Иезекииль

Вступление
 
В огромном, пещероподобном зале царила абсолютная и всепоглощающая тьма, стоя в самом центре которой, Джараад в полной мере ощущал её силу и впервые за долгие годы был заворожён теми ощущениями слабости и покоя, что она вызывала в его прежде несокрушимом теле.
Однако, увлечённый этими чувствами, Джараад не сразу заметил, как тьму над ним постепенно стал разрывать свет, хаотично извергаемый двумя огромными, алыми сферами.
– Тьма, – одно лишь это слово, возникшее вдруг буквально из ниоткуда, тут же заставило каменные плиты зала завибрировать. – Вот уже тридцать лет я вижу перед собой лишь тьму, Лжесоздатель.
На последнем слове размеренный голос говорившего вдруг надломился и прозвучал как отдалённый раскат грома, что тут же сфокусировало прежде расслабленное сознание Джараада, из-за чего над его головой тут же возник ореол размеренно горящего пламени.
– Лжесоздатель... – медленно и лениво произнес наконец титан, голос которого был сравним лишь с рёвом сотен пожаров. – Прошло столько лет, а ты всё ещё называешь меня этим именем, Велзегор.
Всё так же медленно проговорив последнее слово, Джараад наконец-то поднял свою голову и посмотрел прямо в чудовищное лицо своего собеседника, освещаемое сейчас двумя алыми сферами его глаз, которые тем временем разгорались всё сильнее и сильнее.
– Зачем ты вновь пришёл ко мне? – после затянувшегося на долгие минуты молчания, проговорил Велзегор, не в силах больше выносить неизменный взгляд ониксовых глаз титана.
– Не задавай вопросы, на которые знаешь ответ, – тут же произнёс Джараад, улыбнувшись. - Так, по-моему, ты говорил мне когда-то.
Рык, внезапно исторгнутый Велзегором после произнесения этих слов, вновь заставил каменные плиты зала задрожать, однако, когда вся его мощь смогла сосредоточиться в одной точке и обрушиться на титана, улыбка на лице Джараада стала только шире, ибо убивший бы любое живое существо звук просто растрепал его длинные чёрные волосы.
– Приятно видеть, что ты до сих пор сохранил частицы своей силы, – не переставая улыбаться, проговорил Джараад, при этом перекрывая своим голосом рёв Велзегора, – но, увы, сейчас у меня нет времени на подобные забавы.
И, хотя в этих словах титана отчётливо звучала угроза, Велзегор даже не обратил на неё внимания, предпочитая вместо этого продолжить свои безуспешные попытки хоть как-то навредить Джарааду.
– Я же сказал, что у меня нет на это времени, –  тщательно проговаривая каждое новое слово и стараясь наконец достучаться до разума своего собеседника, в очередной раз произнёс титан, правую руку которого уже овивала змея из алого пламени, –поэтому я даю тебе последний шанс, а иначе...
Пламя, что вырвалось вдруг из пасти Велзегора сразу после этих слов, мгновенно ударило в титана, который даже не успел закончить свою речь и хоть как-то защититься.
Однако, спустя считанные мгновения после этого удара, внезапно прогремел ужасающий взрыв, от которого тьма пещероподобного зала тут же растаяла, явив миру огромное и сплошь покрытое незаживающими ранами и страшными ожогами тело Велзегора, что вдобавок ко всему этому был скован по рукам и ногам массивными цепями и прибит к одной из каменных стен зала широкими гвоздями и кольями.
Впрочем, не смотря на всё это, первородный демон тем временем захохотал, глядя на огромную, оплавленную воронку, находящуюся на том месте, где совсем недавно стоял титан. Однако  смех этот вдруг сменился сначала глухим кашлем, а затем и криком, полным ярости и боли.
– Ты всё такой же безмозглый, Велзегор... – голос Джараада, прозвучавший  одновременно со всех возможных сторон, вновь заставил тьму занять своё место в зале. – Я надеялся не прибегать к силе, но, похоже, выбора у меня не осталось.
