Девушка из порта Турку

 Пока жили вдвоем, в отпуска ездили только на родину. Половину к ней, в Ростовскую область, половину ко мне в Новгородскую. А когда я остался один, то возобновил давнюю страсть к чужим краям. В девяносто восьмом съездил в Турцию, а в следующем, в Скандинавию.
 Легко купил путевку, и однажды в августе отправился сначала в Питер на поезде, потом  Хельсинки. Так мне показалось оно близко. Раньше вообще же ничего не знал из географии,считал, что Финляндия вообще за морем оказалось, что до столицы ее  двести км. от Петербурга по суше. Утром выехали на автобусе, а после обеда уже и на месте.

Как же я любил ездить, но одному, все-таки не так удобно, тем более, что знакомиться не умею. И неподалеку от Московского вокзала на площади, где было назначено ожидая автобус, я заметил мужичка, который тоже сел в него. С ним-то я сел рядом, слово за слово, сначала об оставляемом Санкт-Петербурге, потом восторг от дороги...

  Звали его Анатолием, был он тоже из Москвы, и мы стали уже не по одиночке. Сфоткать друг друга, перекинутся впечатлением, все лучше, чем самому с собой удивляться.

А дивиться было чему. Как же устроена у них жизнь, и как ладят с природой, берегут ее, лелеют. Дороги! У нас в жилище так не заботятся о полах, как там о дорогах. У меня паркет скрипит много лет, и я не удосужился его укрепить, а там дорога, как стекло! Водитель автобуса на каком-то уже километре, подтвердил восторг гида словами: "На бампер ставь стакан с водой, и он не прольется до самого Хельсинки. По всей Финляндии не прольется."

  Я жадно глазел по сторонам, и не видел ни одной деревни. ,Местность гористая и много леса. На земле стоят отдельные хозяйства: жилой дом, за невысокой, густой, зеленой изгородью, неподалеку огромный сарай без окон, типовой, крашеный, что-то в роде сурика, нормальный, приличный такой и вместительный, ну, еще пара-тройка построек, и все. Ни тебе заборов, ни ворот, ни калиток. Если дорожка, то асфальтированная, ровная, прямая, даже если в лес, она все равно под асфальтом, и ровная.
 Поля! Как в нашем понятии гектаров там нет. Перелески, косогоры, буераки, все вналичии, но уж если пашня, то она обработана, как пирожок, и если на ней что произрастает, то- картинка. Низкорослая, словно подрезанная пшеница колосок к колоску. Если поодаль, так словно рыжая голова великана подстриженная под ежик.  Видел и трактор в поле. Сейчас и у нас такая техника появилась, замечаю в городах экскаваторы, погрузчики, а тогда еще не видывал я такого чуда. У него не плуг навешен был, а какая-то конструкция, типа большой дисковой бороны, но диски огромные, блестящие.  Эти круги перемешивали черную землю, как тесто. При этом и сам агрегат крутился весь, как игрушечный. "Вот так вспашка"-,подумал я.


  По сторонам не было и городов, как в нашем понятии, с пятиэтажками, или прочими многоквартирными жилищами, но стоят  большие и малые строения в основном индустриального назначения. Лесов много, и  даже болота видел, не лучше наших, но все культурно, и выпиленный материал лежал на просеках. Много камня везде, и в лесу,  огромные валуны и поменьше. Встречаются скалы, и что характерно, для дороги они прорублены шоссе не теряет своей прямизны как в вертикальной плоскости, так и горизонтальной.

