Начало семейной жизни

С благодарностью Анне Ермиловой.

Злую шотландскую ведьму Баньши ее слуга, огнедышащий конек Букефалос надоумил поломать вольную беззаботную жизнь фельдшеру исправительной школы Виктору Алексеевичу. Тем более, что для этого подвернулся печальный случай. У него по пьяному делу погиб фронтовой друг, оставивший беременной красавицу вдову с двумя дочками.
«Вот он мой Ад! – Виктор Алексеевич сравнительно быстро освоился в новой семье.
– Я надеюсь, что пить он завяжет, как за руль сядет! –  Жена дала ему ключи от машины покойного мужа и оформила доверенность. – Нас-то катать будешь?
– Куда я от вас денусь? Я тут хочу ремонт сделать, мебель поменять….
– У меня с похорон мужа  куча долгов!
– Решим и эту проблему!
В субботу после школы они всей семьей поехали на кладбище.
– Прости друг,  –  Виктор Алексеевич налил стопку водки перед памятником и накрыл ее куском хлеба. – Пить сейчас я с тобой не буду! Я за рулем! Твои дочери решили называть меня папой! Ты не против? И я  нет!
– Витя, вмешалась супруга, – мой муж пережил горячую точку, но не пережил водку. – Девочкам нужен папа, а мне живой муж. Честно, я не хочу потерять еще и тебя! Ты знаешь, я отдала тебе все, что может отдать на моем месте женщина любимому человеку, включая право драть моих малышек, что снова устроили невесть что среди могильных плит! Вот сейчас при мне и при девочках поклянись на могиле своего друга, что больше пить не будешь ничего, кроме банки пива с вяленой рыбой по воскресениям!
– Клянусь! – Виктору показалось, что из-за могильной плиты высунулся конек Букефалос,  вестник смерти, и показал ему язык.
«Вот он мой ад! Поклясться не пить на могиле друга его вдове и детям и не суметь исполнить клятву! – Он тут же почувствовал безумное желание выпить стопочку– другую водки. – Даже во рту появился вкус водки.
– Жил вольно, пил водку, когда хотел и вот тебе, семья и родительские обязанности!»
Девочки долго вести себя без шалостей не могли, и на кладбище устроили ссору на тему у кого на поминальном пироге было больше цукатов.
– Не надо здесь хулиганить! –  Вмешалась Лида. – Девочки маму не слушались, но строгого взгляда Виктора Алексеевича оказалось достаточно!
Успокоить их мог только намек на то, что дома наступит расплата.
А дома Виктор Алексеевич затеял большой ремонт. Девочкам он организовал новые кровати, шкаф и школьный уголок.
Мебель он сам собирал из деревянных щитов, оставшихся в исправительной школе после ремонта и проданных ему за символическую плату, а один из них он поставил на две табуретки и прикрутил к ним болтами на гайках «барашек».
– Это для воспитания непослушных! – Объяснил Виктор Алексеевич назначение скамьи с прорезями для ремня, фиксирующего  поясницу.
– Ай, а зачем такая длинная? – Не поняла Даша.
– На вырост! – Пояснил Виктор Алексеевич, разбирая скамью. На нее ложиться будете только голыми! Так что нарываться, мои хорошие, не советую. Щит пока пусть за шкафом  постоит! А вам сейчас быстро все подмести, попылесосить и вытереть пыль. Но поняв, что из-за уборки может быть драка, уточнил: Маша веник, Даша пылесос, а пыль обе!
– А зачем совсем голыми? – Не поняла Маша. – Нас папа не раздевал!
– Это чтобы было стыдно! Наказание усиливается!
Работа пошла: квартира постепенно преображалась, показывая ее обитателям: новый хозяин – заботливый, добрый, но строгий глава семьи.
Впрочем, обновить скамью он не торопился.
«Я должен быть строгим, но справедливым «папой» а не укротителем! – решил он, засыпая в объятиях супруги. – Завтра на работу»

