3. 2 Метель

Дрем­лют в дым­ке вул­ка­ны,
То­нут в во­де об­ла­ка.
По­лон тайн не­объ­ят­ный мир, от­ра­жен­ный в тво­их зрач­ках.
©

Лен­нарт Хем­мин­гсен опус­тил поп­ла­вок в про­рубь за­леде­нев­ше­го озе­ра.

Ка­кое-то мгно­вение в его го­лове зу­дело ед­ва уло­вимое чувс­тво то­го, что все это с ним уже про­ис­хо­дило. И буд­то наб­лю­да­емое сей­час толь­ко вос­по­мина­ние, ре­конс­трук­ция прош­ло­го, улов­ка. Од­на­ко чувс­тво это быс­тро рас­тво­рилось, и ре­аль­ность про­ис­хо­дяще­го боль­ше не да­вала по­вода в се­бе сом­не­вать­ся.

В Да­нии сто­ял хо­лод­ный де­кабрь. Ле­са, го­ры, лу­га - все бы­ло пок­ры­то неп­ро­ница­емо бе­лым сне­гом. Ре­ки ско­вал лед, и при­рода как буд­то умер­ла на сле­ду­ющие нес­коль­ко ме­сяцев. Тем не ме­нее, Лен­нарт знал, что по­до ль­дом это­го озе­ра, на ко­тором он сей­час си­дел, пол­но жив­ности. Хем­мин­гсен час­то при­ходил сю­да имен­но в это вре­мя го­да, оно бы­ло для не­го са­мым сво­бод­ным, по­тому что в мо­ре не хо­дили, да и в та­вер­не бы­ло не так мно­го лю­дей. Все стре­мились про­вес­ти это вре­мя до­ма, за­нима­ясь де­лами и го­товясь к но­вым по­ходам. Зи­мой в дан­ной мес­тнос­ти не бы­ло да­же Ко­чу­ющих Охот­ни­ков. Обыч­ный люд во­об­ще ста­рал­ся не со­вать­ся сю­да, по­тому что озе­ро рас­по­лага­лось не­дале­ко от де­рев­ни Эбель­тофт, а зна­чит, все­го в по­лови­не дня пу­ти от Бе­лоп­ла­мии. Бе­лоп­ла­мии, ко­торая ки­шит монс­тра­ми, спо­соб­ны­ми прог­ло­тить че­лове­ка ед­ва ли не це­ликом!
Лен­нарт ус­мехнул­ся.
- У стра­ха гла­за ве­лики, - по­думал он.
Что же до не­го са­мого, то он дав­но сла­вил­ся сво­ей храб­ростью и да­же не­кото­рой до­лей от­ча­ян­ности. По­сему на озе­ро муж­чи­на при­ходил как к се­бе до­мой. Впро­чем, это бы­ло не так уж да­леко от прав­ды. У Лен­нарта име­лась не­боль­шая из­ба ря­дом с де­рев­ней Эбель­тофт, эта из­ба ос­та­лась ему пос­ле ба­буш­ки и ма­тери.
Сво­ей из­бой он очень гор­дился и бе­рег ее. Гор­дился, по­тому что она бы­ла очень у­ют­ной, хра­нила в се­бе мно­го при­ят­ных вос­по­мина­ний, а глав­ное, детс­тво Лен­нарта. А еще ее бы­ло не так-то прос­то об­на­ружить, как и са­му де­рев­ню Эбель­тофт.
Эбель­тофт во­об­ще бы­ла од­ним из са­мых та­инс­твен­ных мест на зем­лях ко­нун­га Вил­ма­ра, пос­ле са­мой Бе­лоп­ла­мии, ко­неч­но же. Она рас­по­лага­лась глу­боко в гус­том та­еж­ном ле­су вда­ли от неп­ро­шен­ных гос­тей и лю­бопыт­ных глаз. Нем­но­гие мог­ли най­ти ее мес­то­поло­жение. В ча­ще к ним как буд­то цеп­ля­лось на­важ­де­ние, и они дол­го бро­дили кру­гами. В этом на са­мом де­ле не бы­ло ни­чего мис­ти­чес­ко­го, прос­то лес дей­стви­тель­но был неп­рогляд­ным, а де­ревья, опуш­ки и про­лес­ки очень по­ходи­ли друг на дру­га. 
Еще хо­дили слу­хи, что Эбель­тофт сос­то­ит в дру­жес­твен­ных от­но­шени­ях с Бе­лоп­ла­ми­ей, под бо­ком у ко­торой она и на­ходи­лась. Бли­же нее был толь­ко за­мок Мел­лендорф, в ко­тором жил один су­мас­шедший. По этой при­чине мно­гие счи­тали, что Бе­лоп­ла­мия за­щища­ет Эбель­тофт.
