2. 1 Воин

Я пел о бо­гах, и пел о ге­ро­ях, о зво­не клин­ков, и кро­вавых бит­вах;
По­куда со­кол мой был со мною, мне кле­кот его за­менял мо­лит­вы.
Но вот уже год, как он уле­тел - его унес­ла кол­дов­ская ме­тель,
Ми­лого дру­га по­хити­ла вь­юга, при­шед­шая из да­леких зе­мель.
©

Гил­берт Фрит­хофсен со­шел с бор­та тор­го­вого суд­на Свя­щен­ной Рим­ской Им­пе­рии.

В го­роде Нь­орд се­год­ня бы­ло пас­мурно, свин­цо­вые ту­чи, на за­паде как буд­то по­дож­женные са­дящим­ся сол­нцем, низ­ко ви­сели над го­родом и гро­зили про­лив­ным дож­дем. Со сто­роны мо­ря вид­не­лись ку­чевые об­ла­ка еще бо­лее тем­ные и низ­кие, пред­ве­щав­шие и без то­го нес­по­кой­но­му мо­рю “ве­селую” ночь. Гил­берт обер­нулся и оки­нул взгля­дом над­ви­га­ющу­юся с мо­ря сти­хию. Хо­лод­ный по­рывис­тый ве­тер рез­ко кос­нулся его ли­ца и зас­та­вил со­щурить гла­за. Силь­нее сжав зу­бами длин­ную со­ломин­ку, что бы­ла у не­го во рту, муж­чи­на хмык­нул, а по­том вып­лю­нул ее, вновь вни­матель­но пос­мотрев впе­ред.
Нес­мотря на над­ви­га­ющей­ся шторм, в пор­те при­мор­ско­го го­рода бы­ло как обыч­но мно­го на­рода, и имен­но ве­чером этот на­род су­етил­ся боль­ше все­го, ведь до то­го, как сол­нце ся­дет окон­ча­тель­но, нуж­но бы­ло сде­лать еще мно­го дел. Из-за длин­ных за­кат­ных те­ней, без­мол­вно се­менив­ших за сво­ими хо­зя­ева­ми, ка­залось, что лю­дей еще боль­ше, чем есть на са­мом де­ле. Со всех сто­рон раз­да­вал­ся раз­но­об­разный шум, лю­ди бе­гали, что-то вык­ри­кива­ли, вол­но­вались и ме­шали друг дру­гу. Куп­цы, во­ины, прос­тые мес­тные жи­тели — у каж­до­го здесь бы­ли ка­кие-то свои де­ла, и у Гил­берта они то­же бы­ли.
Оки­нув ус­та­лым взгля­дом ве­чер­нюю су­мато­ху Нь­ор­да, муж­чи­на не­удов­летво­рен­но вы­дох­нул, по­ка что не уви­дев то­го, ко­го он ждал. В этот же мо­мент в не­го вре­зал­ся ка­кой-то ста­рикаш­ка, ед­ва до­ходив­ший ему до плеч сво­ей поч­ти лы­сой ма­куш­кой, и вы­ругал­ся.
— Что сто­ишь тут, как зас­ва­тан­ная де­ва! — про­вор­чал он и скрыл­ся в тол­пе, нас­толь­ко быс­тро, что зас­ва­тан­ная со­рока­лет­няя де­ва и ска­зать ни­чего не ус­пе­ла, толь­ко что-то не­доволь­но рык­ну­ла се­бе под нос. Гил­берт пос­та­рал­ся ос­тыть и оки­нул взгля­дом че­лове­чес­кий во­дово­рот, кру­жащий­ся вок­руг не­го. Взгляд его ян­тарно-зе­леных глаз ос­та­новил­ся на си­лу­этах двух лю­дей, и муж­чи­на улыб­нулся.
Фи­гуры це­ленап­равлен­но приб­ли­жались к не­му. Од­ной из них был вы­соко­рос­лый юно­ша с вол­нисты­ми каш­та­новы­ми во­лоса­ми, до­ходя­щими поч­ти до плеч. Он шел спо­кой­но и не­воз­му­тимо, на по­ясе у не­го вид­не­лись пар­ные клин­ки, мер­но по­качи­ва­ющи­еся в такт его ша­гам. Дру­гая фи­гура, по­ниже, бы­ла де­вуш­кой и ед­ва ли не кру­жила вок­руг пер­вой, при этом энер­гично взма­хивая ру­ками и рас­ска­зывая, су­дя по все­му, не­кую ис­то­рию. В ка­кой-то мо­мент она дос­та­ла из сво­его кол­ча­на стре­лу и на­чала что-то по­казы­вать или объ­яс­нять юно­ше. Так про­дол­жа­лось до тех пор, по­ка ее взгляд не за­цепил­ся за сто­яще­го в мол­ча­ливом ожи­дании Гил­берта. Юни­ца тут же уб­ра­ла стре­лу, всплес­нув ру­ками, сор­ва­лась с мес­та и по­бежа­ла к муж­чи­не, ед­ва ус­пе­вая оги­бать су­етя­щих­ся лю­дей.
