3. 4 Колыбельная

Я ухо­дил вос­лед не знав­шим, что зна­чит сло­во страх.
О, не с то­бой ли все по­гиб­шие, про­пав­шие в го­рах,
Что об­ре­ли по­кой там где пля­шут вет­ры под тво­ей ру­кой
На гра­ни яс­но­го ут­ра?
©

Лен­нарт Хем­мин­гсен от­крыл гла­за и слад­ко по­тянул­ся.

Прос­нулся он на по­лу, что его нис­коль­ко не уди­вило. На его кро­вати, мер­но вды­хая и вы­дыхая, спал зверь, за­нимая со­бой все прос­транс­тво. По­это­му вче­ра ночью, не­дол­го ду­мая, он пос­те­лил се­бе на по­лу, под мно­гочис­ленные из­ви­нения ти­ика­ри за не­удобс­тва. Лен­нарт ска­зал, что все в по­ряд­ке, и дей­стви­тель­но, ему при­ходи­лось спать и в ме­нее удоб­ных мес­тах - жизнь во­ина это­му пос­по­собс­тво­вала.
Муж­чи­на ос­мотрел ук­ры­тую мра­ком ком­на­ту и из-за зак­ры­тых став­ней не смог по­нять точ­но, ка­кое сей­час вре­мя су­ток, но что-то ему под­ска­зыва­ло, что уже ут­ро. В чем, од­на­ко, он был прак­ти­чес­ки уве­рен, так это в том, что бу­ря стих­ла, ведь за сте­нами боль­ше не слы­шал­ся ха­рак­терный вой и скре­жет. 
Лен­нарт под­нялся и раз­жег ка­мин, что­бы иметь хоть ка­кое-то ос­ве­щение и, что не­мало­важ­но, теп­ло, ведь в по­меще­нии без не­го уже на­чина­ло ста­новить­ся прох­ладно. Ком­на­та на­лилась при­ят­ным жел­то­ватым све­том, а ли­цо муж­чи­ны лас­ко­во ог­ла­дил жар от ог­ня.
Еще раз по­тянув­шись, Хем­мин­гсен по­дошел к две­ри и вновь прис­лу­шал­ся, да­бы быть те­перь уже уве­рен­ным, что ме­тель дей­стви­тель­но прек­ра­тилась. Прос­то­яв так се­кунд трид­цать, он на­конец от­во­рил дверь, ко­торая под­да­лась не сра­зу из-за на­метен­но­го на по­рог сне­га. Муж­чи­на вы­шел на крыль­цо, по­тирая ру­ками пле­чи от хо­лода и ле­ниво по­зевы­вая. Бу­ря и прав­да стих­ла, в ле­су сто­яла уди­витель­ная ти­шина, и это не мог­ло не ра­довать Лен­нарта. Бы­ло ран­нее ут­ро, и сол­нце вот-вот толь­ко дол­жно бы­ло вып­лыть из-за го­ризон­та.
Рез­ко вздрог­нув и вы­дох­нув клуб гус­то­го па­ра, муж­чи­на наб­рал в ру­ки сне­га и умыл им ла­дони и ли­цо, ве­ро­ят­но, что­бы окон­ча­тель­но прос­нуть­ся. Хо­лод при­ят­но об­жег ко­жу и по­дей­ство­вал ожи­да­емо бод­ря­ще. За­тем, сно­ва зай­дя в из­бу, он ос­та­новил­ся пе­ред кро­ватью и в ко­торый раз за все это вре­мя оки­нул взгля­дом бе­лого, по­хоже­го на ог­ромно­го ко­та зве­ря. Вид древ­не­го за­гадоч­но­го ти­ика­ри в его до­ме до сих пор с тру­дом ук­ла­дывал­ся у не­го в го­лове, и ему бы­ло слож­но по­верить в то, что все это прав­да. С ми­нуту по­любо­вав­шись су­щес­твом, Лен­нарт ре­шил, что вре­мени мед­лить у них нет, и ес­ли они хо­тят дой­ти до Бе­лоп­ла­мии зас­ветло, им луч­ше вый­ти как мож­но рань­ше.
Еще вче­ра он всё при­гото­вил для их ма­лень­ко­го по­хода. Сре­ди про­чего бы­ло ору­жие, еда, сне­гос­ту­пы и прис­по­соб­ле­ния для роз­жи­га кос­тра на вся­кий слу­чай. Хо­тя пос­ледне­го он хо­тел бы из­бе­жать. В та­кое вре­мя кос­тер в ле­су для ди­ких зве­рей был как ва­ренье для мух. Ле­том они да­же не приб­ли­зились бы к не­му, зная, что ря­дом на­вер­ня­ка мог ока­зать­ся че­ловек, и есть дру­гая, бо­лее бе­зопас­ная еда. Но зи­мой, го­лод­ные и от­ча­ян­ные, зве­ри толь­ко и жда­ли встре­чи со сла­бым и без­за­щит­ным дву­ногим. По этой при­чине муж­чи­на на­де­ял­ся обой­тись теп­лой одеж­дой и го­рячей во­дой, ко­торую он за­вер­нул в нес­коль­ко сло­ев шку­ры, что­бы та ос­ты­ла не так быс­тро. Их ждал дол­гий путь, длин­ной поч­ти в це­лый день, и на­до бы­ло все хо­рошо про­думать. И Лен­нарт про­думал все, кро­ме од­но­го - как он вер­нется до­мой?
