Из жизни Сущностей. Сущность 3370. Эпизоды 28-30

Эпизод XXVIII

Пока Кристиан с Азалией погрузились в такой необходимый для обоих сон, чтобы хоть немного отодвинуть в дальние уголки памяти события, случившиеся с ними, давайте заглянем в Синебородки в дом, где мы оставили Настасью Сергеевну со Светланой Михайловной и дедом Михой.

Наша троица сидит сейчас за столом во времянке деда. Они только что удачно запузырили молодых на Землю через тайный Портал деда и, не откладывая в долгий ящик, принялись кумекать, как Лихомань обезвредить или, хотя бы на время, притормозить дрянную бабу в её притязаниях к Азалии и Кристиану.

Дед Миха немного куксился и злился на девок Светку и Наську. Да и кто ж они для него были? Девки и есть. Светка – дочь, а Наська – ейная подружка детства. Дед её совсем маленькой помнит, когда ещё без трусов в ближней речке купались. Ох, и потешные были, умора! А злился дед оттого, что тайну засекреченного Портальчика вскрыть пришлось. Вроде для хороших людей не жалко, а всё одно, как-то скоблит теперь на душе. Бывало, когда одному ему про Портик было известно, оно спокойнее жилось, да-а-а… Так думал про себя дед Миха, злился на девок и шпынял их, приматывался.
- Ну, давай, давай, стоумовые, вымудривайте! Время, время! Цигель, цигель бай лю-лю! – торопил он и подначивал подружек.
- Да, сами знаем, что время подпирает, дедусь! Может, ты какую идейку подкинешь?
Дед опять почувствовал, что в нем возникла нужда, и загордился. Злость постепенно съехала с него. Он начал усиленно мозговать. Потом резко хлопнул по коленям. Это у него знак такой был – принятие важного решения.
- Значится так! Без Перфехта не обойтиться!
- Префекта, дедусь, - скромненько поправила деда Настасья Сергеевна.
- Цыц, Наська! – подпрыгнул дед. – Тож мне учёная нашлася! Поправлять яшо будет пигалица!
- Молчу, молчу, дедусь, не серчай! – виновато оправдывалась Настасья Сергеевна.
- Вот и примолкни, да сюды слухай! Средоточься на главном! Какая разница, как его назвать, суть-то не в ентом! Так вот. Не обойтися, я разумею, без Перфехта (!) на данном етапе нашей заварухи. Он, почитай, один сейчас ту самую силищу имеет супротив Лихоманки подлючей. Тьфу на её три разА! Ентим надо воспользоваться.
- Ну, припремся мы к Префекту и что? Драсьтя вам! Что сказать-то? – недоуменно заговорила Настасья Сергеевна, разводя руками.
- Соображай, Наська, да торопись! А без Перфехта никак… Я тутыча покимарь ма-ленько, устал с вами… две егозы, тудыт вас в качель!
Дед шустренько перебрался на постельку, свернулся калачиком, положил сложен-ные лодочкой ладошки под морщинистую щечку и засопел.
- Во даёт! Вы это видели? – с возмущением произнесла Настасья Сергеевна. - Рас-толкать его что ли?
- Не вздумай! Такое о себе узнаешь, волосы дыбом встанут! – остановила её Светлана Михайловна. – Пусть отдохнет, старый уж, устает быстро. Опять же за Портик свой испереживался весь. Давай сами думать.
- Может, на теперешней популярности Азалии сыграем. Она же пока у нас герой, такой Объект объегорила! Как думаешь, Свет?
- Ну-ка, давай, подруга, дотягивай идейку, дожимай до конца! – подзадорила Светлана.
Подружки дотянули идейку и дожали. Деда Миху будить не стали, уж дюже рулады красивые выводил, храпака задавая. Принарядились и выдвинулись красавицами на дело. Через полчасика они стояли у парадного входа в Префекторат. Вошли в высоченные двери. Уже на входе от пышности  и солидности заведения подругам стало немного не по себе. Держались. Светлана Михайловна осталась в вестибюле, а напыженная от волнения Настасья Сергеевна направилась решительным шагом в Приемную, напустив на себя на всякий случай обиженный вид.
Она разлетелась по коридору, стремительно ворвалась в Приемную и… наткнулась на официальную непробиваемую мину Секретаря Фреи.
- Вы к кому? – строго глядя из-под очков, спросила Фрея, продолжая что-то быстро писать в деловых бумагах неотложной значимости.
На самом деле, никакой даже малюсенькой значимости не было, да и самих деловых бумаг тоже. Это была каждодневная игра, театр, спектакль, придуманные Фрей специально для посетителей. Сейчас Фрея писала на листе бумаги какой-то дурацкий детский стишок, первое, что пришлой на ум при входе посетительницы в Приемную. Главным в этой потехе было держать лицо, лицо жутко занятого чиновника, которого вы, бесстыжие, затрахали своими мизерными проблемками. Как правило, действовало это безотказно и, вспоминая по уши загруженного Секретаря, многие лишний раз не совались в Префекторат. Так Фрея, создавая иллюзию занятости, сокращала количество желающих попасть на прием к Префекту и освобождала себе рабочее время, так необходимое, чтобы поиграть на компьютере в «косынку» или сложить очередную картину из пазлов.
- Итак. К кому вы? – повторила Фрея, прибавив строгости.
- К Перфехту… - растерялась Настасья Сергеевна. – Ой! Простите… к… этому… как его…
Она совершенно забыла, как правильно произнести, забил-таки старый хрен Миха ей голову. Напрочь отшибло. Под бериевским взглядом Фреи Настасья Сергеевна подошла к двери кабинета с табличкой и показала пальцем на слово «ПРЕФЕКТ», написанное красивыми золоченными буквами.
- Записаны на сегодня? Назовитесь! – велела Фрея и открыла журнал записи  приема частных лиц.
- Да, нет, как-то… я, знаете ли…
- Может вы в списке VIP-персон? Сейчас посмотрим. Назовитесь! – потребовала Фрея.
Она отложила один журнал и открыла другой.
- Я без записи… но мне надо попасть к Перфех… ту… Ой! Простите… - забормотала Настасья Сергеевна.
- Тут вам не проходной двор! – отчеканила Секретарь Фрея. – Тут всё по записи!
- Простите, простите, простите…
Настасья Сергеевна почувствовала, что слабеет, уменьшается на глазах и теряет дар речи. Она начала пятиться к двери. При этом ей хотелось кланяться и бесконечно извиняться, извиняться, извиняться… под недовольным властным взглядом с периодическим блеском очков. Она испытывала одновременно и унижение и вину за свой приход в такое солидное заведение, где не по делу отвлекала очччень занятую особу. Настасья Сергеевна почти допятилась до двери и чуть не исчезла за ней, когда внутренний голос остановил её.
- Так и уйдешь, не повидав Перфехта, Наська? – спросил внутренний голос голосом деда Михи.
Настасья Сергеевна остановилась. Она вернулась к столу Фреи, которая уже запугала и выпроводила для себя никчемную посетительницу, и опять строчила что-то архи важное, неотложное, не поднимая головы. Настасья Сергеевна отметила, что когда она приблизилась к столу, ручка в руке Секретаря дрогнула и на мгновение перестала строчить. Ага, всё же её замечали!
- Милочка! – обратилась Настасья Сергеевна к Секретарю.