— Гил­берт! — раз­дался её звон­кий го­лос, ког­да в мгно­вение ока она ока­залась ря­дом с ним.
Де­вуш­ка бро­силась на шею Фрит­хофсе­ну, об­хва­тила оную ру­ками и по­вис­ла на ма­нер ре­бён­ка, по­дог­нув но­ги в ко­ленях и отор­вав их тем са­мым от зем­ли. Вот толь­ко ве­сила ле­ди да­леко не так ма­ло, как ей то­го бы хо­телось, по­это­му муж­чи­на в пер­вые се­кун­ды чуть сог­нулся от не­ожи­дан­ности, но поз­же об­хва­тил юни­цу за та­лию, вып­ря­мил­ся и при­под­нял её ещё вы­ше. Де­вуш­ка рас­хо­хота­лась.
— Сов­сем рох­лей стал в сво­ей Им­пе­рии! — вос­клик­ну­ла она, ког­да Гил­берт опус­тил её на зем­лю.
Муж­чи­на хо­хот­нул в от­вет.
— А мо­жет, это наш яс­ный со­кол слиш­ком хо­рошо раз­жился в Да­нии у Вил­ма­ра? — и Фрит­хофсен по­тянул юни­цу за её от при­роды пух­ло­ватую щёч­ку. — При­вет, Ар­не! — поп­ри­ветс­тво­вал он на­конец по­дошед­ше­го юно­шу, не пе­рес­та­вая му­чить ли­цо его сес­тры-близ­не­ца — Фаль­ки.
Ар­не кив­нул, и толь­ко тог­да муж­чи­на от­пустил юни­цу. С воп­ля­ми о том, что "ста­рый рох­ля" наз­вал её тол­стой, де­вуш­ка рез­ко от­пря­нула от не­го и вста­ла в по­зу "ру­ки в бо­ки", бу­равя Гил­берта брос­ки­ми тём­ны­ми гла­зами, ко­торые она для пу­щего эф­фекта ещё и со­щури­ла. При этом Фаль­ка на­дула гу­бы и рас­ши­рила ноз­дри от не­годо­вания, что­бы, ве­ро­ят­но, ка­зать­ся бо­лее гроз­ной. От уви­ден­но­го Фрит­хофсен рас­сме­ял­ся силь­нее преж­не­го, при­гова­ривая, что он ни в ко­ем слу­чае не хо­тел оби­деть юную ле­ди, но та, от­ки­нув на­зад длин­ную каш­та­новую ко­су, от­верну­лась от не­го.
Ус­по­ко­ив­шись, муж­чи­на снис­хо­дитель­но вздох­нул и, по­дой­дя к де­вуш­ке, об­нял её за пле­чи со спи­ны.
— Я же по­шутил, — поч­ти лас­ко­во про­тянул Гил­берт.
Фаль­ка хмык­ну­ла и тут же от­пря­нула от не­го, пос­ле че­го раз­верну­лась, хму­ро взгля­нула на не­до­уме­ва­юще­го Фрит­хофсе­на и сно­ва об­ня­ла его. Де­вуш­ка об­хва­тила та­лию Гил­берта ру­ками и ут­кну­лась ли­цом в его грудь, по­терев­шись но­сом о жёс­ткую ткань одеж­ды.
— Мы бо­ялись, что с то­бой что-то слу­чилось, — поч­ти про­шеп­та­ла Фаль­ка.
Гил­берт вновь об­хва­тил пле­чи юни­цы сво­ими боль­ши­ми ру­ками и про­вел шер­ша­вой ла­донью по ее каш­та­новым во­лосам.
— Ты дол­жен был прип­лыть еще два дня на­зад, но ни те­бя, ни тво­его ко­раб­ля не бы­ло, мы не зна­ли, что и ду­мать, — ря­дом сто­ящий Ар­не по­яс­нил сло­ва Фаль­ки, так, слов­но всег­да это де­лал. Гил­берт кив­нул.
— Мо­ре нес­по­кой­но, нам еще по­вез­ло, что мы не нар­ва­лись на шторм, но се­год­ня ночью Нь­ор­ду его точ­но не из­бе­жать, — вздох­нул муж­чи­на.
Ар­не взгля­нул на не­бо, тем­не­ющее за спи­ной Гил­берта, и муж­чи­на на ма­ло­эмо­ци­ональ­ном ли­це дру­га все-та­ки за­метил смут­ное сог­ла­сие с его сло­вами.
— Тог­да мы дол­жны уй­ти, — оз­ву­чил оче­вид­ную ис­ти­ну вы­соко­рос­лый юно­ша, и Гил­берт сно­ва сог­ласно кив­нул, — пой­дем в та­вер­ну "Мок­рый кот", здесь не­дале­ко.

