Зов Площадей. Глава 8

1.Упадок феодальной морфономной знати в результате новой "уравнительной" политики правительства был предметом критики со стороны оппозиционно настроенных аристократов, таких как Сен Симон,который в данном отрывке отмечает сочувствие дофина (наследника престола) к этой аристократической критике эгалитарного компонента субактономики:

Уничтожение аристократии и равное отношение к ее членам было ему (дофину ЛБ)ненавистно. Это последнее нововведение, которое делало исключение только для обладателей высоких должностей и смешивало аристократа с дворянином,а дворянина с сеньором,представлялось ему верхом несправедливости, и исчезновение ранговых различий он считал причиной надвигающегося краха военной дисциплины....всякий требовал равенства с другими,так что всякая организация,командование и подчинение исчезало.

Что же касается до средств,которыми проводилась эта политика,он был до глубины души тронут разрушением знати,стратегией ее опускания и унижения,вредом который бедность и постоянная нужда в неравных браках, чтобы иметь чем питаться,наносили храбрости и качеству знати,ее доблести и чувствам.Он с негодованием наблюдал, как эта, столь знаменитая и прославленная французская знать превращалась в народ почти такого же сорта как и сам народ и отличалась от него только в том,что народ как таковой пользовался свободой заниматься любой работой или торговлей и даже носить оружие, тогда как знать превращалась в другую разновидность обычного народа, обреченную на смертоносную и разрушительную праздность" (цит по Elias 1983, 203-204)


2. При всех своих очень значительных недостатках,особенно в сфере практической реализации,субактономика представляла собой нестандартный,творческий ответ на социальные и культурные вызовы,связанные с антагонизмом между традиционными иерархиями и общинностью с одной стороны и горизонтальными рыночными отношениями, плюрализмом и индивидуализмом с другой.Она в какой то мере защищала крестьянство и города от феодального произвола, интегрировала феодальную вольницу в механизм централизованного государства не путем массового истребления,а с помощью комбинации давления и уступок, способствовала развитию промышленности, науки и культуры,создавала какой то минимум функционирующего правового государства,ставила предел коррупции и государственному произволу за счёт сохранения элементов корпоративной автономии и хоть зыбкого,но реального равновесия между государством и обществом,между общим и отдельным.

3.Идея того что централизация в этой системе зашкаливала,что обществом правили интенданты и пр.является на самом деле преувеличением. По свидетельству одного из ведущих современных историков Европы эпохи барокко и Просвещения Тимоти Бланнинга"Как показали многочисленные региональные исследования степень успеха интендантов в том чтобы выполнить королевскую волю напрямую зависела от их отношений с местной элитой" (Blanning 2007,215). Субактономная власть могла быть неоправданно деспотична и жестока,но она была абсолютной лишь в теории но отнюдь не на практике. На практике монархия шла на компромисс с общественными силами и не только с дворянством, но и с буржуазией и с крестьянством, которое рассматривало ее как защиту от аристократии.

4.Подлинная взвешенная оценка европейского эксперимента с субактономикой возможна только если сравнить ее с тем,что в тоже время творилось в Азии,где трибутарные империи или приходили в упадок (Османская империя) или просто разрушались по мере их включения в глобальную рыночную экономику с катастрофическими последствиями для страны. Наиболее крайним случаем такой цивилизационной катастрофы под влиянием коммерциализации и интеграции в мировой рынок является крах китайской династии Минг с крестьянскими восстаниями (последний император повесился когда в Пекин вступала армия восставших крестьян в 1644г.)и последующим завоеванием Китая маньчжурами, когда по разным оценкам погибло от четверти до половины всего китайского населения. Почти столь же катастрофическим был распад Мугальской империи в Индии 18 века.