Ид­ти по ле­су днём бы­ло еще пол бе­ды, но ему при­дет­ся воз­вра­щать­ся ночью, а это уже бы­ло дей­стви­тель­но опас­но. Хем­мин­гсен при­кинул, что мог бы в край­нем слу­чае поп­ро­сить при­юта в стран­ном зам­ке Мел­лендорф, ко­торый сто­ял сов­сем ря­дом с Бе­лоп­ла­ми­ей, а ут­ром уже про­дол­жить путь. В це­лом же муж­чи­на по­наде­ял­ся на “авось” и собс­твен­ную ве­зучесть, ко­торая, в об­щем-то, его поч­ти не под­во­дила. Но глав­ным сло­вом здесь бы­ло имен­но поч­ти.
- Про­сыпай­ся, та­инс­твен­ный и за­гадоч­ный ти­ика­ри! - ед­ва ли не про­пел Лен­нарт, на­рочи­то дра­матич­но де­лая ак­цент на “та­инс­твен­ный” и “за­гадоч­ный”.
Зверь дёр­нул пу­шис­тым ухом и мед­ленно от­крыл свои прек­расные гла­за. Лен­нарт веч­но бы в них смот­рел, та­кими они бы­ли за­вора­жива­ющи­ми.
- “Ты уве­рен, не пе­реду­мал? Путь ведь и прав­да опас­ный. Не хо­чу, что­бы ты рис­ко­вал из-за ме­ня и мо­ей не­рас­то­роп­ности”, - сно­ва за­тяну­ла преж­нюю во­лын­ку Зар­ка­на. Вче­ра ночью она спро­сила его об этом как ми­нимум раз де­сять, и столь­ко же раз по­лучи­ла в от­вет “Да, я уве­рен”.
И сно­ва.
- Да-да, уве­рен я, уже всё при­гото­вил, сей­час по­едим и сра­зу же пой­дем, - Лен­нарт встал в по­зу ру­ки в бо­ки, но с та­ким ли­цом, буд­то го­ворил о чем-то со­вер­шенно обы­ден­ном. Нап­ри­мер, о ры­бал­ке на озе­ре. Зар­ка­на дер­ну­ла хвос­том, и Лен­нарт не смог про­читать, что за эмо­цию оз­на­ча­ет этот жест, но, на­вер­ное, это бы­ло неч­то по­ложи­тель­ное.
- Как ты се­бя чувс­тву­ешь? - выж­дав не­дол­гую па­узу, впол­не ожи­да­емо спро­сил Хем­мин­гсен. Его наг­ло­ватый, обыч­но влас­тный го­лос всег­да на­чинал зву­чать мяг­че и вкрад­чи­вее каж­дый раз, ког­да он за­давал этот воп­рос.
- “Боль есть, но от нее уже не хо­чет­ся выть так, как вче­ра”, - Лен­нарт кив­нул и по­дошел бли­же.
- Да­вай сни­му эти по­вяз­ки, что­бы ты спо­кой­но прев­ра­тилась в че­лове­ка и по­ела, - по­том он хмык­нул и за­дум­чи­во нак­ло­нил го­лову на­бок. - Или те­бе удоб­нее в та­ком вот ви­де?
- “Нет-нет, я сей­час об­ра­щусь, все рав­но те­бе при­дет­ся нес­ти ме­ня в мо­ей че­лове­чес­кой ипос­та­си. Та­кой ты ме­ня да­же не под­ни­мешь”.
Лен­нарт при­цени­ва­ясь оки­нул зве­ря взгля­дом.