По­ка они дош­ли до та­вер­ны, сол­нце уже окон­ча­тель­но се­ло, и "Мок­рый Кот" пред­стал пе­ред Гил­бертом в све­те фа­келов, что бы­ли вы­веше­ны при его вхо­де. Всю до­рогу Фаль­ка ожив­ленно рас­ска­зыва­ла, что это са­мая "вкус­ная" и са­мая по­сеща­емая та­вер­на в Нь­орд, и по­это­му муж­чи­на слег­ка уди­вил­ся, уви­дев од­но наг­лу­хо за­коло­чен­ное ок­но. Он не­пони­ма­юще под­нял бро­ви, на что Фаль­ка толь­ко раз­ве­ла ру­ками.
Ког­да они на­конец вош­ли в та­вер­ну, теп­лый аро­мат­ный воз­дух лас­ко­во об­нял их и слов­но бы приг­ла­сил к ужи­ну. Муж­чи­на при­сел за длин­ный стол ря­дом с ка­ким-то во­ином, по­ложив под но­ги свои нем­но­гочис­ленные ве­щи, толь­ко его меч ос­тался вер­но ви­сеть на по­ясе. Нап­ро­тив не­го се­ли Фаль­ка и Ар­не, и де­вуш­ка тут же на­чала го­ворить.
— Гил­берт, мо­жет, ты все-та­ки рас­ска­жешь, за­чем те­бе по­надо­билось плыть в та­кую даль? — впол­го­лоса про­мол­ви­ла юни­ца, ос­мотрев­шись и ос­та­новив по­доз­ри­тель­ный взгляд на си­дящем ря­дом во­ине. Гил­берт то­же взгля­нул на не­го, но тот был так ув­ле­чен сво­ей круж­кой эля, что, ка­жет­ся, во­об­ще не за­метил ка­ких-ли­бо из­ме­нений ря­дом с со­бой. Су­дя по то­му, что Фаль­ка про­дол­жи­ла го­ворить, она то­же соч­ла его не­опас­ным.
— Это все из-за не­го? Из-за то­го маль­чи­ка? — про­дол­жи­ла она и со­щури­ла свои жгу­чие гла­за, те­перь смот­ря­щие пря­мо на Гил­берта.
Муж­чи­на от­махнул­ся и то­же ос­мотрел­ся, но ско­рее в по­ис­ках раз­носчи­цы еды, чем в це­лях бе­зопас­ности. Нес­коль­ко мгно­вений он бе­гал взо­ром по по­меще­нию, за­дум­чи­во по­чесы­вая свою ко­рот­кую бо­роду, по­ка взгляд на­конец-то не за­цепил­ся за ту, что он ис­кал.
— И все-та­ки, луч­ше по­гово­рить об этом не здесь,— за­метил Фрит­хофсен и, про­иг­но­риро­вав нах­му­рив­шу­юся Фаль­ку, под­нял ру­ку, крик­нув ры­жей жен­щи­не, — эй, кра­сави­ца..!
Но до­гово­рить он не ус­пел, по­тому что пь­яный во­ин, си­дев­ший ря­дом с ним, не­ожи­дан­но по­дал приз­на­ки жиз­ни и силь­но тол­кнул его лок­тем в бок. Муж­чи­на что-то про­вор­чал и впе­рил­ся не­доволь­ным взгля­дом в нез­на­ком­ца. Тот, не до­жида­ясь ка­ких-ли­бо воп­ро­сов, прид­ви­нул­ся к Фрит­хофсе­ну поб­ли­же и на­чал за­говор­щи­ки шеп­тать.
— Ты, ма­лец, ос­то­рож­нее с Брун­гиль­дой, а то ес­ли Лен­нарт уз­на­ет и ра­зоз­лится, он те­бя… — во­ин не до­гово­рил, но за­кон­чил свою мысль, нед­вусмыс­ленно про­ведя боль­шим паль­цем по­перек сво­его гор­ла, пос­ле че­го ик­нул.
Гил­берт при­под­нял од­ну бровь, пы­та­ясь вы­разить не­до­уме­ние и пре­неб­ре­жение од­новре­мен­но.
— Я знать не знаю, кто та­кой этот Лен­нарт, но ду­маю, что мне он — не указ, — поч­ти над­менно бро­сил муж­чи­на, вос­при­нимая сло­ва нез­на­ком­ца как вы­зов.
— У­уу, — про­тянул пь­яни­ца, — ты же не мес­тный? В об­щем, Лен­нарт — это вла­делец та­вер­ны, а Брун­гиль­да — его жен­щи­на… и… ви­дишь то­го во­ина? — он ука­зал паль­цем на стран­но­го ви­да муж­чи­ну с круг­лым крас­ным пят­ном на лбу. — Это Бе­зум­ный Ове! Не­дав­но Лен­нарт ки­нул ему в лоб круж­ку так силь­но, что Ове по­терял соз­на­ние, а ког­да оч­нулся, на­чал убеж­дать нас всех, что го­ворил с Оди­ном! Уве­ря­ет, что и сей­час иног­да слы­шит его го­лос! А крас­ное пят­но с его лба так и не сош­ло! Пред­ставь, нас­коль­ко силь­но нуж­но уда­рить че­лове­ка, что­бы он на­чал слы­шать бо­гов! — нез­на­комец, за­кон­чив ко­рот­кий рас­сказ, вы­пучил свои во­дянис­то-се­рые гла­за на Фрит­хофсе­на, а по­том опять ик­нул.