Хем­мин­гсен сно­ва ус­мехнул­ся от сво­их мыс­лей. Он час­то бы­вал в Эбель­тоф­те еще с детс­тва и, ко­неч­но же, всег­да на­ходил ту­да до­рогу. Там жи­вут от­личные мас­те­ра в резь­бе по де­реву. Уже бу­дучи взрос­лым у них он час­то за­купал по­суду и дру­гие из­де­лия для сво­ей та­вер­ны, и все ему за­видо­вали и спра­шива­ли, где же он на­шел та­кие ди­кови­ны. Ког­да Лен­нарт от­ве­чал, лю­ди ра­зоча­рован­но взды­хали. Ко­неч­но же, ник­то не со­бирал­ся ид­ти ис­кать спря­тан­ную сре­ди мо­гучих де­ревь­ев Эбель­тофт. А мас­те­ра из этой де­рев­ни очень ред­ко по­яв­ля­лись на яр­марках со сво­ими из­де­ли­ями. Но кро­ме из­де­лий и, по­жалуй, боль­шо­го ско­пища лес­ных ко­тов, лю­бящих по­живить­ся, Лен­нарт там боль­ше ни­чего не ви­дел. Ни­каких сле­дов Бе­лоп­ла­мии, че­го уже го­ворить о за­щите с ее сто­роны. Тем не ме­нее, это бы­ло единс­твен­ное на его па­мяти мес­то, в ко­тором о Бе­лоп­ла­мии не го­вори­ли пло­хо.
Лен­нарт по­луч­ше за­кутал­ся в оленью на­кид­ку, си­дя пе­ред про­рубью. Он оп­ре­делен­но на­чинал за­мер­зать и ре­шил, что по­сидит еще нем­но­го и от­пра­вит­ся до­мой отог­ре­вать­ся. Ры­бы в озе­ре бы­ло дей­стви­тель­но мно­го, он уже на­ловил поч­ти пол­ное вед­ро, хо­тя про­сидел все­го ни­чего. Но дол­го он ос­та­вать­ся тут не мог. Се­год­няшнее ут­ро вы­далось очень хо­лод­ным. С не­ба вре­мя от вре­мени па­дали ред­кие, но круп­ные хлопья сне­га. У Лен­нарта бы­ло пред­чувс­твие, что гря­дет бу­ря. Впро­чем, де­ло бы­ло да­же не в пред­чувс­твии. На го­ризон­те явс­твен­но чер­не­ла ту­ча. Она бы­ла нас­толь­ко низ­кой и мрач­ной, что ка­залось, буд­то раз­гне­ван­ные чем-то бо­ги вот-вот, да об­ру­шат ее на зем­лю. Но ту­ча на­ходи­лась все еще до­воль­но да­леко. По­это­му мыс­ли муж­чи­ны пе­ретек­ли в дру­гое рус­ло, ведь в той же сто­роне рас­по­лага­лась и на­бив­шая ос­ко­мину Бе­лоп­ла­мия.
- Гиб­лое мес­то, - ска­зал се­бе под нос Лен­нарт, по­вер­нув го­лову об­ратно и всмот­ревшись в про­рубь.
Мно­гие дей­стви­тель­но по­гиба­ли по пу­ти ту­да. Вы­жив­шие мно­го рас­ска­зыва­ли о стран­ном ту­мане, ко­торый ок­ру­жа­ет по­лу­ос­тров и зак­ры­ва­ет его от ми­ра лю­дей. Ник­то из это­го ту­мана не воз­вра­щал­ся. Осо­бые оп­ти­мис­ты по­лага­ли, что, воз­можно, лю­ди пе­ресе­кали его и прос­то не хо­тели воз­вра­щать­ся из бла­годат­но­го края об­ратно, в мир лю­дей. Но Хем­мин­гсен так не ду­мал. К то­му же, да­же сам путь ту­да был опа­сен по мно­гим при­чинам. Так, в его го­лове все еще бы­ли жи­вы вос­по­мина­ния о не­из­вес­тной жен­щи­не, ко­торая за­мёр­зла нас­мерть у не­го на ру­ках. Ей нуж­на бы­ла Жи­вая Во­да по­лу­ос­тро­ва, что­бы вы­лечить боль­ную дочь. Эта во­да - та еще на­пасть. Столь­ко лю­дей по­гиб­ло из-за ее свой­ств. Ис­це­ля­ющая во­да кос­венно ве­ла за со­бой нес­конча­емую цепь смер­тей - ка­кая иро­ния. У Лен­нарта бы­ла фляж­ка с та­кой во­дой, но ба­буш­ка да­ла ему ее толь­ко ког­да Хем­мин­гсе­ну ис­полни­лось во­сем­надцать, и он воз­му­жал. Ров­но год спус­тя пос­ле то­го, как он встре­тил ту жен­щи­ну. Ес­ли бы она да­ла ему фляж­ку рань­ше…
Лен­нарт по­мотал го­ловой. Он не лю­бил пог­ру­жать­ся в неп­ри­ят­ные мыс­ли и вос­по­мина­ния. Вновь взгля­нув в сто­рону Бе­лоп­ла­мии, Хем­мин­гсен сно­ва за­думал­ся о ти­ика­ри.
