-Ш-Т-Е-Т!!! Точно, паштет! Печень трески. Красивая такая баночка была, а я ещё и удивился, что сразу бутербродами не подали. Портить хлеб, зачем?! Треска, зачем у тебя есть печень? Где, интересно, она плавала? А, в Балтийском море эта рыбёшка водится? Наверно да. Вместе с нефтью и отходами.
Ладно, хватит сидеть. Труба зовёт, хотя если точнее, сантехнический узел, который к музицированию, совсем не располагает. Э, не, приятель, не вставай так резко. Вот так, не спеша. Хотя, чёрт с ней, с башкой, надо поторопится. Где же вчера я так славно отобедал? Помню одну фразу, жена, кажется, сказала «Приятного аппетита!». Да, она многое предвещала. Говорили мне, что не надо верить жене, когда она на счёт еды.
Май. Семь часов вечера. Лёгкий ветерок. И ни одного комара. Рай?! Провинциальный ресторанчик, с броской неоновой вывеской; «Звезда». Кто-то в этом городе давно и удачно пошутил – «Всё верно, звезда одна! Похоже это самое правдивое название в мире». Все привыкли, а, следовательно, и согласны. Нет возмущений по поводу обслуживания, нет недовольных качеством еды, никто не просит увеличить сумму «на чай», и никто не хочет решать проблемы в случаи «чё, если кто подкатит».  В маленьком ресторанчике небольшая эстрада, над которой наскоро вырезанные небрежной рукой, огромные цифры, из желтого картона. Пять и ноль. Пятьдесят. Полтинник, полвека, в  общем, круглая дата… страшная дата. То есть, теперь с каждым днём этот прекрасный день, когда уже будет всё равно, на полпути, он ближе, чем был, на целых пятьдесят лет! Но, эти-то пятьдесят лет, они были. Пусть безобразные, пусть ими нельзя гордиться, но отрицать их наличия в загашнике жизни, невозможно.
Прямо под числом, слегка сутуловатый мужчина, которому до этой даты нужно ещё лет семь, восемь, активно жестикулирует в сторону небольшого зала. В его левое руке, периодически бьющий его током, микрофон. Он так высоко и близко держит его к лицу, что видны, только  его, почему то, грустные глаза. «Не хотел, что бы его кто ни будь, запомнил», скажет впоследствии кто- то из гостей. Из уст человека вырываются какие-то слова, которые не могут долететь к тому кому они предназначены. Всему виной две не очень новые музыкальные колонки. Сказать, что из них выходила музыка, это всё равно, что утверждать в наличие мозга у амёбы. Надо отдать должное обладателю грустных глаз, свои главные фразы, он всю же доносил в ,жаждущее команд ,массы.
- Поднимем свои бокалы за юбиляра! Я уверен в этот день на свет появилось очень много хороших, замечательных людей. И как вы уже, наверное, догадались, один из них сейчас рядом с нами. Он даёт возможность всем нам поздравить его со столь замечательным событием!
Гости дружно выпевали и заставляли всё больше и больше краснеть виновника торжества, тем, что ему приходилось вставать из-за стола и показывать всем какой он хороший. От смущения он, почему то кланялся. После  седьмого захода, человек с микрофоном выдал нечто неожиданное;
- А, теперь, дамы, порадуйте нас зажигательным танцем!
И дымы порадовали.
Нет ничего занимательней, как наблюдать с какой завистью подруги будут рассматривать ново платье одной из местных модниц. Они-то все пришли в том, что уже показывали на своих телах. Как говорится, пройденный этап. Счастливая обладательница нового платья, попадала под артобстрел со стороны подруг-завистниц. Немногие выдерживают такой экзекуции. Но кто-то находит в таком положении выгоду. Ведь, мужчины тоже идут в атаку, но гораздо приятную. И обступив временную красавицу со всех сторон, они из кожи вон лезут, показывая ей, как им нравится её наряд. Но время идёт, количество выпитого неуклонно увеличивает шансы остальных дам, на благоприятный для них исход вечера.
Продолжали танцевать, если теперь танцем называется движения, которые можно иногда наблюдать в общественном транспорте при плохой дороге, восемь женщин. Чего они добиваются понять трудно, так как все на этот момент, лица сильно подвыпившего пола, находятся на освежающей прогулке. Все кроме одного. Как «истинный джентльмен» он решил не оставлять дам в гордом одиночестве, а разбавил их общество юбочно-блузочных нарядов, своей уже взмокшей сорочкой. Дамы были рады и этому.
Пестрота мужских костюмов не столь бросалась в глаза. Просто они все дружно были сняты. Единство мужского коллектива так же поддерживала, сизая дымовая завеса, пущенная не очень дорогими сигаретами. Было видно как  некоторые «прогуливающееся» очень пытались скрыть, что курят в первый раз. Слезятся глаза, так это от ветра. Одолел внезапный кашель: «Вчера на рыбалке был, да вот видно расплачиваюсь за мокрые ноги». И только один человек сознался что попробовал закурить впервые. Его почему-то сочувственно похлопали по плечу, и стали уверять, что это не его.
Меж тем, праздник требовал продолжения. Да и сигареты из-за занятости хозяев разговорами, истлели. Начинало темнеть.
Но не все мужчины повесили свои пиджаки на спинки стульев. Один молодой человек остался в своём черном френче. Ему не было стыдно за свою фигуру, нет, и он не боялся за содержимое своих карманов. Ответ прост, он не танцевал. Почти весь вечер провёл за столом, наблюдая за залом. Надо отметить, что никто не заметил этого его дезертирства.  Вот и сейчас, когда все стали возвращаться в зал он остался на крыльце, в гордом одиночестве. Может быть, ему приглянулся куст сирени, который рос совсем рядом от ограды ресторана? А, может он заслушался маленькую птичку, которая так весело щебечет в этих самых кустах? Кто знает, кто знает?. Но, если присмотреться, и тем более, если у вас имеется талант читать лица людей, ответ становится очевиден: «Что я здесь делаю, а?».
Но одиночество молодого человека длилось не долго.
- Не замёрз? – голос приятен и слегка развязан из-за принятого алкоголя. Хотя каким ещё может быть женский голос?
-Нет. Погода замечательная. Там мне стало что-то душновато. Решил воздухом подышать. Май... вечер... Ну, что ты спрашиваешь?
-Знаю, знаю твою натуру. Снова будешь мне говорить, что такого больше уже не будет.- молодая женщина-блондинка вышла из полутени.- Ни такого мая, ни такого вечера…
-И ТАКИХ КОМАРОВ! – перебил черный френч, синие вечернее платье и перевернулся лицом к блондинке.
-Что-что, а комары тебя  покинут ещё очень не скоро. Это я тебе обещаю, тем более если ты и дальше намерен тут стоять. – с этими словами, дама пусть изящно, но все же убила комара сидящего на лбу у мужчины.
-Ты, права. Но всё же…
-Да, да. Какой чудный вечер. Но все, же пошли. Почему ты сегодня не пьёшь?
-Мне скучно. Но я не хочу таким способом повышать себе настроение. А, ты, я вижу, приняла во внимание, что всё здесь на халяву?
-Ты, забываешь, что мы скидывались на подарок. Так, что… - женщина томно провела взглядом мужчину с ног до головы, -
Пойдём, а то будет выглядеть некрасиво!
-Из-за того что я не пью?
-Возможно,…  Ладно, хватит.., за мной! И потом, танцы в самом разгаре. Ты и так пропустил много чего интересного…
-Не сомневаюсь, но ты ведь знаешь, что я танцевать не умею.
-Ну да. - женщина поцеловала мужчину в щёку. – не умеешь.  – поцелуй в другую щёку,- А, когда ты за мной ухаживал, это что было, а?
-Это, а-а-а, скорее судорожные конвульсии.
-Бедняга, на тебя в тот момент было жалко смотреть. Но надо отдать тебе должное, твой танец я заметила.
Мужчина убирает руку женщины со своего плеча и держит её в своей ладони. Может показаться, что он делает это несколько грубовато, но на его лице лучезарная улыбка. У блондинки, кстати, то же.
-Теперь, ты, понимаешь, на какие жертвы мне пришлось пойти, что бы завладеть тобой?  - мужчина делает попытку поцеловать даму в губы, но терпит не удачу, дама отворачивает лицо в сторону.
-А-а-а, нет! – она водит указательным пальцем вправо и влево перед его глазами. – Хорошо, что ты вспомнил о жертвах. Соверши ещё одно усилие над собой.
-Хорошо, я пойду туда снова. Но только…
-Никаких «только». – перебила блондинка. – И давай чего-нибудь выпей, а то мне ужасно скучно.
С этими словами, женщина освободилась от объятий мужчины и направилась внутрь здания. Перед тем как скрыться из виду, она обернулась назад и послала воздушный поцелуй в сторону своего недавнего собеседника, но заметив, что тот уже не смотрит в её сторону, сделала движение ладонью обозначающее возвращение поцелуя назад. Мужчина, тем временем, посмотрел на небо, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Развернулся, и осторожно, с закрытыми глазами, отправился следом за женой. Подул лёгкий ветерок. Зашумели кусты сирени. Птичка перестала щебетать.
***
Живот, вроде, перестал болеть. Теперь слегка подташнивает. Что же за утро такое? Чёрт, почему так болит голова? Виски ноют до невозможности. О, силы господни, что же это такое? Больно да же смотреть. Надо встать и что-нибудь принять от головной боли, но, что принять? Да и как встать? Жена… где жена?
-Наташа?
На работу, что ли ушла? Чушь, сегодня воскресенье. Наверное. Чёрт, даже думать больно! Нет, таблетки не помогут. Нужен холодный, ледяной душ! Голова сразу утихомирится. А, если будет настроение можно, потом и ванну принять. Точно, если вдруг придётся врача вызвать,(и почему это мне в голову сразу не пришло?)а я - чистенький! Вот так. Буду чистым и успокоившимся. А врач разберётся, что со мной.
Да, именно, так. Но, для начала нужно встать. О, что же я вчера пил?