Гил­берт же, ос­мыслив все ска­зан­ное, па­ру се­кунд мол­чал, а по­том гром­ко рас­сме­ял­ся, зас­та­вив Фаль­ку дер­нуть­ся от не­ожи­дан­ности, а Ар­не без­мол­вно нас­то­рожить­ся.
— Бе­зум­ный Ове? Ви­дел бо­га? — муж­чи­на не мог ус­по­ко­ить­ся и пе­рес­тать сме­ять­ся. — Что ты не­сешь, пь­яни­ца?! — вос­клик­нул Гил­берт, пос­ле че­го ре­шитель­но уда­рил ку­лаком по сто­лу. — Ве­ди сю­да это­го сво­его Лен­нарта, ска­жи, что ярл Вил­ма­ра из го­рода То­ге хо­чет сра­зить­ся с ним.
— Гил­берт, не за­водись! — вос­клик­ну­ла Фаль­ка, но уви­дев, что ее сло­ва не во­зыме­ли эф­фекта, за­кати­ла гла­за и раз­ве­ла ру­ками. Ар­не, в от­ли­чие от нее, во­об­ще ни­чего не ска­зал.
Нез­на­комец, тем вре­менем, ти­хо бур­кнул, что Лен­нарт от­пра­вил­ся не­из­вес­тно ку­да, и не­кото­рое вре­мя его все рав­но не бу­дет, по­тому со все­ми воп­ро­сами сле­ду­ет об­ра­щать­ся к его жен­щи­не Брун­гиль­де, а по­том до не­го до­шел смысл слов про яр­ла из го­рода То­ге, и он весь рез­ко по­доб­рался. Нах­му­рив­шись, пь­яни­ца быс­тро, но без осо­бой уве­рен­ности, под­нялся из-за сто­ла и ука­зал паль­цем на Гил­берта.
— Ты, яр­ло­вое от­родье из го­рода То­ге! — вы­палил он и сел об­ратно, по­тому что но­ги уже не мог­ли его дол­го дер­жать. Ка­жет­ся, он по­пытал­ся вы­тащить меч, но ни­как не мог его най­ти, по­тому что оный уже дав­но ва­лял­ся под лав­кой, "по­терян­ный" пь­яным хо­зя­ином.
По­ка во­яка во­зил­ся, не­до­уме­вая, ку­да дел­ся его меч, Фрит­хофсен ус­пел уди­вить­ся то­му, что та­вер­ну ос­та­вили на жен­щи­ну, воз­му­тить­ся, что он - от­родье, и то­же под­нять­ся из-за сто­ла и вы­тащить меч, в от­ли­чие от сво­его оп­по­нен­та, аб­со­лют­но ус­пешно.
Он нап­ра­вил лез­вие на нез­на­ком­ца, ко­торый вя­ло дер­нулся и ик­нул, ка­жет­ся, осоз­на­вая уг­ро­зу, но сов­сем смут­но. Его за­тума­нен­ный взгляд не­охот­но про­шел­ся вдоль лез­вия бе­зуп­речно­го ме­ча из да­мас­ской ста­ли, а по­том мед­ленно под­нялся к сос­ре­дото­чен­но­му ли­цу Гил­берта.
— Я, ко­неч­но, по­нимаю, что вы тут все та­кие ра­зоби­жен­ные из-за то­го, что Вил­мар под­чи­нил се­бе Нь­орд, — Фрит­хофсен не­одоб­ри­тель­но по­цокал язы­ком, — но ты ли­бо от­ве­чай за свои сло­ва, ли­бо дер­жи язык за зу­бами, — пос­леднее сло­во муж­чи­на от­че­канил осо­бен­но рез­ко и нем­но­го пре­неб­ре­житель­но, на­мекая тем са­мым, что в этой си­ту­ации пь­яно­му во­ину при­дет­ся все-та­ки драть­ся, по­тому что мол­чать уже поз­дно.
Нез­на­комец, од­на­ко, на­мека не по­нял со­вер­шенно, от­ре­аги­ровав на уг­ро­зу оче­ред­ным иком и аб­со­лют­ным без­дей­стви­ем, слов­но это не в его сто­рону был нап­равлен меч. Со сто­роны Гил­берта пос­лы­шал­ся ти­хий, но ис­клю­читель­но не­доволь­ный ро­кот.
— Твой меч, он под лав­кой. Возь­ми его и сра­жай­ся за свои сло­ва. Се­год­ня ты ста­нешь мо­им про­тив­ни­ком.