О ти­ика­ри, прав­да, мно­го го­вори­ли, но они все рав­но ос­та­вались не­пос­ти­жимой тай­ной. Нап­ри­мер, ма­ло кто знал, как они выг­ля­дят в сво­ем ис­тинном об­ли­ке. А ес­ли и знал, то не мог тол­ком опи­сать. Те, ко­му уда­лось по­бывать в да­леких стра­нах, срав­ни­вали их с не­кото­рыми жи­вот­ны­ми, ко­торые там во­дят­ся. Но при этом пов­то­ряли, что раз­ме­рами мно­гие из этих жи­вот­ных ус­ту­па­ют ти­ика­ри. Вре­мя от вре­мени Ко­чу­ющие Охот­ни­ки выс­тавля­ли на яр­марке шку­ры уби­тых ти­ика­ри. Это бы­ло ред­костью, и, как пра­вило, пос­ле та­кого охот­ни­ков ста­нови­лось за­мет­но мень­ше, хо­тя они и без то­го до­воль­но час­то про­пада­ли бес­след­но. Ви­димо, по­ка охот­ни­ки выс­ле­жива­ли ти­ика­ри, те в от­вет выс­ле­жива­ли охот­ни­ков. Имен­но по­это­му охот­ни­ков проз­ва­ли Ко­чу­ющи­ми, ведь ос­тать­ся в ка­ком-то од­ном мес­те оз­на­чало бы по­гибель для них всех. Од­на­ко и са­ми они то­же сла­вились тем, что жес­то­ко рас­прав­ля­лись с кон­ку­рен­та­ми, не толь­ко с ти­ика­ри.
Шку­ры, при­везен­ные охот­ни­ками, ко­торые ви­дел Лен­нарт, бы­ли не­веро­ят­ной кра­соты, са­мых раз­ных цве­тов, узор­ча­тые. Но в то же вре­мя внут­ри Хем­мин­гсе­на они вы­зыва­ли ка­кое-то глу­бокое от­вра­щение. Слов­но это его собс­твен­ную ко­жу выс­та­вили на про­дажу.
По­мимо шкур, ти­ика­ри сла­вились и не­дюжин­ной си­лой, поч­ти рав­ной си­ле мед­ве­дя. Мно­гие во­ины меч­та­ли о том, что­бы сой­тись в бою с ти­ика­ри и про­верить се­бя на проч­ность. Кто-то да­же вы­думы­вал, что и прав­да сра­жал­ся с од­ним из бе­лоп­ла­мен­ных. Лен­нарт по­думал, что ес­ли бы он встре­тил ти­ика­ри, то то­же неп­ре­мен­но выз­вал бы его на бой.
Мыс­ли его прер­ва­лись, ког­да он по­нял, что ве­тер уси­лил­ся, а сне­га ста­ло боль­ше. Чер­ная уг­рю­мая ту­ча ста­ла бли­же и, ка­жет­ся, еще ни­же. Лен­нарт ре­шил, что по­ра ухо­дить, и соб­рал все свои ве­щи. Он взял вед­ро и со­щурил­ся от то­го, что нес­коль­ко хлопь­ев сне­га по­пало ему в гла­за. Муж­чи­на по­тер ли­цо ру­кой, от­крыл гла­за и про­мор­гался. И имен­но в этот мо­мент он уви­дел то, от че­го его сер­дце про­пус­ти­ло удар.
Вдоль про­тиво­полож­но­го бе­рега озе­ра, мель­кая чёр­ны­ми по­лоса­ми сре­ди вих­рей за­рож­да­ющей­ся бу­ри, бе­жало круп­ное су­щес­тво. Оно за­вора­жива­ло од­ним сво­им ви­дом: иде­аль­но от­то­чен­ные дви­жения плав­но­го га­лопа, стран­ная, не­видан­ная ра­нее, бе­зуп­речно-бе­лая шерсть и не­пов­то­римые смоль­ные узо­ры на ней. Лен­нарт, хо­див­ший в мо­ре и ус­певший по­бывать в Свя­щен­ной Рим­ской Им­пе­рии, не ви­дел ни­чего и близ­ко по­хоже­го. Ед­ва ли не мед­вежья си­ла спле­талась в од­ном те­ле с гра­ци­оз­ностью ры­си, соз­да­вая не­пов­то­римый аль­янс мо­щи и изя­щес­тва. Силь­ные ши­рокие ла­пы зве­ря не про­вали­вались в снеж­ный пок­ров, нес­мотря на всю ви­димую мас­сивность су­щес­тва. Соз­да­валось впе­чат­ле­ние, что зверь па­рит над этим бе­лым пок­ры­валом. Под­держи­ва­емый по­рыва­ми вет­ра, он буд­то ед­ва ка­сал­ся по­вер­хнос­ти. Сом­не­ний не бы­ло, это - ти­ика­ри в сво­ем ис­тинном об­ли­чии. Он знал это, он точ­но знал. Не по­нимал, от­ку­да, но знал так же, как все лю­ди зна­ют, что нуж­но ды­шать, да­бы жить. Бо­ги как буд­то от­клик­ну­лись на его мыс­ли. Муж­чи­на зас­тыл с вед­ром в ру­ках, наб­лю­дая за бес­шумно пе­ред­ви­га­ющим­ся соз­да­ни­ем. Зверь не мог не за­метить его, по­это­му он по­вер­нул го­лову и на мгно­вение за­дер­жал взгляд. Два боль­ших “изум­ру­да” впи­лись в муж­чи­ну поч­ти рав­но­душ­ным взо­ром, и пос­ле, не мед­ля ни се­кун­ды, ти­ика­ри скрыл­ся в снеж­ной бе­лиз­не ок­ру­жа­юще­го озе­ро ле­са.