 Ну столица, прекрасна, европейский город, с обилием старинной архитектуры, камня, и бетона. Есть и водоемы, парки, насаждения.  Улицы не широки, экономно все. Водили нас в каменную церковь. В скале вырублено довольно большое помещение, как обычая культовая постройка, и в то же время, получается, будто пещера, видимо в дань легендам о зарождении христианства и катакомбах. Типа печерский храм, как в Киеве, или в Пскове. Все в ней прилично, чисто, фундаментально, сводчатый потолок. Зато экономия какая, не занимает место в городе, где гор и скал полно. Проезжали по громадному тоннелю, что-то больше километра в камне.
   Памятник Александру Второму на главной площади города. Нам в школе не очень-то его хвалили, а здесь его считают царем-освободителем. Вообще было мне уже сорок шесть лет, а не знал  даже того, что когда-то те места были Российской империей.
 Чем больше узнаешь, тем удивительнее кажется жизнь и все происходящее. Было время, что Финляндия изнывала под гнетом России, вроде бы ей было плохо. Александра Второго чтут. Зато сейчас хорошо, только по словам гида, очень напряженная жизнь, особенно для работающих людей. Высокие налоги, дисциплина, строгость во всем жуткая.

 
 Путевка моя была на четыре страны. И долго не пришлось ходить и ездить по Финской столице, повезли нас в город Турку на берег Финского залива, чтобы оттуда на пароме Силья-Лайн отправиться в Стокгольм.

  Расстояние оказалось не велико. Скоро мы были на большой площадке причала, в ожидании посадки на стоящий уже под погрузкой огромный паром. Стояли мы с Анатолием, калякали. Сначала  было малолюдно, техника проходила мимо в брюхо парома и я поражался, как плотно подогнан борт к пирсу. Огромные фуры, большие автомобили, груженые под завязку вкатывались на паром, и он ни на миллиметр не проседал, а стоял, как будто его приварили к берегу. Туда же и наш автобус проехал, а мы стояли и никто нам не мешал.

 Я заметил довольно близко от нас стоящих двух девушек, одна из которых была необычайно молоденькая и прекрасная. Как же она была хороша! Никогда не пытался описать красивую девушку, и даже не знаю, что можно сказать. Ну, во первых очень молоденькая, и при этом весьма серьезна и задумчива. Черты лица не крупны, и правильны до совершенства. Например, если бы была какая-то горбинка на носу, или бы ямка на щеке, или бы бровь чуть толще, или наоборот бы, слишком тонка, но тут все в ней было пропорционально и совершенно. Не было румянца, или излишнего здоровья, но и бледности тоже не было.

  Ну допустим,  если бы она была крупновата собой, или бы слишком мелка, ноги бы были длинны, или напротив, в ней было все замечательно и,  конечно же меня словно примагнитило. Я стал подглядывать за нею и млеть. Я же отроду страдалец,  и всегда на них смотрю, как будто меня это питает или, я что-то получаю от того, что вижу прекрасную штучку. Думаю, что девчонка заметила мое состояние, и ей не противно то, что старый мужичонка плебейской наружности от ее вида тащится. Но не скажу, что она прямо так рисовалась перед мной, напротив, даже некоторая печаль и озабоченность просматривались в ее чертах. Они тоже о чем-то переговаривались с подругой, которая не была столь же прекрасна, да и эта, может быть не такая уж королева, однако умненькая и печальная. 
 А гид еще в автобусе предваряя наше дальнейшее путешествие, говорил, что молодежь тамошняя на выходные отправляются на пароме в Стокгольм поразвлечься в дороге. Еще бы, ведь как оказалось, эта посудина представляет собой огромный девяти палубный корабль. Он словно современный торгово развлекательный комплекс. Ну и две девушки, что стояли возле нас, похоже, ехали по тусоваться.  Ночь туда, ночь обратно, при этом еще и номер  на которой нибудь из палуб. Бары, рестораны, кафе, магазины, танцульки, и всю ночь.

  Время шло, довольно долго не объявляли посадку, и я начал волноваться, успеем ли сесть. Народу набралось видимо-невидимо, и стало даже тесно. Девушки куда-то переместились,  и я их потерял из виду, да так, что потом когда открыли ворота, я тщетно высматривал их во все время посадки.