***
Проверив, что в зале всё по-прежнему, молодой человек решил для начала заглянуть в туалет. Просто ради того, что он здесь есть. Как ни странно, но всё выглядело довольно чистым и аккуратным: три кабинки с исправными дверями, какая экзотика для общественных туалетов! Неизвестно от чего, молодой человек выбрал последнее «место для уединения». В первое кабинке, как будто кто-то был, а вторая ему просто не понравилась. Приступив к делу, молодой человек решил немного осмотреться, может ещё кто-нибудь так делает? Голубоватого цвета плитка, чисто, и немного по больничному. Но тут мужчина заметил, чуть правей от сливного бочка, сантиметрах в пяти, от него, красной губной помадой было написано:
«Прохожие ссутулившись,
Обыденной порой.
Проходя кривой улицей,
Идут себе, домой. 
На небе, ухмыляючись,
Сидит одна звезда.
Сияя и брыкаючись,
Хохочет как всегда».
Что-то выдавало автора этих строк, не содержание, а само написание: уж больно бросалась в глаза то, с какой аккуратностью были выведены все буквы. Это писал или ребёнок, или соизволила испортить свою помаду, какая-нибудь охотница до уморазмышлений после одного-двух бокалов. Нет, это скорее ребёнок.  Да, пришёл с родителями, стало скучно, нашел, чем поиграть в маминой сумке, и направился туда, где никто ни будет мешать. Мужчина уже закончил со своим делом, но всё ещё стоял в соответствующей позе, внимательно изучая надпись. Он протянул руку и кончиком пальца дотронулся до буквы «П», немного помады осталось на коже. Свежая. Может автор здесь? За что судьба так к нему не благосклонна, чем он прогневал богов, что они низвергли его в этот ад подлизывания и лицемерия! О, царство взрослых: ты, как запретный плод, вкусив тебя – понимаешь, что отрава, но наестся, не можешь, уж больно яд хорош!   
Но, похоже, молодой человек немного замечтался, опомнившись, он вышел из туалета. И был подхвачен «общим чувством веселящей тоски».
-Ну, что, освежились? – спросил молодой человек, в одиночестве сидящий за столиком.
-Да, вот, что-то душновато стало. Решил проветриться. – нехотя ответил Сестрин. Надо сказать, что он вообще не любил начинать такие разговоры при такой обстановке. Принимая во внимание, какие люди прибывают на подобных мероприятиях, Сестрин понимал, что эти разговоры будут иметь продолжение. Причем, то, которое ему было немного противно: новые знакомцы, обычно звонили на следующий день и  куда-то звали, что не самое худшее, ведь чаше всего его просили о какой-нибудь помощи.
Меж тем, молодой человек кивнул головой в знак удовлетворения ответом.
Сестрин ни разу не видел этого человека. Может приезжий? Интересно, кто он по профессии? Лет тридцать, высокий, стройный брюнет, достаточно крепкого телосложения. Кем он может быть? Сестрин решил не гадать, а выяснить потом, по ходу разговора, тем более, что он решил сесть рядом с молодым человеком.
Сестрин улыбнулся жене. Она помогала подруге поднять со стула очередного «танцора».
-Никак не могу понять, отчего ваша жена не может заставить вас танцевать? – молодой человек так же смотрел  на это действо.
-А, у нас с ней договоренность: если она хочет опозориться, то свет софитов должен будет, направляется на меня.
-То же впитали «любовь» к танцам с молоком матери?
-Ага, причём  эта любовь обоюдная и до гроба. – с этими словами Сестрин взял стул, и сел как молодой человек, то есть спиной к столу – лицом в зал.
-Я новый главный редактор раённой газеты, Михаил Николаевич.- представился мужчина, протягивая руку.
Ах вот оно, что! То-то не видно Капустина. Человека который знал в этом городе про всех всё, но который забывал об этом на следующий день. Вот придумали таблетки, что улучшают память, а некоторые «врачеватели» изобрели пилюли для ускорения забывчивости. Это такие хорошо всем известные средства как дорогостоящее, и не очень, настойки; заграничные, всё чаше американские и европейские, «горчичники»; и путёвки на оздоровление – в баню за городом, с соответствующим антуражем. Все в городе привыкли к Капустину. Знали чего от него можно ожидать, а теперь появился некий новый персонаж, которому явно захочется поискать скелет в шкафу. А, он есть почти у каждого, причём у некоторых не один.
Но, Сестрину боятся не чего, ведь так?
-Но, сейчас можно просто Михаил. - Сестрин пожал протянутою руку.
-В, таком случае, Юрий Андреевич, - Сестрин слегка замялся. - Просто Юрий.
Тем временем, микрофонный властитель вечера вновь привёл дам в экстаз, объявив белый танец.
-Этот идиот меня погубит,- в пол голоса злился Сестрин.
-Вот это уже становится интересно, - обрадывался Михаил. -  Сейчас посмотрим,кто на, что...
Ему не дала договорить «лучший предприниматель года в районе» Дубувская Галина Сергеевна. Она подошла к редактору и казалась смяла его всем своим ростом, (не шутка — 194 сантиметра) и по мужски наклонив голову, как бы безмолвно вопрошая: «Вы, позволите?» Михаил Николаевич, с обречённой тоской молча встал, страдальчески взглянул на Сестрина, и в миг был увлечён Дубовской в зал. Сестрин только чуть заметно улыбнулся, предчувствуя и свою скорою судьбу. Жена подошла к нему не глядя на него. Он встал, взял её за руку и попытался проследить её взгляд. И не смог. Она точно наблюдала за одной парой, очень внимательно. Уже танцуя Сестрин не выдержал:
-Что такое? Заметила платье своей мечты?
Наташа повернула голову к мужу.
-Если бы... Видишь, того, с Дубовской?
-Ага, - Сестрин бросил лишь беглый взгляд на указанную пару.
-Так, вот, - продолжила Наташа, приблизив свое губы к уху мужа. -будь ты менее удачлив, на твоём месте сейчас мог бы быть он...
Ступор. И почему-то, улыбка.
-Давай сядем.
Она как будто слегка отпихнула его и направилась к столам.
-И..?, -  сели на свое места.
-ЧТО, «И...и...», - передразнила Наташа, чуть раздражённо. - И ничего. Ты мой муж, я твоя жена, и всё!
Сестрин явно был не удовлетворён таким ответом. Его богатая фантазия стала рисовать такие картины, что...в общем, чуть не покраснел и не вскипел от ревности.
-Подожди. Ты, хочешь сказать, что это твой бывший жених?
-Нет! - категорически бросила Наташа,наконец взглянув в глаза мужу.
-Тогда кто этот человек, кто он для тебя?
-Как же ты не умеешь скандалить. Ну слушай. Наши родители дружили. Хорошая была такая дружба, крепкая... ну, и как ты понимаешь, мы то же дружили...
-Не понимаю! - перебил жену Сестрин. - Как это так, дружили?
-А, как дружат мальчик с девочкой с пяти до восемнадцати лет? Росли мы в месте, понимаешь?
-Ну...
-Что, ну? В общем, когда отец ушёл в отставку, у него появилось больше свободного времени и он решил заняться моей личной жизнью, мне тогда как раз восемнадцать исполнилось. Ну, а ты его знаешь, что у него на уме, то обязательно должно быть доведено до конца. Вот и он взялся за меня основательно. Миша тогда на третьем курсе учился...Окреп, возмужал. Всё ждал когда я вырасту. Так он терпел и решился: пришел к отцу и попросил моей руки. Папа его тогда как-то обнял, ну как близкого родственника, и сказал, что ты, мол, мне как сын, я тебя по отечески люблю, но Наташа твоей женой не будет.
-Ишь, ты! Миша! - не выдержал Сестрин.
-Михаил Смирнов, если тебе так будет легче! - чуть повысила голос Наташа. - Ты, я вижу, не хочешь знать, что было дальше? - Сестрин отрицательно замотал головой. - Тогда слушай молча! Отцу не нравилась будущая профессия Ми...э-э..Смирнова. Как я уже говорила, он уже был на третьем курсе журфака, грезил о журналистике. А, у отца есть определённая точка зрения о, как он говорит, «настоящем деле».
-Да, да,да! - закивал Сестрин. - Вояка, что-нибудь связанное с налоговой, ну и как вариант любая руководящая должность там где надо.
-Точно. У него очень жёсткая позиция по этому вопросу. Не подходил Смирнов мне в мужья согласно моему  отцу. Ну, семьи наши разругались, сам понимаешь. Я Мишу потом ещё пару раз видела. Он говорил мне, что надо немного подождать и он покажет кое кому, чего он достоин. Еще что-то говорил...
-Ну, что я могу сказать, - как-то натужно начал Сестрин. - определённых успехов он достиг. Этого похоже у него не отнять. Теперь он в нашем  »Вестнике» будет бумагу марать, хотя нет, поправка, - Сестрин покрутил перед своим носом указательный палец. - будет следить как другие марают! Определённый прогресс, молодчина!
И тут Сестрин резко повернулся к жене, обхватил её левой рукой за шею, чуть приблизил к себе и прошептал ей прямо в ухо, еле слишно, но как-то очень зло:
-Так ты его любила, так?
На лице Наташи в этот момент отразилась такая горькая тоска, граничащая с полным безразличием ко всему, что Сестрин испугался своей жены, и даже отвёл свой взгляд в сторону. Но руки не убрал.
-Да. - тихо, спокойно сказала Наташа, и отпрянула от мужа. - Я его любила.  Очень сильно. Да, это же была моя первая любовь! Ты понимаешь, что это значит? После того отцовского отказа, я три ночи не выходила из комнаты. Мать тогда говорила, что я чуть глаза не выплакала. Мне было очень плохо. Жутка ругалась с отцом. Угрожала, что уйду из дома, вскрою вены...  Отец только курил и говорил матери, что это временно, что всё пройдёт. Ч то появится новый ухажер, с моими-то, ну... и что вполне возможно и ему будет отказано. И снова, он говорил, будут слёзы, что это мол, тот единственный и... И появился ты.- Наташа повернула голову к мужу и улыбнулась.
-С подходящей профессией! - как-то уж очень резко бросил Сестрин. - А вот у меня вопрос, был бы я хромой на одну ногу, с огромным горбом, но моя зарплата позволяла бы на тебя претендовать, что б тогда было, а? Твой вершитель судьбы утирая счастливую слезу благословил бы на с и наказал наделать ему внуков побольше? Так?
-Дурак, ты, Юра. - с обречённостью сказала Наташа.

