Снова в Деды 5

Филиппки народ интересный. Я наблюдаю их, они наблюдают меня. Причем я постоянно чувствую их глаза за моей спиной. Азиаты, одним словом. Уровень английского разговорного у нас примерно одинаков-не блещем. Если мне, что-то непонятно, прошу написать на листе бумаги. Знания Вахтанга тоже на тречку. Ерунда, «Упремся, разберемся». С контрольными вскрытиями подшипников все продолжается старая история: «Нос выдернешь, хвост увязнет». Еле успеваем не вылететь из графика. А тут еще потеря во времени с этой аварией и дальнейшей чехардой событий.



Свищ в трубе забортной воды. На стоянке ее снимают. «Кто варит?-задаю вопрос. Варят все, по документам получается, что все и варят и точат. Тыкаю пальцем в первого попавшего. Тот кивает головой: «ОК, Чиф!». Трубу группа азиатов тянет в сварочную. Следующее утро и развод на работы в ЦПУ. Филипки стараются не смотреть мне в глаза и отворачивают головы. Причем все. «Чего это они?»-спрашиваю у Вахтанга. Тот смеется: «Зайчиков нахватали, ты трубу еще не видел». «Поймать зайчика»- получить легкий ожог глаза, если смотреть на дугу без маски. На следующий день глаза красные и слезятся. А пробовали варить все. Поднимаюсь в сварочную, труба-верх сварочного искусства. Но не заварена, а прожжена еще в нескольких местах. Ее, матерясь, заваривает уже Вахтанг. Красим и устанавливаем на место. Ее положено менять на целую, но мы надеемся, что Портконтроль не заметит.



Осталось перекатать рамовые подшипники. Первый из них я выкатывал еще с нашими. Ушло около 5 часов. Чтобы выкатить его, надо расшплинтовать и отдать защитные колпаки резьб шпилек, поставить гидродомкраты с проставками на гайки крепления, дать давления в домкраты ручным прессом, и вытянуть шпильки. После этого, свайкой, ослабить сами гайки. Стравить давление и все снять. Ввернуть рым в крышку верхней крышки и талями поднять ее. Длиной, литая крышка, около полуметра, вес –соответствующий. Вытянуть ее из картера и осмотреть верхний вкладыш.
С нижним вкладышем несколько сложнее. Чтобы он вышел, в картер спускают гидродомкрат и, установив на специальную площадку, упирают в коленвал. Дают давление и отрывают колено от нижней половины. Накидывают петлей строп, продернутый снизу с двух сторон, и вытягивают талями нижний вкладыш. Оба вкладыша наверху, я осматриваю их и фотографирую для отчета. Разглядываю нанесенную моим предшественником решетку и особого износа не вижу. Загоняем все на старые места. С филиппинцами все несколько дольше, но в 6 часов укладываемся, и судно через пару часов уже отходит от причала. Стоянки коротки до безобразия.
Русские питаются в кают- компании, филиппинцы и рядовые и офицеры-в столовой. Шеф готовит плохо, кухня филиппинская. Кличка у него «Каспаров», потому что, как объяснили сами филипки, «такой же умный». Он-неформальный лидер среди них и разводит их проблемы.



Добираемся до Хьюстона, на борт грузим новый блок и принимаем двоих немцев-ремонтников. Их селят обоих в 2х местную, пустующую каюту. Им лет по 30-35,ведут себя заносчиво. Пустых кают хватает. Раньше экипаж на такой борт состоял из 35-37 человек. Греки решили, что это- через чур и сократили до 26.
Забыл сказать. На это судно я пришел делать свой первый рейс вторым механиком. Это — бывший «Балтийск», принадлежавший БМП. Пароходство, разрушенное волею чьих-то злых сил. И сейчас, когда я пишу эти строки уже в 2018 г., дочь одного из участников тех событий, подала свою кандидатуру в Президенты страны.
Петлей времени я вновь на нем работаю вторым и переведен в Деды. Петля охватывает срок с 1988 по 2000 г.г. В формуляре по заведованию второго я читаю свои записи по механизмам. Здесь я был уже трижды. Вот такой коленкор получается невеселый.
Вместе с немцами на борт приходит и Суперинтендант. Филипки бегают за ним со своими вопросами и жалобами. Жалуются и на меня и машинеры: «Он большой, кричит на нас, и мы его боимся». Мистер Грегори просит, чтобы я был помягче и толерантнее. «Они же, как дети маленькие». Киваю головой, типо Да. Мне работать надо, а не сюсюкать.



