Время деревьев, повернутых кронами вниз

         «Время деревьев, повернутых кронами вниз».

Мы живем в  запутанном Времени, затуманенном так, что в нем трудно отыскать  человека с нормальной душевной расположенностью к себе подобным. Смотришь на это время, как в зеркало, которое полно  кривизны, и мало-помалу привыкаешь к отраженному безобразию.

Довелось мне возвращаться из деревни, где у меня есть хата и огород, в свой город. Это тридцать километров пути в автобусе, который всегда наполнен людьми. Но стоявших пассажиров на проходе не было. Все сидели.

Пассажиры, бывшие деревенские жители, возвращались в город после трудов на огороде. Когда надоело делиться друг с другом опытом растениеводства, перешли на обсуждение того, что они спешили увидеть на каналах ТВ. Это ежедневные «сериалы» про ДНК - и на НТВ, и на Первом канале, и на «Россия 1». Шоу, где отраженное, выхваченное безобразие из жизни, заставляет человека привыкнуть к примерам расчеловечивания, поверить, что всё это почти естественно и неизбежно. Им, людям, открывают  суть этого времени, переполненного свободой через край. Это время предателей, подлиз, прохиндеев, извращенцев, политических проходимцев, насильников и убийц, которых волей-неволей превратили с помощью  ТВ-экрана в героев нашего времени.

Слушаю горячие обсуждения и  начинаю болеть состоянием потерянности и бессилия, когда хочется образумить пассажиров, прилипших, как мухи, к вонючему и «рейтинговому» безобразию на ТВ, но понимаю, что тебя  и слушать не станут и обвинят в «совковой» отсталости, в том, что ты человек из безнадежно смешного прошлого.

«Нынешнее «свободное время» проехалось по сознанию пассажиров этого автобуса так, что  искалечило вконец их опустевшие души», - думал я, оправдывая своё молчаливое  недоумение.

 Вслушиваясь в речь, я еще пытался уловить в ней хотя бы остатки русской интонации, образности, живой выразительности, даже если она чуть наполнена «солеными», но к месту, словечками... Но вместо ожидаемой русской эмоциональной выразительности, меткости, лукавой ироничности, слышал я, как бывшие выходцы с русских полей, подражая ТВ-шоуменам, смешивают иноземный сленг с блатной феней,  успешно мародерствуя, калечат (в наше время) «болеющую родную речь».

У какого-то поэта я вычитал справедливую оценку нынешнему времени: «Время деревьев, повернутых кронами вниз, время кротов, обучающих птицу полету».
Слушаю пассажиров и недоумеваю: грядет самая неправедная пенсионная реформа. Она – за счет трудящихся. Обладателей несметных богатств, награбленных, отнятых у народа, эта реформа никак не коснется. Богатеи защищены крепко тем человеком, которому с помощью выборов народ подарил самый высокий рейтинг. Этот рейтинг позволяет ему с помощью неолиберального правительства  проводить самые непопулярные реформы. Но об этом в салоне автобуса ни слова я не услышал. Все были озабочены очередным ДНК, когда после случайной связи на свет появилось дитя у мамаши от очередной попсовой знаменитости. Эта знаменитость обязана поделиться своим достатком с бывшей случайной постельной подругой…

Всё делается для того, чтобы люди свыклись с этим подлым, позорным временем. И люди не могут удержать свою совесть от сна и неминуемого распада сознания.
Как выдержать? Как «не впасть в отчаяние при виде того, что свершается дома»?
Выстоит ли народ, когда пришло время повернутых кроной вниз деревьев?

Но один мимолетный случай, произошедший в этом автобусе, родил у меня надежду на то, что не все еще потеряно в нашем народе.

Была жара, и в открытое окошко залетел шмель. Гуд его был громче обычного. Вероятно, шмель был сердит из-за своей оплошности и безуспешно искал выхода, поэтому ткался в головы людей. Часть пассажиров поднялась с места, крича: «Дави его! Дави!».

Одна женщина сказала: «Сядьте, пожалуйста, не убивайте божье создание!» И протянула к шмелю ладонь. Шмель без зла и гуда сел на середину ладони, и женщина поднесла её к открытому окошку. Насекомое вмиг вылетело на свободу, пулей чиркнула по горячему воздуху и исчезло.

Милосердный поступок  успокоил пассажиров. Весь остаток пути ехали молча, и каждый думал о своем…