3. 5 Возвращение

Я хотела остаться с тобой,
Я уже успела посметь.
Пахнет снегом, прозрачная боль -
То ли даль, то ли высь, то ли смерть...
©

Леннарт Хеммингсен резко открыл голубые глаза и весь подобрался.

Колыбельная Зарканы, хоть и спетая только в его голове, едва не убаюкала и его самого. Он с ужасом подумал о том, что могло бы случиться, если бы он уснул, но, помотав головой, сразу же отмахнулся от плохих мыслей. Мужчина пожмурился и потер шершавыми пальцами веки, стараясь окончательно прогнать сон, и, судя по всему, ему это удалось. Он взглянул на Заркану и, очевидно, застал ее спящей, и заснула она прямо в сидячем положении. Не долго раздумывая, мужчина поднялся, подошел к тиикари и уложил ее. Далее он подозрительно осмотрелся и прислушался. Костер мирно потрескивал, все еще будучи “полным сил”, и Леннарт подумал, что пора бы его погасить. Чем дольше он горел, тем выше была вероятность того, что кто-то из диких животных заметит их. К тому же, ему не хотелось надолго останавливаться, чтобы как можно быстрее дойти до Белопламии. Посему мужчина набрал в охапку побольше снега и уже собрался забросать им огонь, как вдруг его отвлекло тихое утробное рычание слева.

Он краем глаза покосился и понял, что его самые негативные ожидания начинают сбываться. Прямо сейчас.

