Королева туруков. Глава 10

Глава 10

С момента отъезда мужчин на войну прошел целый месяц. Случилось это через день, после приема в нашем городском доме. На этот раз мама рыдала, расставаясь с мальчиками. Да и весь город был погружен в пронизывающую всех и вся скорбь. Ведь это был не просто завоевательный поход, настоящая война, инициатором которой стали воинственные лесные жители медейры.

За невероятно короткий срок наши противники обросли легендами о своей жестокости и беспринципности, что в их стихии – лесах – обитают деревья, способные перемещаться, лианы, подвешивающие своих жертв в воздухе, и цветы-хищники. На рынках начали показывать кукольные представления о боевых действиях, где главный герой всегда был один и тот же – молодой человек в маске. И, каждый раз, проходя мимо этих уличных представлений, у меня начинало щемить сердце.

После того мимолетного поцелуя в моей спальне, я больше не видела принца. К тому моменту, когда я спустилась в зал, он уже уехал во дворец, куда его вызвали в срочном порядке. Он был не единственный, кто покинул вечер раньше срока. Почти все мужчины, одни или с женами, отправились улаживать дела, не требующих отлагательства. Поэтому было решено сократить бал, ограничившись всего тремя танцами. Война войной, но этикет и правила не отпускали из своих железных рук в бархатных перчатках. Все нормы были соблюдены.

Наше прощание с мальчиками было тяжелым. Мама заламывала руки и обливалась слезами, папа Бертран стоял молчаливый и печальный, а я и вовсе с трудом заставила себя выйти из комнаты. Мне было вдвойне тяжело. Во-первых, меня очень расстраивал отъезд братьев, во-вторых, я понимала, что Флавий ожидал от меня обещаний, которые я не могла ему дать, потому что ими уже владел другой человек. И не только обещанием дождаться его, но и моим сердцем.

Но неизбежный разговор все таки состоялся. Прежде чем сесть на коня, Флавий отвел меня в сторону, чтобы никто из родных не слышал:

«Кассия, я… - Он запнулся, потом судорожно глотнул воздух и продолжил: - Мне кажется, что был слишком требователен к тебе в последнее время. И я не хочу уезжать, когда между нами недомолвки… Так же я знаю, что ты никогда мне ничего не обещала… И, все же я прошу тебя, пообещай сейчас!»

Я внимательно посмотрела ему в глаза и увидела, сколько отчаяния было в них. Мое сердце сжалось от сострадания к Флавию. Ведь столько лет он был самым близким человеком, от которого у меня не было секретов, и с которым я могла говорить на самые сокровенные темы, который стал моим учителем в охоте и научил ориентироваться в лесу. Я была обязана ему слишком многим, но все же не могла дать того, чего он хотел больше всего – мое сердце.

«Я буду ждать тебя!» - это единственное, что я могла пообещать ему, зная, что эти слова придадут ему силы в бою и помогут преодолеть множество невзгод. И это была правда. Я на самом деле буду ждать его целым и невредимым.

Лицо Флавия просияло. Он взял мою руку и надолго припал к ней своими губами. Потом легко вскочил в седло и умчался за братьями, которые уже отъезжали от дома.

Вернуться в имение было решено через три дня. До этого необходимо было уладить некоторые дела и дать распоряжения слугам, которые оставались одни в пустом доме. Мы не знали, когда мальчики в него вернутся, поэтому все должно было быть устроено так, чтобы даже при самом неожиданном возвращении, они нашли тепло и уют. Мама занималась домашними хлопотами, периодически привлекая меня, за что я была ей очень благодарна, так как хотела отвлечься от одолевающих мыслей. Папа Бертран пропадал во дворце, решая какие-то военные дела с королем. Вместе мы собирались только за ужином, во время которого пытались хоть как-то развеселить друг друга. Но все равно в доме поселилось уныние.

Я была рада, когда через три дня мы погрузились в экипаж и отправились домой. О, как же я соскучилась по Руфусу и Додо. Так же нас должна была встречать Александрина. Эрик, как и все мужчины из свиты принца, отправился на войну, и Алекса должна была остаться на какое-то время у нас в доме.