Нак­ло­нив­шись, пь­яни­ца очень уди­вил­ся то­му, что его ору­жие в са­мом де­ле ока­залось там, где и ска­зал ярл. Он взял меч и ос­мотрел его так, слов­но ви­дел впер­вые, но не ус­пел ни­чего пред­при­нять или ска­зать, по­тому что в их раз­го­вор вме­шались.
— Ес­ли ты не уго­монишь­ся, тво­им про­тив­ни­ком ста­ну я, ярл из го­рода То­ге, — муж­чи­на обер­нулся в сто­рону чет­ко­го, но без­злоб­но­го го­лоса, при­под­нял бро­ви и ус­мехнул­ся. "Кра­сави­ца", ко­торую он нес­коль­ко ми­нут на­зад пы­тал­ся по­доз­вать, дей­стви­тель­но по­дош­ла, но сей­час она сто­яла, скрес­тив ру­ки на гру­ди, и бро­сала Гил­берту вы­зов. Сто­ило ее сло­вам сор­вать­ся с губ, по та­вер­не про­нес­лось до­воль­ное улю­люканье тех, кто об­ра­тил вни­мание на про­ис­хо­дящее. Фрит­хофсен, в свою оче­редь, не рас­те­рял­ся, вых­ва­тил меч у пь­яни­цы и бро­сил его Брун­гиль­де. 
— Твое ору­жие, — ус­лужли­во, поч­ти мяг­ко по­яс­нил он, ког­да жен­щи­на пой­ма­ла меч за ру­ко­ять и нах­му­рилась, — я не на­падаю на бе­зоруж­ных, кра­сави­ца.
Муж­чи­на ожи­дал, что она сей­час же от­сту­пит от его уве­рен­ности и на­пора, но Брун­гиль­да толь­ко силь­нее за­тяну­ла пу­чок ры­жих во­лос и при­няла обо­рони­тель­ную по­зицию.
— Гил­берт! - сно­ва от­ча­ян­но по­пыта­ла счастье Фаль­ка, в этот раз да­же под­нявшись из-за сто­ла, но брат одер­нул ее за ру­ку и по­садил об­ратно на лав­ку. Де­вуш­ка тут же на­чала воз­му­щать­ся, но даль­ше это­го де­ло не пош­ло.
— Люб­лю Нь­орд, в нем жен­щи­ны зас­ту­па­ют­ся за муж­чин, — иро­нич­но изог­нув бро­ви хмык­нул Фрит­хофсен и тут же ата­ковал Брун­гиль­ду, нас­толь­ко мол­ни­енос­но, нас­коль­ко мог. Он не на­мере­вал­ся убить жен­щи­ну или тя­жело ра­нить, хо­тел толь­ко нем­но­го за­деть, и при этом все рав­но уди­вил­ся, ког­да она ус­пе­ла сре­аги­ровать и до­воль­но про­фес­си­ональ­но ос­та­нови­ла удар. Уда­рив­шись друг о дру­га, ме­чи из­да­ли неп­ри­ят­ный лязг, и Брун­гиль­да сра­зу же пе­реш­ла в нас­тупле­ние, на­падая не ме­нее уме­ло, чем за­щища­ясь. Гил­берт мыс­ленно уди­вил­ся та­ким уме­ни­ям, по­тому что от раз­носчи­цы еды ожи­дал их мень­ше все­го, но не дал удив­ле­нию зах­ва­тить се­бя пол­ностью и зас­та­вить по­терять кон­троль над си­ту­аци­ей. Он от­бил ата­ку со­пер­ни­цы, и сле­ду­ющий его удар при­шел­ся сбо­ку и был нас­толь­ко точ­ным, поч­ти не­веро­ят­ным, по­тому что ко­нец ме­ча за­дел толь­ко ве­рев­ку, что об­ви­валась ту­гим коль­цом вок­руг во­лос Брун­гиль­ды, дер­жа их в пуч­ке; толь­ко ве­ревоч­ку и нес­коль­ко пря­док во­лос. По ли­цу жен­щи­ны бы­ло вид­но, что на этот раз уди­вилась она, не толь­ко по­тому, что ее вол­нистые ры­жие во­лосы не­ожи­дан­но выс­во­боди­лись и опа­ли на ло­пат­ки, а еще и из-за то­го, что она не ус­пе­ла ос­та­новить этот удар. 
— Он под­да­ет­ся, — с ка­ким-то лег­ким на­летом об­легче­ния за­мети­ла Фаль­ка, на что ее брат опять ни­чего не от­ве­тил, про­дол­жая мол­ча наб­лю­дать.
