Ахиллесова пята

   Я встретила его абсолютно случайно. Был конец ноября. То унылое время года, когда сирый дождь стучит в окно неотвратимо, как наступающая зима и необратимо, как ушедшее лето. Пожалуй, всё-таки это была предопределённость, поскольку случайного ничего не бывает. Значит я встретила его-моего  преподавателя зарубежной литературы- неслучайно, согласно предписанному Свыше сценарию.

   Как и 30 лет назад, он брёл по улице с отрешённым взглядом и руками, спрятанными глубоко в карманах. Пока я разглядывала его, отмечая для себя временные  изменения от  поседевших волос до  размытого овала лица, опущенных уголков рта и лихорадочно обдумывая, нужно ли мне объявляться из прошлого, он поравнялся со мной и неизменившимся голосом, словно мы столкнулись в университетском коридоре, сказал :" А что, уже не принято узнавать преподавателей и здороваться с ними?"

Я покраснела, как и много лет назад.

-Здравствуйте, Станислав Александрович! Извините пожалуйста, задумалась и не увидела Вас.

- Добрый день, милая Наталия. А врать то зачем? Что, сильно изменился? Постарел?

 Врать, действительно, было ни к чему. Закон взаимного притяжения, который вступил в силу с первой его лекцией, определял телепатическое взаимопонимание. Мы читали мысли друг друга, не признаваясь в этом никому и тем более самим себе.

   Он, молодой аспирант кафедры зарубежной литературы, пришёл к нам, будущим филологам, читать курс античной литературы. Ничем не отличаясь от студентов, он нерешительно остановился у доски, пытаясь справиться  со своим волнением.Шумная аудитория жила своей независимой жизнью межлекционной переменки.

 -Ты сможешь! У тебя всё получится!-подумала я.

Его взгляд мгновенно встретился с моим.

-Спасибо!-ответили его глаза.

-Итак, милые студенты, позвольте представиться ,-уверенно сказал он, и в аудитории мгновенно установилась предрассветная тишина, когда ночь, оберегая покой Вселенной, передаёт позиции зарождающемуся утру.

   В дальнейшем, на всех его лекциях была тишина, глубину которой определяли влюблённость, интерес, обожание,поклонение, и восторг всех  слушателей. Станислав Александрович, Стасик, стал сразу всеобщим любимчиком. Он обладал волшебным словом, которое могло быть вольной птицей с головокружительным полётом или диковинным заморским аленьким цветочком, распускающимся в сердце. Античная литература была машиной времени. Мифы древних греков и римлян стали нашей волнующей действительностью.

   А я стала талисманом удачи Стаса. Он  заходил в аудиторию, находил меня глазами. Мы молча перекидывались приветственными фразами, и, только потом, он бодро здоровался, и мы все отправлялись в захватывающие путешествия.

 Однажды, я пропустила его лекцию по уважительной причине.На следующий день весь курс обсуждал новость о провальной лекции Стаса.

 "Вы представляете,-комментировала случившееся староста курса Аллочка Краснобаева,-Стасик был косноязычным, заикался. Мы еле дождались конца такой бездарщины. "

 Это было приговором. Однако, Стас, как птица Феникс, возродился на следующей же лекции.

   После этого, заходя в аудиторию, мы не только здоровались. Он успевал узнать, как мои дела и ответить на мой немой вопрос о своих.

   Темой своей курсовой я выбрала  античную мифологию как сказание о богах и героях. Стас был научным руководителем и  представителем тех богов и героев. Не смотря на то, что я могла читать его мысли, как открытую книгу,  для меня, как и для всех на курсе, он стоял на высоком пьедестале почёта, уважения и обожания.

-Наталия,- уделите внимание Ахиллу,-на каждой консультации повторялся Стас,-ведь каков герой!

-Ага,-соглашалась я.

-Неуязвим  и храбр, как положено богу и герою.

-Угу,-опять , как сова, гукала  я.

   Стас внимательно смотрел на меня, понимая, что  мой арсенал лексики на этом не заканчивается. Знала это и я, но общаться с ним было для меня сложно, Я , как маленькая  девочка,  задирала высоко голову и, видя могучую статую, терялась и запиналась.

-И внимательнее читайте Немировского и Тронского,- с покровительской ноткой продолжал он.

-Конечно,- соглашалась я с тем, что было очевидным, ведь учебники штудировались в первую очередь.

   Стас часто общался со студентами  тет а тет. Это был особый пилотаж психологической игры. Он обладал уникальной способностью перевоплощения в человека, которого  чувствовал.

-Вы представляете,-говорил он Аллочке старосте,-весь ваш курс сдаст зарубежку на "отлично", и в этом ваша заслуга. Так , как вы ходите и просите за каждого студента-подопечного, никто делать не будет.

-Да,- самодовольно улыбалась Аллочка.

   Нашего немногочисленного представителя мужской половины Сергея, которого папа каким-то образом спас от футбола и пристроил к филологам, при встречах Стас неизменно спрашивал :" Что там у нас Спартак? А Динамо?"