 
Ну, вот и отлично! Встали, что теперь? А, что тут думать, марш в ванну! Мыться, умываться, приводить себя в порядок! Так, а как же с одеждой, что? Вот те раз! Спал одетым. Хорошенькое дело. Что же все таки вчера было, а?
-Наташа?
Тишина.
Да, где жена делась? Чёрт с ней. Потом выясню. Сейчас до ванной комнаты дойти надо. Голова кружится но терпимо. Упасть не должен. Правда, подташнивать как-то сильней начало. Это от того, что встал так резко. Да. Теперь не спеша, шаг за шагом двигаемся в нужном направлении. В нужном -  это куда? Налево или прямо? Хе, что же это, я забыл где у меня ванна? Да быть того не может! Спальня наша последняя комната квартиры, выходишь в коридорчик небольшой, прямо по курсу — зал(Наташа говорит, что это комната для гостей). Поворот налево: кухня, а на против кухни и есть искомое. С шикарной ванной, душем. Там ещё занавесочка такая смешная, с этими, как их там, винни- пухами, во! Так стало быть прямо, но как, если прямо на меня стена пялится! Где я!!!
-НАТАША!!!
                ***
Сестрин не обиделся на жену. Он стал смотреть на неё как-то по особому, по другому. Не так как последние пять лет. Вдруг он захотел увидеть, что-то особенное, другое. Чего в ней никогда не было. А, может и было, да только он не замечал. Или хотел не замечать. А сейчас ему надо это сделать, а он не может. От того и стало страшно, грустно. И она смотрела на него. Всё улыбаясь. Сестрин не выдержал первым. Отвернулся и замер.  Она встала.
-Подумай хорошенько. Только с ним ни о чём прошлом не говори. Не надо. - и ушла в сторону уборной.
Сестрин повернул в её сторону голову и одними губами произнёс:
-Хорошо...
 