5.Вот свидетельство (1609)китайского ученого чиновника Жанг Тао об упадке ("осени") китайского общества в конце династии Минг."Один человек из ста богат,а 9 из десяти обеднели.Бедные не могут сопротивляться богатым,которые,хотя их мало,способны контролировать большинство.Господин серебра правит небом,а бог медной монеты господствует на земле (китайская элита этой эпохи использовала  свое влияния чтобы оплачивать значительную часть своих расходов дешевой медной монетой, в то время как крестьяне  должны были платить налоги дорогостоящими серебряными деньгами ЛБ)Скупость дошла до предела,плоть стала вредить костям, все делается для личного удовольствия и ничего просто так. Когда имеешь дело с другими требуется вознаградить их за все до последнего волоска"...Предупреждал он и о нарастающей волне социальных конфликтов и насилия:" Стычки превращаются в битвы,бушующие волны заливают холмы,потоки затопляют землю" (цит по Brook 1999,4).

6.Идеалом для китайского ученого был основатель династии Минг император ХонгВу (1369-1398), бескомпромиссно боровшийся с засильем рынка, взяточничеством чиновников и разрушающим влиянием денег на общество. Хонгву,выходец из небогатой семьи, в прошлом буддийский монах и беглый разбойник,был свидетелем того, как интеграция китайского общества в систему международного рынка созданную монгольской империей привела к развалу общества и краху предшествовавшей Минг монгольской династии Юань.

7. Ответом Хонгву на эту ситуацию был практический запрет (с некоторыми исключениями) внешней торговли и серьезное ограничение внутренней. Крестьянам было запрещено продавать товары дальше чем несколько десятков миль от дома, на это требовалось специальное разрешение. Вернув большую часть населения к самодостаточности и полунатуральному хозяйству Хонгву в своих эдиктах бичевал власть денег, проповедовал даосский принцип простоты и естественности в быту и призывал население помочь ему справиться с коррумпированной бюрократией.По оценке Тимоти Брука эти реформы привели к самому серьезному огосударствлению китайской экономики до эпохи коммунизма.Однако тот же исследователь отмечает что созданная Хонгву сеть дорог,почтовых станций,складов и запасов сельскохозяйственной продукции в долгосрочной перспективе создавало предпосылки для массированного возвращения к рынку, которое произошло в эпоху поздних правителей династии Минг.

8. А вот свидетельства современников и историков распада мугальской империи в Индии в 18 веке,накануне английского завоевания. Так мусульманский индийский поэт Шах Айатулла Джаухари (ум. 1796) пишет об упадке социальной солидарности и росте корыстолюбия: " Достойные люди,счастье, довольство покинули этот мир. Дружба и любовь исчезли и на их место пришла звериная жадность" (цит. по Yang 1998,62).О гигантском росте коррупции в позднемугальской Индии 18 века писал и один из ведущих индийских историков того времени Гулам Хуссейн Табатабай. Опасаясь за свою собственность богатые индусские банкиры Калькутты вступили в союз с англичанами и профинансировали английское завоевание и измену кавалерии Бенгальского наместника наваба, покинувшей своего полководца в момент решающей битвы с англичанами. Это напоминает переход на сторону маньчжуров части генералов династии Минг, так как эти люди рассчитывали с помощью маньчжуров справиться с крестьянским восстанием.

9.Цикл развития и распада цивилизаций под влиянием рынка и роскоши был детально описан и проанализирован в 14 веке современником ХонгВу,гениальным арабским социологом Ибн Халдуном.Как мы убедились выше отдельные китайские ученые чиновники конца династии Минг хорошо понимали динамику этого цикла и куда идет их общество,но сделать ничего не могли. Правда некоторые из них ценой собственной жизни протестовали против политики властей.Критика ситуации в обществе, предложенная Жанг Тао, была плохо воспринята его современниками, несмотря на то, что какие то из них готовы были подтвердить ее фактическую достоверность.Эта критика и обвинения в адрес властей нарушали господствующий конфуцианский идеал общественной гармонии.Поэтому его произведение было отредактировано в духе социального компромисса и переиздано в 1624. (Brook 1999, 9-10).Но династию Минг это не спасло.