А дома все было по-прежнему. Почему-то сюда не добралась всеобщая печаль и даже мама немного оживилась. Она смогла вернуться к своим обыденным делам, которые забирали все ее время и не давали место грустным мыслям. Папа Бертран довольно часто отлучался в город, где проводил время с королем. Порой он возвращался из дворца с какими нибудь вестями – наша армия пересекла восточные земли, наша армия переправилась через реку Узу, наша армия участвовала в первом столкновении с медейрами. Потери минимальные…

Чтобы как-то отвлечься от ненужных мыслей, которые как тараканы роились в моей голове, я решила загружать себя по-максимуму. Каждый день, как и прежде, я занималась с учителем Криспом, а после обеда выбиралась с Додо и Руфусом в лес - то на охоту, то собирать травы и коренья. Мы много разговаривали на языке ларри, а еще Додо делился со мной секретами различных снадобий и настоек.

Особую радость мне доставляло заниматься с Руфусом. Он подрос за время нашего пребывания в городе и мне хотелось восполнить то время, когда мы были далеко друг от друга. Я очень хотела, чтобы он признал во мне хозяйку, чтобы я стала центром его маленького лисьего мира. И, да, у меня это получалось. Лис начал всюду следовать за мной и даже в лесу я могла отпускать его не беспокоясь, что он убежит.

Но бывали дни, когда я сбегала из дома и несколько часов проводила в логове. Одна, без Додо и Руфуса, я сидела на краю обрыва, слушала море и думала, думала, думала… Плохих вестей не приходило, но и о победе речи пока не шло. Поэтому в логове у меня было время подумать над новостями, попереживать в одиночестве и помечтать.

Прошла осень и незаметно подкралась зима. Новости приходили все реже и реже. Многие наши знакомые и соседи начали получать вести о гибели своих сыновей и мужей. Горе начало вползать в дома округи, словно змеи, чье логово было разворошено. Папа стал подолгу задерживаться в городе. Дороги совсем занесло снегом и добираться стало все сложнее.

Через несколько дней после возвращения из города мы узнали, что Алекса ждет ребенка и было решено, что она останется с нами до родов или до возвращения Эрика, если конечно все вернуться к этому времени. Но надежды оставалось все меньше и меньше.

В один из редких солнечных дней папа Бертран приехал на удивление раньше, чем мы предполагали. Когда он появился на пороге, мы с мамой и сестрой сидели в гостиной. Александрина играла на каннеле, а мы вышивали. На подушке у моих ног дремал Руфус, который ни на шаг теперь от меня не отходил.

Папа Бертран зашел бледный и, не раздеваясь, тяжело опустился на стул. Мы побросали свои дела и кинулись к нему.

«Бертран, милый, мы тебя не ждали сегодня. Ты же только три дня назад отбыл во дворец…» - Мама была явно растеряна. Она начала расстегивать плащ отца, не отрывая взгляда от его лица. Мне показалось, что он как будто постарел за эти три дня, что мы не видели его. Какое-то время он сидел молча и смотрел на нас, переводя взгляд от одной к другой, а потом опустил голову и тихо сказал:

«Флавий пропал!»

«Как пропал?», «Не может быть!», «Как это? Я не понимаю…» - затараторили мы в один голос. Мы не понимали, что это может значить, и как это вообще возможно – просто взять и пропасть.

«Пропал не только Флавий, но и принц!»

В зале повисла тишина. Мне показалось, что комната закружилась вокруг меня, ноги подкосились, а из горла вырвался крик…

Очнулась я уже в своей комнате. Папа Бертран сидел возле моей кровати, все так же в плаще, в котором приехал и смотрел в одну точку.

«Пап…» - позвала я его.

«О, милая, тебе лучше?» - беззвучным голосом спросил он.

«Да… Но я все равно не понимаю…»

«Давай спустимся вниз и там поговорим. Как думаешь, ты сможешь?»

«Да, конечно!»

В гостиной нас ожидали встревоженные мама и Алекса. Мы разместились поближе друг к другу. Я оказалась на диване между мамой и сестрой, которые взяли меня за руки, словно я была маленькая девочка. У обеих были ледяные пальцы.

«Гонец прискакал во дворец практически следом за мной. Его конь был загнан на столько, что изо рта валила пена, а копыта были стерты в кровь. – Начал свой рассказ папа Бертран. – Первое, что он сообщил, что наша армия потерпела поражение, но жертв не так много. Потом он кинулся на колени перед королем с просьбой казнить его здесь же, на месте, так как он принес еще более ужасное известие, чем поражение армии. Король потребовал объяснения, на что гонец сообщил, что принц Максимилиан и еще один дворянин из его свиты исчезли. То есть они не появились в лагере после отступления. Все убитые и раненые были доставлены в лагерь, но среди них ни оказалось на принца, ни его приближенного. Король спросил, кто из приближенных пропал вместе с принцем. Гонец сообщил, что Флавий, сын Бертрана. Затем он сказал, что еще три дня наши солдаты прочесывали всю окрестность, но так и не нашли их – ни живых, ни мертвых…»

Папа Бертран замолчал. Какое-то время мы все пытались осмыслить услышанное.