                Праздник продолжался.
Первый голод был чуть приглушён, жажда притуплена, кости размяты. На очереди дежурное блюдо. Его можно заказать в любом мало-мальски уважающем себя месте, в разных местах свой гарнир, свои ингредиенты, способы подачи. Даже время, когда гости уже в предвкушении топчут ногами в лёгкой истерии предвкушая его подачу, разное. И вот удивительное дело: каждая, пусть и неопытная хозяйка может так его состряпать(муж тоже зачастую вовлечён в процесс, если точки пересечения с супругой не заканчиваются только домом(бывают же уникумы, что работают вместе)хотя предпочитают особо это не афишировать)что закачаешься! Ещё и соседей угощать можно, это же святое дело! Но когда это блюдо приправлено казённостью, гм... держите меня семеро!!! За уши не оттащишь!
Итак, уважаемые гости, наш шеф-повар, Жизнь, просит Вас отведать его фирменное блюдо! Быстрей, быстрей, дамы и господа, а то остынет. И не мне вам объяснять, что тогда с ним станет! Быстрей, иначе кто-то другой ухватит лакомый кусочек! Вот потом и кусай локти. А того ещё чего доброго и из Вас, уважаемые гости, главный ингредиент сделают! Ну, ну, будет, успокойтесь. Всё, приятного аппетита!