 И опять я был поражен удобством загрузки, расторопностью обслуги. Мгновенно все вошли и разбрелись по кораблю. Без спешки, давки, криков, плавно людская масса поднималась по трапу. Трап- это условно, просто широкая наклонная площадка с ограждениями. Даже ступенек нет, все видно, и впереди идущая масса людей, и назад тех, что еще на причале.
 Доброжелательные расслабленные лица, стюарды улыбались и были готовы каждому подсказать, куда идти, но и указателей хватило для того, чтобы мы с Анатолием нашли свои места.
 В подводной части парома, под палубой с техникой, четырехместный номер, в котором уже были двое.
Два брата из Москвы, тоже следующие по туристическому маршруту.
 Каюта без окна, похожая на купе в поезде. Компактно, но все есть. Кровати двухэтажные, свежее белье, совмещенный санузел, и столик, стаканы, чистота. Тут же скоро пошли на ужин.

 Туда мы пошли уже вчетвером. Где-то на одной из верхних палуб ресторан. В большом зале я впервые узнал, что такое шведский стол. Шикарная обстановка, еда прекрасная, семга в любом виде, плиты для барбекю, можешь сам себе жарить мясные стейки,гарниры всякие бери, чего душа желает. Вино из крана наливай и пей.  А после ужина, мы погуляли. Братья оказались значительно моложе и активнее нас, и нам с ними удалось кое-куда сходить, посмотреть, сделать покупки. Игорь, что постарше, оказался довольно продвинутым и тертым парнем. Сказал, что он когда-то работал с Чубайсом. на одной из открытых площадок он заговорил с иностранцем и долго с ним общался. Потом нас рассказал, про голландца, который сказал, что их всех считают китайцами в Европе. Такие они трудяги и проныры.  А сам про себя поведал, что он в Нидерландах бывал несколько раз, что у него там была девушка, с которой он даже хотел сочетаться.

  Было еще не поздно, и мы успели побывать на самой верхней палубе, заглядывали вниз на воду, на борта корабля, который ровно и довольно скоро шел по тихому ночному морю. Было видно и небо звездное и чистое.  Проплывали мимо острова зеленые и пустынные. Корабль не трясло и не качало, так что я удивлялся прежним моим представлениям, что море и корабль- не разрывно связаны с штормом и рвотой. Этот же довольно быстро шёл, а внутри, как будто стоял на месте. С палубы на палубу можно переместиться по широким трапам, либо на лифте.

 
Девушка не шла у меня из головы. Почему она меня, вроде как отметила, вроде я ей понравился? Хотелось где-нибудь снова ее встретить, только бы посмотреть и все. Как же удивительно устроен человек, это я про себя. Другие, наверное не такие. Ведь если девушка нравится, значит ее надо тащить в ресторан, а потом жениться на ней, ну, детей производить, совместно ездить на отдых, и наслаждаться жизнью, пока не придет срок, и бог не приберет обоих в один день и час. Мне же хватает только быть поблизости, только лицезреть, ну, разве что перемолвиться парой фраз. Впрочем, может быть я и не один такой, ведь красота владеет миром, и она спасет мир. А как в стихах Мэя, "Я с нею никогда не говорил, но я искал повсюду с нею встречи..."

 Нет, конечно, как показала жизнь, эта моя романтика только до поры, пока девушка не глядит на тебя и не надеется, а когда она, вроде как уступает, а на самом деле берет над тобой верх, тут я бываю как железо...  А может быть, как глина, опять же надо рассматривать конкретику и время.
   В тот вечер я был сильно воодушевлен и мечталось о чем-то высоком и далеком. Хотелось быть достойным такой красоты, чтобы не я за нею подглядывал, а чтобы самому быть объектом чьего-то внимания, и чтобы даже такие красотки смотрели на меня с обожанием и восторгом. Красивым я не надеялся быть, а вот добиться бы чего-то такого, этого очень хотелось.