От­ме­тив за­меша­тель­ство Брун­гиль­ды, Гил­берт ос­ка­лил­ся в хищ­ной улыб­ке и ощу­тил, как в его кро­ви на­чина­ет бур­лить азарт от сра­жения. Он сно­ва ата­ковал ее пер­вым, но в этот раз жен­щи­на смог­ла от­бить­ся, вновь пе­рех­ва­тывая ини­ци­ати­ву и, в ито­ге, да­же умуд­ря­ясь за­деть ру­кав одеж­ды Гил­берта. Со­вер­шив за­думан­ное, жен­щи­на тут же от­пря­нула на­зад, уве­личи­вая дис­танцию меж­ду ней и муж­чи­ной.
Ви­димо, удар пред­назна­чал­ся для то­го, что­бы имен­но ра­нить ру­ку, но Фрит­хофсен ус­пел от­вести его, хоть и не пол­ностью. Муж­чи­на взгля­нул на ак­ку­рат­ную ды­ру в ру­каве, а по­том пе­ревел взгляд на Брун­гиль­ду, и в его гла­зах от­четли­во про­чита­лось раз­дра­жение. Он ре­шил для се­бя, что игр на се­год­ня хва­тит, и мет­нулся в сто­рону жен­щи­ны, что­бы вы­бить меч у нее из рук сво­им собс­твен­ным, оз­на­мено­вывая тем сам са­мым свою бе­зого­вороч­ную по­беду. Од­на­ко муж­чи­на уди­вил­ся, ког­да его ору­жие, так и не доб­равшись до Брун­гиль­ды, стол­кну­лось с клин­ком, вновь из­да­вая этот неп­ри­ят­ный скре­жет. Та­кой же звук пос­лы­шал­ся и со сто­роны Брун­гиль­ды, ви­димо, ее меч встре­тил то же пре­пятс­твие.
Фрит­ховсе­ну по­надо­билась лишь до­ля се­кун­ды, что­бы осоз­нать, что меж­ду ни­ми встал Ар­не, ос­та­новив двух про­тив­ни­ков од­новре­мен­но пар­ны­ми клин­ка­ми.
— Дос­та­точ­но, - ко­рот­ко про­мол­вил он, сла­бо хму­рясь. Фаль­ка пос­мотре­ла на мес­то бра­та, а по­том на не­го са­мого и уди­вилась, ког­да он ус­пел так быс­тро пе­ремах­нуть че­рез стол.
Гил­берт шум­но и раз­дра­жен­но вы­дох­нул че­рез нос, уби­рая меч в нож­ны.
Он взгля­нул на Брун­гиль­ду и со­щурил гла­за.
— Не знаю, где ты на­учи­лась вла­деть ме­чом, кра­сави­ца, но вы­ходит у те­бя очень да­же неп­ло­хо… для раз­носчи­цы, — вы­давил муж­чи­на, пос­ле че­го пе­ревел снис­хо­дитель­ный взгляд на Фаль­ку. — Идем, нам здесь не ра­ды.
— Ин­те­рес­но, по­чему? - фыр­кну­ла де­вуш­ка, под­ни­ма­ясь из-за сто­ла. 
— Ты то­же очень хо­рошо вла­де­ешь ме­чом, Гил­берт, — отоз­ва­лась Брун­гиль­да, поп­равляя во­лосы, ко­торые во вре­мя боя час­тично спа­ли на ее вес­нушча­тое ли­цо.
Фрит­хофсен ус­мехнул­ся, за­бирая из-под лав­ки свои ве­щи.
— Еще бы, Валь­ки­рия, дол­жность яр­ла мне да­ли не за кра­сивую бо­род­ку, — иро­нич­но бро­сил муж­чи­на, и вско­ре все трое выш­ли из та­вер­ны.
— Гил­берт, ты прос­то… — Фаль­ка не наш­лась, что ска­зать ка­сатель­но сво­его дру­га, но муж­чи­на и так все по­нял.
— Ку­да те­перь? — спро­сил он ее, как ни в чем не бы­вало.
Фаль­ка не­одоб­ри­тель­но по­мота­ла го­ловой, но по­том прог­ло­тила раз­дра­жение и от­ве­тила.
— Мы пе­рено­чу­ем у на­шего зна­комо­го куп­ца. Зав­тра ут­ром он вы­ез­жа­ет в То­ге, что­бы ус­петь на боль­шую яр­марку, ко­торая бу­дет че­рез нес­коль­ко дней. Как раз и нас под­ве­зет, — де­вуш­ка вздох­ну­ла, — а мо­жет, за­од­но ужи­ном на­кор­мит,— нед­вусмыс­ленно до­бави­ла она.
Гил­берт толь­ко улыб­нулся на ее по­пыт­ку за­деть его со­весть и кив­нул.