Это слово, произнесенное тоном представителя высшего сословия, по крайней мере, сословия более значимого, чем рядовой чиновнишка, придало Настасье Сергеевне уверенности.
- Я – тётя Сущности Азалия, на минуточку! Потрудитесь доложить Префекту (!!!) обо мне!
Настасья Сергеевна замурлыкала под нос какую-то песенку. Фрея виновато взглянула на посетительницу, мгновенно мутировав в затравленную канцелярскую крыску. Настасья Сергеевна смотрела на неё надменным взглядом матушки графини в нескольких поколениях. Это была победа! Фрея нажала вибрирующим пальчиком кнопку селектора. Зашипело.
- Господин Перфехт… Ой, тьфу! ПерхВект… Ой, тьфу! Как вас?
- Фрея, что за шутки?! – зло спросил голос с другой стороны.
- Простите, господин…??? Простите… К вам тётушка Сущности Азалия, - выдавила из себя Фрея вся пунцовая от волнения с глазами, полными слёз.
- Проводи, проводи! – отозвался Префект радостно.
- Прошу-с! – Фрея выскочила из-за стола, указала на дверь кабинета рукой, сделав плавный полукруг.
Подобострастная улыбочка не сходила с её лица, пока она препровождала высоко-почитаемую особу в кабинет Префекта. Тот уже двигался навстречу с распростертыми объятиями и вторил Фрее:
- Прошу, прошу…
Настасья Сергеевна вошла в кабинет, дивясь на чудесные превращения. Префект задержался, отдавая Фрее приказания насчет угощения для гостьи.
- Присаживайтесь, дорогая…? Ага, Настасья Сергеевна. Вот уж не ждал, не ждал… Что наша Азаличка? Забыла меня старика, а ведь обещала зайти… Не до меня ей… Молодость, задор, всякие проказы юности! Я понимаю! – распинался Префект. – Так всё же, что привело Настасья Сергеевна?
Вошла Фрея с традиционным подносом. Начала расставлять угощение, любопытно поглядывая на «старушенцию».
- Фрея! – строго произнес Префект и нетерпеливо помахал рукой, как бы смахивая Фрею из кабинета.
Секретарь вышла. Префект любезно увлек Настасью Сергеевну на диван за столик с угощением. Стали пить чаёк, очень вкусно.
- У-у-у! – восхищенно заурчала Настасья Сергеевна, давая понять, что ей очень нравится.
- Специальный травяной сборчик. Для самых-самых, - ответил ей довольный Пре-фект. – Лично составлял. Экспериментик, так сказать. Сейчас посмотрим, куда нас занесет.
Настасья Сергеевна напряглась, что ещё за экспериментики?
- Шутка! – засмеялся Перфект. – А, давайте, любезнейшая, пройдем на балкончик, воздух, солнышко, птички-цветочки…
Они вышли на балкон.
- Здесь можно поговорить, не боясь, что нас слушают любопытные длинные уХи, - объяснил Префект. – Вас ведь Азалия прислала, Настасья Сергеевна? Что случилось у на-шей героини малышки? Наверняка, проблемы с Лихоманью, я прав?
- Откуда вы знаете? – неподдельно удивилась Настасья Сергеевна.
- Это моя обязанность, - скромно заметил Префект. – Азалия – особый случай для меня, не скрою. Я готов предоставить ей защиту. Где наша красавица?
- Дело в том… - замялась Настасья Сергеевна. – Азалия была вынуждена покинуть наш Мир. Сегодня она переправилась на Землю к своему Объекту. Она хочет продолжить работу по дальнейшему выводу порученного Объекта из строя. Поэтому она…
- Настасья Сергеевна, я знаю, что всё не совсем так! Избавьте себя от необходимости лгать, а меня выслушивать вашу ложь во благо любимой племянницы. Она любит этот свой Объект. Азалия сама мне в этом призналась. И кинулась она на Землю, чтобы уберечь его от преследований Лихомани. Я прав, дорогая?
Настасья Сергеевна растерялась и испугалась не на шутку. Префект всё знал! Их план со Светкой рушился. Надо было импровизировать и искать другие подходы к Префекту, чтобы вынудить его вступиться за Азалию. Префект продолжал вопросительно смотреть на неё. Что-то в его глазах смущало Настасью Сергеевну до крайности. Ей было тяжело с ним общаться, Префект подавлял её невидимой силой. Но надо было отвечать.
- Вы правы, всемогущий Префект! Вы, как всегда, правы! Простите, что я, ничтожное создание, пыталась вести с вами игру, вводить в блуд! – горячо запричитала Настасья Сергеевна.
Префект заулыбался. Ему нравилось рабское подчинение, восхваление его незаурядной персоны. Префект повелся на нескрываемую лесть. Его внутренние давящие на собеседника силы ослабли. Настасья Сергеевна почувствовала это и обрадовалась. Она нашла те самые тонкие струны, на которых можно было сыграть ленто, перейдя через адажио к граве.
- Ваша Бессмертная Сущность! Сила, которой вы обладаете, не только мощна, но и справедлива. Умоляю, употребите её на спасение двух любящих сердец! Защитите их от ненависти и злобы! Я знаю, вы можете!
Настасья Сергеевна бухнулась на колени и распласталась у ног Бессмертного.
- Да полноте, Настасья Сергеевна! Вставайте, - Префект поднял женщину с колен. – Что мы, звери что ли? Хотя, конечно, по большому счету… Я помогу Азалии. Я закрою эту злобную тварь Лихомань, давно пора! Совсем вышла из-под контроля!
Они вернулись с балкона в кабинет. Настасья Сергеевна плакала обильно, но тихо. Префект обнял её и довел до двери. Распрощались.
- Я всё устрою на днях! Обещаю! – уверил Префект в заключение. – Всего добренького!
- Всё в порядке? – подскочила Фрея и начала утирать слезы на щеках Настасьи Сергеевны своим батистовым платочком.
За этой сценой их застала вошедшая в Приемную Лихомань. С интересом взглянула на обхаживаемую Фрей посетительницу и зашла в свой кабинет. Настасья Сергеевна вышла за дверь. Лихомань тут же выскочила в Приемную.
- Что за фря? – спросила она у Фреи.
- Тетка Азалии к «старику» на прием напросилась! Принимал, как королэвну! – специально уточнила Фрея, чтобы позлить Лихомань. – Я им чай, фрукты…
- Заткнись, идиотка! – оборвала её Лихомань.
Она уже кому-то звонила.
- Яхонт, не перебивай! К тебе навстречу чешет бабка, видишь? Проводите её с Нариком до места. Потом быстро ко мне на доклад! Жду!
Отдав указание Яхонту, так звали изумрудоглазого красавца, который завалил Даньку в квартире Кристиана, Лихомань повернулась к Фрее, обдав её леденящим взглядом.
- О чем говорили, конечно, не знаешь? Последнее время мы ужасно мало получаем от тебя информации, Фрея! – строго заговорила Лихомань. – Ты саботируешь наше общее (!) дело? Надо стараться, иначе… я вынуждена буду тебя заменить. Это понятно, надеюсь?!
Фрея сжалась в комочек. То, на что намекала Лихомань, было страшно. Это она четко понимала. Когда же ты сгинешь постылая мразь? Как же надоело жить в страхе! Лихомань скрылась в кабинете. Она приготовилась ждать Яхонта, разместившись полулежа на уютном диване, ноги в красивейших красных лаковых туфлях на высокой шпильке она забросила на подлокотник. Снимать туфли не стала, хотя ноги побаливали. Яхонту нравились туфли на высоком каблуке, и Лихомань с успехом использовала этот козырь в деле соблазнения молодого любовника.