На суточных дежурствах в исправительной школе фельдшер отдыхал.
«Вот уж не думал, что от двух школьниц-погодков может быть так много шума!» –  Он заполнял журналы, осматривал следы воспитательного воздействия после банных приключений и слушал Анну Ивановну.
– Вы хорошо зарекомендовали себя в последнее время, Вам надо дистанционно получить образование педагога! – Заявила она. – И не возражать! Компьютер у вас есть, скайп тоже! Приступайте!
– А зачем? – Не понял Виктор Алексеевич.
– Ради прибавки к жалованию! У вас теперь семья! А нам для школы надо подтвердить сертификат! Чем больше педагогов с образованием тем лучше!
Пришлось вместо футбола сесть за компьютер.
«Как же, сертификат ей нужен, –  Вера Саврасова оказалась в медпункте при этом разговоре. – Я-то знаю, что к нам вот-вот вип деток привезут! Вот и выпендривается!» – Однако у Верки Бещеной хватило ума не показывать свою информированность.
– Опасных последствий от примененных воспитательных болевых воздействий нет. Медицинская помощь не требуется.  Если  потребуется воспитательную процедуру повторить, противопоказаний к у Саврасовой не нахожу! – Фельдшер остался доволен осмотром. Ваша новая воспитательница не превысила ограничения своих педагогических полномочий! – Но Вера, лучше не нарывайся!
«Это он  о моей заднице так выражается? – Вера немного обиделась. – Полномочия у них! А что у нас!? Век этой баньки не забуду!»
Наталье Софроновой досталось больше, но вреда здоровью усиленная воспитательная процедура не нанесла, резюмировал Виктор Алексеевич, занося данные осмотра в журнал. Пусть до утра полежит в медблоке. Если не сможет заснуть, дам снотворное.
Ночью ему удалось немного поспать: ЧП в школе не произошло, Наталье темную за выходку в бане устроить не пытались. Воспитанники мирно посапывали в кроватках, а его снова пришла мучить Совесть.
– Налюбовался на голых малолеток, и только посмей соврать, что у тебя в душе ничего не шевельнулось, не говоря уже о твоем причинном месте!
– Прекрати, на работе я выполняю свой долг!
– И смотришь на малолеток, как басурманин на наложниц!
– Не как басурманин, а как православный фельдшер!
– Я-то лучше знаю, как! Это перед Анной Ивановной можешь притворяться, а я твою гнилую душу  насквозь вижу!
– А я дочек в аквапарк поведу!
– Да, мокрые всегда эротичнее выглядят!
Встал Виктор Алексеевич с головной болью.
***
Дома спокойствие отменилось.
– Папа пришел! С тортиком! Мама, у нас  тортик сегодня! Только маленький! –  Обрадовались девочки, и пошли делить торт к чаю.
– Только честно, –  спросил Виктор Алексеевич дочек. – Вы на меня зла не держите?
– Не держим! Ответили они хором.
– Не держат, согласилась Лида. – Правда, девочек перспектива лечь голыми на скамью пугала так сильно, что даже учиться стали лучше! В общем вели себя почти прилично, даже когда ты был на работе.
– Так уж и прилично?
– Если честно, в твое отсутствие  они подрались по поводу кого из них больше новый папа любит! А дневники можно проверить!
При упоминании о дневниках настроение у девочек упало.
– Знаете, красавицы, я не хочу портить себе и вам выходной! – Заявил Виктор Алексеевич. – Сегодня у нас планировался семейный поход в аквапарк, а там посмотрим на ваше поведение!
– Ура!   Радовались девочки и побежали собираться.
– Ой, а у нас купальников нет! – Даша остановилась. – мы никуда не поедем.
– Было бы что прикрывать! – Подначила ее Маша. – У меня больше, хоть я младше! Вот и сиди дома!
– Купальники купим по дороге! – Пообещал Виктор Алексеевич, –  если вы не будете драться у кого красивее!
– В магазине Лида настояла на слитных купальниках разных цветов, но одной цены.

– Утонете, домой не приходите, – пообещала Лида всей компании, когда Виктор Алексеевич повел девочек на водные горки.
– А если утонувшие придем? – Поехидничала Маша.
– Утопленниц домой не пущу!
Веселья было много!
Беременная Лида не полезна на водные горки, а просто сидела в пузырьковой ванне. Потом все попробовали разные бани и снова на горки.