Второй удар титан нанёс так же быстро, как и первый, после чего Велзегор снова взревел от боли.
– И раз уж я всё равно решился на этот шаг, то прошу тебя, сделай мне одно одолжение, – сказав это, Джараад тут же резко появился прямо перед самым лицом Велзегора, поражая и одновременно приводя его в ярость своей неисчезнувшей улыбкой. – Постарайся не умереть до того, как расскажешь мне, где находится очередной осколок, хорошо?

***

В небольшом зале, стены которого были покрыты поразительными костяными мозаиками, царил лёгкий полумрак, полностью скрывавший детальный облик тех одиннадцати демонов, что сидели сейчас за большим круглым столом цвета ночи и, судя по всему, чего-то очень долго ждали, ибо воздух между ними буквально содрогался от их всеми силами сдерживаемых эмоций.
Однако, когда стало казаться, что ещё пара мгновений и все эти эмоции достигнут своего пика и выплеснутся наружу, полумрак зала вдруг резко прорезала узкая полоса света, в котором медленно появился последний участник собрания всех глав демонических домов.
Итак, новоприбывший двенадцатый участник собрания был высок и почти на голову превосходил всех сидящих за столом. Облачённый в свои иссиня-чёрные одежды, закрывающие практически всё его тело, а так
же подчёркивающие его неестественно бледную кожу и длинные, доходящие до пояса волосы цвета серебра, он неспешно шёл к столу, мрак вокруг которого теперь постепенно сгущался.
– Ты заставил нас ждать, Верон, – нарушая уже ставшую обыденной тишину, произнёс скрипучий голос сразу же после того, как двенадцатый занял своё место среди собравшихся.
– Леарн, друг мой, ты прекрасно знаешь, что наш создатель не очень-то пунктуален, поэтому давай оставим эту тему, – после ранящих слух звуков, исторгнутых до этого его предшественником, голос Верона прозвучал подобно музыке и мгновенно смог слегка успокоить собравшихся.
– Да и к тому же, – немного помолчав, продолжил тем временем двенадцатый. – Мне нужно было о многом подумать, прежде чем идти сюда.
Последние слова, каким бы тоном они ни были произнесены, вновь накалили обстановку в зале,  поняв это, Верон впервые улыбнулся, обнажая свои белые, треугольные зубы.
– И чего же теперь хочет от нас создатель? – вопросил вдруг новый голос, медленно возникший из ниоткуда и при этом невольно заставляющий  всех собравшихся снова прийти в относительно спокойное состояние.
– Шарона? – спустя несколько мгновений раздумий и сомнений, заговорил наконец Верон, голос которого, прежде размеренный и спокойный, дрожал сейчас от еле сдерживаемого гнева. – Но, как это возможно? Ведь я же слышал, что ты погибла от руки какого-то безумца, проникшего в твою обитель пару дней назад...
И, сказав это, демон тут же попытался хоть как-то успокоиться и вновь прийти в норму, однако, как только он произнёс своё последнее слово, мрак неподалёку от него вдруг резко расступился, после чего крохотный огонёк, вспыхнувший, как оказалось, на кончике изящного пальца Шароны, неспешно осветил её прекрасное лицо, на котором красовался лишь один единственный и едва заметный шрам.
– Увы, брат, до тебя дошла лишь часть правды, – с наигранным сожалением в голосе произнесла тем временем демонесса, гася при этом единственный источник света и вновь погружаясь во мрак.
– Рад это слышать, – с трудом сдерживая свои истинные эмоции, тут же ответил Верон, однако голос его всё так же дрожал от гнева.
– Так чего всё-таки хочет от нас создатель? – заговорил Леарн, вновь раня слух каждого из присутствующих.