Пос­то­яв ещё нем­но­го в мол­ча­нии, Лен­нарт сна­чала че­му-то улыб­нулся, а по­том и вов­се гром­ко рас­хо­хотал­ся. Ве­ликий Один! Это же ка­кая уда­ча уви­деть се­го монс­тра и ос­тать­ся це­лым и нев­ре­димым! Ра­дос­ти и гор­дости за собс­твен­ную удач­ли­вость у муж­чи­ны прос­то не бы­ло пре­дела. Хо­тя в же­луд­ке до­сад­но сжа­лось от то­го, что боя не слу­чилось, и, ка­жет­ся, он был сов­сем не­ин­те­ресен это­му ти­ика­ри.
Ког­да вне­зап­ный при­падок сме­ха от­пустил Хем­мин­гсе­на, он ус­та­ло вздох­нул и удов­летво­рен­но пос­мотрел на вед­ро с ры­бой. На се­год­ня ры­бал­ка окон­че­на. Нуж­но ид­ти до­мой, и по­пасть ту­да же­латель­но бы до то­го, как бу­ря ста­нет слиш­ком силь­ной. А вот до­ма мож­но спо­кой­но вы­пить че­го-ни­будь креп­ко­го, при­гото­вить уху и по­раз­мышлять о слу­чив­шемся, прок­ру­тив в го­лове пред­став­шую нес­коль­ко ми­нут на­зад кар­ти­ну сно­ва и сно­ва. А по­том неп­ре­мен­но все это ко­му-то рас­ска­зать. С та­кими при­ят­ны­ми мыс­ля­ми Лен­нарт и поб­рел в сто­рону сво­ей из­бы, скри­пя сне­гом под но­гами и то и де­ло су­тулясь, что­бы хоть как-то зак­рыть­ся от вет­ра.
Он уже поч­ти доб­рался до сво­ей хи­жины, ког­да крик со­кола зас­та­вил его обер­нуть­ся. Лен­нарт под­нял го­лову и уви­дел хищ­ную пти­цу, про­летев­шую над ним. Она бы­ла ред­ко­го бе­лого цве­та, и это нес­коль­ко уди­вило муж­чи­ну. Со сто­роны, от­ку­да при­летел со­кол, пос­лы­шалась воз­ня, не­обыч­ное ры­чание и глу­хой удар. Лен­нарта это за­ин­те­ресо­вало, и, бу­дучи от при­роды че­лове­ком лю­бопыт­ным, он поб­рел ту­да. Все рав­но до из­бы бы­ло ру­кой по­дать. 
Мед­ленно под­крав­шись к мес­ту ка­кого-то про­ис­шес­твия, Лен­нарт со­щурил гла­за. Хоть в ле­су сне­гопад ощу­щал­ся мень­ше, пол­ностью хвой­ные кро­ны от не­го убе­речь не мог­ли, и прес­ло­вутые сне­жин­ки то и де­ло сно­ва по­пада­ли в гла­за. Муж­чи­на нап­ряг зре­ние и ед­ва смог раз­гля­деть ле­жащую в сне­гу бе­ло-по­лоса­тую фи­гуру.
- Это что же… тот зверь? - про­шеп­тал се­бе под нос Лен­нарт и удив­ленно при­под­нял бро­ви. Он сна­чала не по­верил сво­им гла­зам, но по­том на­чал ос­то­рож­но под­хо­дить бли­же. В ка­кой-то мо­мент муж­чи­на по­нял, что су­щес­тво ли­бо спит, ли­бо ле­жит без соз­на­ния. И, по­чему-то, пос­ле ус­лы­шан­ной воз­ни и уда­ра вер­нее все­го бы­ло имен­но вто­рое. На стран­ном вы­тяну­том те­ле зве­ря вид­не­лись кро­вавые сса­дины, но они бы­ли не очень серь­ёз­ны­ми и не мог­ли спро­воци­ровать по­терю соз­на­ния. Воз­можно, од­на­ко, что су­щес­тво знат­но уда­рились обо что-то го­ловой. Лен­нарт ос­мотрел­ся и уви­дел на ко­ре бли­жай­ше­го де­рева кло­ки сод­ранной бе­лой шер­сти. 
Хем­мин­гсен пос­та­вил вед­ро с уло­вом и мед­ленно по­дошел еще бли­же. Его ру­ка ле­жала на ру­ко­яти се­киры, го­товая в лю­бой мо­мент кон­тра­тако­вать. Он не знал, что тут про­изош­ло, но, ка­жет­ся, бо­ги все-та­ки да­ли ему шанс сра­зить­ся с ти­ика­ри. Как толь­ко тот при­дет в соз­на­ние. Ес­ли при­дет.
- Эй, ты! Зве­рюга! - влас­тно ряв­кнул Лен­нарт, и его го­лос раз­несся по ле­су рас­ка­тис­тым эхо. - Вста­вай и сра­жай­ся за свою жизнь!