«А другие мальчики? – Нарушила молчание мама: - Они живы?»

«Да, дорогая, их не было в списках погибших. Полагаю, что они вернутся живыми и невредимыми… Если не останутся в лесах, искать брата…»


Весь вечер мы почти не разговаривали. Каждый погрузился в свои тревоги и переживания. Родители и сестра избегали смотреть мне в глаза. А я и не настаивала на общении с ними. Больше всего мне хотелось сейчас закрыть глаза и провалиться в сон без сновидений. После ужина, к которому никто из нас почти не притронулся, мы разошлись по своим комнатам. Я залезла в самый темный угол кровати и села там обхватив ноги руками. Руфус улегся рядом со мной. Какое-то время я смотрела на своего рыжего друга, а потом внезапно схватила его и прижала к себе. Лис сначала взъерепенился, но позже притих в моих объятиях, словно почувствовал, что сейчас я очень нуждалась в его близости и тепле. Ведь он был последним подарком от принца, и каждый день, смотря или играя с ним, я обращалась мыслями к его высочеству, к нашей последней встрече и его прощальному поцелую.

Видимо я не заметила, как заснула, потому что когда проснулась, за окном уже занималась заря. Руфус лежал у себя на подушке, рядом с моей кроватью, а я была накрыта одеялом. Значит мама заходила перед сном и накрыла меня.

Я выбралась из кровати и подошла к окну. Небо было алое. Наблюдая, как встает солнце, я поймала себя на мысли, что голова моя прояснилась, эмоции улеглись, а вместо них появилась, ранее не ведомая мне, холодная решительность. Но в отношении чего?

Солнце встало. Над землей повис морозный туман. Я открыла окно и глубоко вдохнула холодный воздух, который начал покалывать в носу. Руфус учуяв свежесть закружился у моих ног.

«Мы сегодня обязательно пойдем с тобой в лес!» - присев на корточки, погладила я зверя.

Я чувствовала, что этот день станет особенным, но что именно он принесет, я пока не знала.

Одевшись потеплее, я спустилась на кухню. Лис шел за мной. Я нашла в холодной кладовой немного мяса для него, а сама отрезала кусок хлеба, сыра и съела пару вареных яиц. Через четверть часа мы уже двигались в сторону леса. Я очень хотела уйти до того, как проснется семья.

На улице было холодно. Мне нравилось ощущение морозной свежести на моем лице, но охотиться в такую погоду было непросто. Каждый шаг, даже аккуратный выдавал хруст снега. Я, конечно, взяла лук и стрелы, но не охота была моей целью. Вне дома мне как-то легче думалось.

Еще через четверть часа я добралась до того места, где впервые встретила Максимилиана. Поляна была покрыта ровным слоем снега, чистого и нетронутого, а по периметру торчали голые ветки кустов. Без листвы все деревья и кустарники были прозрачными, но тогда, летом два года назад, я не заметила как за ними прятался принц.

Внезапно я почувствовала, что рядом есть еще кто-то. Не услышала, а именно почувствовала. Аккуратно взяла стрелу, натянула тетиву и начала бесшумно поворачиваться, ища непрошенного гостя. Повернувшись в ту сторону откуда мы с Руфусом только что пришли, я вскрикнула от неожиданности.

«Додо, как ты смог так близко и бесшумно подойти?» - Это на самом деле был ларри.

«Прости, я кажется напугал тебя!» - Додо замялся.

«Как ты меня нашел?»

«Ну, это было не сложно. За ночь выпал снег и ты была первая, кто вышел из дома. Ну а то, что это была именно ты, легко догадаться по лисьим следам рядом» - Додо рассмеялся.

«Да, конспиратор из меня никудышный, – вздохнула я – но я рада, что ты появился. Хочу посоветоваться с тобой. Хотя нет, решение я уже приняла… Значит просто поставить тебя в известность!..»

Додо слушал меня широко распахнув свои огромные голубые глаза. До чего же все таки интересные существа, эти ларри. Такие на вид хрупкие, но в тоже время невероятно выносливые. Вот и сейчас, одетый в тулуп, но с босыми ногами на холодном снегу.

«Что ты опять задумала?» - аккуратно поинтересовался он.

«Я хочу отправиться на поиски принца и Флавия!» - на одном дыхании выпалила я.