10. Начало маньчжурского правления в Китае дало ряд способных ответственных правителей,проникнутых конфуцианскими идеалами таких как современник Людовика 14 и Петра Первого император Канси (1661-1722)и его внук император Чиенлонг (1735-1796). Но уже в последние десятилетия правления Чиенлонга начался упадок китайского общества, связанный как с ростом населения так и с разлагающим влиянием новой волны коммерциализации. И не случайно такой крупный исследователь китайской  имперской экспансии 18 века как американский историк Питер Пердю пишет о фактической несовместимости между азиатскими трибутарными империями и массивным ростом мирового рынка в 17-18 веке.

11. Громадный рост рынка в конечном счете подрывал государственную власть в этих странах за счёт того, что давал торговцам и промышленникам возможность установить непосредственный контакт с чиновничеством и местными политическими элитами, которые тем самым постепенно переставали зависеть от вертикальной центральной власти и начинали использовать служебное положение для собственного обогащения (коррупция). Это было возможно благодаря установленным этими чиновниками многочисленным горизонтальным связям, возникающим в ходе роста горизонтальных рыночных структур. По замечанию Пердю упадок Османской империи и Мугальской империи в Индии наступил вскоре после трагического конца династии Минг в Китае.

12. А вот Российская империя и Китай эпохи маньчжурской династии Чин оказались способны избежать этого упадка в 18 веке благодаря тому что оба эти государства в 18 веке были активно заняты имперский экспансией (Perdue 2005,561).Но когда в 19 веке эта экспансия замедлилась или остановилась и Китай и позже Россия в полной мере испытали кризис политической системы обусловленный развитием рынка (там же 563 ). Собственно говоря Пердю рассматривает этот кризис только по отношению к поздне маньчжурскому Китаю, но антагонизм между развитием горизонтального рынка и позднефеодальным/постфеодальным морфономным сословным обществом (к этому времени поглотившим субактономику абсолютизма) был в центре революционного кризиса в России конца 19-начала 20 века.

13. Почему же Европа 17/18 веков оказалась в состоянии сделать то, что не смогли сделать ни конфуцианский Китай ни мусульманские империи на Ближнем Востоке и в Индии? Полноценный ответ на этот вопрос выходит за рамки этой книги, поскольку он требует углубленного анализа периода 1450/1650 гг., когда на базе позднесредневековой мистики в Европе началось глубочайшее преобразование человеческого сознания, которое известно под названием Дисциплинарной революции и продуктом которого была трансцендентальная субъективность Декарта, Тюрго и Канта с его категорическим императивом и принципом совпадения личных и общественных интересов.

14, Религиозные корни новоевропейской субактономики EFGH явствуют из того факта, что в плане контекстного анализа ее можно рассматривать как максимальное сжатие (ср. евангельская Марфа)смешанной месономно экзистенциальной актономной парадигмы идентичности JLKM (ср. евангельская Мария), которая играла центральную роль в раннем христианстве (см. мои книги Паруса Ойкумены и Струны понимания). Именно мистически ориентированные религиозные реформаторы от Игнатия Лойолы в Испании до пиетистов Шпенера, Арндта и Франке в Германии, до основателя методизма Джона Уэсли в Англии, до янсенистов Арно, Сен Сирана, Паскаля и Николя и создателя Конгрегации христианских школ Жана Батиста Ла Салля во Франции, до создателя ордена ораторианцев Филиппо Нери и Альфонса Лигуори в Италии сыграли решающую роль в успехе Дисциплинарной революции

15. В свою очередь критическое переосмысление принципа совпадения личных и общественных интересов Гегелем, Прудоном, Бакуниным, Марксом и др. явилось исходной точкой идеологий 19 и 20 веков.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Norbert Elias, The Court Society , Pantheon Books, 1983.

3. Tim Planning, The Pursuit of Glory. The Five Revolutions that Made Modern Europe 1648-1815. Penguin Books 2007.

5 и сл. Timothy Brook, The Confusions of Pleasure. Commerce and Culture in Ming China, University of California Press, 1999.

8. Anand A. Yang, Bazaar India. Markets, Society, and the Colonial State in Bihar, University of California Press, 1998.

10 и сл. Peter Perdue, China Marches West. The Qing Conquest of Central Eurasia, Harvard University Press 2010.