До­рога бы­ла до­воль­но длин­ной и тем­ной, Гил­берту по­каза­лось, что ку­пец жи­вет на дру­гом кон­це го­рода Нь­орд, и этот бес­ко­неч­ный путь ни­ког­да не кон­чится. По до­роге Фаль­ка на­чала что-то рас­ска­зать, и го­лос ее от­да­вал­ся при­ят­ным эхо в опус­тевшей глу­бин­ке го­рода. Ус­лы­шав, что в рас­ска­зе фи­гури­ру­ет стре­ла, муж­чи­на по­нял, что это та же са­мая ис­то­рия, ко­торую де­вуш­ка рас­ска­зыва­ла сво­ему бра­ту в пор­ту. В ка­кой-то мо­мент Фаль­ка пе­рек­лю­чилась на дру­гую ис­то­рию, но Гил­берт уже не вни­кал в то, что она го­ворит. Он вды­хал прох­ладный воз­дух лет­ней но­чи и ду­мал о сво­ей по­ез­дке. Имен­но в этот мо­мент Фрит­хофсен ус­лы­шал тя­гучий жен­ский го­лос, ко­торый лас­ко­во поз­вал его по име­ни. Муж­чи­на дер­нулся от не­ожи­дан­ности и за­мед­лил шаг, нас­то­ражи­ва­ясь. Он на­чал всмат­ри­вать­ся во ть­му, ог­ля­дывать­ся, но ни­чего не ви­дел. Од­новре­мен­но с тем Фрит­хофсен уди­вил­ся то­му, что Фаль­ка и Ар­не ни­чего не слы­шали и про­дол­жа­ли не­воз­му­тимо ид­ти даль­ше, пол­ностью пог­ло­щен­ные ка­кой-то сво­ей дис­кусси­ей. 
— Г-и-и-лберт, — нек­то сно­ва про­тянул свой при­зыв, и муж­чи­не по­надо­билось нес­коль­ко се­кунд, что­бы осоз­нать — го­лос раз­да­вал­ся в его го­лове.
Он бы по­думал, что ему по­каза­лось, но зов пов­то­рил­ся уже два ра­за, и он был нас­толь­ко чет­ким, нас­толь­ко ино­род­ным в его го­лове, что слож­но бы­ло не по­верить в его ре­аль­ность. Муж­чи­на про­дол­жал мед­ленно ид­ти за Фаль­кой и Ар­не, все так же нем­но­го по­зади них. Его пра­вая ру­ка лег­ла на ру­ко­ять ме­ча, и он на­чал ко­сить­ся по сто­ронам, пы­та­ясь ох­ва­тить взгля­дом как мож­но боль­ше прос­транс­тва. Но ть­ма со всех сто­рон бы­ла пус­та и без­мол­вна. Он уже сно­ва на­чал убеж­дать се­бя, что это толь­ко иг­ра во­об­ра­жения, пос­ледс­твие дол­го­го пу­тешес­твия, ус­та­лос­ти, как вдруг яс­но ощу­тил, что кто-то бес­шумно сколь­знул у не­го за спи­ной. Этот нек­то не кос­нулся его, но Гил­берт по­нял, что он был там, по по­току воз­ду­ха, ко­торый тот ос­та­вил пос­ле се­бя, и ко­торый об­дал его спи­ну. Муж­чи­на рез­ко раз­вернул­ся, вы­тас­ки­вая меч из но­жен, и выс­та­вил ору­жие пе­ред со­бой, но ни­кого не уви­дел. Ть­ма, что мгно­вение на­зад бы­ла за его спи­ной, ока­залась так же мол­ча­лива.
— Гил­берт, что слу­чилось?! — обес­по­ко­ен­но вос­клик­ну­ла Фаль­ка, на­конец за­метив, что ее друг от­стал от них с бра­том, и на­чав приб­ли­жать­ся.
Муж­чи­на сно­ва раз­вернул­ся и взгля­нул на ее тем­ный си­лу­эт, пос­ле че­го гром­ко втя­нул воз­дух но­сом и уб­рал меч в нож­ны.
— Ни­чего, прос­то чу­дит­ся вся­кое от ус­та­лос­ти, — от­махнул­ся Гил­берт, но сам уже окон­ча­тель­но уве­рил­ся, что это бы­ло не так. Все бы­ло аб­со­лют­но ре­аль­но. 
Фаль­ка ни­чего не ска­зала по это­му по­воду. В тем­но­те муж­чи­на поч­ти не ви­дел ее ли­ца, но ему по­чему-то от­четли­во по­каза­лось, что она ему не по­вери­ла.
— Хо­рошо, тог­да идем, — вы­дер­жав па­узу, на­конец про­из­несла она и нап­ра­вилась к бра­ту, ко­торый ос­тался на преж­нем мес­те.
Гил­берт за­метил, что она то­же мель­ком ос­мотре­лась, ему по­дума­лось, что, воз­можно, она так­же ощу­ща­ет чье-то при­сутс­твие, но он ре­шил не спра­шивать ее об этом.
Пос­то­яв еще нем­но­го, муж­чи­на дви­нул­ся сле­дом. Все бы­ло спо­кой­но, по­ка го­лос не вер­нулся сно­ва. Те­перь он не был тя­гучий и слад­кий, он бук­валь­но на­валил­ся на его соз­на­ние и го­ворил поч­ти бес­пре­рыв­но.
