Дворик детства

Когда мне было 10 лет, моего отца перевели служить в другой город. Из Новосибирска в Барнаул мы добирались с чемоданами на поезде. Все наши вещи, мебель, книги, игрушки мы отправили с контейнером, прибытия которого ожидали со дня на день.

Мне предстояло не только сменить школу, освоиться на непривычном месте, но и обрести новых друзей.

А еще было очень любопытно узнать, как же выглядит детская площадка на новом месте жительства. Интересно, есть ли там качели? Это то, что я искала в каждом дворе, то, что мне больше всего нравилось на площадках. Ведь на качелях можно запросто гулять одной, если еще не появились новые друзья, или ранним утром, пока другие дети спят. На качелях можно сидеть часами, качаться и мечтать, озирая взглядом окрестности, под скрип несмазанных железных колец…

В отличие от шумного строящегося микрорайона с вереницей новосибирских многоэтажек, гудящей автострадой неподалеку от дома, наш дворик в Барнауле оказался тихим и даже немного унылым. Обрамленный несколькими пятиэтажными домами, с заросшими травой клумбами и ветхими скамеечками возле каждого подъезда, небольшой парковкой, парой-тройкой турников и лесенок, в части развлечений для детей он оказался очень скромным. Качелей не было…

Я ломала голову, что буду делать одна. Друзей нет. Качелей тоже нет.

В Новосибирске у меня была масса развлечений. Рядом с нашим домом находился пустырь и заброшенная стройка, где можно было играть в казаки-разбойники. К слову сказать, в друзьях у меня были только мальчишки, с которыми гораздо интереснее, - с ними мы лазили через заборы, забирались на самую верхушку деревьев, и, бесстрашно посматривая на окружающий мир сверху вниз, обдирали красные спелые ранетки. А еще играли в рыцарей: мастерили себе шпаги, обстругав длинные кленовые ветки и вставив их в пластиковые крышки, – подобие рукоятки. Было весело и задорно!

Стоял август 1984-го. Из открытых окон доносился пронзительный голос Леонтьева, который возвещал о пианисте, пролетающем над домами и машинами на своем рояле. Я сидела одна на лавочке возле своего дома, размышляя о несчастном музыканте, которого почему-то никто не любит. На ногах у меня красовались капроновые носочки и новые босоножки сиреневого цвета, купленные недавно родителями и предназначенные «только для выхода в свет».

- Доченька, зайди домой, - позвала меня мама, на мгновенье высунув голову с 4-го этажа.

Я быстро поднялась наверх. Дверь была открыта, и мама протянула мне мусорное ведро:
- Вот, вынеси пожалуйста. Босоножки только не испачкай.

Выбрасывание мусора было моей домашней обязанностью. В Новосибирске мы жили на девятом этаже высотного дома, все было просто, мусор каждый раз отправлялся в мусоропровод, а я стояла и прислушивалась, в ожидании момента, когда он со свистом и грохотом, преодолев все девять этажей, приземлится в предназначенный для этого контейнер.

В Барнауле все было по-другому. Поскольку нас окружали пятиэтажные дома, каждый день в 17 часов, кроме воскресенья, в соседний двор приезжала мусорная машина. Люди из окрестных домов выстраивались в очередь с ведрами и ведерками, большими и маленькими, пенсионеры и школьники, взрослые и дети. Это было частью вечерней жизни барнаульцев. Все друг друга знали, разговаривали и обменивались новостями до тех пор, пока не наступал момент выгрузки мусора в специальный отсек машины, где он разравнивался сначала оператором при помощи огромной лопаты, а затем утрамбовывался специальным механизмом и отправлялся в кузов.
Вот и сегодня в ожидании мусорной машины уже выстроилась огромная очередь. Я добрела до нее и пристроилась в самом конце. Рядом со мной стояла девочка лет десяти-одиннадцати.

- Ты новенькая? – спросила она, ни капельки не смущаясь.

- Угу. – тихо ответила я. – А ты откуда знаешь?

- А я видела тебя в школе. Ты из 4-го «Б». И живешь вон там, - она махнула рукой в направлении моего дома, - в первом подъезде, в Лениной квартире.

- А почему в Лениной? – удивилась я. — Это наша квартира.

- Ну там раньше Лена жила, мы с ней дружили. Давай знакомиться, я – Катя.

- А я – Наташа. – выдохнула я с облегчением, до последнего момента сомневаясь и размышляя о том, что же все-таки нужно этой девочке от меня.

Катя жила в соседнем дворе. Она предложила мне погулять на улице. Я с радостью согласилась! Только сначала мне нужно было вернуться домой и переобуться.
Выбросив мусор, мы с Катей разбежались по домам, договорившись встретиться возле моего домачерез 5 минут.

Я бежала домой вприпрыжку, размахивая пустым ведром и напевая себе под нос песню о несчастном пианисте, которая прочно засела у меня в голове. Вдруг, неожиданно я вскрикнула и резко остановилась, почувствовав острую боль в правой ноге. Я настолько была увлечена мыслями о новой подружке, что не заметила, как наткнулась на острый прут металлической решетки, валявшейся на земле. Укол был резкий, во внутренний свод стопы, но боль быстро отступила, и я продолжила свой путь, только уже не бежала, а быстро шла.

Уже приближаясь к нашему подъезду, я почувствовала, что в моих босоножках что-то хлюпает. Вроде бы луж не было, и я ведь аккуратно шла, мне не хотелось испачкать новую обувь, за которую мама будет меня ругать. И каково же было мое удивление, когда, опустив голову вниз, я увидела огромное красное пятно! Вся моя правая стопа была в крови! Оказалось, что этим железным прутом я пробила артерию на ноге! И конечно же новые босоножки были испорчены!

От мамы мне в тот вечер не сильно досталось, она, конечно, пожурила меня, но не стала ругать за испорченные босоножки, а перебинтовала ногу, и я ушла на улицу гулять с новой девочкой. И наш скромный дворик уже не казался мне скучным и унылым, ведь у меня появились друзья! А детскую площадку можно и в другом дворе найти.

Моему младшему сыну сейчас 10. И дворик у него ярче и красочнее, утопающий в зелени, с качелями и горками, велосипедными дорожками и фонариками. И окружен он друзьями, - мальчишками и девчонками, велосипедами, роликами и самокатами. Но вот интересно, что же он вспомнит о своем дворике детства через 30 лет?