1. Предопределённость

Памяти Фёдоровой Екатерины Александровны посвящается.

***

Прозвенел назойливый будильник и Маккей Керубини медленно открыла серые глаза.

Хлопнув ладонью по дребезжащим от звука часам и заставив их замолчать она медленно села. Вставать в пять утра было тяжело, голова гудела и вообще было сложно прийти в себя после шести часов сна. И казалось бы: шесть часов сна, не так уж и мало, но это продолжалось уже долгие годы, с тех пор, как Маккей исполнилось восемнадцать лет.

Страна в которой жила Маккей называлась Инсомния. Это была единственная страна на всей планете с одним единственным материком - Пангея. Планету жители тоже называли Пангея, чтобы было проще.

В Инсомнии по исполнении восемнадцати лет у людей особенно не было выбора. Каждому молодому человеку давали тест на профессиональную пригодность, после чего государство отправляло на пожизненное место работы, которое нельзя было сменить. Такого понятия как зарплата в Инсомнии не было. Каждый месяц давали талоны на питание и реже - на одежду. С этим талоном нужно было идти в филиалы Министерства Обеспечения, где выдавалась провизия на следующий месяц. По достижению пенсионного возраста в 80 лет граждане подлежали утилизации. Под утилизацией понималась принудительная эвтаназия, потому что слишком старый гражданин уже был бесполезен для общества в котором работа стояла на первом месте. Все, кто не мог работать подлежали утилизации. Парализованные инвалиды, старики, дети с врождёнными пороками - если ты не можешь работать, тебя выбрасывают как бесполезный мусор.

Маккей в восемнадцать лет распределили на фабрику по пошиву одежды. Каждый день, кроме одного выходного дня она вставала в пять утра и шла на специализированный автобус для работников. Автобус собирал рабочих со всего небольшого города и подвозил их прямо к фабрике, после чего, вечером, в определенное время, развозил всех по домам.

Так и сегодня утром Маккей быстро привела себя в порядок, надела униформу и выбежала на промозглую от дождя улицу. Она очень спешила и держа в руках черный зонт бежала прямо по лужам. Опаздывать ей совсем не хотелось. Ведь опоздать на автобус - значит не попасть на работу. Пропуски карались очень жестоко, как правило урезанием талонов на питание и последующей голодовкой. Если пропускать слишком много можно вообще попасть в тюрьму. А ещё говорили, что в особо тяжёлых случаях нарушителям грозила эвтаназия.

Маккей забежала в старый автобус, поздоровалась с водителем и села на свободное место у окна. Автобус простонал как старое, больное животное, задрожал и двинулся с места, в сторону фабрики. Девушка сразу же устремила взгляд в окно на мокрую и мрачную от дождя улицу. Больше в автобусе и заняться было нечем. Можно было только бесконечно рассматривать улицы, которые уже и так знаешь наизусть, пытаясь найти в них что-то новое.

За искаженным каплями стеклом серели здания филиалов разнообразных министерств и жилых домов. Ярким пятном с цветными вывесками выделялись филиалы Министерства по контролю населения. Иначе - конторы, которые предоставляли услуги по эвтаназии. Министерство по контролю населения было единственным, которое могло позволить себе своего рода рекламу. На ярких, горящих вывесках читались разнообразные слоганы, вроде: "Только в этом месяце предоставляем услуги по эвтаназии без талонов! Быстро и безболезненно! Заходите в филиал Нежный Одуванчик, число мест ограничено!".
Эвтаназия в принципе была довольно прибыльным делом и его работникам давали очень хорошие талоны, среди которых часто попадались талоны на красивую и тёплую одежду. Вообще, чаще всего, если на улице встречался хорошо одетый человек, то скорее всего он работал в Министерстве по контролю населения или в каком-то его филиале. Маккей не понимала этой помешанности на смерти, но боялась даже открыть рот. Об этом вообще нельзя было говорить. Либо только шепотом с включенным на полную шумным краном.

Конкуренцию цветным вывескам "Филиалов Смерти", как их называли в народе, могли составить только такие же цветные мотивирующие плакаты. И ещё плакаты которые говорили остерегаться черного безумия, а посему максимально контролировать свои эмоции. О черном безумии в последнее время говорилось во всех СМИ. Вот и сейчас Маккей услышала по радио в автобусе обсуждение этой странной болезни.

