Человек Божий

За пределами пониманья
происходит, как Божий суд...
Моего ли грех невниманья -
во прощенье мне - дар несут.


Второй раз в моей жизни - умерший недавно человек оставил для меня подарок, сделанный своими руками. Радостно, страшновато и даже стыдно получить посмертный привет, когда знаешь - могла бы при жизни больше уделить этому человеку внимания и заботы, но даже не сразу узнала, что его уже нет.
Алёша был на самом деле Человек Божий - жил один, иногда на последние деньги покупал
доски, обтёсывал, морил под старое дерево и делал иконы. Продавать не умел, чаще дарил.
Несколько лет назад лежал в больнице после инфаркта, я колола уколы, кормила его, как маленького, а он радовался и любил рассказывать о чудесах в его простой жизни. У нас сложились какие-то странные, необычные отношения - как в детском саду - почти родственные и невзрослые. Иногда мы не могли друг без друга - пели и читали стихи, у него был чудесный голос, от которого замирало дыхание, в юности пел на сцене, почему-то бросил.
Я приносила продукты, ругала его за чай, больше похожий на сироп, с нерастворённым затвердевшим сахаром на дне немытых чашек. Он улыбался и не отвечал.
Дом был завален досками, стружками, красками и лаками. На потолке была нарисована карта звёздного неба. Зря наклеенные мной обои были забрызганы морилкой и различными пробами цвета. Ворчать было бессмысленно, тут же начинал рычать в ответ, лежащий на замызганном диване старый пёс Тёма, к которому Алёша относился, как к ребёнку, баловал и кормил конфетами.
Все готовые иконы как-то быстро расходились по знакомым, близким и не очень, и всё думалось, что для себя ещё сделаем. Я переехала на другой конец города, на руках оказались лежачие больные, Алексей на звонки не отвечал, телефон не любил.
Когда мне рассказали, что его хоронили соседи, без отпевания, просто труповозка, - острое чувство вины носило меня по кладбищу, обойти которое, в поисках могилы - дело долгое, думалось, не одного месяца. Почему-то пошла в середину, через сто метров наткнулась на свежий холмик и надпись от руки. Отпели на кладбище, поставили крест. А позавчера мне передали икону, последнюю, что сделана им совсем недавно - "Отчаянных Единая Надежда". И как поздно мы понимаем, что недостойны такой любви, не умеем её беречь! И, вероятно, никто не будет любить меня так чисто и безкорыстно, как Алексей - Человек Божий!