Лихомань произвела Яхонта в любовники совсем недавно, разжаловав Удава. Пока ей не хватало в развивающихся  взаимоотношениях с новым фаворитом напористости и неистовства бывшего. Яхонт был более сдержан, осторожен, ласки его были размеренными, плавными, немного вялыми, но нравились Лихомани всё больше и больше. Она доходила до сумасшествия, когда сама была уже готова рвать и метать, а Яхонт ещё только раскачивался в прелюдии. Зато потом… О-о-о! Как было сладко потом! Лихомань задрожала, взглянула на часы. Да где же он? Часто задышала, начиная предвкушать. Потом остановила себя, как бы не перегореть до… Хотя, как можно было перегореть от этих изумрудных глаз, красивых податливых губ, тонких пальцев с изысканным маникюром, атласной кожи с ровным загаром и милейшей татушки внизу живота, прямо над… Лихомань зарычала, вскочила с дивана и села за стол. Она сделала это вовремя, так как в кабинет постучали, и почти сразу вошел Префект. Лихомань с официальным видом пялилась в компьютер, работала, не покладая рук.
- Доброе утро, господин Префект! Я - вся внимание! – сказала Лихомань выдрессированным тоном.
- Ну-да, ну-да… - не ответил Префект на приветствие. – Я в Управу, часа на два. Будьте к моему приходу на месте. Мне необходимо с вами поговорить.
Префект исчез, не замечая, как с готовностью закивала Лихомань. Старая бес-смертная вонючка! Лихомань мысленно зашлась в немой злобе на Префекта. Скоро, скоро, тебе конец, тупой старикан! Она услышала, как хлопнула входная дверь, Префект ушел.
- Фрея, кофе! – крикнула зло Лихомань.
Через несколько минут Фрея вошла с подносом, на котором стояла чашечка дымящегося кофе. Она поставила чашку на столик у дивана и не уходила.
- Что… ещё? – презрительно спросила Лихомань.
- Госпожа! Я не могла слышать, они разговаривали на балконе. Наверное, он по-дозревает…
- Пошла вон, дура! – бросила Лихомань, глядя сквозь девушку.
Лихомань выпила ароматный кофе. Услышав голоса за дверью, снова улеглась на диван, еле успев занять нужную позу. Без стука вошел Яхонт. Глаза сверкнули изумрудами. Лихомань протянула к нему руки.
- Яхонтовый мой! Я заждалась, иди ко мне! – томно заговорила Лихомань.
- А доклад, моя королева? – не обращая внимание на настроение хозяйки, спросил Яхонт.
- Ах, да! Этот подлый доклад, который намерен отодвинуть наши забавы! Рассказывай!
- Бабка живет в Синебородке. Это район полусущностей, по неподтвержденным данным. Живет тайком у подружаки. Диаспора довольно дружная, тетку явно охраняют, присматривают за ней всеми. Но, подобраться можно без особого труда. Нашу визави не видели. Скорее всего, её там нет, смылись они куда-то с майором. Не досмотрели мы, упустили.
- Ещё не вечер, яхонтовый мой! Найдем, никуда не денется, сучка! С бабки придется стрясти. Позаботься об этом, ладно? Иди сюда!
Лихомань уже не могла терпеть дальше. Яхонт, наоборот, особо не торопился. Делал он это намеренно, разжигая неимоверный аппетит у своей госпожи. Потом всё заканчивалось довольно быстро, и это вполне устраивало Яхонта. Лихомань во время доклада успела расстегнуть блузку, и теперь демонстрировала Яхонту кружевной очень открытый полупрозрачный бюстгальтер ярко красного цвета. Глаза у Яхонта загорелись. Лихомань залезла на стол. Стоя на коленях в позе кошки, потянулась губами к Яхонту. Он подошел ближе, выдернул шпильку из прически, волосы рассыпались по обнаженным плечам, Лихомань рыкнула. Яхонт приподнял подбородок Лихомани и провел языком по ярко накрашенным губам. Она успела схватить язык губами и засосала его в рот. Яхонт вскрикнул от боли, но не рискнул оттолкнуть Лихомань. Она ослабила хватку, и язык Яхонта начал бродить по полости рта Лихомани, не забывая сплетаться с её вожделенным змеевидным язычком.
- На диван… - прошептала Лихомань, задыхаясь и не выпуская язык Яхонта изо рта.
Он подчинился. Подхватил извивающееся тело на руки. По пути к любовному мес-течку, Яхонт успел обласкать губами и языком пышную грудь, которая уже давно освободилась от маленьких кружевных чашечек бюстгальтера, предъявляя себя во всей красе. Он немного грубовато бросил Лихомань на диван и начал сбрасывать с себя черные одежды. Показалась замысловатая татушка. Последовали десять минут животной страсти. Всё смолкло.