«Я так и думал! Ну до чего же ты предсказуемая!» - Додо тяжело вздохнул.

«Как это – думал? Ты знал, что я приму такое решение?!» - изумилась я.

«Кассия, я не первый день тебя знаю. А еще знаю, что получив какую-то шокирующую информацию, ты сначала лишаешься чувств, а на следующий день в тебя вселяется волевая и отчаянная особа, которая толкает тебя на всякие необдуманные поступки!»

«Хм, а ты хорошо меня выучил! Но почему необдуманные? Я уже все обдумала!..»

«Да ничего ты не обдумала! – Оборвал меня на пол фразе Додо. – А если и обдумала, то слишком спешишь. Посуди сама – новости пришли только несколько дней назад. Пока гонец доскакал, прошло три недели. Да за это время принца и Флавия могли уже найти, а новости у нас сама знаешь с какой задержкой приходят!»

«Ты думаешь, их уже нашли?» - с надеждой в голосе спросила я.

«Да! Поэтому предлагаю дождаться следующего гонца. А может и наши войны, во главе с принцем сами вернутся…» - уверил меня ларри.

Он был прав. Я слишком поспешно приняла решение. К тому же сейчас зима и отправляться через восточные земли в холод – не лучшее решение. Я подожду следующих новостей, а там будет видно.

Ничего не подстрелив в это утро, мы втроем вернулись в поместье. Дома уже все проснулись. Родители, увидев меня на пороге, обменялись тревожными взглядами.

«Кассия, тебе лучше?» - спросила мама.

«Да, мам, спасибо. Я уже сходила на охоту, но ничего не подстрелила… Уж больно холодно сегодня» - ответила я бодрым голосом. По реакции мамы поняла, что моя бодрость смутила ее еще больше, нежели бы я сейчас лежала в полуобморочном состоянии в кровати. Чтобы успокоить ее, я подошла и крепко обняла ее.

«Не беспокойся за меня! Я просто буду ждать следующих новостей. Ведь за это время их могли уже найти! Поэтому давай верить и ждать?!»

«О, моя девочка…» - мама разрыдалась и я поняла, что ей сейчас нужна поддержка намного больше, чем мне, ведь пропал ее сын.

Время шло медленно. Атмосфера в доме была удручающая, так как уже две недели вестей никаких не было. Мама ужасно похудела, папа Бертран старался чаще бывать дома, но у него не получалось поднять ей настроение.

Еще через несколько дней до нас начали доходить слухи, что наша армия возвращается, но никто не знал, с ней ли принц или нет. От этих новостей мама немного приободрилась и начала активно распоряжаться по поводу уборки дома, закупкам и  готовки. Я была чрезмерно воодушевлена предстоящей встречей и тем, что в доме опять забурлила жизнь.

На рассвете восьмого дня мы проснулись от топота копыт и ржания лошадей у нас во дворе. Я стремглав бросилась вниз, забыв набросить шаль поверх ночной рубашки. Внизу уже были родители, Алекса и несколько слуг. Дверь распахнулась и на пороге появились три обледенелые мужские фигуры. Три! Значит Флавия нашли!

Мальчики начали прямо на пол сбрасывать свои дорожные мантии с длинными капюшонами, подбитыми мехом, и, по мере того, как они освобождались от своих одеяний, мы поняли, что Флавия среди них нет. Третьим был Эрик – муж Александрины.

Мама замерла на месте, не веря своим глазам:

«А… Флавий? Он не свами?»

Элик и Силуан упали на колени.

«Мама, прости нас, мы не смогли его освободить…»

«Что значит «освободить»? Так он жив?! Он в плену?» - голос мамы дрогнул – толи от радости, толи от отчаяния.

«Кассандра, давай сначала накормим детей, а потом узнаем все подробности?!» - Было видно, что папе Бертрану тоже нетерпелось скорее узнать все новости, но он силой воли заставил себя подождать.

«Да, ты прав…» - растерянно ответила мама.

Семья перешла в столовую, где уже суетились слуги. Мальчики набросились на еду и, пока они ели, у нас была возможность рассмотреть их поближе. У всех троих были обветренные лица – красные и с шелушащейся кожей, такие же руки. Их головы покрывали отросшие волосы и бороды, из-за чего они казались значительно старше своих лет, а глаза потускнели, словно у старцев, утративших волю к жизни. Мне было больно видеть их такими.