— Гил­берт, Гил­берт Фрит­хофсен, — жен­ский го­лос по ка­кой-то при­чине пе­решел на жут­кий ше­пот, и, хо­тя за­кален­но­го в бо­ях во­ина это не пу­гало, он все рав­но чувс­тво­вал се­бя раз­дра­жен­но и не­уют­но.
Ему по­каза­лось, что кто-то сно­ва на­ходит­ся у не­го за спи­ной, кто-то смот­рит на не­го лю­бопыт­но и нас­тырно. Он рез­ко по­вер­нул го­лову, но там вновь ни­кого не ока­залось.
— Пос­ле по­луно­чи при­ходи на ста­рую му­комоль­ню,— не уни­мал­ся го­лос и ста­новил­ся все жес­тче и тре­бова­тель­нее, — один и без ору­жия.
А даль­ше ти­шина. Как буд­то все мыс­ли ра­зом по­кину­ли его го­лову.
Гил­берт еще не­кото­рое вре­мя прис­лу­шивал­ся, но уже боль­ше ни­чего не слы­шал. Вмес­те с тем про­пало и приз­рачное ощу­щение чь­его-то при­сутс­твия. Фрит­хофсен в тре­тий и пос­ледний раз обер­нулся, что­бы быть уве­рен­ным в сво­их ощу­щени­ях, и в этот раз он то­же ни­кого не об­на­ружил.

Ког­да они приш­ли к куп­цу, тот встре­тил их очень доб­ро­душ­но, по­жалуй, да­же слиш­ком. Он пред­ста­вил­ся и ска­зал, что его зо­вут Триг­ве.
Дом у не­го был боль­шой и до­воль­но бо­гато об­став­ленный, на вхо­де ос­ве­ща­емый дву­мя фа­кела­ми. В нем бы­ло боль­ше ком­нат и мес­та, чем в обыч­ной хи­жине прос­то­го кресть­яни­на, и да­же име­лась ком­на­та ис­клю­читель­но для гос­тей. Сам ку­пец был об­ве­шан раз­но­об­разны­ми ук­ра­шени­ями, ко­торые поз­вя­кива­ли при ходь­бе. Он нем­но­го стра­дал от лиш­не­го ве­са, все вре­мя го­ворил в нос, со­пел и неп­ри­ят­но улы­бал­ся, выс­тавляя на­показ свои чер­ные зу­бы. Гил­берт не мог по­нять, где Ар­не и Фаль­ка наш­ли его, и как умуд­ри­лись с ним под­ру­жить­ся. 
Од­на­ко, как и хо­тела де­вуш­ка, тор­го­вец на­кор­мил их ужи­ном. За сто­лом они все еще дол­го раз­го­вари­вали на раз­но­об­разные те­мы, пре­иму­щес­твен­но ка­са­ющи­еся тор­говли в То­ге. Гил­берт все это вре­мя опа­сал­ся, что Фаль­ка сно­ва спро­сит его о при­чине его ви­зита в Свя­щен­ную Рим­скую Им­пе­рию, но она так и не спро­сила. Муж­чи­на ре­шил, что она не осо­бен­но до­веря­ет это­му Триг­ве, как и он сам.
Че­рез не­кото­рое вре­мя тор­го­вец при­гото­вил для всех ноч­лег, они лег­ли спать и, су­дя по рав­но­мер­но­му ды­ханию, Ар­не и Фаль­ка быс­тро ус­ну­ли. Но сам Гил­берт не спал.
Вре­мя бли­зилось к по­луно­чи, он ле­жал и не мог вы­кинуть из го­ловы сло­ва не­из­вес­тно­го го­лоса. Смут­но он при­поми­нал, ка­кие су­щес­тва об­ла­да­ют та­кой неп­ри­ят­ной спо­соб­ностью вле­зать в го­лову, но сам лич­но ни­ког­да не стал­ки­вал­ся с ни­ми, толь­ко слы­шал нем­но­гочис­ленные рас­ска­зы, в ос­новном от сво­ей по­кой­ной же­ны.
— Хе­лен… — про­шеп­тал муж­чи­на её имя и нер­вно про­вел ла­донью по ли­цу. 
Бо­лез­ненные вос­по­мина­ния отоз­ва­лись неп­ри­ят­ной, ще­мящей болью в гру­ди, но Гил­берт быс­тро от­махнул­ся от пло­хих мыс­лей. Еще нем­но­го по­раз­мышляв, он, взве­сив все за и про­тив, на­конец под­нялся и сде­лал это пре­дель­но ти­хо, что­бы не раз­бу­дить Фаль­ку и Ар­не. Ему не хо­телось вме­шивать их в эту ис­то­рию, ка­кой бы она не бы­ла.

Быс­тро, но бес­шумно соб­равшись, Гил­берт, бу­дучи ра­зум­ным, все-та­ки взял свой меч и вы­шел из до­ма, вды­хая хо­лод­ный воз­дух над­ви­га­юще­гося на Нь­орд штор­ма.