- А вот и под­ни­мешь, - хму­ро от­ве­тил он. - Но да, мно­го не при­несешь, - хо­хот­нул он и раз­вя­зал уз­лы, ос­то­рож­но кла­дя ла­пы так, что­бы не­наро­ком не при­чинить лиш­нюю боль и ни­чего не пов­ре­дить. Тут зверь сра­зу же и об­ра­тил­ся де­вуш­кой, как в ста­рых сказ­ках, ко­торые ему рас­ска­зыва­ла ба­буш­ка пе­ред сном. У не­го в го­лове все еще ви­лись ты­сячи воп­ро­сов ка­сатель­но всех этих прев­ра­щений и про­чих тон­костей те­ла ти­ика­ри, но он ре­шил, что ему и веч­ной жиз­ни пос­редс­твом вол­шебной во­ды не хва­тит, что­бы обо всём спро­сить. По­сему муж­чи­на от­влек­ся и сно­ва на­ложил не­об­хо­димые по­вяз­ки на ко­неч­ности те­перь уже юной де­вуш­ки. По­ка он это де­лал, Зар­ка­на с лю­бопытс­твом наб­лю­дала за ним, при этом скром­но от­во­дя взгляд, ког­да Лен­нарт это за­мечал. За­кон­чив с про­цеду­рой, муж­чи­на улыб­нулся, по­мог де­вуш­ке сесть и ото­шел к ка­мину, что­бы ра­зог­реть вче­раш­нюю уху. Сде­лав это, он под­нес ко­телок Зар­ка­не и це­лое мгно­вение они смот­ре­ли друг на дру­га и не­до­уме­вали, ста­ра­ясь по­нять, что здесь не так.
- Ах да, ру­ки, - Лен­нарта осе­нило пер­вым, что у ти­ика­ри сло­маны обе ру­ки, и есть са­ма она не смо­жет. Тог­да он взял лож­ку и сел на кро­вать ря­дом с ней.
- Итак, гор­дый ти­ика­ри не оби­дит­ся, ес­ли ужас­ный дву­ногий по­кор­мит ее? - с доб­рой нас­мешкой спро­сил Лен­нарт и хо­хот­нул.
- Ду­маю, нет, - на­конец-то вслух от­ве­тила Зар­ка­на и ус­та­ло улыб­ну­лась. Пов­режде­ния, нес­мотря ни на что, все-та­ки вы­сасы­вали из нее все си­лы.
По­лучив одоб­ре­ние, Лен­нарт наб­рал в де­ревян­ную лож­ку уху и про­тянул ее Зар­ка­не. Та нем­но­го по­мед­ли­ла, ви­димо, с ло­жеч­ки ее кор­ми­ли не каж­дый день.
- Да­вай же, да­же де­ти это мо­гут, ну? - Зар­ка­на ми­молет­но по­мор­щи­лась срав­не­нию с ре­бен­ком, но все же заб­ра­ла с лож­ки сыт­ную уху. На­кор­мив ти­ика­ри, Лен­нарт по­ел и сам, пос­ле че­го уку­тал по­теп­лее Зар­ка­ну, за­вер­нув ее во все­воз­можное мно­жес­тво олень­их шкур, как мла­ден­ца. Де­вуш­ка смеш­но фыр­кну­ла, да­же не имея воз­можнос­ти тол­ком по­шеве­лить­ся, на что Лен­нарт рас­сме­ял­ся и ска­зал, что ше­велить­ся сей­час ей уже точ­но ни к че­му. На­дев сне­гос­ту­пы и взяв ве­щи и Зар­ка­ну, муж­чи­на как-то тор­жес­твен­но вы­валил­ся из из­бы и зак­рыл ее. Он глу­боко вздох­нул и оки­нул взгля­дом лес, что сте­лил­ся пе­ред ним.
- Что ж, впе­ред, - твер­до ска­зал он се­бе под нос и, скри­пя сне­гом, на­чал ид­ти.
Сна­чала пе­ред­ви­гать­ся бы­ло слож­но. Снег яв­но не рас­по­лагал к дол­гим про­гул­кам, но хоть сне­гос­ту­пы об­легча­ли эту за­дачу. По­том Лен­нарт как-то при­вык, и шаг его стал бо­лее ров­ным и чет­ким. Ощу­тимый учас­ток пу­ти они шли, сох­ра­няя мол­ча­ние. Зар­ка­на ни­чего не го­вори­ла и толь­ко во­дила взгля­дом по мо­нотон­ным ок­рес­тнос­тям. Лен­нарт то­же был сос­ре­дото­чен и твер­до смот­рел впе­ред, иног­да пош­мы­гивая но­сом, ко­торый не­навяз­чи­во по­щипы­вал мо­роз. В ле­су сто­яла кро­меш­ная ти­шина, и толь­ко где-то вда­леке про­тяж­но за­вывал ве­тер - от­го­лосок вче­раш­ней бу­ри. Сол­нце уже вып­лы­ло из-за го­ризон­та и поч­ти дос­тигло сво­его пи­ка. Хем­мин­гсен бро­сил бег­лый взгляд на не­бо, ко­торое мо­за­икой вид­не­лось сре­ди го­лых дре­вес­ных крон, и от­ме­тил про се­бя, что об­ла­ков нет. Это уже хо­рошо, зна­чит, ос­та­ток дня бу­дет сол­нечным. Вы­дох­нув вверх бе­лесый пар, муж­чи­на сно­ва пос­мотрел пе­ред со­бой и не сра­зу за­метил, как Зар­ка­на вдруг ре­шила с ним за­гово­рить.