– Оо, сущих пустяков, – словно ожидая этого вопроса, ответил Верон всё тем же слегка подрагивающим голосом. – На этот раз создатель приказывает нам найти нескольких достойных, дабы те отправились прямиком на Проклятый архипелаг и отыскали там осколки его давнего врага - Валуума.
Внезапно в зале воцарилась неестественная тишина.
Проклятый архипелаг и Валуум. Каждое из этих слов было прекрасно знакомо всем собравшимся демонам, ровно как и сковывающий их тела страх, что всякий раз возникал при их произнесении.
– Так значит, это правда, и создатель всерьёз вознамерился вернуть это создание в мир? – наконец осмелился произнести Леарн, голос которого теперь периодически переходил на шёпот.
– Не задавай вопросы, на которые знаешь ответ, – тут же медленно ответил Верон, а затем, немного помолчав, продолжил уже шёпотом. –Да и к тому же, если он и вправду задумал это, то что мы можем сделать?
И, закончив говорить, демон вдруг сделал какое-то неуловимое движение своей левой рукой, сокрытой от глаз посторонних, дабы наконец-то почувствовать, как большинство собравшихся начали незаметно перешёптываться друг с другом, активно обсуждая услышанное. Однако, стоило осознанию этого факта начать становиться для Верона прекраснейшим из ощущений, которому он почти поддался, в зале вдруг прозвучали следующие слова...
– Осторожнее, Верон, – новый и слегка насмешливый голос, возникший неожиданно совсем неподалёку от демона, мгновенно оборвал все возникшие ранее перешёптывания собравшихся, при этом заставив их насторожиться. – Однажды в стенах этого
священного зала уже звучали подобные речи. И ты прекрасно знаешь, что случилось потом.
И одновременно с произнесением этих слов, голос неизвестного начал вдруг отчётливо вклиниваться абсолютно во все мысли Верона, пока те не отступили и не позволили глазам демона закрыться, тем самым погрузив Верона в пучину собственного сознания и вновь заставив его увидеть перед собой ныне забытый город, с его залитыми кровью улицами и грудами исковерканных тел, беспорядочно лежащих то тут , то там.
Впрочем, какой-то частью своего разума Верон всё-таки понял, что возникшие перед ним образы всего лишь жалкое воспоминание о прошлом, восстановленное и показанное ему с одной лишь целью - устрашить, однако легче от этого ему не стало.
А тем временем, воспоминания о разрушенном городе стали постепенно оживать, и вскоре до демона стали отчётливо доноситься крики умирающих и безумные вопли сражающихся, а когда прошло ещё несколько мгновений, Верон уже слышал, как сталь бьётся о сталь, и как вдалеке два существа, один взгляд на которых
мог свести любого рядового демона с ума, сходятся в своей последней схватке.
– Оо. На этот раз ты справился с моей уловкой гораздо быстрее, – произнёс всё тот же насмешливый голос, как только Верон сумел вырваться из ловушки собственных воспоминаний, так и не решившись досмотреть их до конца. – Мне кажется, или ты и вправду становишься сильнее?
Удержать ту неописуемую жажду крови, что трепетала сейчас в груди двенадцатого, стоило огромных трудов, но Верон всё-таки смог это сделать.
– Даарио, спасибо тебе за этот экскурс в глубины моей памяти, – ничего не выражающим голосом начал Верон, – однако, если это вновь повторится, – раздвоенные зрачки двенадцатого неожиданно вспыхнули во мраке, подобно голубым звёздам, – то тебе придётся молить меня о скорой смерти.
И, хотя в свои последние слова демон вложил лишь малую толику тех эмоций, что подавлял на протяжении всего собрания, после их произнесения мрак в зале резко сгустился, а некоторые из собравшихся невольно вздрогнули.
Однако на Даарио подобная демонстрация силы не произвела абсолютно никакого эффекта.