Фрея с облегчением вздохнула. Этот концерт она слушала из-за закрытой или наспех прикрытой двери заместителя Префекта каждый день, а иногда несколько раз на день. Отвратительно! Фрею тошнило от этих звуков! Безобразно! Мерзко! Почему она должна это переносить?

Вышел Яхонт, ухмыльнулся на покрасневшую от стыда Фрею и удалился из кабинета. Он торопился на задание в Синебородки по душу Настасьи Сергеевны и её верной подруги. За оказанную только что услугу Яхонт получил бонус от Лихомани. Ему было позволено поиграться этой ночью со своим дружком Нарциссом. Он честно заработал свой бонус. Лихомань мирилась с этой шалостью несносного мальчишки и позволяла Яхонту эту игрушку иногда, когда была в добром расположении духа, как сейчас.
- Фрея, забери посуду! – крикнула Лихомань из кабинета любви.
Фрея послушно вошла, поставила чашку на поднос и вперилась на красную кружевную тряпочку возле дивана. Лихомань, которая уже сидела за столом в рабочей позе, заметила смятение Секретаря. Она проследила взглядом.
- А это! Ступай! – приказала она.
Когда Фрея вышла, Лихомань быстренько натянула невинно оброненные трусики. Взгляд её затуманился. Она вспоминала… и была почти на грани вернуть Яхонта назад. Еле удержала себя, убеждая не быть излишне навязчивой. Да и дела надо было делать. Дела-то были не шуточные, на опережение. Кто кого? Она Перфекта, или он её. Во, какие дела!

План был таков. Яхонт подпрягает Удава, и они организовывают ликвидацию тетки Азалии, предварительно вытащив из неё любыми доступными средствами, где прячется эта мерзавка Азалия в данный момент. Лихомань не сомневалась, что бабка расколется, зная методы своих подчиненных. Потом дело за Яхонтом. Он должен состряпать всё так, чтобы улики указывали на Удава. А в завершение убрать и самого бывшего любовничка. Потом они начнут гонку за мерзавкой и её человечишкой майором. Они достанут их! Они же – Сущности высочайшего класса! Считай, почти на одном уровне с Бессмертным! Правда, вопрос о бессмертии «старика» для Лихомани оставался открытым. Эх, знать бы, знать бы наверняка, что он не такой уж бессмертный. Тогда сразу, прыг и в дамки! Где же этот старый хрыч хранит свою тайну? Наверняка, он открылся подлюке Азалии. Достать мерзавку! Выбить из неё признание и изничтожить! Затоптать! Забить! Порвать в клочья!


Эпизод XXIX

Настасья Сергеевна и Светлана Михайловна отправились домой. Теперь надо дожидаться, что придумает  Сам – Бессмертный – Префект. Настасья Сергеевна подробно описывала  подруге свою встречу с Перфектом. Они не замечали, как за ними по пятам движутся двое – чудный красавец с изумрудными глазами и вертлявый худосочный пацан. А зря! Тем более что Настасья Сергеевна сама учила всех быть тщательнее и отчаянно призывала соблюдать  конспирацию. Косякнули здесь подруги! Ой, как косякнули!

К моменту их приближения к Синебородкам изумрудоглазый красавец предусмотрительно исчез, а пацан последовал дальше за бабульками. На него никто не обращал внимания, когда мальчишка, подпрыгивая, двигался по улице, как бы сам по себе. Он успешно изображал, что его совершенно не интересуют две разнаряженные бабушки впереди. Нарцисс, а это был он, по указанию Яхонта, должен был выяснить, где живет одна из старушенций, та, которая в розовом. Сделать это надо было незаметно как для самой наблюдаемой бабки, так и для жителей поселка в Синебородках. Нарциссу это явно удавалось. Он на время внешней слежки превратился в мальчишку, беззаботно прогуливающегося по поселку. Нарцисс часто останавливался, как бы завороженный какой-нибудь цветастой козявкой. Со стороны казалось, что на бабулек он вовсе не смотрел.
 
Вот наши увлеченные разговором подруги подошли к своему домику и вошли во двор. Мальчишка притормозил у ограды, его привлекла рослая крапива вдоль забора. Он сломал гибкий прутик и начал сшибать сиреневые головки цветущей крапивы, изображая битву доблестного мушкетера со шпагой  с гвардейцами кардинала в виде стройных кустов крапивы.

Бабули зашли в дом. Пацан ещё покрутился у забора, чтобы добыть побольше информации. Он увидел, как старушки вышли и направились в глубь сада в небольшой летний домик. Оттуда они вышли втроем. К бабкам присоединился совсем уж дряхлый дед. Они называли его дедом Михой. Дед был неуковыристый, часто махал на бабок руками и злился. Противный дед! Он-то как раз и разглядел Нарцисса своими слепыми глазами. Стал дергать бабок за рукава и показывать на него заскорузлым измученным старческим артрозом пальцем. Даже «Цыц, поганец!» закричал. Крапиву, видать, жалко стало. Нарцисс сорвался и побежал по улице, улепетывая. Приговор деду Нарцисс вынес однозначный: «Замочить, старого пердуна!»

Нарцисс встретился с ожидающим его Яхонтом и доложил всё в подробностях. От-правились к Удаву. По замыслу Лихомани, основным исполнителем убийственного плана должен был быть именно он. Удав принял их не весело. После отставки с поста основного любовника хозяйки, он пребывал в двойственных чувствах. С одной стороны Удав радовался, что избавился от слишком навязчивой роли исполнять волю ненасытной и довольно надоевшей ему в последнее время Лихомани. С другой стороны, такие выверты могли быть чреваты самыми чудовищными последствиями. Его могли ликвидировать запросто. «Он слишком много знал» - эта страшная фраза не переставала крутиться у Удава в башке. Он боялся и ждал. Готовился, был начеку. Удав плохо спал, потерял аппетит, ему снились сногсшибательные кошмары. Короче, жизнь была не сахар.

Когда ему забил «стрелку» нынешний фаворит хозяйки, Удав даже обрадовался. Значит, он ещё нужен, в его искусстве пока нуждаются. Да и что может этот хлюпик? Только блестеть своими зелеными глазами, да трахать престарелую нимфоманку? Так выполнить настоящую работу, как он, этот красавчик не способен! Так что, пока Лихоманка не найдет замену Удаву по части устранения неугодных, переживать нечего! Ох, как он ошибался! Красавец Яхонт дал бы Удаву сто очков вперед по части «мочилова».