Когда тарелки опустели, Элик, на правах старшего, заговорил:

«У нас было несколько столкновений с медейрами. Еще после первого похода мы знали, что это сильные и умные противники. У них много неведомого нам оружия, а их стихия – леса – представляют и без боев смертельную опасность. Нам потребовалось время, чтобы изучить некоторые деревья и цветы, и чтобы научиться защищаться от них… Но пока мы тратили время и силы на защиту от растений, медейры тщательно изучали нас. Мы догадывались о том, что некоторые цветы и кустарники, на вид безобидные, были шпионами и докладывали о том, что происходило у нас в лагере. Поэтому было решено, дабы уберечь его высочество и запутать противника, поменять его и Флавия местами. Во время похода они жили в одной палатке и нужно было только обменяться одеждой… Они везде были вместе – и бою, и во время отдыха. Оба сильные и смелые, способные постоять за себя и друг за друга. А мы, как братья, гордились, тем что именно Флавий был выбран оруженосцем принца…»

Подняв глаза на маму, и увидев слезы на ее лице, Элик замолчал. У него был совершенно растерянный вид.

«Продолжай, сын!» - Вмешался в эту немую картину папа Бертран.

«Зима пришла совершенно внезапно. Намного раньше, чем обычно. И такая холодная и снежная, что нам приходилось одеваться в тройные одежды. Когда снег окончательно покрыл землю, у нас случилось ожесточенное сражение с медейрами. Мы потерпели поражение, но вовремя отступили, потому потери были минимальные. По крайней мере, нам тогда так казалось… Но вернувшись в лагерь мы поняли, что ни принца Максимилиана, ни Флавия нет с нами. На поле оставался отряд, собирающий наших раненых и убитых. Несколько человек, в числе которых были и мы с Силуаном, отправились к ним узнать нет ли принца и брата среди раненых… Мы даже не допускали мысли, что их могут убить… Но их там не оказалось! Спустя еще два дня поисков, мы были вынуждены послать гонца с вестью об исчезновении его высочества и его оруженосца…»

Элик перевел дыхание и попросил воды. Выпив полный стакан в три глотка, он продолжил:

«Через неделю до нас дошел слух, что его высочество в плену у королевы медейров, и что наш брат вместе с ним. После ряда переговоров мы поняли, что королеву Салвию не интересует обмен, выкуп или уход наших войск с их территории…»

«Тогда что же?» - спросила изумленная мама.

«Ей нужен принц, в качестве мужа!»

«Что?» - хором воскликнули мы.

«По рассказам, Салвия не так давно взошла на престол. Медейрами правят только женщины и браки они заключают исключительно со знатью своей страны. Когда Салвия была еще ребенком, было пророчество, что из всех дочерей королевы, именно она станет преемницей трона, хотя она была только третьей дочерью. Так же существует и другая часть пророчества о том, что во время ее правления поднимется сильный народ с Севера и пойдет войной на медейров и победят их, но это поражение можно обратить в победу, если она выйдет замуж за благородного война с Восточных земель, который сможет одержать победу в неминуемой войне!»

«Для медейров мы однозначно являемся восточными соседями… - Задумчиво начал папа Бертран. – Получается, что вся эта война была затеяна только с одной целью – похитить принца Максимилиана?! А Салвия не думает, что туруки так просто не отдадут его?»

«Конечно она знает это. И, по видимому, будет готовиться к войне. Но наши войны вымотаны холодом и понесли потери. Поэтому раньше весны мы не сможем выдвинуться в следующий поход. А за это время сложно представить, что может произойти с принцем и братом…»

В столовой повисла тишина. Каждый думал о своем. Я ловила на себе украдкие взгляды родных. Сейчас никто не осмеливался открыто выражать свои опасения, но все же, все понимали, что пленников нам возвращать не собираются.

И тут мама не выдержала и зарыдала во весь голос.

«А Флавий!... Зачем им мой сын?.. Неужели он обязан тоже находиться у этой ужасной женщины?.. Почему она его не отпустит?..»

«Кассандра, дорогая, мы обязательно освободим обоих мальчиков! – Папа Бертран обнял жену, которая уткнулась ему в плечо и продолжила рыдать. – Не убивайся так. Во-первых, я уверен, что Флавия содержат в хороших условиях. Ведь он оруженосец претендента на руку и сердце королевы. Во-вторых, я думаю, что скоро мы получим от него хоть какое-то известие.»

«Ты так думаешь?» - спросила мама дрожащим голосом.

«Конечно!» - еще раз заверил ее папа.

«Мы все так думаем…» - поддержал отца Силуан.

«А что, если…» - не унималась мама.

«А вот когда придут «если», мы будем решать их по мере поступления!» - оборвал разбушевшуюся фантазию мамы папа Бертран.