-Что вы думаете о черном безумии, Доктор Орз? - раздался скрипучий, сухой голос женщины-ведущей, иногда перебиваемый помехами. Некто, судя по всему Доктор Орз, самодовольно хмыкнул и ответил.
-Черное безумие - это чума нашего столетия. Разные учёные обременённые своими фантазиями говорят о том, что через чёрное безумие с нами пытается связаться какая-то другая цивилизация. Все это - бред. Чёрное безумие лишь болезнь вызванная органическим поражением мозга. И поэтому она в корне меняет поведение людей на деструктивное и вызывает у них острые галлюцинации. Поэтому очень важно вовремя обратиться в филиалы Министерства по здоровью населения и запросить квалифицированную помощь. А ещё контролировать свои эмоции, потому что именно неуравновешенные люди чаще всего становятся жертвами черного безумия.
-Хорошо, - вновь отозвалась женщина, - если это болезнь, то как вы объясните темнеющую склеру глаз больных и помехи в пространстве, которые они способны вызывать? Вряд ли какое-либо органическое поражение способно на такое. А ведь говорят, что больные могли совершать действия абсолютно противоречащие законам физики.
Доктор Орз, кажется, усмехнулся.
-Все это городские байки. Не видел ни одного больного с якобы черной склерой или, что там, передвигающего предметы силой мысли? Такие, кажется, ходят слухи? В общем, не верьте во все это, а своевременно обращайтесь в надлежащие филиалы. Черное безумие способно привести к недееспособности и тогда вам придется идти в филиал другого типа.
Доктор снова усмехнулся. Кажется его сарказм показался ему самому очень смешным. Но судя по всему, только ему самому.

На этом моменте Маккей потеряла интерес к радио и дальнейшее обсуждение больше не слушала. Ее внимание привлекли две женщины сидящие впереди. Они о чем-то осторожно шептались, но видимо не так осторожно, как им хотелось бы, потому что Маккей слышала достаточно, чтобы понять о чем идет речь.
-Моя сестра смогла избежать принудительной стерилизации, - максимально тихо сказала одна женщина. Вторая охнула, но быстро закрыла себе рот ладонью.
-Это же незаконно и очень жестоко карается, чем она вообще думала, как ей это удалось? - прошипела удивлённая женщина.
-Я не знаю, она мне ничего толком не объяснила. Но это ещё пол беды. Она забеременела третьим ребенком, представляешь?
Вторая женщина снова охнула. Маккей поднялась со своего места и быстренько пересела на другое, подальше. Быть свидетелем этого всего ей совсем не хотелось.

То, о чем говорили женщины было очень серьезным нарушением. Даже говорить о таком в общественном месте было крайне опрометчивым шагом. На них могли донести, а если не доносишь - становишься соучастником преступления. Поэтому Маккей отсела, ей совсем не хотелось портить себе жизнь из-за двух глупых женщин.

Избегание стерилизации в Инсомнии действительно жестоко каралось. Дело в том, что по закону можно было иметь только одного ребенка. Этим занималось Министерство по контролю рождаемости, которое тесно сотрудничало с Министерством по контролю населения. Чтобы избежать перенаселения ребенок допускался только один. Если рождался второй, то на него шел налог в виде дополнительных часов работы обоим родителям. Второго ребенка можно было сдать в приют или на него мог оформить опеку бездетный родственник. Родители второго ребенка чаще всего так и избавлялись от своих чад, никто не хотел отрабатывать дополнительные часы в и без того тяжёлых условиях.
Примерно так же произошло и с Маккей. Она оказалась вторым ребенком своих родителей и конечно же ей были не особенно рады. К счастью, дальняя родственница отца - бабушка Элеонор, бесплодная с рождения - оформила над ней опеку, чтобы девочку не сдали в приют. Так Элеонор вырастила Маккей и стала для нее целым миром. Своих родителей девушка так больше никогда и не видела. Но ей это и не было нужно, ведь у нее была любимая бабушка Элеонор - самая лучшая в ее тусклом и сером мире. Единственный луч света.

К слову, после рождения первого ребенка любая женщина могла пройти добровольную стерилизацию. А вот после второй беременности стерилизация была уже принудительной и ее избегание очень жестоко каралось. Причем под обязательную стерилизацию попадали именно женщины, мужчин эти ограничения не касались. Если родился третий ребенок его скорее всего утилизировали. Или же прерывали беременность, в том случае, когда вовремя об этом узнавали. Посему даже разговоры о подобных инцедентах уже были нарушением. В Инсомнии, которая держала все под контролем, конечно же не могло быть таких случаев! Женщины в автобусе очень рисковали. Если на них донесут - жди беды.