Удав любил душить удавочкой, а Яхонт обожал резать ножичком. Оба были равноценные профи, только Яхонт не такой прямолинейный киллер, как Удав. Яхонт любил предварительную игру, изыск и гламур, если можно так сказать, в этом деле. От этого он был намного безжалостнее и жестче. Но Удав не знал об этом. Он изначально определил Яхонта в хлюпики, твари дрожащие, коленкодрожащее никчемное существо. Удав расслабился, вел себя с Яхонтом высокомерно и прозевал главное. О главном поговорим позже.

Встреча состоялась. Разработали план наказания смеющих попереть против вели-кой Лихомани. Дело назначили на сегодняшнюю полночь. Решено было устранить всех троих – двух бабок и деда заодно до кучи.
- Та ещё - мразь! - горячо убеждал Нарцисс, когда согласовывали вопрос о деде, который как бы и ни причем  вовсе. – Крапивы, погань, пожалел! Куда дальше беспредельщик?! Мочить!
Ближе к ночи выдвинулись на дело. До Синебродок добрались пешком, чтобы не светиться с машиной. Огородами подобрались к домику Светланы Михайловны. Пошарились по темным окнам, бабульки уже спали. Хорошо! Удав отправился в сад к времянке деда Михи. Без труда проник в домик, быстро подошел к кровати, на которой спал дед.
- Дедусь! – позвал тихим голосом Удав.
Дед подскочил, сел на кровати.
- Хтой-то здеся? – спросил сонным голосом, пытаясь разглядеть темноту.
Дед Миха потянулся к светильнику, чтобы зажечь свет. Удав накинул ему на шею свой смертоносный инструмент. Дед захрипел, даже руки не поднял к шее. Похоже, он провалился в обморок от мгновенного сердечного приступа.  Удав слегка подналег, больше и не надо было. Затем подхватил безжизненное тело руками и опустил на пол у кровати. Всё! Дело сделано!
- Удав, выходи! – окликнул его Яхонт в открытую дверь.
Удав скорым шагом вышел на крыльцо.
- Как?.. – спросил его Яхонт, испуганно заглядывая в проем двери внутрь домика.
- Порядок! Желаешь посмотреть? – с издевкой ответил ему Удав.
Яхонт панически замахал руками. Удав спустился в сад, и они зашагали к домику, где спали бабки. Удав был «на коне», он утер нос молокососу, который даже боится взглянуть на трупешник. Вот придурок!
- Погоди, не так быстро! – остановил Удава Яхонт, вцепившись ему в рукав плаща.
Яхонт согнулся, изображая, что его страшно мутит. Удав наклонился к нему, что, мол, случилось, девочка? Серповидный нож, любимое оружие Яхонта, вошел между ребер, как по маслу, зацепив сердечную мышцу. Удав с удивлением посмотрел на Яхонта, который светил ему в лицо фонариком.
- Да, да, мой друг, ты убит подлой рукой! – улыбался Яхонт в лицо Удаву.
Он специально не прикончил Удава сразу, доставил себе удовольствие поизмываться над жертвой. Удав хрипел, как только что удушенный им дед Миха, и пытался что-то сказать окровавленными губами.
- Хочешь спросить за что? Дружище, так надо! – продолжал улыбаться Яхонт.
Удав упал, когда Яхонт выдернул нож из его груди. Яхонт быстро забрал его удавку, сунул в карман. Затем достал из-под полы железный прут с заострением на конце. Установил прут острием кверху возле забора, загнав его в землю. Подтащил тело Удава и, аккуратно совмещая рану от ножа и конец острия, нанизал тело на прут. Это был пунктик из  плана Яхонта, который он разработал с Лихоманью параллельно плану Удава по убиению сочувствующих Азалии. Последний завершающий этап – Яхонт подналег на спину свесившегося на своеобразном копье Удава, чтобы покрепче держалось. Отошел на несколько шагов и высветил фонариком инсталляцию. Ему понравилось. Всё выглядело так, что Удав убегал после того, как придушил деда Миху, споткнулся и случайно напоролся на прут, торчащий из земли. Да, да, очень похоже!
Подошел Нарцисс. Тихонько захихикал.
- Да, ты, художник-карикатурист! – одобрил он. – Погнали с бабками разбираться! Деда бы посмотреть, да некогда. Крапивы ему жалко стало! Вот тварь жмотная!
Нарцисс взял Яхонта за ручку, и они направились к домику. Подпалили сразу со всех сторон. Нарцисс всё обстряпал, чтобы загорелось, как надо, пока Яхонт возился с Удавом. Полыхнуло. Сущности притаились, стали ждать. Через некоторое время внутри дома послышалась возня, грохот опрокинутой мебели, разбившейся посуды. Дверь распахнулась. Выскочила Светлана Михайловна. За ней ползла Настасья Сергеевна, протягивая руки вслед. Обе изнурительно кашляли, Настасью Сергеевну рвало. Она не могла выговорить ни слова, задыхалась. Бабульки успели наглотаться угарного газа во сне. Светлана Михайловна вытащила Настасью Сергеевну, уложила на землю подальше от горящего домика.
- Гори-и-им!!! – дико заорала она не своим голосом. – Помогите!
Светлана Михайловна на непослушных ногах пошла в сад к времянке отца. Сквозь сплошной туман, застилающий мозги, она всё же понимала, что беда, наверняка, приключиться и с ним. Во времянку Светлана Михайловна буквально вползла. Яхонт с Нарциссом подбежали и запалили маленький домик. Потом аккуратненько и заботливо подперли толстым дрыном входную дверь. Окна во времянке были маленькими, через них при всем желании невозможно было бы выбраться.
Народ бежал со всех сторон. На бешеной скорости летела орущая пожарная машина. Стали тушить пожар. Никто не вспомнил про времянку, где горели мертвый дед Миха и ещё живая Светлана Михайловна. Она билась в запертую дверь, сколько было сил. Тщетно. Удушье, обморок, остановка сердца. Яхонт убрал подпорку, когда прекратился грохот изнутри. Рядом с крылечком бросил на видном месте удавку.
Настасья Сергеевна не приходила в сознание. Её увезли на скорой, но было поздно. Бабулька скончалась, как не пытались ей помочь врачи.