Слева от него, скалясь, стоял матерый серый волк и пронзал его взглядом леденяще-желтых глаз. Леннарт в ту же секунду подумал, что где один волк, там, скорее всего, и еще несколько. И не ошибся, когда увидел среди голых кустов мелькающие силуэты других волков.
Леннарт утробно пророкотал что-то себе под нос, и на его лбу выступила венка - вестник впрыснутого в кровь адреналина. Мужчина медленно разжал руки и позволил снегу в его руках упасть, на что волки на мгновение оттопырили уши, как будто не понимая, что он делает.
Хеммингсен не сомневался в том, каковыми являлись намерения волков. Звери были худы и всем своим видом показывали, что будут далеко не против легкой добычи. В их голодных глазах страх смешался в гремучую смесь с отчаянием, и биться они, скорее всего, будут не на жизнь, а на смерть. Леннарт тоже решил, что будет сражаться до последнего. Да и выбора у него, в общем-то, не было. Ему совсем не хотелось закончить посреди леса с выпотрошенным брюхом, к тому же, он пообещал тиикари… Мужчина бегло взглянул на Заркану, которая мирно спала, укутанная в оленьи шкуры, и явно ни о чем не догадывалась. Леннарт решил, что уж ее-то он точно не отдаст на съедение волкам. Когда волки снова немного приблизились и начали кружить вокруг Хеммингсена и Зарканы, мужчина вытащил из-за пояса свою двустороннюю секиру, немного присел и приготовился к нападению с любой стороны. Он внимательно следил за каждым зверем, а когда не мог видеть кого-то из них, вслушивался в монотонность их шагов, выжидая того, кто выбьется из общей мелодии, дабы совершить бросок. Мужчина так же мельком взглянул на костёр и обнаружил в огне палку, которая наполовину выдавалась наружу таким образом, что ее спокойно можно было взять голыми руками. Леннарт решил это использовать и протянул свободную руку к палке как раз в тот момент, когда она ему очень пригодилась. Все с того же левого бока на него решил броситься первый из волков. Хеммингсен сразу же схватил палку и вытянул ее вбок, в направлении челюстей подлетающей зверюги. Все еще горящая палка угодила прямо в распахнутый рот волка, и тот, голосисто заскулив, тут же выпустил ее и отбежал, так и не закрыв рот. Другие волки сразу же начали громче порыкивать, и следующий бросился на Леннарта прямо спереди. Мужчина выставил перед собой рукоять секиры так, что волк вцепился именно в нее, после чего вывернул оружие и отбросил зверя в сторону. Волк отлетел, бухнулся на землю и яростно зарычал на Хеммингсена, после чего оный, взвинченный и разозленный, как мог зарычал в ответ. В тот момент ему казалось, что кровь в его венах горела, словно раскаленное добела железо. Он смог отразить еще пару бросков, но третий едва не стоил ему жизни. Волк, который бросился к нему, метил прямо в горло. Леннарт снова выставил перед собой секиру и отставил одну ногу назад, чтобы сделать свое положение более устойчивым в этой атаке. Но нога предательски скользнула по снегу, и Хеммингсен тяжело бухнулся на спину как раз в том момент, когда волк вцепился в рукоять. Волк надавил лапами на грудь мужчины и, рыча, начал стискивать зубами секиру. К счастью, она была обита металлом, поэтому вряд ли животное смогло бы его прокусить. Но на возню на земле сразу же среагировали и другие волки. Леннарт понял, что если сейчас же не встанет, остальные набросятся на него и загрызут на месте. Он стиснул зубы и надавил руками на рукоять, пытаясь оттолкнуть от себя клыкастую пасть. Его мышцы горели от напряжения, а руки сводило. Кое-как изловчившись и приложив неимоверное усилие, Леннарт смог перевернуться и с воинственным воплем придавить волка к земле теперь уже своим весом. Рукоять осталась во рту зверя, и Хеммингсен сразу же надавил на нее, проталкивая металл глубже в пасть волка. Хищник начал вертеться под мужчиной, скулить, шевелить языком и безнадежно открывать и закрывать пасть, слюнявя металл и пытаясь от него избавиться. Остальная свора помедлила, завидев неладное. Леннарт был так разъярен, он думал, что сейчас же порвет пасть этому зверю, но тут в его голове что-то щелкнуло, и он взглянул в сторону Зарканы. Мужчина обомлел. Он так отвлекся, что не заметил, как один из волков, самый крупный, подобрался вплотную прямо к спящей Заркане и навис над ней, скаля кинжалообразные клыки. Хеммингсен сразу же подскочил и дал волку с израненной пастью сбежать.
- Нет! - протяжно возопил Леннарт и спугнул сидящих на ветвях ближайшего дерева ворон. С заливистым “кар” они спешно взмыли в воздух, наперебой хлопая крыльями.
Первой мыслью мужчины было швырнуть в волка секиру, но имелся очень большой риск, что он заденет тиикари. Тогда он напрягся и весь подался вперед, как вдруг заметил, что ранее оскалившийся и обозленный волк, вдруг заскулил, как будто от ужаса, и поджал хвост. Мужчина на секунду замешкался, не выпуская при этом из внимания всю остальную свору. Однако другие волки тоже замерли и прижали уши. Леннарт начал вкрадчиво подходить и присматриваться. Он заметил, что Заркана уже не спит. Глаза ее широко открыты, а зрачки расширены до предела, от чего кажется, что на месте большой звериной радужки зияют две черные бездны. Тиикари пристально смотрела прямо в глаза волку, и Леннарт мог только догадываться, что между ними происходит, но ожидать окончания этой странной сцены он не стал. В один прыжок преодолев оставшееся расстояние, мужчина ударил секирой совсем рядом с волком и закричал во весь дух.
- Прочь, зверюга! - волк, отвлеченный на Заркану, резко обернулся в его сторону и, что-то тявкнув, посеменил в кусты. За ним же мигом направились и остальные волки. Видимо, убежавший волк был их вожаком.
Леннарт поднял секиру над головой и что-то яростно крикнул вслед голодной своре. После он так же злобно бросил секиру в снег и пнул его. Щеки мужчины горели огнем от нахлынувшей ярости, а ноздри вздулись. Он быстро и тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. В его ярко-голубых глазах плясали огоньки азарта, смешанного со страхом.
Когда ясность мыслей начала постепенно возвращаться к нему, он сразу же взглянул на одиноко лежащую в снегу Заркану. Мужчина тут же бросился к ней и сгреб в охапку, максимально осторожно, чтобы не переломать ей еще больше костей. Тиикари что-то пискнула, как только оказалась в объятиях Леннарта, но больше не издала ни звука.
- Все хорошо, все хорошо, я здесь, - быстро начал лепетать Хеммингсен первое, что пришло ему в голову. Заркана дрожала, видимо, она не на шутку испугалась. Еще бы, проснуться и увидеть прямо перед лицом оскаленную пасть хищника. Каким бы суровым с виду зверем ты не был, все равно внутри все перевернется.
- Что… что это было, что ты сделала? - Леннарт все еще пытался восстановить дыхание. Несмотря на холод, он весь вспотел, и часть его пшеничных волос прилипла ко лбу.
- Я не знаю… я просто… я даже не думала, что что-то получится, - заикаясь, полузадушенно выдавила из себя Заркана. - Понимаешь, помимо слов мы можем посылать в чужие головы и образы. Мы так общаемся обычно с теми, с кем не имеем общего знакомого языка. Посылать в голову образы сложнее, чем слова. Но все же, увидев ту разинутую пасть. я поняла, что это единственный шанс на спасение. И я послала в голову того волка самые страшные образы, какие только смогла придумать. И это… это подействовало, - девушка нервно выдохнула, и, кажется, она сама не верила, что у нее все получилось. Вместе с ней облегченно выдохнул и Леннарт, наконец переводя дыхание.
- Поражаюсь твоей находчивости в такой ситуации. Когда я увидел рядом с тобой того волка, я думал, что… все… я бы... - мужчина не договорил, ибо что-то мягкое коснулось его щеки. Он нахмурился, присмотрелся и понял, что тиикари погладила его кончиком пушистого хвоста, который, видимо, кое-как смогла достать. Далее хвост так же, почти невесомо, прошелся по его взмокшим волосам, и в конце концов обвился вокруг шеи наподобие объятий.
- ...Я бы тогда себя не простил, - все-таки закончил Леннарт, когда хвост замер на его шее, словно теплый шарф.
- Все в порядке, мы справились, - снисходительно сказала Заркана, судя по тону, убеждая в этом не только мужчину, но и саму себя. Спустя несколько секунд она медленно перестала дрожать, и голос ее пришел в относительную норму.
Еще пару минут они просто молча сидели в объятиях друг друга. Леннарт осматривал “поле битвы” тяжелым взглядом и все еще не мог поверить в случившееся и в то, что да, они действительно справились. Несмотря на то, что мысли вернулись в его голову, а дышал он ровно, его сердце продолжало ходить ходуном и, кажется, так и норовило проломить грудную клетку. Мужчина закрыл на мгновение глаза, как тут же услышал в голове уже до боли знакомый голос. Он снова пел, пел в его голове колыбельную.