– Молить о смерти... Твои слова всегда были лишь пустым звуком, – всё тем же насмешливым тоном проговорил он наконец. – Хотя буду честен. Звук этот иногда сопровождался кое-чем интересным, – произнеся это уже более весёлым тоном, Даарио неожиданно для всех улыбнулся, подобно Верону обнажая свои треугольные зубы, и одновременно с этим действием во мраке напротив демона мгновенно возникли два крошечных, алых огонька, центры которых сейчас чуть-чуть подрагивали. – Однако тебе ещё далеко до совершенства. – и, как будто повинуясь этим словам, эти огоньки вдруг вспыхнули во мраке, подобно сверхновой, осветив при этом всех собравшихся и попутно поселив в сердце каждого из них страх, от которого невозможно ни скрыться, ни избавиться...
Страх, который живёт в каждом демоне с самого его появления на свет...
Страх перед сильнейшим...

***

Лязг стали о сталь, внезапно возникший из ниоткуда, буквально разорвал привычную тишину заброшенной арены, чьи чёрные камни уже давно поросли густыми зарослями лапидия.
Вскоре этот звук повторился снова и снова, а затем, в самом центре древнего сооружения вдруг взвилось большое облако песчаной пыли, которое тут же поглотило двух сражавшихся демонов, что и являлись причиной всего переполоха.
– А ты не так уж и плох, – эхом разносясь по пустым и полуразрушенным трибунам, пророкотал вдруг грубый голос почти из самого центра песчаного облака. – Но, увы, тебе это всё равно не поможет.
И словно в подтверждение этих слов, внутри пыльного облака тут же появилась огромная чёрная тень, сжимающая в каждой руке по мечу, которые, придя в движение, всего за пару взмахов сумели развеять поднятую в воздух пыль, явив тем самым взору двух стоящих друг напротив друга демонов, чей облик невероятно сильно разнился.
– Ну как, впечатляет? – произнёс всё тот же грубый голос, принадлежащий, как оказалось,
огромному и закованному в пепельно-серые доспехи демону. – Что ж, можешь не отвечать, – после минутной паузы продолжил он, так и не получив ответа. – Ибо через мгновение ты умрёшь.
Удар, последовавший за этими словами, вновь поднял облако песчаной пыли, однако он так и не достиг своей цели, которая, несмотря на свой внешний вид, в последний момент успела отпрыгнуть в сторону.
– Сколько ещё ты планируешь избегать боя!? – взревел вдруг облачённый в броню демон и вновь попытался достать своего врага сильным, размашистым ударом, выполненным одновременно двумя клинками.
Однако вместо нужной цели его клинки снова поразили лишь коричневый песок арены, а ответом на произнесённый им вопрос вновь стала лишь тишина, что в итоге заставило бронированного демона опять нанести удар, но уже не так аккуратно и точно, из-за чего его противнику не понадобилось даже тратить особых усилий на уклонение.
Всего одно движение и его худое, похожее на обтянутый бледной кожей скелет тело вновь оказалась вне досягаемости клинков соперника, но даже тогда его усталое лицо, испещрённое морщинами и крохотными шрамами, не выразило абсолютно никаких эмоций.
И это почему-то ещё больше взбесило бронированного демона, который тут же, забыв обо всех тактиках и приёмах, просто напросто ринулся вперёд, занеся над головой свои клинки и исторгая при этом громоподобный рёв.
Однако именно этот рывок, спровоцированный и ведомый одними лишь эмоциями, и стал для демона роковой ошибкой, потому как, видя, что его враг вдруг потерял над собой контроль, второй демон резко застыл на месте и впервые за весь бой улыбнулся, дабы затем сделать всего одно движение, которое было столь быстрым и идеально исполненным, что бронированный демон даже не сразу успел понять, почему же он всё-таки падает. Ну а когда понимание этого наконец пришло к нему, было уже слишком поздно, ибо обломок древнего клинка, непонятно откуда возникшего в руке его оппонента, уже торчал из его горла.