                ***
Спокойно, спокойно. Если тут стена, значит это не моя квартира! Ух, спасибо тебе, мозг, за твои труды, в твоём теперешнем состоянии! И живот утихомирился. Да. А, квартира, это проще паренной репы. Чего только не бывает, после таких вечеров. Выпил, с кем то разговорился, туда, сюда, перебрал чуток, а Наташа этого не любит, значит через это дело и поссорились. Новый знакомец и приютил. Всё просто! А я дурак во всё глотку тут Наташу зову. Разбудил наверно хозяев, сейчас расплата будет. Ну и славно. Там где люди, там и помощь. Хотя не всегда.
               

                ***
 И всё до боли знакомо, и ничего нового придумать не смогли. Да, и к чему перемены, ведь и так всё хорошо! Не право ли?
-Вы, видели с кем он пришёл? - зашуршала на стуле одно из платьев.
-Да... и где он только её откопал? - негодовало второе.
-Ха! Да где угодно! Ему это раз плюнуть. Портмоне засветил, вот и всё. За ним это станется...
-Он их меняет наверно чаще чем людям зубы рвёт! - завозмущалось первое платье.
-Да она ещё та штучка! Увидела такую картину и хвать двумя руками... ведь прежняя далеко не дура была, просто так бы его не отпустила!
-Молодец. - в пол-голоса произнёс кто то.
-Да, что, вы! Знаете сколько у него было вот таких за этот год? А?
-Пять, шесть...
-Ну, вот.. и эта из той же оперы. Она ему скоро надоест, и всё, чао!
Мимо разговаривающих прошла пара. Он, чуть выше среднего роста, с небольшой залысиной и шикарными, ухоженными усами. Уже не молодой. Но с каким то задорным молодецким прищуром. А, она... вы видели рекламу, любую, с женским бельём, косметикой, ну и всего такого прочего? Ну, вот и говорить, значит о ней не стоит.
-Смотрите, смотрите, пошла...
-Шлюха... - с грустью и какой-то завистью.
Откушали? Вам понравилось первое блюдо? Меж тем это только начало! Не набрасываетесь на всё сразу, а то не хватит места для основанных блюд! Сейчас приборы заменят и...
группа мужчин курят на свежем воздухе. С щурятся от дыма  и проклинают комаров.
-Гляньте, Фёдорыч идёт, с новой.
-Нет, я её ещё на прошлое неделе видел. - шлепок — минус комар.
-Не, то другая была. - ещё одна насекомья жизнь.
-Разве? - искренние удивление,  вперемешку с кашлем после глубокой затяжки.
-А, по моему, это та же...
-Да чёрт их разберёт, нам какая от этого разница! Они у него всё равно все на одно лицо.
-Да, Фёдорыч своих вкусов не меняет. Придерживается одной модели.
-А, куда это, они чешут?
-Куда ещё? Там где не здесь... - шлепок, но в этот раз комариный бог пожалел своё дитя.
-Я тоже бы смотался, да ведь начальство. Да и не удобно. Человек старался, делал, деньги вложил.
-Бабы, бабами, а вы только гляньте на чём он приехал!
На пару секунд слышен только писк комаров.
-А сколько эта красота на километр жрёт?
-Ну, уж не как не меньше, чем все его бабы...
Дружно докурили. Побросали окурки и пошли в зал. Только один стоял ещё ища взглядом урну. Вздохнул и бросил подальше, в кусты.
 
