Сон в летнюю ночь

Сон был таким ярким, что тракторист Сидоров, очнувшись в кабине «Кировца» после короткого забытья, никак не мог поверить, что ему всё это приснилось за какую-то минуту.  А что прошло не больше, было ясно по тому, что мужики как курили, так и курят, а «санитарки», что должна увезти их с полевого стана домой, так и нет.

Сидоров потянулся, разминая уставшее тело, и подумал: «Провести день за рычагами трактора – не шутка, им бы так…»

 «Им бы» - это тем, с  кем он  только что был во сне. Сидоров мотнул головой, вспоминая яркие картины, и улыбнулся. Надо же! Минуту назад он был не тракторист Сидоров, а крупный государственный деятель, и  заседал с важными людьми то ли в государственной думе, то ли в правительстве. Конечно же, не в этой промасленной робе, а в великолепном  фирменном костюме, который стоил почти как трактор, в галстуке, блестящих штиблетах. На столах стояли  прохладительные напитки, но никто на них даже не смотрел, потому что все были поглощены судьбоносным  вопросом: как сделать народ своей страны богатым и счастливым.

Присутствующих  было несметное количество, и перед каждым стоял интересный такой прибор вроде плоского телевизора с рядом кнопок. Нажмёт, скажем, министр сельского хозяйства первую кнопку – видит на экране, как работают его заместители; нажмёт вторую кнопку  – разворачивается картина кипучей деятельности тысяч и тысяч работников всех региональных департаментов сельского хозяйства; а нажмёт третью – длинной чередой проходят на экране районные сельхозуправления, где скрупулёзно ведётся учёт каждого вспаханного гектара, каждого килограмма внесённых удобрения, каждого литра молока.

Четвёртая кнопка выводит непосредственно на полевые станы и фермы. Надо только указать  область, район, хозяйство, название фермы или бригады.

И так по всем отраслям: тяжёлая промышленность, лёгкая, средняя, предпринимательство, экология, коммунальное хозяйство и прочее, и прочее. Кнопки, кнопки, кнопки, и за каждой люди, люди, люди. Вернее – чиновники.

Перед Сидоровым стоял такой же монитор, и он ввёл координаты своей бригады. Но экран остался чистым, мерцая электронной белизной.

- Почему ничего не видно? – тихонько спросил он сидящего рядом солидного лысоватого мужчину.
- А что там смотреть – на пьяного тракториста? – ответил тот.

Сидорова это задело. Несмотря на дорогой костюм и  важное окружение, он всё же помнил, что был механизатором.

- Не все же пьют, - заступился он за своих бывших коллег.
- Все, - равнодушно сказал лысоватый. – Да и что им ещё делать? Техника на ладан дышит, горючее дорогое, за работу платят гроши.

«Это верно», - подумал Сидоров и спросил:
- Что же делать?

Лысоватый кивнул на трибуну: слушай, мол, оратора, не отвлекайся сам и других не отвлекай.

На трибуне был то ли председатель правительства, то ли спикер госдумы. Он говорил  об экономических достижениях последних лет и резервах дальнейшего роста. Для этого надо совершенствовать вертикаль власти и работу чиновников, от которых зависит жизнь всей страны. К сожалению, отмечал он, не все чиновники относятся к своим обязанностям добросовестно, да и очень их много, часть надо сократить. К счастью, тотальная компьютеризация чиновничьего аппарата позволяет чётко отслеживать деятельность каждого. Для этого создаётся  специальное  министерство по контролю эффективности использования рабочего времени.

Сидорова мучила жажда, но все внимательно слушали оратора, и он постеснялся возиться с посудой.

- Конечно, - продолжал оратор, - это потребует много дополнительных средств, однако чёткость управления важнее  всего.

Потом говорили другие выступающие, и в словах каждого чувствовалась забота о простом труженике, будь он трактористом, сантехником или мелким предпринимателем. И Сидоров начал понимать, как мало и неправильно мыслил он об экономике. Он-то думал, что залил в бак «Кировца»  соляру и паши себе, или сей, или убирай урожай. А оно не так.  Весь этот процесс должны, оказывается, просчитать многочисленные люди в районе, области, столице.  И чтобы во всей этой цепочке не случилось никакого сбоя, они беспрерывно заседают, делятся опытом, ищут новые пути.

Сидоров изнывал от жажды, грустно смотрел на красивые бутылки, но не мог же он удовлетворять свои личные желания, когда все вокруг думают о народе!

От жажды и очнулся. Нестерпимо хотелось пить, и он выругал себя за стеснительность: мог ведь попить на заседании, небось не съели бы за это.

Лёха, водила «санитарки», уже неделю мучился со стартёром, и никто не знал, когда он приедет. Мужики сидели возле вагончика и точили лясы. С неба смотрели крупные звёзды.

- Сидоров, ты там к сидению не прирос? Иди к нам! – донеслось от вагончика.

Но он устроился в кабине поудобнее и закрыл глаза. Ему хотелось  ещё хоть на минуту оказаться в зале заседаний, чтобы выпить стакан воды.