“- В чудо-лесе, лесе рослом
Матерь-рысь Рысенку пела:
"Завтра ты проснешься взрослым
Оглянуться не успела...

А сейчас усни, мой милый
Баю-бай, закрой же глазки
Посмотри какой красивый
Мир во снах, милее сказки"

Обнимает Рыську лапой
Матерь крепко, неустанно:
"Где-то бродит косолапый
Бойся гнева беспрестанно.

Обходи, не приближайся,
Не водись с волками, милый.
На ворон не обижайся
За характер их глумливый"

И целует, обнимает
Своего она Рысенка
После пауз продолжает
Тихо-тихо, тонко-тонко

"Ты храни в сердцах свободу
И беги по следу лани
Помни про Живую Воду
Про страну в лесах, тумане

И живи прекрасно, тихо
На обман не поддавайся
Пусть тебя не тронет лихо
И борись, и не сдавайся"

В чудо-лесе, лесе рослом
Груша дикая поспела:
"Завтра ты проснешься взрослым
Оглянуться не успела…”

После голос замолк, и тишина от его отсутствия показалась почти оглушительной. Но Леннарт понял, что наконец-то успокоился, теперь уже совершенно точно. Он заглянул в бледное лицо Зарканы и увидел, что она не спит. Нет, в этот раз она пела не для себя, а для него.
- Про волков очень точно, - усмехнулся Леннарт, пытаясь разбавить все еще витавшее в воздухе напряжение. И ему это удалось, Заркана улыбнулась.
- Я видела, как ты расслабился, когда я пела первую колыбельную, и решила, что тебя это успокоит.
- Ты не прогадала, - довольно фыркнул Леннарт, после чего наконец выпустил девушку из объятий и поднялся на ноги. - Что ж, нам пора идти.
Заркана кивнула, и Леннарт принялся собирать вещи. Он наконец потушил костер и взял тиикари на руки.