   И несостоявшийся спортсмен изливал свою душу о всех матчах, которые уже прошли и ещё будут.

   Я готовила свою курсовую с особым рвением. Троя волновала меня давно. Детская цепкая память хранила в душе Пушкинский музей и Эрмитаж, где выставлены находки Шлимана.
 
Запомнилось, как мама спорила с папой.
 
-Зачем ребёнка таскать по музеям, она ещё маленькая, всё-равно ничего не поймёт . Вот пойдёт в школу, тогда другое дело!

   А папа спокойно, крепко держа меня за руку, возражал: "  Душа приобщается к прекрасному с самого рождения, а может и раньше..."

   Троя стала для меня волшебным мостиком между древнегреческим эпосом и Генрихом Шлиманом,человеком сверхчеловеческой судьбы, который был избран для сверхчеловеческих достижений. Ахиллес не был для меня главным героем в этой цепочке познания, но если рекомендовал Стас сделать акцент на этом боге-герое, у меня вопросов не было.

-Наталия, как там продвигается курсовая,-интересовался Стас, сталкиваясь со мной в коридоре,-Обрати на Ахиллеса особое внимание.Какая сила! Какие сверхчеловеческие возможности!

-Угу, -соглашалась я.

-И ведь не только с помощью божественных родителей совершал подвиги! Сам был умницей и храбрейшим воином. И если бы не мать Фетида, погрузившая его в огонь, держа за пятку, мог бы стать бессмертным.

   Ага,-отвечала я Стасу, который с отстранённо-философским взглядом уже шёл по коридору.

   Мне не хватало духа возражать его авторитету. Только мистический голос Шлимана где-то в глубине моего подсознания  укоризненно-уверенно вещал : " Да не мог Ахиллес стать бессмертным. От браков олимпийских богов со смертными рождались только герои, а не боги. И с какой стати морская богиня Фетида погружала бы сына от смертного Пелея в огонь? Её стихия- вода. И что же мы за пяту так вскользь вспоминаем?"

-У каждого Ахиллесова пята своя,- делала я вслух умозаключение, вызывающее удивление у потока студентов, курсирующих между аудиториями.

   Курсовая затягивала меня всё глубже. Чем больше я перелопачивала специальную литературу, тем больше появлялось вопросов.

   Каждую консультацию, Стас начинал вопросом: " Немировского и Тронского внимательно читали?"

   И, встретившись со мной взглядом, поспешно добавлял :" А, ну да!"

   Консультации со студентами Стас проводил в преподавательской, умело находя время, когда другие преподаватели были  на занятиях, и никто не мешал.

   Помню, когда зазвенел телефон, он недовольно приподнял трубку и на лениво-небрежный  вопрос женского голоса :" Это Станислав Александрович?",поспешно ответил :" Да, да Сергей, слушаю вас! "

-Котик, ну это же я ,- пропел Сергей голосом нашей красавицы  Стеллочки,- я уже освободилась.

   Стас отошёл  настолько далеко, насколько позволил шнур телефона.

-Да, хорошо Сергей, я здесь работаю не один. У меня время консультаций со студентами. Спасибо, что позвонили. Я вам перезвоню через пару минут.

   За пару минут Стас дал основные хрестоматийные направления курсовой.

   Я горячо поблагодарила и закрыла за собой двери.

   И вот теперь Стас стоял на перекрёстке улиц, одна из которых примыкала к университету, а другую мне надо было перейти в противоположном направлении.

-Неужели так и будем стоять? Или ещё лучше, перейдём улицы с разными направлениями и потеряемся опять на годы?- с ноткой грусти спросил Стас,- Пойдём в гости! Я же здесь живу . Вот мой дом.

И он показал на красную пятиэтажку на углу.

   Однокомнатная квартира была завалена книгами. На облупленных стенах висели плакаты с кумирами из 80-х. И фотографии разных выпусков. Я без труда нашла наш курс с преподавателями.

   Такая же фотография  пылилась у меня где-то в кладовке. Можно было бы и не разглядывать  лица, которые жили в памяти. Стас широко улыбался. У Стеллочки запечатлелась хищная, жеманно- кошачья  мордочка.  Все эти годы я периодически наталкивалась на неё в каких-то общественных местах. Она нехотя-томно рассказывала о себе. У неё постоянно были какие-то одноразовые мужчины, сменяющие друг-друга, которым она позволяла любить себя в эквивалентном материальном соотношении.

-Как молоды мы были, как искренно любили, как верили в себя,-пропел Стас, проходя мимо с закипевшим чайником.

-Да,-задумчиво протянула я.

-Ты садись пожалуйста,- сказал Стас, собирая книги с дивана,-мне столько лет хотелось поговорить с тобой по душам...

   Его прервал мелодично зазвонивший сотовый телефон.

-Да , слушаю вас!

-Привет, дорогой, я освободилась,- радостно пролепетал молодой женский голос.

-Да, да , Сергей Антонович, спасибо, что позвонили. Я сейчас переговорю с вами,- ответил Стас, выходя на балкон, и кивая мне :" Располагайся, я сейчас! "

 Я взяла пальто и захлопнула входную дверь.