- Лен­ни… эй… Лен­нарт? - ее го­лос был ти­хим и ус­та­лым.
- Ах… да? - муж­чи­на на­конец отоз­вался, но все рав­но про­дол­жал смот­реть впе­ред.
- Я все ни­как не пой­му… За­чем ты мне по­мога­ешь, так рис­ку­ешь ра­ди ме­ня? В смыс­ле… лю­ди обыч­но…
- Не на­до всех мес­ти под од­ну мет­лу, - Лен­нарт не дал до­гово­рить и фыр­кнул. Мгно­вени­ем поз­же ему по­каза­лось, что он от­ве­тил слиш­ком рез­ко, и по­сему муж­чи­на пос­пе­шил ис­пра­вить си­ту­ацию.
- В об­щем, у ме­ня есть свои при­чины.
Не­дол­гая па­уза.
- Ка­кие, ес­ли не сек­рет, Лен­ни? - муж­чи­на пой­мал се­бя на мыс­ли, что ти­ика­ри не ме­нее лю­бопыт­на, чем он сам. Вче­ра он бук­валь­но за­валил ее воп­ро­сами, а се­год­ня она ре­шила ему от­ве­тить. Ле­вый уго­лок его губ при­под­нялся в кри­вой ус­мешке.
- Ка­кой лю­бопыт­ный ти­ика­ри, - пе­ред­разнил он де­вуш­ку. Зар­ка­на улыб­ну­лась.
- Что ж, нет, не сек­рет, но я не очень-то люб­лю го­ворить о грус­тных ве­щах, осо­бен­но в до­роге, зна­ешь, - он, как мог, по­жал пле­чами, но ощу­тив всю тя­жесть то­го, что бы­ло на не­го на­веша­но, по­мор­щился и ре­шил боль­ше так не де­лать.
- В об­щем, иног­да мне ка­жет­ся, что это мес­то прок­ля­то, по­тому что ты уже вто­рая, ко­го мне при­ходит­ся спа­сать. Ви­дит Один, я ко­му-ни­будь от­дам эту из­бу, нес­мотря на то, как я ее люб­лю.
- Ко­го ты уже спас? - ти­хо отоз­ва­лась ти­ика­ри.
- Не спас… по­пытал­ся… хо­тел бы спас­ти. Дав­но это бы­ло, мне бы­ло лет сем­надцать. Ба­буля тог­да еще не по­дари­ла мне ту фляж­ку с во­дой из Бе­лоп­ла­мии, о чем я очень жа­лею.
На фра­зе “Во­да из Бе­лоп­ла­мии” Зар­ка­на как буд­то вся ра­зом и дер­ну­лась.
- Во­да? Во­да из Бе­лоп­ла­мии? По­чему ты сра­зу не ска­зал? От­ку­да? - мгно­вен­но воп­ро­сов ста­ло еще боль­ше.
- Эй, эй, по­годи-по­годи, не так быс­тро, кра­сави­ца, - ус­мехнул­ся Лен­нарт. - Не знаю, от­ку­да у мо­ей ба­були бы­ла эта во­да. Она вро­де что-то го­вори­ла про мать, а мо­жет и не го­вори­ла, я на тот мо­мент не очень-то ин­те­ресо­вал­ся все­ми эти­ми ве­щами. Во­ду она мне от­да­ла, как толь­ко мне ис­полни­лось во­сем­надцать, пос­ле че­го ис­чезла и ос­та­вила ме­ня на са­мого се­бя.
- Она сей­час у те­бя? Ну, во­да?
- Глу­пая, ес­ли бы она бы­ла у ме­ня, я бы те­бя сра­зу вы­лечил. 
Ще­ки Зар­ка­ны слег­ка пок­расне­ли, ви­димо, от осоз­на­ния глу­пос­ти воп­ро­са.
- Нет у ме­ня её боль­ше. По мо­лодос­ти я час­то хо­дил во все­воз­можные по­ходы и, ко­неч­но, нес­коль­ко раз ме­ня смер­тель­но ра­нили. Тут-то во­да и при­годи­лась. Тог­да ме­ня вол­но­вало толь­ко мое бла­гопо­лучие и здо­ровье. И вой­на. Боль­ше мне ни­чего в жиз­ни не нуж­но бы­ло, по­ка я не поз­на­комил­ся с од­ной жен­щи­ной и не от­дал ей пос­ледний гло­ток жи­вой во­ды. Вот в тот-то мо­мент что-то во мне пе­реме­нилось. Но мы отош­ли от те­мы, - Лен­нарт осоз­на­вал, что не уме­ет рас­ска­зывать раз­ные уди­витель­ные ис­то­рии так хо­рошо и пос­ле­дова­тель­но, как Зар­ка­на, по­это­му пос­пе­шил вер­нуть­ся в на­чало, как толь­ко по­нял, что на­чал рас­пы­лять­ся.