Од­на­ко су­щес­тво, ка­жет­ся, да­же и не ду­мало ше­велить­ся. В го­лову Лен­нарту зак­ра­лось сом­не­ние, что ти­ика­ри уже мертв. Хем­мин­гсен хмык­нул и ре­шил по­дой­ти сов­сем близ­ко и пот­ро­гать зве­ря. Удос­то­верить­ся, что тот жив. Муж­чи­на при­сел и на­чал вы­тяги­вать ру­ку, ког­да зверь вдруг под­нял го­лову и, ярос­тно ос­ка­лив­шись, за­рычал. Лен­нарт от­дернул ру­ку, но сам ос­тался не­под­вижным. Рык су­рово­го зве­ря бук­валь­но про­шил его нас­квозь и на мгно­вение как буд­то ог­лу­шил. Ти­ика­ри, ка­жет­ся, хо­тел по­дать­ся в сто­рону Лен­нарта и наб­ро­сить­ся на не­го, но, как толь­ко он встал на пе­ред­ние ла­пы, те под­ко­сились, и зверь упал го­ловой в снег. Су­щес­тво ко­рот­ко взвы­ло от бо­ли.
Лен­нарт же, мгно­вение спус­тя при­дя в се­бя, вздрог­нул, уви­дев упав­ше­го пе­ред ним зве­ря. Ему в го­лову приш­ла мысль, что ес­ли бы зверь не был ра­нен, он бы вскрыл Хем­мин­гсе­на так быс­тро, что тот да­же не ус­пел бы ни­чего осоз­нать. А ти­ика­ри тем вре­менем по­валил­ся на бок и на­чал тя­жело ды­шать. Ка­жет­ся, у не­го бы­ли сло­маны две пе­ред­ние ла­пы. Лен­нарт быс­тро под­нялся на но­ги, ста­ра­ясь иг­но­риро­вать дрожь в ко­ленях - следс­твие выб­ро­са ад­ре­нали­на. Сна­чала он выс­та­вил пе­ред ти­ика­ри свою се­киру, а по­том ос­мотрел его, пох­мы­кал и вздох­нул.
- Эй, зверь! Так ты у нас по­кале­чен­ный, я с та­кими не де­русь, - поч­ти раз­до­садо­ван­но про­из­нес Лен­нарт.
- Отой­ди от ме­ня, от­вра­титель­ный дву­ногий! Ухо­ди и ос­тавь ме­ня в по­кое! Мою шку­ру те­бе все рав­но не по­лучить! - ус­лы­шал Хем­мин­гсен у се­бя в го­лове жен­ский го­лос и сна­чала ни­чего не по­нял. Он ос­мотрел­ся, пы­та­ясь осоз­нать, ка­кой заб­лудшей де­ве мог бы при­над­ле­жать этот го­лос, и толь­ко по­том до не­го дош­ло. Го­лос в го­лове при­над­ле­жал ти­ика­ри. Это выз­ва­ло в ми­ро­ощу­щении Лен­нарта су­щес­твен­ный дис­со­нанс. По­мимо то­го, что зверь об­щался с ним, вле­зая к не­му в го­лову, так еще и “го­лос” этой зве­рюги был при­ят­ным и жен­ским. Од­на­ко Хем­мин­гсен по­пытал­ся скрыть за­меша­тель­ство.
- Да нуж­на мне твоя шку­ра, мне и моя оленья на­кид­ка хо­роша! То­же мне от­вра­титель­ное чет­ве­роно­гое, - Лен­нарт пе­ред­разнил ти­ика­ри.
Зверь боль­ше ни­чего ему не от­ве­тил, и Хем­мин­гсен в ито­ге раз­до­садо­ван­но мах­нул ру­кой на ра­нен­но­го не­удав­ше­гося оп­по­нен­та и уб­рал се­киру. Он раз­вернул­ся и нап­ра­вил­ся прочь, взяв свое вед­ро. Так он про­шел нес­коль­ко мет­ров, щу­рясь от уси­лива­юще­гося сне­гопа­да и хму­рясь от слов ти­ика­ри. Прой­дя нем­но­го, он ос­та­новил­ся, по­мял­ся с но­ги на но­гу и обер­нулся.
- Я ли­бо слиш­ком доб­рый, ли­бо слиш­ком ту­пой, - и в ито­ге муж­чи­на вер­нулся к ти­ика­ри.
- Эй! От­вра­титель­нное чет­ве­роно­гое, мо­жет я те­бе по­мо… - до­гово­рить он не ус­пел, по­тому что не уви­дел ти­ика­ри на сво­ем преж­нем мес­те. За­то на этом мес­те ле­жала сов­сем юная де­вуш­ка. На па­ру ми­нут Хем­мин­гсен за­мер, стоя пе­ред су­щес­твом и не­до­уме­вая. По­том он нем­но­го пок­ру­тил­ся, ос­мотрел­ся и по­пинал снег, как буд­то все же на­де­ясь най­ти то­го ти­ика­ри, ко­торо­го он ви­дел до это­го. Что за та­рабар­щи­на здесь тво­рит­ся? Ему не чу­дит­ся? Это де­вуш­ка? Прав­да, де­вуш­ка? На мес­те ог­ромно­го злоб­но­го монс­тра по­яви­лась де­вуш­ка? Хем­мин­гсен, ко­неч­но, слы­шал, что чу­дища Бе­лоп­ла­мен­но­го по­лу­ос­тро­ва спо­соб­ны при­нимать че­лове­чес­кий об­лик, но он пред­став­лял их люд­ские фор­мы нес­коль­ко ина­че. Ско­рее, он ду­мал, что эти зве­ри бу­дут по­ходить на ог­ромных на­качен­ных му­жей, с бе­зум­ны­ми гла­зами и дос­та­ющи­ми до под­бо­род­ка кри­выми клы­ками. Но ни­как не на изящ­ных де­вушек с ми­лыми юны­ми ли­цами.