Ну, как, почувствовали приятную тяжесть в желудке? То-то же! Но ведь мы с Вами знаем, что всё самое лутшее припосено для грандиозного финала. Ну, Вы готовы?

Трое возле стола. Один чуть придерживает другого. Тот слегка покачивается из стороны в сторону и вид у него такой будто его укачало в машине. Тот что придерживает, ещё пытается вилкой, что-то подцепить из глубокой тарелки на столе. У него это не очень получается, от чего на его лице раз за разом можно прочесть: «Что за ...». Третий всё хлопал себя по карманам и пытался что-то найти на столе и иногда под ним.
-Не, Саня, я его сейчас в...вырублю. - сказал тот кого «укачало».
-Тише, тише, Коля. - держит говорившего за локоть правой руки, то ли не давая тому упасть, то ли не давая ударить. - пусть говорит, пусть скажет. Видишь — человеку надо. Вот скажет, а там...
...ну, конечно! Вот если бы все так делали, было бы гораздо проще. И вы ведь поймите, это на каждом шагу! Куда не взгляни...
-Не, мужик, от греха подальше уйди, а... - перебил ловец съестного.
-Щя, Саня, я с ним раз...и-а... - жуткая икота не дала договорить человеку.
...они всюду. - договорил человек. - на детской площадке и то вы их там с лёгкостью обнаружите.
-Ну и, что? - что-то удалось подцепить на вилку.
-Как, ну и что? Вы же поймите, что там дети. Они же всё это видят!
-Да дети сами, - то что было с таким трудом подцеплено, свалилось обратно в тарелку. - Сука...
-Да, тут я вынужден с Вами согласится, дети уже всё у нас переняли. Они же повторяют! А МЫ ВСЁ ПЪЁМ!
-Точно, чё ты сам, скотина, нажрался?
-А, что делать... - человек опустил голову. - Но, всё дело как и когда!
-Всё, мужик, иди ты...
-Вы, только взгляните, - не унимался человек. - что в мусорных баках!
-Да, что там может быть, мусор всякий, дерьмо одним словом!!!
                Пауза.
Человек нашёл во внутренне кармане пиджак то что так долго искал. Он надел очки в чёрной оправе  и сразу как-то изменился лицом. Протрезвел, что ли.
-Одни бутылки там...
-Всё, достал! Саня, пусти...
                Саня пустил.
Звук ломающихся очков неприятно разрезал опустившеюся на секунду тишину.
 