В Инсомнии доносили очень часто. Доносили за любые нарушения, даже за критику властей. За доносы полагались дополнительные талоны на какую-то особо вкусную еду или красивые вещи. Очень часто люди в погоне за хорошими талонами даже совершали ложные доносы. Посему никому нельзя было доверять.
Если на тебя донесли в Карательные Органы - тебе очень не повезло.
За нарушителем, даже если он ни в чем не виноват, ровно в два часа ночи приезжала черная, матовая машина. Очень красивая, с мягкими формами и округлыми фарами. В народе ее называли "Улыбчивый ворон" из-за странного вида, дугообразной сетки радиатора, резко выделяющегося серебристым цветом. Человека на которого донесли увозили на "Улыбчивым вороне" и больше его никто не видел. Иногда так исчезали целые семьи. А временами - свидетели, которые на кого-то не донесли, хотя должны были. Потому Маккей отсела подальше и ещё долго косилась на двух женщин, пока ровно в 6:00 автобус не прибыл на фабрику.

Перед началом работы Маккей подошла к вычещенному до блеска зеркалу и осмотрела себя. Дело было далеко не в самолюбовании, а в том, что в Инсомнии все граждане любой профессии, даже самой грязной, должны были выглядеть максимально аккуратно. Если ты не выглядишь предельно аккуратно, за это тоже могут урезать талон. Поэтому грязная униформа, неумытое лицо или криво уложенный помятый воротник были просто недопустимы, ведь граждане Инсомнии - идеальны. Маккей уложила ворот максимально симметрично и пригладила коротко выбритый ёжик волос. Длинные волосы тоже были запрещены. Все граждане ходили одинаково побритыми "под мальчика", допускался только небольшой ёжик, как у Маккей. По мнению государства Инсомнии, длинные волосы, особенно у женщин, забирали слишком много времени и отвлекали внимание мужчин от работы.

Тщательно себя осмотрев Маккей решила, что выглядит достаточно идеально по меркам Инсомнии.

Так начался рутинный день посвященный пошиву одежды. Большую часть этой одежды девушка вряд ли когда-либо сможет примерить. Самые красивые экземпляры уходили главам министерств и работника "Филиала смерти". Простым рабочим доставалась совсем другая одежда из жёсткой ткани и такая же неудобная, натирающая мозоли обувь.

Маккей стояла возле станка и совершала заученные до тошноты движения. Снова и снова. Иногда эти монотонные движения даже снились ей во сне и она, не просыпаясь, двигала руками словно работая на надоевшей машине. Маккей по закону полагался час перерыва в день. Этот час она могла разделить как ей было удобно. Как правило девушка оставляла полчаса на обед и полчаса на ужин. Еду она приносила с собой. Самую вкусную в мире еду, которую ей готовила любимая бабушка Элеонор.

Иногда Маккей посещали страшные мысли. Что бы она делала без бабушки? И что будет делать когда ее неизбежно подвергнут утилизации? До самой утилизации Элеонор ещё жить и жить, десять лет, как минимум. Только это успокаивало Маккей. Но сама неизбежность этого процесса неприятно саднила где-то внутри. За это она больше всего ненавидела порядки Инсомнии. Ей было совершенно непонятно почему нельзя оставить старушку в покое, она бы сама ее содержала, даже если пришлось бы жить впроголодь. Но порядки Инсомнии были непреклонны и от них некуда было сбежать. Сопротивление или возмущение тоже были бесполезны. Открыв рот рискуешь нарваться на "Улыбчивого ворона" во дворе собственного дома.

В итоге, день начавшийся тягостными мыслями ими же и закончился. Стоя за станком Маккей не переставала думать о своих самых больших страхах и пыталась себя убедить, что все это наступит ещё совсем нескоро. Когда рабочий день закончился на фабрике раздался звонок возвестивший всех о том, что пора возвращаться домой. Маккей собрала немногие вещи, которые были у нее с собой, и направилась к автобусу. Тот же самый старый автобус, тот же самый водитель. Она поздоровалась и осмотрела салон. Двух женщин, которые обсуждали запрещённую беременность в салоне не было. Автобус застонал и тронулся, а они так и не пришли. Маккей побледнела и постаралась отвлечься набившими оскомину видами за окном. Дождь прекратился и огни "Филиалов Смерти" весело отражались в осколках луж переливаясь безрадостными надписями.

"Только на этой неделе! Эвтаназия по новой методике наших специалистов! Без талонов! Количество мест ограничено! Ждём вас в филиале Утреннее Зарево!"

"Ваши старики будут благодарны, если вы утилизируете их в филиале Радужная Астра! Наш метод не только стопроцентно безболезненный, но и позволяет испытать чувство эйфории во время эвтаназии! Спешите!"

"У вас родился ребенок с ДЦП? Вашего родственника парализовало на производстве и он больше не может работать? Не беда, в нашем филиале Вечерняя Надежда вам предоставят услуги без талона при предъявлении справки о неработоспособности родственника! Ждём вас!".