По стран­но вы­вер­ну­той но­ге Лен­нарт по­нял, что ти­ика­ри пов­ре­дил и зад­нюю ла­пу то­же. Или но­гу.
- В об­щем, ко­неч­ность, - ше­потом зак­лю­чил сам се­бе Лен­нарт. С эти­ми ти­ика­ри все бы­ло так слож­но.
Он по­думал, что вид че­лове­ка ти­ика­ри при­нял, что­бы уме­реть вот так и не дать пус­тить се­бя на шку­ру. Па­ру раз он слы­шал о та­ком при­еме от охот­ни­ков. 
Лен­нарт знал, что без воз­можнос­ти пе­ред­ви­гать­ся ти­ика­ри за­мер­знет нас­мерть. По­это­му он зак­лю­чил, что не­об­хо­димо что-то сде­лать, но что? Сна­чала он ре­шил прос­то нак­рыть су­щес­тво сво­ей олень­ей на­кид­кой. Но поз­же до­думал­ся, что в этом не бы­ло бы ни­како­го смыс­ла. Не имея боль­ше ва­ри­ан­тов, Лен­нарт ре­шил от­нести су­щес­тво в свою из­бу, нес­мотря на то, что оное не бы­ло по­ложи­тель­но нас­тро­ено к кон­такту с че­лове­ком. И в прин­ци­пе, ка­жет­ся, пы­талось его убить.
Хем­мин­гсен сно­ва приб­ли­зил­ся, на этот раз еще бо­лее ос­то­рож­но, чем в пер­вый. Кто-то дей­стви­тель­но силь­но пот­ре­пал ти­ика­ри, раз она сно­ва по­теря­ла соз­на­ние. Муж­чи­на про­тянул к юни­це ру­ки и очень ос­то­рож­но под­нял ее. Ве­сила она как обыч­ная де­вуш­ка, не как зверь, в ко­тором она пред­ста­ла пе­ред ним впер­вые. Она ка­залась та­кой мо­лодой, ее блед­ное ли­цо поч­ти от­да­вало дет­скостью. На не­го спа­дали смоль­ные пря­ди ко­рот­ких во­лос. Оде­та юни­ца бы­ла стран­но, но до­воль­но теп­ло. Умуд­рившись взять еще и вед­ро, Лен­нарт поб­рел в сто­рону сво­ей хи­жины.
До его до­ма дей­стви­тель­но бы­ло ру­кой по­дать, по­это­му приш­ли они быс­тро. Ти­ика­ри, ре­шив­ше­го уме­реть в ви­де че­лове­ка, он уло­жил в свою кро­вать, по­пут­но хо­рошо ук­рыв. В соз­на­ние су­щес­тво так и не приш­ло, но оно точ­но бы­ло жи­во.
По­жав пле­чами, Лен­нарт зак­рыл став­ни, раз­жег не­боль­шой ка­мин, что у не­го был, и сел пе­ред ним отог­ре­вать­ся и чис­тить ры­бу. За ок­на­ми уже вов­сю выл ве­тер, и Хем­мин­гсен не сом­не­вал­ся, что се­год­няшняя чер­ная ту­ча уже на­вис­ла пря­мо над его из­бой. Вре­мя от вре­мени бы­ло слыш­но, что о сте­ны что-то уда­ря­ет­ся, го­нимое бу­рей. Но в до­ме хоть и ца­рил по­лум­рак из-за зак­ры­тых ста­вень, бы­ло все же очень теп­ло. Лен­нарт пос­та­рал­ся сде­лать для это­го все воз­можное.

Муж­чи­на уже по­весил ко­телок с ры­бой над ог­нем, ког­да ус­лы­шал за сво­ей спи­ной воз­ню. Он обер­нулся и уви­дел оч­нувше­гося ти­ика­ри, пры­га­юще­го на од­ной но­ге к две­ри. За его спи­ной вид­нелся пу­шис­тый, бе­ло-по­лоса­тый хвост, ко­торый су­щес­тво, ве­ро­ят­но, ис­поль­зо­вало, что­бы дер­жать рав­но­весие. 
Лен­нарт ух­мыль­нул­ся, но не пос­пе­шил под­нять­ся и ос­та­новить зве­ря, при­няв­ше­го об­лик де­вуш­ки.
- Там та­кая бу­ря, что ты бы и на че­тырех це­лых ла­пах не выс­то­яла, не то, что на од­ной но­ге, - хмык­нул Лен­нарт, ког­да ти­ика­ри уже доп­ры­гала до вы­хода.
- Ты мо­жешь вый­ти и за­мер­знуть нас­мерть или сесть со мной и по­есть, - ус­мешка муж­чи­ны ста­ла ши­ре. - У те­бя есть вы­бор, я не зас­тавляю. Мне де­ла до те­бя нет, ес­ли ты не мо­жешь сра­жать­ся, - по­яс­нил он.