Через лес они шли еще долго и только к вечеру смогли добраться до туманной стены. На этот раз без происшествий. Спустя некоторое время после привала, Заркана снова заснула, опять спев первую колыбельную про тигра. Видимо, она ей больше всего нравилась. Тиикари спала весь остаток пути, а Леннарт тем временем шел молча, но при этом после встречи с волками был более сосредоточен, чем ранее.
Солнце уже близилось к западному горизонту, когда Леннарт, заметно уставший и немного замёрзший, остановился в десятке метров от тумана, который резко разрубал два враждующих мира.
Мужчина сделал глубокий вдох, сердце его снова начало биться чаще.
- Непроходимый туман Белопламии, - прошептал он, как будто уверяя себя в том, что это происходит на самом деле. Вчера, сидя возле проруби и ловя рыбу, он и подумать не мог, что сегодня вечером окажется здесь. Но долго стоять и поражаться ему не пришлось. Он почти сразу же начал думать о том, что ему делать дальше. Вот он принес тиикари почти буквально к порогу ее дома, но через туман он пройти не сможет, ведь, как говорят, для людей он опасен. Хеммингсен только не знал, почему именно он опасен, и сделал для себя вывод, что, скорее всего, он ядовит. Еще с минуту потоптавшись на месте, Леннарт решил, была не была, и направился прямиком в туман. Мужчина предположил, что если туман и ядовит, то он просто задержит дыхание и пройдет через него. Правда, он предпочел не думать о том, что протяженность тумана может быть как всего несколько метров, так и целые километры. Почему-то сам факт того, что в его руках была частичка того, затуманного мира, придавала ему шаткую уверенность в том, что все пройдет хорошо, и он справится. Мужчина медленно подошел к туману, шагнул вперед… и сразу же вынырнул обратно.
То, что произошло дальше, заставило его пошатнуться и едва не упасть в снег вместе с Зарканой на руках. Несмотря на то, что он задержал дыхание, ему показалось, что туман все равно пробрался в его голову через нос или глаза, потому что его мозг пронзила резкая, режущая боль. Такая же боль прокатилась по всем его мускулам и отдалась всеобщей слабостью, так, что его ноги на миг подкосились.
- Что за… - Леннарт зажмурился и помотал головой, пытаясь прийти в себя. Кажется, он был прав - туман и правда ядовит для людей. Но он не думал, что настолько.
Пройдя через все тело, боль снова сконцентрировалась в голове и стала пульсирующей. Она как будто вторила сердцебиению. У Леннарта на секунду заложило уши, а по всему телу выступили вены. Сердце бешено заколотилось, после чего мышцы начало тянуть, а глаза щипать. В ушах послышался писк и шорох. Он становился все громче и громче, отчего Леннарт начал отходить назад, дальше от тумана, как будто надеясь, что это облегчит его страдания. Но не успел он вернуться на своё прежнее место, как все резко прекратилось, и Хеммингсен открыл глаза. На место слабости волной накатила бодрость. Его мышцы горели, как и кровь. Ему казалось, что он готов горы свернуть, и он сам не знал, почему. Мужчина прислушался, пытаясь понять, нет ли в голове отголосков того шума и скрежета. Сначала он ничего не слышал, но мгновением позже начал улавливать едва уловимый шепот. Сперва один, потом еще один. Голоса в голове как будто переговаривались между собой, но невозможно было разобрать, что именно они говорят, как бы мужчина не пытался. Он еще раз помотал головой и замер, уставившись на туман. Именно в тот момент из белой мглы выпрыгнуло рыже-полосатое существо, общими чертами похожее на Заркану, но другое. За ним из тумана показались ещё двое. Это были тиикари. Первый из них замер перед Леннартом со звериным оскалом. Он был крупным, крупнее Зарканы, на его правой щеке виднелся шрам, очень похожий на шрам от когтей. Его яростные синие глаза рисковали прожечь в Леннарте дыру, так сурово он смотрел. Два других тиикари отличались от первого. Один из них был пятнистым, песочного цвета, с глазами темного, почти черного цвета. Этот второй тиикари навострил уши и уставился на завернутую в меха Заркану. Третий вообще не имел пятен, цвет его варьировался от светло-коричневого до палевого. Он выделялся небольшой гривой примерно такого же цвета, но местами переходящей почти в черный. Взгляд его зеленых глаз был, пожалуй, самым доброжелательным и даже немного любопытным. Он иногда косился на двух других тиикари, как будто пытаясь понять, все ли он делает правильно.
Леннарт немного попятился назад от такого неожиданного появления, но совсем не испугался. Скорее всего, это были часовые или какое-то их подобие. К тому же, он знал, что пока у него в руках Заркана, они ему ничего не сделают. Вновь услышав в своей голове разного рода шепот, мужчина нахмурился, пытаясь разобраться, что происходит. Особо задумываться об этом ему не пришлось, так как внезапно в его голове почти прокричал незнакомый мужской голос.
“- Кто ты таков и что ты сделал с ней?!” - голос звучал сурово. Увидев, что полосатый тиикари сильнее оскалился и зарычал, Леннарт подумал, что голос принадлежит именно ему. Тиикари с гривой бегло взглянул сначала на Леннарта, а потом на полосатого. Пятнистый же не сводил взгляда с Зарканы, пытаясь что-то понять.
- Меня зовут Леннарт Хеммингсен…
“- Да мне плевать, как тебя зовут!” - снова этот голос, - “Отвечай на вопрос!”
Хвост полосатого взвился вверх, как гадюка. Потом Леннарт снова услышал шепот,  и полосатый тиикари обернулся в сторону пятнистого. Пару мгновений они смотрели друг на друга, а когда шепот прекратился, полосатый повернулся в сторону Хеммингсена уже без оскала. Он окинул взглядом спящую Заркану.
- Лучше бы тоже представился, чем других перебивать, - процедил сквозь зубы Леннарт. Взвинченным он становился проще простого, почему-то особенно сейчас. Губы полосатого нервно дернулись, как будто снова пытаясь создать оскал, но он, видимо, сдержался.