Ещё?! Вы, точно ценители истинного, первозданного. Получайте.


Лица обоих полов. За столом. В пол-голоса.
-Нет, я вам говорю. Скоро слетит корона. Уже съехала  набекрень а, скоро слетит, к чёртовой матери!
-Глупости. Ничего не слетит. У него всё подмазано. А, если будет нужно, ещё подмажет.
-Нет,  сейчас он окончательно обнаглел. Раньше хоть как то по скромней был. Хоть, что-то делал.
-И сейчас делает! Вы были на его даче? Видели как он её отгрохал? А какая баня, а?
-Ну, кому вы рассказываете! Материалы то откуда? Я сейчас ума не приложу на что это всё списать!
-С твоим опытом?
-Да... но то же себе...
-А если и снимут, то что? Посмотрите, пришлют другого такого, снова с рылом в таком пушку сидеть будет, что о старом пожалеем! И интересно, что с нами при таком раскладе будет, всех же за собой потянет! А новый по новому заметёт!
-Угу, и бегай потом, перестраивайся... Дела...
                Всё, вносите десерт.
Там же.
-Что, с Капустиным стало, кто знает?
-Говорят, что дорогу кому — то перешёл.
-Во, дурак!
-Точно. А, кто на его место? 
-Смирнов какой-то.
-Да, молодой очень. Там говорят, что далеко пойдёт. Интересно, чем он дышит? Надо его в коллектив ввести.
-Не, приглядеться первым делом.
-Уже. Наша дылда в развертку пошла. На танец пригласила. Эта всё вынюхает.
-Сестрин вводу как опущенный опять.
-Жена стерва...
-Ладно, начисляй, Андрей Петрович.
-Ха, халява...

                Достаточно. Теперь переваривать.

                ***
Дома не ночевал, это не беда. Умоюсь, приведу себя в порядок, стану на человека похож. Скажу, гостеприимным хозяевам спасибо и домой! Дом — какое хорошее, тёплое слово!  Голова не болит, живот утихомирился. Можно жить. Да, ещё бы водички хлебнуть холодненькой, а, ещё лучше миниралочки. Нет, знаю! Кваса! Но не этого, дрянного. А из бочки, живого. Хоть и разбавленного. Но, это потом. Так сказать буржуйские замашки. Это только на улицу выйти и купить. А как домой приду , чайку крепкого и всё как рукой снимет! Сейчас, к воде! Вода даёт жизнь! О, вот и ванна. Здравствуй, моя хорошая. Хе, зеркало. Привет и тебе. Отлично, щетина, ну, конечно,  где уж бриться то было? А, это, что под глазом? Грязь? Блин, больно. Не, это не грязь, это синяк! Чёрт, приличный такой фонарь!  И болит. И нос. Нос разбит. Вот след от запёкшейся крови. Что же это такое? Всё лицо разбито! Ну ка, что с головой, вот это шишка!? Вот от чего башка раскалывалась! Это я значит нажрался и...

                ***

Сестрин посидел в током положении ещё немного. От того как сдвинулись его брови, было видно, что в его голове начался необратимый и губительный(в большинстве случаев) процесс мышления. Когда чувства Сестрина берут верх над его разумом. Он развернулся на стуле к столу. Рука сперва потянулась к бутылке вина, но в итоге взял бутылку водки которая стояла рядом.
-Все пьют. И я выпью.
Налил полную рюмку, предварительно зачем-то дунув в неё, и выпил не закусывая. Поёжился и прикрыв левый глаз сказал:
-Хорошо. Но будет ещё лучше.
Налил и выпил ещё. Глаза наполнились туманом. От двух рюмок Сестрин никогда не хмелел. Но сейчас он был во власти такого чувства, которое усиливает действие алкоголя в десятки раз. Опустошенность и злость взялись за руки и Повели Сестрина по лезвию ножа. И вот этот первый признак надвигающейся беды, этот затуманены взгляд. И заметить это очень трудно. Всё с Сестриным как обычно: та же походка, речь, но взгляд... и если сквозь эту завесу пробивается холодный огонёк, дороги назад уже нет. Женщины видят этот огонёк, матери, иногда жёны. Но чаще всего продавщицы в вино-водочных отделах. И женщины тогда готовы ко всему: и к тупой злости, и к неожиданной ласке. А мужчины ничего этого не видят. Не понимают. От того и происходит это пресловутое «непонимание».
-Не говорить с ним...хорошо. - Сестрин криво улыбнулся.