«Никогда тут не была! И девочки как тут развеселились!»  – Лида погладила себя по округлившемуся животику. – Нашла себе мужа!
–  После аквапарка все вернулись настолько в хорошем настроении, что делания устроить правеж у родителей не возникло.
– Вот она семейная жизнь! Виктор Алексеевич  положил мокрое белье в стиральную машину. – С папой может быть хорошо и весело! Но…
– Что но, не поняла Даша.
– Дисциплина и успеваемость!
– Понятно! – Маше эта перспектива не понравилась. – Идти раскладывать скамью?
– Не сейчас! – Виктору Алексеевичу захотелось немедленного исполнения супружеского долга. – Вот вам на мороженое и можете сходить погулять!
.
«И откуда он столько сил берет? – Думала Лида. – Ведь, если рассказать, что живу с мерином – не поверят! И девочки его слушаются! А вот это уже невероятно! После смерти мужа они совсем от рук отбились!»
После прогулки настал черед проверки дневников и воспитательной скамьи. Повод наказать нашелся у обеих.
–  Ну, красавицы, расставляйте скамейку! – Виктор Алексеевич строго посмотрел на обеих. – Будете держать ответ!
– Маша пошла в свою комнату сразу, а Даша надулась и тихо сказала родителям:
– Детей бить нельзя!
– Непослушных и ленивых нужно! – уточнила Лида. –   Я офицерская дочь и знаю, что можно, а что нельзя! Нельзя, кстати волновать и расстраивать беременную маму!
Скамья стояла, но девочки раздеваться не спешили. До последней минуты они надеялись, что мама заступится и их накажут по-старинке.
– Как папа сказал, так и будет! – Строго сказала Лида.
– А можно хоть трусы оставить? –  Маша захныкала, но разделась первой!
– Ну, оставь, –  согласился Виктор Алексеевич, – Это твое право!.
 Девочка легла на скамейку первой и показала старшей сестре, успевшей снять трусы, язык.
– Ну чтож, Маша, – Виктор Алексеевич пристегнул девочку за поясницу ремнем, – возьмись руками на ножки табуретки, Даша, принеси лейку, из которой вы поливаете цветы.
– С водой?
– Разумеется! И подержи ей ноги! Маша, оторвешь руки от табуретки и схватишься за задницу – накажу дополнительно
 Маша не поняла, в чем подвох, а когда поняла, было слишком поздно что-то менять.
Виктор Алексеевич полил ей трусики водой и приступил наказанию. С первого удара комната наполнилась воплями, визгами и просьбами о пощаде.
– Через мокрые трусы ремень кусает гораздо больнее, а следов меньше, пояснил Виктор Алексеевич. – Годится, чтобы применять не по субботам, а сразу. За серьезные провинности. Утром следов практически не будет, а воспоминания останутся надолго!
– Лида, подержи Маше руки.
За разговором он отсчитал положенное число ударов.
– А теперь наказание должно быть уже закончено, но Маше придется еще потерпеть: шесть ударов – долг с процентами с прошлого раза.
– Нет! Не надо! Не хочу! – Плакала девочка и прикрыла руками попу.
–Держите ее!  Сейчас будет добавка за отказ снять трусы и за прикрывать руками попу! Виктор Алексеевич обошел вокруг скамьи.
– Папа, ты же разрешил!
– Да, а я предупреждал на счет прибавки за споры и несогласие!
– Девочкам очень нужна твердая мужская рука, –  вздохнул Виктор Алексеевич, и отвесил девочке дополнительную порцию.
Маша встала со скамьи, размазывая слезы и сопли по лицу.
– И как тебе? – Строго спросила Лида.
– А ты не знаешь как! – Маша вытирала слезы кулаком. – Сама бы попробовала!
– Понятно! – Виктор Алексеевич вздохнул зная, как и посмотрел на Дашу.
Та была красная как рак, но молить о пощаде не собиралась.
– Даша, ты все видела и должна сделать выводы. – Виктор Алексеевич строго смотрел на девочку.
Было понятно, что ей страшно и стыдно.
– Мне уже ложиться? – Спросила Даша, прикрывая ладошками низ живота.
– А ты как думаешь? – Лида посмотрела на Машу, которая подозрительно быстро успокоилась.
– Думаю, что вам нравится нас мучить! – Девочка легла на скамью и вытянулась.
– А то, что пора браться за ум не думаешь? – Виктор Алексеевич показал Маше на лодыжки Даши, и она схватилась за них без напоминаний.
 
«Мой реальный ад!» – подумал Виктор Алексеевич.
– Не будем откладывать, – фельдшер, хлестнул девочку ремнем.
Та вздрогнула, но стерпела и рук с ножек табуретки не оторвала.
«Какие разные девочки! Прямо, огонь и вода»
От нового удара девочка вздрогнула всем телом, но не произнесла ни слова.
– Раз не понимают человеческого языка, поймут язык ремня! – прокомментировала Лида.
Фельдшер старался бить без захлестов, так, чтобы петля ремня попадала на середину дальней от него ягодицы, и обходил скамью каждые пять ударов.
Было видно, что девочке больно, на попе вспухал красный квадрат.
От очередного удара Даша дернулась, но не вскрикнула ни разу. Порку выдержала молча, но, получив разрешение встать, стала вытирать слезы.
– Спасибо! – Она посмотрела на Мащу. – А Маша спасибо не сказала!
– За отсутствие «спасибо» ей попадет, но в следующий раз! – Пообещал Виктор Алексеевич. – И еще, со времен римского права два раза за один  проступок не наказывают!
Ночью фельдшера стала мучить совесть, не давая заснуть.
– Что, избил малышек-сиротиночек и доволен?
– Я исполнил свой родительский долг! Теперь я обязан заменить им строгого, но справедливого отца!
– О долгах и справедливости на страшном суде расскажешь! Ты мучитель маленьких детей, а еще на педагога учишься!
– Моя жена не против, мы еще до свадьбы решили, что девочкам нужна и ласка и строгость!
– Ты еще жену сюда привлек! Вон она тут голая рядом с тобой лежит! С ней я сама разберусь, а ты примазался к чужой семье, мерин, и еще деток маленьких мучаешь!
– Отстань!
– Не отстану! Каждый день и каждую мучить буду! Как только глаза закроешь, так и приду! Чем сильнее мучаешь девочек, тем сильнее тебя буду мучить!
– Ты чего не спишь, жена перевернулась на другой бок.
– Думаю, не слишком ли я жестоко с малышками обошелся!
– Они не малышки! Они большие девочки и сказали по секрету, что ты бил не так сильно, как их покойный папа, но гораздо более стыдно!
– Так что, не раздевать?
– Нет! Наказание было эффективным как раз из- за стыда! Девочки попритихли!
– Иди ко мне!
– Я здесь!