- ”Я Идан”, - чуть более спокойно отозвался полосатый зверь в его голове. - “Это Решми”, - он кивнул в сторону пятнистого, - “А это Нима”, - его хвост указал на гривастого.
- ”А теперь… Заркана в твоих руках?” - полосатый зверь пророкотал и угрожающе шагнул вперед, все еще ожидая ответа на свой первоначальный вопрос. Леннарт уже было собрался открыть рот, как его перебила новая волна шепота. Он сощурился и окинул взглядом троих тиикари, а затем его взгляд опустился на Заркану. По какой-то непонятной и ему самому причине он подумал, что шепот исходит от нее. Другие тиикари навострили уши как раз в тот момент, когда раздался первый шепот.
Хеммингсен заметил, что Заркана уже не спит, но губы ее не шевелились, она определенно никому и ничего не шептала. Девушка тоже взглянула на него и устало начала говорить.
- Все хорошо, этот человек спас меня, он не причинит нам вреда. Он принес меня домой, - Заркана тепло улыбнулась.
Полосатый тиикари заметно расслабился от услышанного. Вместе с тем оживился и пятнистый. Поровнявшись с синеглазым зверем, он приподнялся на задние лапы, потом весь как-то вытянулся вверх и вот уже принял свой человеческий облик. Решми обернулся, или, вернее будет сказать, обернулась красивой высокой женщиной лет тридцати на вид. Ее смуглая кожа говорила о явно нездешнем происхождении. Позади красовалась тугая черная коса, доходившая длинной до пояса. Во лбу виднелась красная точка, таких Леннарт никогда ни у кого не видел. Следом за Решми обратились и двое других. Полосатый принял вид мужчины средних лет, статного, высокого, с широкими плечами, медного цвета волосами и упрямыми синими глазами. Его правую щеку вдоль рассекало три полоски шрама, а меж бровей темнела мимическая морщина. Гривастый, напротив, выглядел молодо, совсем подросток, с оливковой кожей, темно-русыми волосами и любопытными глазами цвета молодой травы. Леннарт на мгновение опешил, потому что никогда не видел таких разных людей, вернее, тиикари, в одном месте. Он заметил, что Решми двинулась с места и начала плавно подходить к нему. Ее черные глаза внимательно рассматривали теперь уже Леннарта.
- Ты странный, и пахнет от тебя не менее странно, - заключила женщина своим глубоким низким голосом, так же плавно описав вокруг мужчины круг и внимательно его осмотрев. Она снова остановилась перед Леннартом и задумчиво приложила палец к губам.
- Я с утра помылся, если тебя это интересует, красавица, - почти язвительно бросил раззадоренный происходящим Леннарт и криво усмехнулся.
Решми приподняла брови.
- О, нет, я не об этом, - отмахнулась она. - Ты не пахнешь так угрожающе, как обычно пахнут люди, - хмыкнула женщина.
Леннарт тоже приподнял брови, а потом мельком взглянул на Заркану, припоминая, что она также говорила нечто подобное. Мужчина шмыгнул носом, не замечая, что из него показалась тонкая струйка крови. Она же вышла и из ушей Хеммингсена. Решми с любопытством наблюдала за этим, после чего протянула руку к дернувшемуся мужчине и мазнула пальцами кровь, что вышла из уха. Она задумчиво размазала красную жидкость большим и указательным пальцем, смотря на нее. Глаза Леннарта округлились от увиденного, он подумал, что это все действие тумана.
- Дай мне Заркану, - вытерев пальцы об одежду, тихо, но твердо сказала женщина, протянув руки к девушке. Мужчина нахмурился, не будучи уверенным, что Решми сможет долго удерживать тиикари на руках, но все же передал ее пятнистой белопламенной. Женщина же бережно взяла Заркану, кажется, прикладывая к этому даже меньше усилий, чем сам Леннарт. Это его тоже удивило.
- Ты знаешь, кого ты спас? - едва ли не нараспев проговорила Решми, смотря на усталое лицо Зарканы.
- Решми, я думаю… - Заркану перебили.
- Заркана - дочь Нелюмбо, нашего предводителя. Мы очень благодарны тебе за то, что ты её вернул, но одной нашей благодарности будет мало. Я считаю, что Нелюмбо захотел бы с тобой увидеться и поблагодарить лично. Возможно, особыми дарами. Поэтому я приглашаю тебя на наш полуостров, - Решми говорила спокойно, размеренно, едва ли не обыденно. Позади нее недовольно фыркнул Идан, скрестив руки на груди. Ему определенно не нравилась перспектива того, что какой-то человек войдет в их дом.
Леннарт же пожал плечами.
- Чьей бы дочерью она не была, мне не нужны никакие особые почести. Передайте Нелюмбо “не за что”, а я лучше вернусь домой.
Пятнистая тиикари удивилась такому ответу.
- К тому же, ваш туман так ядовит, что я вряд ли пройду через него живым, - добавил мужчина.
Неожиданно накатившая сила начала постепенно покидать его, заставляя чувствовать себя разбитым и тяжело дышать. Голова кружилась.
Решми в недоумении посмотрела на туман, а потом снова на Леннарта.
- Ядовит? Наш туман не ядовит. Он, конечно, опасен для людей, но суть его действия заключается не в этом, - пояснила она.
- Да, рассказывай, а это ты как объяснишь? - Хеммингсен мазнул пальцами по крови из ушей и показал тиикари. Решми уже было хотела что-то ответить, но Леннарт перебил ее, обратившись к Заркане. Он подошел чуть ближе и, как мог, обхватил ладонями ее лицо. Девушка удивлённо округлила малахитовые глаза.
- Спасибо тебе, - прошептал Леннарт так, словно здесь и сейчас были только они, совершенно игнорируя тот факт, что рядом находятся другие тиикари.
- За что? - тихо, почти шепотом спросила она.
Леннарт улыбнулся.
- Ты помогла избавиться от огромного валуна, что тяжелел в моей груди все эти годы, потому что я винил себя за смерть той женщины, Хелен.
Заркана была одновременно в недоумении и растрогана такими словами, это читалось по ее лицу.
- Прощай, - тихо сказал он и поцеловал девушку в лоб.
Леннарт отошел на несколько шагов и вскинул руку в прощальном жесте для других тиикари. И в тот же момент понял, что что-то не так. Местность описала круг, а в ушах послышался протяжный писк. В глазах потемнело, и Хеммингсен грузно рухнул на землю.