- Да, ты ко­го-то пы­тал­ся спас­ти, - на­пом­ни­ла ему ти­ика­ри.
Лен­нарт де­монс­тра­тив­но вы­дох­нул пар из лег­ких и с мгно­вение наб­лю­дал за тем, как он ис­па­ря­ет­ся в воз­ду­хе.
- Это бы­ла жен­щи­на. Ка­жет­ся, ее зва­ли Хе­лен, но я не уве­рен, у ме­ня не очень хо­рошая па­мять на име­на. Я на­шел ее в ле­су, то­же зи­мой, вот в та­кой вот хо­лод. Она выг­ля­дела ужас­но сла­бой и сов­сем прод­рогла, нес­час­тная. Она хо­тела по­пасть в Бе­лоп­ла­мию и поп­ро­сить там во­ды для ее боль­ной до­чери. Ес­ли бы у ме­ня тог­да уже бы­ла та вол­шебная ба­буш­ки­на фляж­ка, я бы и ей по­мог и дал бы во­ды с со­бой. Но нет. Пер­вым де­лом я про­верил, не ра­нена ли она, пос­ле че­го уку­тал ее в свою на­кид­ку. Но как я был глуп! Я не за­метил, что она все же бы­ла ра­нена. Ра­нена хо­лодом. Хо­лод ел ее из­нутри, и по­это­му до сво­ей из­бы я ее до­нес­ти не ус­пел, хо­тя бе­жал, что бы­ло сил и про­сил ее про­дер­жать­ся еще сов­сем нем­но­го. Она умер­ла. За­мёр­зла нас­мерть. А выг­ля­дело так, как буд­то прос­то ус­ну­ла. Хо­лод заб­рал ее сво­ими ле­дяны­ми ру­ками и унес пря­миком в мрач­ное царс­тво Хель.
Ти­ика­ри вздох­ну­ла.
- Это так… пе­чаль­но.
- Зна­ешь, я до сих пор жа­лею, что поз­во­лил ей зак­рыть гла­за. Мо­жет быть, тог­да она смог­ла бы… и еще… в тот день я впер­вые в жиз­ни зап­ла­кал. Нет, я прос­то ре­вел взах­лёб, как раз­бивший ко­лено маль­чиш­ка. Ты, на­вер­ное, сей­час по­дума­ешь, что че­лове­чес­кие муж­чи­ны - прос­то ужас­ные плак­сы. И ведь прав­да, я ви­дел столь­ко смер­тей на вой­не. Там по­гиба­ли и мои друзья, то­вари­щи, и я дер­жался. А тут, вот, взял и рас­пла­кал­ся из-за смер­ти ка­кой-то нез­на­комой мне жен­щи­ны. 
Лен­нарт че­рез си­лу улыб­нулся. От вос­по­мина­ний боль­но ще­мило в гру­ди. Муж­чи­не ка­залось, буд­то он чувс­тву­ет, как но­ет и об­ли­ва­ет­ся кровью эта ду­шев­ная ра­на. Спус­тя столь­ко лет она все ещё не за­тяну­лась. Но с каж­дым сло­вом тя­жесть этой но­ши слов­но бы по­тихонь­ку ос­тавля­ла его и ста­нови­лось нем­но­го лег­че.
- Глу­пый ты, Лен­ни, - про­мол­ви­ла Зар­ка­на, выр­вав ра­зум Хем­мин­гсе­на из на­каты­ва­ющих вос­по­мина­ний, - од­но де­ло, ког­да лю­ди по­гиба­ют на вой­не, и сов­сем дру­гое, ког­да кто-то, та­кой же жи­вой как ты, тот, ко­го ты так стре­мишь­ся спас­ти и всем сер­дцем хо­чешь, что­бы он жил, мед­ленно уми­ра­ет у те­бя на ру­ках, а ты фак­ти­чес­ки бес­си­лен. Ты чувс­тву­ешь, как его сер­дце на­чина­ет бить­ся всё мед­леннее, а ды­хание ста­новит­ся ти­ше и ти­ше, и ни­чего не мо­жешь с этим по­делать. В этом нет ни­чего по­зор­но­го, - за­кон­чив свой мо­нолог, юни­ца вздох­ну­ла.
- Да. Воз­можно, ты пра­ва, - хмык­нул Лен­нарт и в оче­ред­ной раз шмыг­нул но­сом. - Пе­ред тем, как зак­рыть гла­за, она поп­ро­сила ме­ня от­пра­вить­ся в Свя­щен­ную Рим­скую Им­пе­рию, рас­ска­зала, где най­ти од­но­го че­лове­ка, и поп­ро­сила пе­редать ему, что очень лю­бит его и дочь. И я от­пра­вил­ся, и на­шел то­го че­лове­ка. Я рас­ска­зал ему о слу­чив­шемся. Он был раз­бит, ведь на днях по­гиб­ла от бо­лез­ни и их дочь. Тем не ме­нее, нес­мотря на бед­ность, муж­чи­на ос­та­вил ме­ня у се­бя на нес­коль­ко дней и не взял ни ко­пей­ки. Хо­тя я от­лично пом­ню, что пред­ла­гал ему по­мощь. По­том я уп­лыл и, ес­ли чес­тно, я не знаю, что с ним по­том слу­чилось. Но ког­да я ухо­дил, выг­ля­дел он так, слов­но по­весит­ся, сто­ит мне пе­рес­ту­пить че­рез по­рог.