Впрочем, это был ещё не конец, ибо во вновь наступившей тишине вдруг раздалась пара слабых хлопков, которые тут же заставили второго демона, до этого неподвижно склонившегося над трупом своего недавнего врага, резко выпрямиться и мгновенно развернуться в сторону их источника, что представлял собой странную фигуру, одиноко стоящую сейчас у самого входа на арену.
– Кто ты и что тебе нужно? – спокойный голос второго демона, впервые прозвучавший с самого начала битвы, заставил неподвижную до этого фигуру вздрогнуть, а затем неспешно направиться прямо в его сторону.
– А годы сильно изменили тебя, Иезекииль, – неестественно чёткий голос, тут же вырвавшийся из-под натянутого на лицо фигуры капюшона, мгновенно заставил второго демона крепче сжать обломок меча.
– Верон... – произнеся это скорее как некое проклятье, нежели приветствие, Иезекииль уже собрался было прыгнуть на приближающегося к нему демона, как вдруг что-то остановило его. – Зачем ты пришёл ко мне?
И хотя последние свои слова Иезекииль произнёс чисто машинально, фигура, до этого спокойно идущая к нему, услышав их, вдруг тут же остановилась, и на арене вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском огня, горящего в чёрных жаровнях, стоящих по её периметру, да звуками шелеста тканей капюшона, откидываемого демоном.
– Стыдно признать, – после затянувшейся паузы начал Верон, попутно приглаживая свои слегка растрепавшиеся волосы, – но мне нужна твоя помощь.
– Помощь? – произнеся это, Иезекииль медленно убрал обломок меча за скрытый от глаз пояс, после чего подошёл к своему нежеланному собеседнику поближе. – Тебе? Гласу лжесоздателя? Тебе нужна моя помощь?!
Удар, последовавший за этим вопросом, был молниеносным и настолько сильным, что не будь Верон одним из двенадцати, то сейчас его тело уже лежало бы грудой исковерканной плоти у самой дальней стены арены.
– Да, мне, – тем временем, как ни в чём не бывало, ответил Верон, попутно медленно поднимаясь на ноги. – И всей нашей расе.
Новый удар, который вот-вот должен был сломать двенадцатому челюсть, тем не менее, так и не последовал.
– Говори, – вдруг неожиданно даже для самого себя, отрывисто произнёс Иезекииль, опуская при этом занесённую для несостоявшегося удара руку.
– Тебе что-нибудь известно о Проклятом архипелаге? – улыбнувшись услышанным словам, тут же спросил Верон, при этом медленно присаживаясь на тёплый песок древней арены, на которой впервые за тридцать лет пролилась чёрная кровь демона...


Первая глава


Свет сотен свечей с трудом справлялся с освещением большой, идеально круглой комнаты, обставленной всевозможными столами и полками, на которых громоздились чёрные кубы, пирамиды и призмы всевозможных размеров, кроме которых в комнате больше не было ничего, за исключением лишь одного невысокого демона, неподвижно стоящего сейчас в самом её центре в окружении четырёх наиболее замысловатых из всех присутствующих геометрических фигур.
– Ну что ж. Начнём, – после затянувшегося на долгие часы молчания произнёс наконец этот демон, а затем, вытянув вперёд свою тощую левую руку, слегка коснулся ею поверхности ближайшей к нему фигуры, тем самым погружая всю комнату во мрак и попутно начиная произносить нужные ему заклятья, что вскоре начали неспешно выполнять свою главную функцию.
А именно – пробуждение тех трёх оставшихся фигур, что теперь немыслимым образом перестраивались, меняя свою изначальную форму и порождая тем самым прекрасные руны из чистого света, которых с каждым мгновением становилось всё больше и больше,
пока в какой-то момент все они вдруг не начали подниматься под сферический потолок комнаты, где, переплетаясь друг с другом, стали постепенно образовывать какую-то причудливую и невероятно красивую пентаграмму.