Открыл глаза он уже у себя дома. Голова гудела и раскалывалась. Ему было так плохо, что он сначала не сразу понял, где находится. Хмуро осмотрев темное помещение, Леннарт провел ладонью по ноющему затылку. Первой его мыслью было, что все случившееся - просто удивительный сон, но потом он опустил взгляд на свою кровать. Среди покрывал из оленьих шкур проглядывала и белая шерсть. Значит, тиикари и правда был у него дома. И весь тот путь, что он проделал с ней на руках - реальность. Ему только было непонятно, как именно он оказался дома. Леннарт начал перебирать в голове события. Вот он говорит с тиикари, вот ему становится дурно, и он теряет сознание. Мужчина бегло осмотрел свою одежду и заметил на ней следы рыжей и песочной шерсти.
- Неужели дотащили прямо до дома, - сам себе усмехнулся Хеммингсен.
Вместе с воспоминаниями о произошедшем в памяти всплыли и обрывки сна, что он, оказывается, видел, когда потерял сознание. Сон, в котором он бежит по таежному лесу следом за белой ланью и никак не может ее догнать. Потом она ныряет в белую мглу туманной стены Белопламии и исчезает в ней, оставляя Леннарта одного. И Хеммингсен, запыхавшийся и взмокший, тянет руку к туману. Тогда он еще не знал, что ему предстоит увидеть этот сон много-много раз.
Пожмурившись и потерев пальцами веки, мужчина кряхтя сел, опустив ноги на прохладный деревянный пол. Пару минут подумав и еще раз окинув взглядом темное помещение, он решил, что отдаст эту избу кому-нибудь, как и хотел.
Снова бухнувшись в кровать, мужчина неожиданно для себя услышал откуда-то сверху громкие голоса. И тут реальность начала рушиться и распадаться на мозаику.