                ***
«Проверка» Смирнова закончилась. Он облегченна поблагодарил свою партнёршу за танец. Та в свою очередь, выразила желание, что следующий будет за ней. Смирнов тактично ушел от ответа, ссылаясь на обстоятельства и больное колено. Оглядывая зал, он увидел, что Сестрин сидит на том же месте. Смирнов подошел и сел рядом.
-Отмучились? - не глядя на Смирнова спросил Сестрин.
-Это точно. Довольно интересная дама. Кто она?
-Так, местный предприниматель. Пару магазинов, палаток. По мелочи, но дела идут хорошо. Во всяком случае она так говорит. Но лучше об этом у Александра Александровича спросить, он всё расскажет.
-А, это кто?
-Из налоговой.
-А Ваши как дела? - Смирнов повернулся лицом к столу.
-Мои? - удивился вопросу Сестрин. - Мои дела сейчас спят. Кто постарше, возможно где-то сейчас гуляет, а кто-то может да же и уроки делает. Я не знаю. Моё рабочие время с 8 до 5.
-Вы...
-Да, - перебил раздражённо Сестрин. - «Будущее нации строить молодым» и т. д. Первый секретарь района. Всё акции всякие...
Помолчали.
-Давайте, Михаил, выпьем. - Сестрин потянулся к бутылке.
-Я в прицепе не пью.  - начал было Смирнов. Но давайте.
Сестрин молча налил водки.
-Давай выпьем за будущее. За прошлое бесполезно, оно прошло. Настоящее ещё не осмысленно и в общем хорошее всегда должно быть впереди. - Сестрин дотронулся до рюмки Смирнова и выпил.
Смирнов внимательно смотрел как Сестрин пьёт. Будто, что -то хотел понять.
Закусили.
-Ну, как вам наш городишко? - Сестрин ещё, что-то пережёвывал.
-Очень спокойный, тихий. Впрочем как любой другой город такого типа.
-Какого типа?
-Ну, не знаю. Провинциального. Тишь да гладь.
-А, ты, что хотел, волнения масс? - Сестрин потянулся за бутылкой.
-Нет конечно. Просто жизни мало. - Смирнов стал смотреть, как Сестрин наполняет его рюмку. -Везде какая-то натянутость, всё припудрено, по шаблону.
Смирнов подумал, что Сестрин снова скажет какой-нибудь тост, но тот ничего не говоря, снова чокнулся и выпил. Смирнов закусил, Сестрин нет.
-Эта тишина обманчива. - Сестрин зажмурил один глаз. - здесь такие кадры водятся одни планёрки чего стоят: брань, ругань, полное не уважение. Хотя это пустяк. Любой прораб на стройке вам скажет, что без крепкого словца ещё не один кирпич не лёг так как надо. Это пусть. Но коррупция, взяточничество, вот это достойна твоего внимания. - Отчего то Сестрин в конце зашептал. - Тебе же надо знать информацию, так?
-Э...да. - нерешительно ответил Смирнов.
-Хорошо. - Сестрин стал разливать водку, при этом опрокинув свою рюмку. - Сейчас мы заключим с тобой договор.
Смирнову решительно захотелось уйти. Его наполненная рюмка осталась не тронутой.
-Я теб..е ссливаю информацию, - язык стал подводить Сестрина. - а ты не трогаешь её.
-Кого, её?
-Наташу! Я всё знаю. Я знаю зачем ты здесь. Ты её не отпустил! - голос Сестрина уже стал повышаться. - а она прибежит к тебе стоит тебе только свистнуть. Я её знаю. Я чувствую.
-Вы, перебрали, вам лучше пойти освежится. Я не понимаю о чём вы говорите. - Смирнов встал.
-Сядь! - Сестрин грубо дёрнул его за руку и усадил на место. - Всё ты прекрасно по..нимаешь! Всё это быдло и мизинца её не стоит. Я за неё глотку любому перегрызу! - незаметно для себя Сестрин и вовсе стал орать.
Стали подходить люди, заинтересованные шумом. А Сестрин всё о чём-то кричал. Народ стал подходить всё ближе. Сестрин стал замечать их и тыкать на кого-то пальцем, крича: «А, этот перед тем, как, что-нибудь подписать, должен в карман зелени напихать...». Ещё, что-то.


                ***
Дверь открылась. Ба, хозяева пришли. Вперёд, на поклон. Коля! То-то думаю, что квартирка то знакомая. Коля, друг, спасибо тебе большое, что приютил. Расскажи мне пожалуйста, что вчера-то было. А, то хоть убей не помню!
-Проснулся? А, я тут в магазин зганял, за пивом. А то вчера так отдохнули, что сил никаких нету.
Водка, принесённая вторично ходившим в магазин Колей, была выпита. В пепельнице валялась груда окурков. Сквозь пелену дыма Сестрин шептал:
-Что же теперь будет? Что?
-А, чёрт его знает, что будет. - отвечал Коля.


                Конец.