Однако казалось, что невысокого демона, который тем временем вновь застыл в центре комнаты без единого движения, вся эта игра света абсолютно не интересует. Но так казалось лишь на первый взгляд, ибо, как только пентаграмма под потолком окончательно сформировалась, демон тут же, не глядя, поднял вверх свою левую руку и выстрелил в центр пентаграммы сгустком голубого пламени, которое на секунду вспыхнуло с невероятной силой, объяв при этом всю руку демона и на мгновение развеяв тьму.
Впрочем, на этом выстреле весь обряд не закончился, ибо вслед за этим действием вдруг последовал звук, бывший настолько сильным, что из ушей невысокого демона тут же брызнула кровь, а сам он с трудом удержался на ногах. Однако в итоге все эти испытания стоили того, потому что теперь под потолком комнаты раскинулась невероятная картина пылающего всеми красками неба, разорванного напополам ужасающе завораживающей раной, из чьих глубин на мир смотрело огромное пульсирующее око, за которым скрывалось целое измерение, наполненное невообразимыми существами, тут же устремившимися к невысокому демону, пламя на руках которого притягивало их, словно магнит.
– Смертный... ответь, зачем ты взываешь к нам? - десятки, а может быть и сотни всевозможных шелестящих голосов, что вдруг резко прозвучали в голове демона, мгновенно сумели повергнуть того на колени.
– Моё... имя...Кенхорн, – произнеся эти, казалось бы, простые слова, так, будто на него сейчас давил груз в несколько десятков тонн, демон тут же попытался вновь подняться на ноги, однако в то же мгновение он осознал, что пока не в силах это сделать. – И я...
– Нам не важно твоё имя! – прокричали внезапно голоса, тем самым обрывая последующую речь демона, а затем они нанесли ему самый настоящий удар, который мгновенно отбросил Кенхорна к ближайшей каменной стене, при этом прижав его к ней.
– Мы не спрашивали его! – новый крик и новый удар, от которого у Кенхорна затрещали кости, а в глазах начали лопаться сосуды. – Поэтому впредь не смей отвечать на незаданные нами вопросы! –  Ещё удар, на этот раз окончательно ломающий некоторые кости Кенхорна, а затем впечатывающий его тело в каменный пол.
– Я... учту это, – сплёвывая кровь, прошептал демон, одновременно с этим поднимаясь на ноги и медленно возвращаясь в центр комнаты. – Однако сейчас у меня нет времени на подобные любезности.
Очередной удар, последовавший сразу же после этих дерзких слов, Кенхорн заблокировал всего лишь одним простым заклятьем, наконец-то освобождённым от всех ограничителей и сработавшим на уровне рефлексов.
– И поэтому мы перейдём сразу к делу, – совершенно не замечая происходящего, продолжил тем временем Кенхорн, пламя на руках которого постепенно начинало удлиняться и тянуться к картине под потолком.
– Что ты задумал!? – продолжая осыпать демона бесполезными ударами, вновь взревели голоса, как только первые языки голубого пламени достигли картины и вдруг проникли в неё.
– Сейчас увидите, – тут же как можно тише прошептал в ответ Кенхорн, а затем невольно улыбнулся, поддавшись той энергии, что постепенно вливалась в его тело.
Однако улыбка эта ненадолго сохранилась на его лице, потому как спокойная до сего момента картина израненного неба вдруг дрогнула и стремительно начала тускнеть и распадаться на сотни затухающих осколков, в то время как Кенхорн просто стоял в центре комнаты, опьянённый вливающейся в его тело энергией, что затуманивала его разум и не давала что-либо замечать.
И лишь очередной ментальный крик, вновь сотрясший всю комнату, сумел заставить его наконец-то обратить свой взор на картину, от которой теперь осталось всего несколько туманных фрагментов.