Лен­нарт за­кон­чил свой рас­сказ, но, к сво­ему удив­ле­нию, не ус­лы­шал от­ве­та со сто­роны ти­ика­ри. Ни че­рез ми­нуту, ни че­рез две он так и не пос­ле­довал. Муж­чи­на нас­то­рожил­ся и опус­тил взгляд, что­бы взгля­нуть на де­вуш­ку. Гла­за ее бы­ли зак­ры­ты.
- Зар­ка­на? Эй? Зар­ка­на! - его го­лос от­дался в ле­су ко­рот­ким по­рывис­тым эхом, но и пос­ле это­го ти­ика­ри не от­ве­тила. Тут Хем­мин­гсен уже серь­ез­но за­нер­вни­чал. Он ти­хо вы­ругал­ся и сра­зу же бро­сил­ся к пер­во­му по­пав­ше­муся на гла­за мес­ту, ко­торое боль­ше все­го под­хо­дило бы для при­вала. В ито­ге, ока­зав­шись воз­ле ши­роко­го упав­ше­го де­рева, муж­чи­на бе­реж­но по­ложил Зар­ка­ну на снег, а сам на­чал нер­вно во­зить­ся с ве­щами и со­бирать близ­ле­жащие щеп­ки и пал­ки, ста­ра­ясь как мож­но ско­рее раз­вести кос­тёр. Его ру­ки нем­но­го тряс­лись, то ли от нер­вознос­ти, то ли от злос­ти, что пла­мя ни­как не хо­чет раз­го­рать­ся из-за от­сы­рев­ших ве­ток. Муж­чи­на па­ру раз креп­ко вы­ругал­ся. Ког­да на­конец огонь оз­на­мено­вал свое яв­ле­ние мяг­ким теп­лом и све­том, Лен­нарт сра­зу же под­ви­нул ти­ика­ри поб­ли­же к пла­мени и на­чал нап­ря­жен­но всмат­ри­вать­ся в ее ли­цо. В го­лове ро­илось мно­жес­тво мыс­лей, и са­мой ужас­ной и тя­желой из них бы­ла мысль о том, что ти­ика­ри то­же за­мёр­зла, как не­ког­да та жен­щи­на, Хе­лен. Имен­но по этой при­чине пер­вым де­лом он бро­сил­ся за по­мощью к ог­ню. В то же вре­мя он по­нимал, что это ма­лове­ро­ят­но, и де­вуш­ка, ско­рее все­го, спит, но тог­да по­чему ее сон так кре­пок?
- Зар­ка­на! - еще бо­лее нас­тырно вы­палил Хем­мин­гсен, и тут ти­ика­ри рез­ко от­кры­ла гла­за и за­копо­шилась.
Лен­нарт об­легчен­но вы­дох­нул.
- Что та­кое? - не­до­умен­но, поч­ти ис­пу­ган­но спро­сила она.
- Ну и на­пуга­ла ты ме­ня. Рез­ко за­сыпать пос­ле мо­их рас­ска­зов… Что я те­бе, Кот Ба­юн ка­кой-ни­будь? - Лен­нарт улыб­нулся, хо­тя улыб­ка выш­ла нем­но­го нер­вной. - Креп­ко же ты спишь, и не до­зовешь­ся те­бя, - муж­чи­на по­удоб­нее ус­тро­ил­ся воз­ле ог­ня и снял сне­гос­ту­пы.
- Ах… ког­да мы боль­ны или нам пло­хо, мы за­сыпа­ем креп­ким сном, это по­мога­ет быс­трее оп­ра­вить­ся. Прос­ти, ес­ли те­бя это на­пуга­ло… - де­вуш­ка как мог­ла по­вер­ну­ла го­лову и взгля­нула на огонь. В ее гла­зах про­чита­лось мгно­вен­ное по­нима­ние всей си­ту­ации.
- Ты раз­жег огонь… не нуж­но бы­ло, как ты ска­зал, это опас­но.
- Луч­ше так, - бег­ло бро­сил муж­чи­на и по­мог де­вуш­ке сесть, прис­ло­нив­шись к де­реву. -За­од­но по­едим, ты го­лод­на?