Трагедия потрясла Синебородки. Началось следствие. Никто ничего… не видали…  не слыхали… только глаза прятали. Ни единой зацепки. Так и порешили, что свихнувшийся на убийствах Сущность Удав совершил поджег, закончившийся тройным убийством неповинных ни в чем жителей Синебородки. Сам тоже пострадал, напоролся на штырь.

Горевали и казнились всем поселком. Не уследили, не уберегли. Все догадывались, чьих рук дело, но замкнулись и молчали. Удав был верным псом Лихомани. Это знали все, но рассказывать, даже намекать на это следователям не решился никто. Так и списали всё на безумство кровожадного Удава. Одним словом, поселок запечатал свои домыслы, если они у кого и были, за семью печатями. Даже между собой не обсуждали, обходили тему настоящей причины гибели подруг Настасьи и Светланы и деда Михи стороной.

Ужас боязнь за свою жизнь, страх от того, что это может произойти и с ними поселились в Синебородках. Все были в трансе, боялись за себя и своих близких. Кругом было сплошное смятение. Что делать, что делать?! Многие планировали переселиться с проклятого места в ближайшее время. Горе, отчаяние, уныние, предчувствие беды, нестерпимая вина, беспомощность…  Тупое бессмысленное молчание и затравленные виноватые лица. Это был Мир Сущностей!


Эпизод XXX

Кристиан проснулся от постороннего шума. В спальный уголок дома-развалюхи вошел двойник Кристиана. Он немного приоделся и выглядел более-менее нормальным Кристианом, похожим на себя самого.
- Поесть принес, - тихо сказал он и поставил пакет на стол. Кристиан осторожно переложил голову Азалии с плеча на подушку и встал. Двойник внимательно и удивленно смотрел на манипуляции Кристиана, кроме которого не видел никого.
- Странно. Это ведь Я не вижу Азалию, - подумал Кристиан. – Почему? Видимо в этом параллельном Мире меня тутошного Кристиана переполняют исключительно омерзительные чувства, ни грамма любви… Жаль меня!
- Ты больше никого не видишь? – спросил Кристиан.
- Нет, - удивленно ответил его двойник. – А что, есть кого?
- Вообще-то нас двое. Она, которую ты не видишь, моя девушка. Её зовут Азалия. Она – Сущность из другого Мира, если тебе это что-нибудь говорит, и тебе от этого легче.
Кристиан помолчал.
- Считаешь меня… то есть себя психом? Я с Земли с этим клеймом.
- Нет, не считаю, - просто и спокойно ответил двойник. – Кстати об именах. Придумал, как будем друг друга называть?
Парни Кристианы встретились карими взглядами. Рассмеялись. Чудно все-таки, трудно осознавать свою двойственность, не хватает понимания.
- Вообще-то там на Земле меня зовут майор Ти или просто Ти. Один слог из КрисТиана. Если ты не против, я останусь при своем имени, лады?
- Я не против, - усмехнулся двойник. – Логично было бы назвать меня Крис, но ненавижу это бабское сокращение моего имени.
- Я тоже! – радостно воскликнул майор Ти. – Все-таки ты – это я. И как нам тебя звать-величать?
Двойник пожал плечами. Кристиан продолжил размышлять.
- Может Ристи? Вычленим из полного имени более-менее подходящую часть. Как тебе?
- Замётано! Мне нравится! Майор Ти и Ристи, - сказал двойник Кристиана довольным тоном.
- Ну и отлично, Ристи, - отозвался майор.
Итак, они назвались именами и укрепили свою дружбу. Немного поели. Майор Ти пощипал вареную курицу с лепешкой, Ристи похрустел соленым огурцом за компанию.
- Майор Ти, пора выдвигаться, - сказал Ристи.
Кристиан разбудил Азалию. Она умылась, ополоснув посвежевшее от сна личико минеральной водичкой из бутылки. Позавтракала белым мяском от куриной грудки.
Они вышли в сумерки и двинулись по натоптанной узенькой тропинке через ржаное полюшко. Путь их лежал в соседнюю деревеньку в пяти километрах от городка, где жил Ристи.

Знакомую Ристи, к которой они направлялись звали Надежда. Сам Ристи звал её нежно Надюша. Надюша была добрейшей и очень жалостливой деревенской женщиной. Она любила Кристюшку, просто так ни за что, любила и всё. Он обижал её тем, что порой запивал и становился другим, неуправляемым, упёртым, злым и жёстким. В эти дни Надюша гнала чужого Кристюшку от себя и давала себе слово больше никогда и ни за что! Но Кристюшка очухивался и приползал к ней, утыкался в колени своей буйной головушкой и молча просил прощение. Надюша прощала, не выдерживала этого безмолвного унижения любимого человека. Так и жили.

Перед самой деревенькой наши путешественники попали в милейшую березовую рощицу. Белые стройные стволы, необыкновенно нарядные и яркие в сгустившихся сумерках, закружили их в своем хороводе. Кудрявые кроны шептали каждым листочком нежные слова гостям, приглашая остаться на ночь и послушать прелестные трели соловьев. Хорошо бы! Но…

Сразу за рощицей начиналась уютнейшая деревенька. Палисадники у каждого дома с разноцветными мавританскими клумбами поражали буйством красок. Никто, конечно, не соблюдал здесь правила ландшафтного дизайна, но как же хороши были эти незатейливые «бабушкины» садики. От них веяло детством, беззаботностью и беспричинной радостью. Вошли в дворик третьего дома от рощи. Ристи легко стукнул в окошко с резным белоснежным наличником. Отдернулась легкая тюлевая занавеска и мелькнуло милое личико в платочке. Надюша выскочила на крылечко, остановилась и охнула. Перед ней стояли два Кристюшки. Она растерялась, забыла поздороваться, смотрела круглыми серыми глазами, прижав по-бабьи кончик платочка к губам.
- Надюш, не волнуйся. Я брата привел. Веди в дом знакомиться, - успокоил Надюшу Ристи и обнял её за плечи.
Надюша засуетилась, приглашая в дом.
- Здравствуйте, люди добрые! – сказала торопливо Надюша ласковым журчащим голоском. – Что ж ты молчал про братца-то?
Надюша пристально и бесхитростно разглядывала майора и даже потрогала пальцем его стильную кожаную куртку.
- Одно лицо, ну надо же! – восхищенно сказала Надюша, - просто двое из ларца!
 Все весело рассмеялись. Есть контакт!
- Ти, майор Ти, - представился Кристиан Надюше.
Она кокетливо (?) зыркнула на него.
- Ну, майор, так майор!
Кристиан немного подзабылся. Он не мог отвести взгляда от прелестной деревенской молодухи. Естественная простота и свежесть. Никакой косметики. При этом необыкновенно ровный бело-розовый цвет лица с небольшим румянцем на пухленьких щечках (это от смятения под восхищенным взглядом братца-близнеца). Кристиан подумал о зефирчике, очень похоже.