Де­вуш­ка мед­ленно по­вер­ну­ла го­лову в его сто­рону и ос­мотре­ла сво­ими прон­зи­тель­ны­ми зве­рины­ми гла­зами. По­жалуй, в дан­ный мо­мент толь­ко это и вы­дава­ло ее ис­тинную на­туру. Су­щес­тво яв­но об­ду­мыва­ло ска­зан­ное Лен­нартом. Это бы­ло за­мет­но по взгля­ду. 
- Вы, дву­ногие, очень хит­рые и ко­рыс­тные, - про­шеп­та­ла она. - Вам нель­зя до­верять и осо­бен­но есть с ва­ми за­од­но.
- Да, от­вра­титель­ные дву­ногие, - мах­нул ру­кой Лен­нарт. - Раз так, то счас­тли­вого пу­ти, - на­иг­ранно-слад­ко про­пел муж­чи­на и вер­нулся к раз­ме­шива­нию ухи. - Толь­ко дверь за со­бой зак­рой! - за­кон­чил он.
О сте­ны до­ма сно­ва уда­рилось что-то по­хожее на вет­ки, пос­лы­шал­ся скре­жет, од­на­ко сам дом сто­ял проч­но. Со сто­роны же ти­ика­ри не­кото­рое вре­мя ни­чего не бы­ло слыш­но, впро­чем, и дверь то­же не спе­шила от­кры­вать­ся.
Че­рез не­кото­рое вре­мя муж­чи­на сно­ва ус­лы­шал воз­ню за сво­ей спи­ной и ха­рак­терный звук прыж­ков на од­ной но­ге. Бо­ковым зре­ни­ем он уви­дел, что ти­ика­ри ос­то­рож­но приб­ли­зилась. Лен­нарт ус­ту­пил свой низ­кий стуль­чик де­вуш­ке, а сам сел на пол. Все рав­но он был де­ревян­ным и теп­лым от ог­ня. Ти­ика­ри же стуль­чи­ком то­же не вос­поль­зо­валась. Она прыг­ну­ла бли­же и се­ла с дру­гой сто­роны, та­ким об­ра­зом, что те­перь этот стуль­чик раз­де­лял ее и Лен­нарта. Муж­чи­на хмык­нул и уб­рал пред­мет ме­бели. Он взгля­нул на де­вуш­ку и за­дер­жал на ней взгляд, чис­то из ин­те­реса. Не каж­дый день в его до­ме бы­вали ти­ика­ри, хоть и при­няв­шие че­лове­чес­кий об­лик. Имен­но по­это­му тот факт, что сей­час зверь си­дел ря­дом с ним пе­ред ог­нем и ко­тел­ком с ухой, ка­зал­ся ему стран­ным и ед­ва ли ре­аль­ным. Бы­ло ощу­щение, что сей­час вот он прос­нется ра­но ут­ром и как раз пой­дет на ры­бал­ку, толь­ко по-нас­то­яще­му. Од­на­ко это был не сон.
Де­вуш­ка то­же с лю­бопытс­твом пос­мотре­ла на че­лове­ка, и тог­да Хем­мин­гсен впер­вые уви­дел так близ­ко зна­мени­тые гла­за ти­ика­ри. В дро­жащем све­те пла­мени они ка­зались еще бо­лее не­ре­аль­ны­ми, чем вся си­ту­ация в це­лом. Гла­за су­щес­тва бы­ли боль­ши­ми, а изум­рудная ра­дуж­ка за­нима­ла поч­ти все прос­транс­тво. Она бы­ла нас­толь­ко боль­шой, что скле­ра вид­не­лась лишь сов­сем нем­но­го. Зра­чок был круг­лым, но то и де­ло рас­ши­рял­ся, за­нимая поч­ти всю ра­дуж­ку, и сно­ва су­жал­ся до ма­лень­кой точ­ки. Ви­димо, ти­ика­ри то­же изу­чал Лен­нарта. В та­кой боль­шой ра­дуж­ке бы­ли хо­рошо вид­ны уди­витель­ные узо­ры с при­месью раз­ных от­тенков зе­лено­го и да­же зо­лота. С близ­ко­го рас­сто­яния гла­за ско­рее на­поми­нали ма­лахит, чем изум­руд. Все это уди­витель­ное со­чета­ние от­да­вало чем-то ди­ким и зве­риным, зак­лю­чен­ным в кра­сивую спо­кой­ную фор­му са­мих глаз, об­рамлен­ных чер­ны­ми рес­ни­цами. Лен­нарт по­нял, по­чему ти­ика­ри от­ли­ча­ют от лю­дей по гла­зам. Де­ло бы­ло не толь­ко в том, что они дей­стви­тель­но выг­ля­дели ина­че, но и так­же в том, что гла­за - это зер­ка­ло ду­ши. Ди­кая зве­риная ду­ша ти­ика­ри хо­рошо чи­талась в его очах.
- Зря ты во­об­ще тут рас­пры­галась. Те­бе нуж­но впра­вить ко­неч­ности и сде­лать пе­ревяз­ку! - Лен­нарт не знал, как на­чать нор­маль­ный раз­го­вор с ти­ика­ри. - Ес­ли толь­ко у те­бя с со­бой нет во­ды?