- Нет я сов­сем не…
- Вот, возь­ми ле­пеш­ку, - Лен­нарт про­иг­но­риро­вал от­каз ти­ика­ри. Он уже все для се­бя ре­шил. Ка­ким бы не был от­вет де­вуш­ки, он все рав­но её на­кор­мит, по­тому что ей нуж­ны си­лы. Зар­ка­на не ста­ла соп­ро­тив­лять­ся, да­же улыб­ну­лась, и взя­ла зу­бами ку­сочек ле­пеш­ки, ко­торый Хем­мин­гсен для нее от­ло­мил. По­том еще один, и еще один, и еще…
Сам Лен­нарт то­же пе­реку­сил и вы­пил теп­лой во­ды, она по­мога­ла сог­реть­ся из­нутри. Ее же он дал и Зар­ка­не.
- Мне еще мно­гое пред­сто­ит уз­нать о ти­ика­ри, - за­дум­чи­во про­тянул Лен­нарт пос­ле оче­ред­но­го глот­ка во­ды, на­мекая на их креп­кий сон.
- Прос­ти, - пов­то­рив­шись, ти­хо про­гово­рила де­вуш­ка се­бе под нос, опус­тив ма­лахи­товый взгляд.
- Да не страш­но. Я и сам то­же хо­рош, сра­зу так раз­нер­вни­чал­ся. Прос­то в сле­ду­ющий раз, пе­ред тем, как зак­рыть гла­за и зас­нуть, да­вай мне знать, что ты прос­то спишь и все хо­рошо. Так я бу­ду спо­кой­нее. Лад­но?
Ти­ика­ри кив­ну­ла.
- Как раз сей­час я бы хо­тела сно­ва зас­нуть. Ес­ли ты не про­тив, я спою се­бе ко­лыбель­ную, и ты точ­но бу­дешь знать, что я прос­то се­бя уба­юки­ваю.
Лен­нарт как-то скеп­ти­чес­ки хмык­нул.
- Мне нра­вит­ся идея, но луч­ше нам вес­ти се­бя по­тише, мы и так рис­ку­ем с кос­тром, - муж­чи­на за­дум­чи­во по­чесал ще­тину, как бы оце­нивая их шан­сы нар­вать­ся на неп­ри­ят­ности.
- Я бу­ду петь ее у те­бя в го­лове, - Зар­ка­на улыб­ну­лась. Хем­мин­гсен оце­нил на­ход­чи­вость ти­ика­ри и кив­нул.
- Тог­да да­вай так и сде­ла­ем, - он по­чему-то пе­решел на ше­пот. Как буд­то по­бо­ял­ся спуг­нуть сво­им го­лосом неч­то ска­зоч­ное и та­инс­твен­ное, ко­торое вот-вот дол­жно бы­ло по­явить­ся ря­дом с ни­ми.
- Эта пес­ня на­зыва­ет­ся Ко­лыбель­ная Тиг­ру. Мы в Бе­лоп­ла­мии по­ем ее для ма­лень­ких ти­ика­ри.
- А что та­кое тигр? - Лен­нарт не­час­то слы­шал та­кое сло­во, а ес­ли и слы­шал, то толь­ко от за­мор­ских куп­цов, но ни­ког­да им не ин­те­ресо­вал­ся.
- О, тигр… тигр это я. Все ти­ика­ри де­лят­ся на под­ви­ды, мы на­зыва­ем это “пле­мена”. Тиг­ры в ос­новном по­лоса­тые, как я. Есть еще пят­нистые, и они на­зыва­ют­ся ле­опар­да­ми, ге­пар­да­ми, ир­би­сами. А еще бы­ва­ют ти­ика­ри без пя­тен и по­лос, но с вос­хи­титель­ной гри­вой. Это ль­вы. Без хвос­та - ры­си. Нас мно­го, и все мы очень раз­ные.
Лен­нарт нах­му­рил­ся, пы­та­ясь най­ти в сво­ей го­лове мес­то для всех этих но­вых слов.
- Что ж, да­вай ко­лыбель­ную, - все так же на­супив бро­ви, бро­сил он.
Ти­ика­ри улыб­ну­лась и зак­ры­ла свои ма­лахи­товые гла­за. Лен­нарт же на­чал прис­лу­шивать­ся к сво­им мыс­лям и на­конец-то ус­лы­шал в го­лове зна­комый го­лос, ко­торый про­тяж­но и ме­лодич­но на­чал свою песнь.

- ”Спи, о Тигр, спи прек­расный
Ночью звез­дной, ночью яс­ной,
И в за­бытой ми­ром ча­ще
Сны твои пусть бу­дут сла­ще”.