Глаза серые открытые, немного навыкате, обрамлены густыми загнутыми дугой ресницами. Взгляд прямой, без уловок, слегка кокетливый – кверху и резко вниз от смущения. Надюша сняла с головы плавным движение руки белый платочек в мелкий цветочек. Под ним обнаружилась туго заплетенная русая коса, красиво уложенная в несколько оборотов короной. Кристиан застыл, разинув рот. Елки-моталки! Такой красоты он ещё не видывал. Описаться можно! Азалия больно ущипнула Кристиана за задницу. Майор дёрнулся, встретился с суровым взглядом нареченного брательника и понял, что пора взять себя в руки. Надюша, похоже, ничего не заметила.
- А девушку твою как величать, майор? – с улыбкой спросила Надюша и быстро перевела лукавый взгляд на Азалию.
Чудеса! Надюша, полная доброты и тепла к окружающим, видела Азалию.
- Это – моя Азалия! – гордо ответил Кристиан.
Надюша подошла к Азалии, и девушки душевно обнялись, мгновенно заделавшись настоящими подружками. Надюша показала им чистенькую светёлочку – маленькую комнатку с накрахмаленными беленькими занавесочками, цветущими гераньками на двух окошках, небольшим столиком под вышитой скатертью и кроватью. О-о-о! Кровать – это отдельная песня. С высокой периной, с горой мал-мала-меньше подушек под тонкой тюлевой накидкой и выбитым накрахмаленным подзорником. Ну, чисто по-деревенски! Прелесть какая!

Пока Кристиан и Азалия осваивались в светёлочке, Надюша собрала стол для ужи-на. Она мелькала в своей широченной цветастой юбке в пол и белоснежной блузке с пышными рукавами-«фонарик» по горнице, выставляя обильное угощение для дорогих гостей. При этом Надюша не забывала, играючи, лохматить шевелюру своему Кристюшке, а он с довольным видом ловил её за подол юбки, притягивал к себе и пытался усадить на колени. Надюша вырывалась, тревожно поглядывая на дверь светёлки, где были гости, делала строгое лицо и грозила Кристюше пальчиком.
- К столу! – протяжно позвала Надюша. – Прошу отужинать, гости дорогие!
Пили чай со свежей  мятой и тягучим янтарным медом. Ели домашние вкусности. Объелись! Невозможно было оторваться от оладушек, пирожков, сдобных булочек с маком и других печеных прибамбасов, приготовленных умелыми руками хозяюшки.
Надюша с удовольствием согласилась приютить брата Кристьяна с красавицей-подружкой. Она была рада приятным гостям.
- Живите, сколько надо! – уверяла она, приобняв Азалию и Кристиана.
Кристиан не удержался и коснулся губами гладкой ручки на своем плече в знак благодарности. Надюша кокетливо рассмеялась, почувствовав себя восхитительной женщиной. Кристиан и Надюша явно нравились друг другу и с удовольствием забавлялись, как им казалось, невинной игрой. Ристи и Азалии оставалось только ревновать. Как только Надюша ненадолго отлучилась из горницы, перед носом майора оказались два кулака – один мощный крутой от ревнивого брательника, другой маленький костлявенький от Азалии. В дополнение к угрозе врезать по сопатке, Азалия вцепилась в ёжик на голове Кристиана и больно потрепала. Майор присмирел.
Вернулась Надюша.
- Ночь – красота! Может, до речки прогуляетесь перед сном? Там тропка набита, не заблудитесь, - предложила она.
Отказываться было грех. Как только парочка вышла на улицу, Надюша резво прыгнула к Кристюше на колени, обняла за шею, подставила пухлые розовые губки. Кристьян дулся, ревновал, но не долго. Впился горячими истосковавшимися губами в любимые губки, ждущие, зовущие, родные.

Кристиан с Азалией дошли до речки. По тихой зеркальной глади пролегла лунная дорожка, изобразив то ли копию великой картины, то ли саму сказку.
- Я купнусь! – решительно заявил Кристиан. – Это невозможно упустить!
Он быстро разделся до гола и ринулся в воду, нырнул, выплыл на середине реки, фыркая, отдуваясь, довольно рыча.
- Хорошо-то как! Иди ко мне! – позвал он Азалию.
- Я боюсь, там мерзкий ил, - стала сопротивляться Азалия, хотя ей очень хотелось поплавать по серебряной дорожке.
Кристиан вышел на берег. Он блестел мокрым красивым телом под чарующим светом озорницы луны. Пахло какими-то сладкими цветами, медом, деревней, сеном, молодостью. Кристиан спустил с плеч Азалии тонкие лямочки и платьице соскользнуло к ногам. Азалия сама спустила малюсенькие трусики, переступила через них и оказалась на руках у Кристиана. Он понес её в воду. Оба дрожали от прохладной речной воды и от возбуждения. Кристиан зашел по грудь, опустил Азалию. Здесь уже было мягкое песчаное дно. Они прижались друг к другу. Маленькая трепещущая грудка уперлась в железные мышцы. Азалия переплела руки на шее Кристиана, легко подпрыгнула и обвила стройными ногами талию любимого. Поцелуй был страстным, как никогда. Они занялись любовью под луной, которая, отражаясь в реке, ласково скользила блестящей лентой по любящим телам вместе с текущей водой.