В отчаянной попытке вернуть всё на свои места, демон вновь активировал чёрные фигуры и начал стремительно укреплять с их
помощью разрушающуюся картину всё новыми и новыми световыми рунами, но, увы, было уже слишком поздно, потому как спустя минуту картина неба окончательно распалась и исчезла во тьме.
Но перед тем, как это случилось, Кенхорн отчётливо увидел в одном последнем чистом осколке, что на миг завис перед его лицом, как огромное неописуемое око из иного мира всего на одно мгновение обратило на него свой взгляд, который надолго укоренился в сознании демона.
Взгляд, что за мгновение узнал о Кенхорне всё.
Взгляд, принадлежавший настолько изощрённому разуму, что его не сумел бы описать ни один из смертных.

***

Свет сотен свечей постепенно возвращался в идеально круглую комнату, в центре которой до сих пор неподвижно стоял Кенхорн. И, хотя с момента разрушения невероятной картины израненного неба прошло уже достаточно много времени, разум демона по-прежнему отказывался принять сам факт допущенной им ошибки.
Вновь и вновь Кенхорн мысленно восстанавливал весь проделанный ритуал, но не находил в нём просчётов. Вновь и вновь он задавал себе один и тот же вопрос, но каждый раз, ища на него ответ, натыкался лишь на странную стену беспамятства, возведённую каким-то немыслимым существом в глубинах его разума. Всё казалось тщетным и могло бы продолжаться вечно, но в какой-то момент демон просто взял себя в руки, мгновенно отогнав и стерев из памяти все посторонние мысли и образы.
И вот, спустя каких-то два дня абсолютной потерянности и полного оцепенения, Кенхорн пришёл в норму, а затем медленно, всё ещё с трудом управляя своими закостеневшими конечностями, подошёл к огромному зеркалу из вулканического стекла, что висело неподалёку, дабы тут же попятиться назад, не веря собственным глазам и боясь того, что они только что увидели.
– Неважно выглядишь, Кенхорн, – прозвучал тем временем спокойный голос, хозяин которого, судя по отражению, сейчас стоял за спиной демона.
– Ты! Но как это возможно? – всё ещё не в силах поверить в увиденное, лишь тихо прошептал в ответ Кенхорн.
– Оо. Это долгая история, и сейчас на неё нет времени, – ответил всё тот же спокойный голос, в котором Кенхорн не мог отыскать даже слабого намёка на эмоции. –Да и к тому же, ты, наверное, уже сам догадываешься о том, почему я стою позади тебя в таком виде. Не так ли?
И хотя, слыша эти последние слова, Кенхорн уже понимал своё нынешнее положение, он всё же резко обернулся, ведомый последней надеждой на то, что отражение в зеркале, да и всё услышанное в итоге окажется лишь иллюзией, вызванной остаточным полем магической катастрофы.
Однако, как только он окончательно отвернулся от зеркала, на его плечи тут же легли две неестественно худые руки, и всё тот же спокойный голос произнёс.
–Увы, старый друг, я не иллюзия и не галлюцинация, вызванная твоим недавним перенасыщением магической энергией. Я абсолютно реален, и я жажду ответов на некоторые вопросы, – закончив говорить, Иезекииль уже открыто улыбнулся, и от этой
улыбки Кенхорну впервые за долгое время стало страшно, ибо в ней он видел лишь тьму и смерть.

***

– Ну и на какие же вопросы ты желаешь услышать ответ? – спросил Кенхорн, садясь тем временем в красивое кресло, вырезанное из монолитного куска белого мрамора.
– Не прикидывайся глупцом, старый друг, – медленно и размеренно ответил Иезекииль, одновременно с этим занимая кресло напротив, –ибо ты и так прекрасно знаешь цель моего визита, поэтому давай опустим эти ненужные разговоры.
– Хорошо, если тебе действительно так важно это знать...– начав свой рассказ, Кенхорн всеми силами старался не показывать тот страх близящейся расплаты, что с каждым мгновением креп в его сознании, однако все его усилия в итоге оказывались тщетными и не были способны даже на миг успокоить его дрожащий голос. – В тот день, тридцать лет назад, я не пришёл к тебе на помощь только потому, что...