Немцы приступают к работе. Предлагаю им в помощь команду. Ответ краток : «Обезьяны не нужны». Спецы хорохоряться и обещают закончить работу до входа в Панамский канал. Я оцениваю объем работ и сообщаю, что, скорее всего, они улетят только из Перу. Общение с ними идет на постоянных подколах. «Александр, пойдем и мы научим тебя, как разбирается дизель». Я отвечаю, что уже разбирал его третьим, а сейчас могу с ними поработать, так и быть, за деньги. Если буду получать треть. В конце дня немцы требуют две упаковки пива и бутылку виски. Отсылаю их к Мастеру. Тот звонит мне и спрашивает давать или нет? Будут ли трудоспособными с утра. «Дело их»-отвечаю я. Теперь каждый день немцы поднимаются к Мастеру и забирают этот комплект. 12 пива и бутылку. Как-то, захожу к ним вечером после работы поболтать. Они были уже в России, чинили что-то в Астрахани. Я удивлен, немцы «ершат» пиво с виски. Предлагают присоединиться, но я отказываюсь. Слишком много хлопот, голова должна быть свежей. Разговор идет о России, и я ненароком поддеваю их. Спрашивая, были ли они в Волгограде, называю город Сталинградом. Немцы надуваются, и я покидаю их удовлетворенным.



Нашел «Книжку молодого токаря» и потихоньку пытаюсь освоить токарный станок. Пробую точить всякую ерунду, благо металла хватает. Вахтанг тоже не точит, а филипки токари такие же, как и сварщики. Уходят в отмазку, на станке таблички на русском языке. Были бы на английском, другое дело. Утром, после развода, я остаюсь в машине до обеда. Контролирую четвертого механика и рабочую бригаду, пока Вахтанг отдыхает. Отдохнув час-другой спускаюсь на вахту третьего. Практически весь рабочий день я здесь.
Часов в 10 утра спускается и Супер. Мы пьем кофе и беседуем с ним за жизнь и работу. Грегори начинает относиться ко мне все с большим уважением и как-то спрашивает, почему меня, Александра, Мастер называет Саня. Я объясняю, что это «домашнее имя» и так называют только близких или друзей. «Можно я буду тоже назвать тебя так ?»-спрашивает Грегори. Я разрешаю.



Немцы гонят с дизелем к Панаме, хотят улететь оттуда вместе с Супером, но не успевают. Объем работы достаточно большой. Замечаю их курящими в дизельной. Делаю замечание, и они тушат окурки. Выхожу и, постояв за дверью, захожу снова. Немцы опять закурили. Как дети, право. Обещаю ставить к ним на присмотр филипка с огнетушителем, пожара мне еще только не хватает.
Перекур в центральном пульте. Пьем с немцами чай. Обычные повседневные подколы. Интересуюсь за сколько по времени немецкие специалисты перезакатывают рамовый подшипник. Отвечают, что втроем за 6 часов. Я отвечаю им, что русские делают такую работу за 5-5,5 часа. Немцы смеются: «Всей командой!». Я говорю им, что такую же работу делал с филипками. И справились в первый раз за 6, с небольшим, часа. Немцы не верят, и я приношу им из каюты График выполнения непрерывных освидетельствований. Там указаны даты выполнения. Показываю, что уже сделано за мой период нахождения на судне. Немцы не сдаются и продолжают подкалывать меня. Веселятся, одним словом. Решаю повеселиться и я.


После долгой паузы начинаю новый разговор.
-Немцы хорошие инженеры. И конструкторы. Дизель ведь они создали?
-Да.
-И техники хорошие и работяги. Фольксваген, Мерс, Бош.
-Да, да.
— И солдаты немцы хорошие.
Ничего не подозревающие немцы, утвердительно и важно кивают головами.
А теперь последний вопрос, коварно говорю я :« Сколько раз немецкие солдаты были в Москве и сколько раз русские солдаты были в Берлине?»
Немцы резко вскакивают и уходят в дизельную. Пару дней со мною не общаются вообще.
Грегори улетает из Панамы один. Немцы не успевают закончить с дизелем. Я шучу, что их самолет будет только их Хьюстона, на обратном витке. Они злятся.