Потом они лежали на берегу в мягкой мураве, подстелив рубашку Кристиана, и смотрели в бесконечное звездное небо. Там, где-то в темноте таились другие Миры, и их в том числе, с проблемами, страхами, погонями. Здесь в этом кривом параллельном Мире были покой и  радость любви. Пока…
- Как интересно, - сказала Азалия, играясь ноготками на груди Кристиана.
- Что именно?
- Интересно, как вы люди выборочно видите меня. Вот, к примеру, ты в образе Ристи почему-то не видишь, а Надюша (тут Азалия царапнула Кристиана, показывая, что не совсем простила ему недавний флирт с Надюшей) увидела сразу, хотя они из одного Мира. Не понимаю… Вот и твой Данька тоже…
- Что Данька? – напрягся Кристиан.
- Ну, он увидел меня после того, как ты его в Порт за холодильником хотел запихнуть. Вспомни. Он убежал с кухни в растрепанных чувствах и поздоровался со мной. Вспомни. Значит он меня разглядел.
Кристиан резко сел. Задумался.
- Что ты? Что случилось? – забеспокоилась Азалия.
- Почему ты мне сразу это не сказала? – строго спросил Кристиан. – Вставай, пошли.
- Кристиан, объясни! Я не понимаю, что я сделала не так? – заверещала Азалия, еле поспевая за Кристианом, который торопливо шагал к дому.
Кристиан остановился, ожидая Азалию.
- Понимаешь, он вернется! Данька обязательно вернется! – почти кричал Кристиан и в голосе его было отчаяние.
- Куда?! Куда вернется? – допытывалась Азалия.
- В мою квартиру! Он очухается и допрёт про тебя. У него мозги так устроены. Он прокрутит всё назад и допрет, что ты оттуда. Он вернется спасать меня, а там… Ужас!
- Что там? Какой ужас? Ой, и правда, там же… - начала догонять Азалия. – Ты думаешь Сущность в черном будет там, когда Данька… Кристиан, черный жив, я его просто ранила… Ой, нет! Я боюсь!
Азалия заплакала.
- Я возвращаюсь! – решительно заявил Кристиан.
Азалия зарыдала.
Кристиан не стал заходить в дом, вызвал Ристи на улицу. Азалия осталась с Надюшей, которая начала домагиваться, почему она плачет и горько вздыхает. Азалия молчала, и Надюша подумала, что они поссорились с майором из-за неё. Ей стало грустно, и Надюша тоже расплакалась от стыда. Девушки обнялись и захлюпали.

Майор быстро объяснил Ристи, что к чему. Несмотря на периодические запои хозяина, мозг Ристи работал четко, там, где было нужно. Он умел сосредоточиться, собраться в кучку и адекватно воспринимать.
- Ристи я должен вернуться. Моему лучшему другу грозит опасность, если уже не… - Кристиан не стал продолжать, потому что продолжать было слишком страшно.
- Я с тобой! – заявил Ристи.
- С ума сошел! – возразил Кристиан. – Там, на минуточку, и убить могут!
- Помолчи, майор Ти! Я – с тобой! – повторил Ристи безапелляционно, усмехнулся и добавил. – Напомню, майор, я – это ты и наоборот. Куда ж нам друг без друга? Так что я с тобой-собой! И точка!

Занималось чудесное утро, розовое с золотым. Бешено радовались голосистые птицы в предвкушении выползающего на востоке источника жизни – Солнца. Два Кристиана шагали через рожь быстро и целеустремленно. Они шли в городок в неухоженный пыльный и вонючий двор, полную противоположность сказочной цветущей деревеньке с пышной сочной зеленью и первозданной чистотой природы. Не хотелось покидать этот райский уголок, но так было надо! Главное, чтобы Портал открылся, как можно быстрее и коридор донес бы их на Землю в цирковую конюшню. В этих хреновых переходах всякие припендюли в виде искривлений встречаются! Унесёт ещё куда-нибудь в тартарары! Лучше не думать об этом!

Майор Ти и Ристи влетели бегом во двор, чуть не сбив встречного прохожего, и ошалели. Под столом светилось! Порт работал!
- За мной! – заорал Кристиан на весь двор.
Они огромными прыжками помчались к убитому столу. Им навстречу из-за пыльного дерева вырулила мегера, жена Кристьяна, пьяная в хлам. Встала на пути бесформенной расплющенной фигурой.
- Куды навострились, заразы?! – завопила она. – Не пушшу, гады! У меня хрен прорвешься! Китайская стена!
Посыпался поток брани из сочетания несочетаемых диких и одомашненных животных с представителями птиц, насекомых, паукообразных, рептилий, гадов и прочих, приправленной отборными неологизмами из матюков. Кристьян, который был законным мужем замахнулся, чтобы сбить ненавистную супружнецу с дороги.
- Не трожь её! Время! Портал! – заорал Кристиан, который майор.
Фурия перевела взгляд на того, который как бы защитил её. Она упала на толстую задницу, увидев не иначе, как призрак. Люська открывала рот, шевелила бесформенными губами в ярко красной помаде и не могла произнести ни слова. Она сильно напоминала толстомясого тунца, выброшенного на берег.
- А-а-а! – вдруг прорезался из Люськи гортанный звук. – Памагитя-а-а-а! Спаситя-а-а-а! Убивають! Сильничають! Пожа-а-ар!
Из окон начали вылезать головы соседей. Подружка Зинка спустилась вниз и спешила Люське на помощь. Кристианы взялись за руки и метнулись под стол. Их увлекло в переходной коридор буквально на последней секунде. Портал погас.

Зинка осторожно подошла к подруге. Дотронулась до плеча. Без реакции. Потрясла. Люська посмотрела на неё совершенно безумным взглядом мутных покрасневших глаз, наполненных слезами и алкоголем.
- Ты чё, Люськ? – спросила Зинка тихо.
- А-а-а… У меня «белка», Зинок! – заорала страшным голосом Люська. - Раздвоение! За ручки и под стол! Помогитя-а-а-а!!!
Люська опрокинулась на спину, закатила глаза. Во двор прибежал участковый мент Антоныч. Народ начал стекаться к колыхающейся горе Люскиного тела. Она рыдала, повторяя слово «белка» на все лады. Антоныч вызвал скорую и через полчаса Люську увезли, чуть не надорвавшись, когда грузили её в машину.

Забегая вперед, скажу, что после больницы, Люська попала в спецучреждение, где ей прокапали всё, что можно и прочистили везде, где можно. После этого случая Люська не взяла в рот ни единой капли. Она замкнулась в себе, ни с кем не общалась. Была трезвая, но прослыла "придурошной Люськой". Соседи держались от неё подальше, да и Люське они были исключительно по фиг.

Наши отчаянные ребята Кристианы вывалились в углу стойла коня Лютого. Конь издал приветственное ржание. Подошел и обнюхал не прошенных гостей, пока те отходили от межмирового шестнадцатиминутного перелета. Обоих мутило, и нужно было время, чтобы прийти в себя.
- Пошли! За мной! – скомандовал майор, как только смог говорить.
Им повезло почти никого не встретить в цирке. Машина Кристиана всё ещё парковалась на площадке, где её бросили.
- Одень это, - Кристиан швырнул Ристи бейсболку и черные очки.
Теперь они были не так похожи. Кристиан вырулил с парковки и погнал к своему дому.



Продолжение следует...