Го­лос Зар­ка­ны на­чал плав­но оку­тывать мыс­ли Лен­нарта, слов­но пар­ное мо­локо. Муж­чи­на глу­боко вдох­нул и мед­ленно вы­дох­нул, его преж­няя нер­возность во мгно­вение ока ис­па­рилась, а в гру­ди на­чало раз­ли­вать­ся что-то теп­лое и род­ное. Ко­лыбель­ная про­дол­жа­лась, и тон­кий го­лос в его го­лове пел ее с чувс­твом и нем­но­го пе­чаль­но, за­девая внут­ри муж­чи­ны ка­кие-то стру­ны, о су­щес­тво­вании ко­торых он, ско­рее все­го, и сам не до­гады­вал­ся. Го­лос зас­тавлял эти стру­ны сле­довать за ним и спле­тать­ся вмес­те, слов­но зо­лотые ни­ти, соз­да­вая при этом уди­витель­ные узо­ры и кар­ти­ны в го­лове Лен­нарта.

- ”Шо­рох листь­ев, шо­рох мес­тный,
Свет­лячков огонь не­бес­ный,
Крик заб­лудшей бе­лой ла­ни
Не прер­вут сон­ли­вой гра­ни”.

Лен­нарт прик­рыл гла­за, и пе­ред его за­тума­нен­ным рас­слаб­ленным взо­ром пред­стал ска­зоч­ный лес и при­ят­ный ше­лест лис­твы, вре­мя от вре­мени пре­рыва­емый кри­ками по­теряв­ше­гося жи­вот­но­го. В аб­со­лют­ной ть­ме вид­не­ют­ся толь­ко оди­нокие огонь­ки свет­лячков, иног­да куч­ку­ющих­ся, что­бы за­тем сно­ва раз­ле­теть­ся, кто ку­да.

- ”Спи, о во­ин, спи мо­гучий
И ру­кой сво­ей ле­тучей
Про­ведет по мяг­кой шку­ре
Ве­тер, брат ста­руш­ки Бу­ри”.

Муж­чи­на сра­зу же жи­во пред­ста­вил ед­ва за­мет­но ко­лышу­щу­юся шерсть уди­витель­но­го зве­ря, чем-то по­хоже­го на Зар­ка­ну в ее ис­тинном об­ли­ке, но все же сов­сем дру­гого. Гла­за зве­ря в его мыс­лях бы­ли зак­ры­ты, а на мор­дочке зас­ты­ло спо­кой­ствие и уми­рот­во­рение. Свер­нувшись ка­лачи­ком, ог­ромный кот спал в ка­ком-то не­из­вес­тном за­мор­ском ле­су, вда­ли от всех за­бот и пе­чалей. Он ви­дел цвет­ные сны о чем-то не­пос­ти­жимом, и не­понят­но, смо­жет ли он об этом рас­ска­зать, ког­да прос­нется. Так же, как не­понят­но, прос­нется ли он во­об­ще. И не ме­нее ста­рый, чем Бу­ря, Ве­тер ба­юкал его сво­ей не­види­мой ру­кой, как дав­не­го дру­га, ус­тавше­го пос­ле дол­го­го пу­ти.

- ”Он рас­ска­жет, что слы­хала
Та ста­руш­ка про Валь­хал­лу
И ту­да ухо­дят тиг­ры
По­забыв зем­ные иг­ры”.

Вот пе­ред гла­зами Лен­нарта рас­кры­лись веч­ные чер­то­ги Валь­хал­лы с во­ина­ми, ве­село и неп­ри­нуж­денно пи­ру­ющи­ми вмес­те с са­мим Оди­ном. И в эти чер­то­ги вхо­дит Тигр. Он мо­лодой, под­тя­нутый, под­жа­рый. Слов­но ти­ика­ри, Тигр об­ра­ща­ет­ся че­лове­ком и, уве­рен­но вы­шаги­вая, са­дит­ся за длин­ный стол вмес­те с дру­гими во­ина­ми - людь­ми. И они при­ветс­тву­ют его как сво­его бра­та и вмес­те про­дол­жа­ют пи­ровать до сле­ду­ющей бит­вы.

- ”Спи, твое нас­та­ло вре­мя
С плеч упа­ло жиз­ни бре­мя
Ты уже шаг­нул в чер­то­ги,
Что хра­нят из­вечно бо­ги”.

Чер­то­ги Ас­гарда в мыс­лях Лен­нарта си­яют и пе­рели­ва­ют­ся под над­зо­ром древ­них бо­гов. В ре­ках те­чет мед, а над ни­ми сми­рен­но скло­нились то­нень­кие бе­рез­ки. Пе­ние птиц по­хоже на мно­жес­твен­ный пе­рез­вон ма­лень­ких ко­локоль­чи­ков, та­кой гар­мо­нич­ный и спо­кой­ный. И Тигр там, сре­ди это­го все­го, то ли на гра­ни сна, то ли на гра­ни смер­ти.

- ”На за­бытой ми­ром дла­ни
Под ох­ра­ной бе­лой ла­ни
Ночью звез­дной, ночью яс­ной
Спи, мой Тигр, спи прек­расно…”.