Ти­ика­ри не пос­пе­шила от­ве­тить на воп­рос. На ее ли­це от­ра­зилось не­до­уме­ние. Она про­дол­жа­ла бе­гать гла­зами по Лен­нарту, ос­матри­вая его с ног до го­ловы эти­ми сво­ими ог­ромны­ми гла­зами с тем­ны­ми без­дна­ми зрач­ков. Та­кие гла­за оп­ре­делён­но ви­дели боль­ше, чем че­лове­чес­кие.
- Ты… кто ты та­кой? - ти­ика­ри на­конец взгля­нула в ли­цо Хем­мин­гсе­на, за­дав этот стран­ный воп­рос. Ка­жет­ся, она нем­но­го ус­по­ко­илась, и те­перь ад­ре­налин дал ей по­чувс­тво­вать всю боль спол­на. Это на мгно­вение от­ра­зилось на её ли­це, но по­том она быс­тро взя­ла се­бя в ру­ки.
- В смыс­ле… кто? - Лен­нарт не­до­уме­вал.
- Ты стран­ный, - соз­да­валось впе­чат­ле­ние, что ти­ика­ри спе­ци­аль­но го­ворит нев­по­пад или от­вле­ка­ет вни­мание. Или она во­об­ще не уме­ет об­щать­ся с людь­ми. Все, что угод­но, кро­ме нор­маль­но­го раз­го­вора. Впро­чем, и го­вори­ла она вы­мучен­но, яв­но при­лагая к это­му все уси­лия, что у нее бы­ли. Боль от пе­рело­мов да­вала о се­бе знать. Уди­витель­но, что ти­ика­ри все еще бы­ла в соз­на­нии и ве­ла се­бя так спо­кой­но.
- Ес­ли ты про мое имя, то ме­ня зо­вут Лен­нарт, и я не на­хожу в этом ни­чего стран­но­го, - муж­чи­на нах­му­рил­ся.
Уха бы­ла на­конец го­това, и Хем­мин­гсен снял ее с ог­ня. Что­бы еда не ос­ты­ла, он нак­рыл ко­телок. Ти­ика­ри все это вре­мя вни­матель­но наб­лю­дала, и это нер­ви­рова­ло. Лен­нарт взял нес­коль­ко до­щечек сре­ди по­лень­ев для ка­мина, что­бы за­фик­си­ровать пе­рело­мы, и ткань.
- Мо­жет, в от­вет то­же пред­ста­вишь­ся? - Лен­нарт все же ста­рал­ся выг­ля­деть об­хо­дитель­ным.
- Зо­ви ме­ня Зар­ка­на, - ти­хо про­мол­вил зверь. На­конец-то хоть ка­кая-то от­да­ча.
- Да, рад зна­комс­тву. Я сей­час бу­ду вправ­лять те­бе кос­ти, бу­дет очень боль­но, очень, - Лен­нарт взял ещё од­ну до­щеч­ку. - Вот, ку­сай ее, ког­да бу­дет сов­сем не­выно­симо.
- Обой­дусь, - от­ре­зала Зар­ка­на.
- Ну, смот­ри у ме­ня, я пре­дуп­реждал! - ус­мехнул­ся Хем­мин­гсен.
Он ре­шил на­чать с но­ги и сна­чала поч­ти бес­це­ремон­но ощу­пал ее, да­же не спро­сив, сог­ласна ли во­об­ще ти­ика­ри. Но та, ка­жет­ся, бы­ла не про­тив, толь­ко ее прис­таль­ный взгляд ужас­но раз­дра­жал вспыль­чи­вого муж­чи­ну.
- Я бы на тво­ем мес­те но­сил с со­бой фля­гу с жи­вой во­дой, - бор­мо­тал при этом Лен­нарт.
Он за­метил, что по­лоса­тый хвост ти­ика­ри все еще был при ней. С каж­дым дви­жени­ем Хем­мин­гсе­на его кон­чик нер­вно по­дер­ги­вал­ся. Ве­ро­ят­но, это бы­ло от бо­ли. С ли­ца зверь уб­рал эмо­ции, но про свой хвост сов­сем за­был.
Пе­релом ока­зал­ся не­серь­ез­ным, так Лен­нарту во вся­ком слу­чае по­каза­лось. Он уже хо­тел бы­ло силь­нее на­давить и впра­вить кость, но ти­ика­ри не­ожи­дан­но ок­ликну­ла его.
- Лен­нарт, кра­сивое у те­бя имя, - под­ме­тила де­вуш­ка, и это от­влек­ло муж­чи­ну. - ”Силь­ный как лев”, - ти­хо до­бави­ла она, не сво­дя взгля­да с Хем­мин­гсе­на. 
- Пос­та­рай­ся боль­ше не от­вле­кать ме­ня, - фыр­кнул муж­чи­на и сно­ва при­гото­вил­ся к то­му, что­бы впра­вить кость.
- По­чему ты не жи­вешь в Бе­лоп­ла­мии? - ус­лы­шал Лен­нарт пе­ред тем, как рез­ко на­давить на кость, под­ме­тив ха­рак­терный хруст вправ­ленно­го пе­рело­ма.