Леннарт снова поднял тяжелые веки и понял, что все это было ничто иное, как воспоминание, непонятно почему всплывшее в его голове именно сейчас, так же как непонятно почему именно это.
Когда Хеммингсен открыл глаза, он понял, что на улице все еще стоит день. Голоса, что он слышал перед тем, как очнуться, продолжали переговариваться между собой, но все они были незнакомы. Голова казалась тяжелой, словно наковальня, и очень сильно болела. Мужчине было неприятно и сложно двигать глазами, потому что на них как будто что-то давило. Что вообще произошло? Он не мог понять, то ли он был без сознания, то ли спал. Последнее, что он помнил - это укол в шею, а дальше - вереница воспоминаний. И вот он здесь, но где - здесь?
Медленно осмотревшись, мужчина пока что понял только одно - его ужасно тошнит. Во рту стоял отвратительный горький привкус, а шея немела и сопротивлялась каждому движению. Свет солнца слепил, и глаза привыкли к нему не сразу. Лишь пару мгновений после мужчина почувствовал, что по его лицу стекают холодные капли воды, вероятно, они и привели его в чувство. Еще чуть позже его взгляд более-менее сфокусировался, и он смог разглядеть стоящего перед ним Оскара с ведром, хоть и расплывчато.
- Оскар, что… - Леннарт прокашлялся, чтобы прочистить осипший голос, - что произошло?
Мужчина облизал пересохшие губы. Он попытался шевельнуться и податься вперед, но обнаружил, что сидит с заломанными назад руками и привязанный цепью к широкому дубу. Справа от него у другого дерева сидел такой же привязанный Руни, а слева - Ивран. Оба были все еще либо без сознания, либо спали. Внутри Леннарта начала просыпаться тревога. Очередная волна чьих-то голосов и гогот неприятно отдались в раскалывающейся голове мужчины. Он поморщился.
- Мы нарвались на Кочующих Охотников, как ты и предполагал. Но они использовали против нас свое снотворное, - голос Оскара оказался единственным приятным явлением среди этого всего. Пока что.
- К этому мы были не готовы, - пожал плечами мальчишка. Хеммингсен наконец-то смог нормально его рассмотреть. Юный вор ухмылялся, покачивая пустое ведро, что висело за металлическую ручку на его указательном пальце.
Леннарт помотал головой, пытаясь избавиться от тумана в мыслях. Ясность сознания все никак не хотела к нему возвращаться.
- Я не совсем понимаю, что к чему, но ты можешь наконец освободить меня? Что вообще произошло, и как ты с ними справился? – хрипло проговорил Хеммингсен. Тошнота все больше давила на горло.
- К сожалению, я не могу освободить тебя, друг, - с наигранным сожалением ответил Оскар и отбросил в сторону деревянное ведро. Леннарт непонимающе вскинул брови, ожидая объяснений.
- Я продал вас Кочующим Охотникам, чтобы вступить в их ряды и спасти свою жизнь.