– Довольно, – это единственное слово, произнесённое вдруг Иезекиилем почти шёпотом, моментально сковало Кенхорна и даже не дало ему закончить. –Я уже говорил тебе, что не намерен выслушивать пустые разговоры. Тем более разговоры о давно минувших днях, поэтому забудь о прошлом и расскажи мне лучше о том ритуале, что ты провёл пару дней назад.
– Но как ты узнал? – с трудом веря в услышанное, проговорил вдруг Кенхорн, обрывая следующую фразу Иезекииля.
– Оо, это было не сложно, друг мой, – сказав это, Иезекииль сделал небольшую паузу, наблюдая за тем, как от каждого его слова прекрасное лицо Кенхорна становится всё задумчивее и мрачнее, а затем вновь продолжил свой рассказ. – Я просто с самого его начала укрылся в тенях этой комнаты и тихо наблюдал за тобой, хотя в итоге и запомнил лишь обрывочные образы и картины, из которых практически ничего не понял. Но, несмотря на это, твои действия меня очень заинтересовали, ив данный момент я жажду разобраться в них поподробнее.
– Не хочу тебя расстраивать, но ты уже знаком с таким типом ритуалов, – немного помолчав и обдумав при этом всё, произнёс наконец Кенхорн, – потому как то, что ты видел, было всего-навсего ритуалом по открытию портала... Однако, в отличии от всего прочего, этот ритуал был первой попыткой открыть портал не просто в другой город, а прямиком к источнику всей магии. Причём по задумке, через этот портал я мог бы протащить что-то из того места в этот, тем самым заполучив истинную силу и, возможно, даже поймав одного из Таящихся...
Таящийся... От упоминания этого существа, предположительно рождённого в самом источнике магии, воздух в комнате резко похолодел, а Иезекииль вдруг неожиданно для самого себя вздрогнул.
– Однако я ошибся, – продолжал тем временем Кенхорн, полностью поглощённый повествованием и не замечающий никаких происходящих изменений. – Потому как по ту сторону меня ожидало нечто странное и неописуемое. Нечто, чего я не могу даже вспомнить, не говоря уже об описании. Нечто, часть которого, как мне кажется, поселилась теперь в моём разуме. И самое странное было в том, что это нечто как будто поджидало меня. Оно знало, что я приду, и как только я попытался вытянуть из источника что-либо, оно отреагировало мгновенно, – голос Кенхорна тем временем начал дрожать и то и дело срывался на выкрики, ибо демон наконец понял, где именно он ошибся. –Это оно разрушило заклятье, которое я разрабатывал годы. Это оно пыталось стереть мой разум, но в итоге проиграло! ОНО...
Удар, быстрый и чёткий, словно молния, легко отключил сознание Кенхорна, тем самым спасая его от неминуемого разрушения. Однако, несмотря на всё вышеперечисленное, Иезекииль идеально рассчитал свои быстро гаснувшие силы, из-за чего отключение это оказалось временным и длящимся всего каких-то пару минут.
– Спасибо, –произнёс вдруг Кенхорн, стоило сознанию вновь вернуться к нему. – Но ты мог остановить меня раньше и не такими методами.
– Да, мог, – тут же согласился Иезекииль. – Но тогда бы ты не вспомнил главного.
– Главного? – не понимая, о чём идёт речь, переспросил Кенхорн.
– Того, как восстановить портал. И того, что ждёт за ним, – после недолгой паузы пояснил Иезекииль, а затем медленно поднялся из своего каменного кресла.
– Но зачем тебе нужно было, чтобы я это вспомнил? – всё ещё не понимая многого, вновь вопросил Кенхорн, в разуме которого тем временем постепенно высвобождались скрытые стенами беспамятства секции.
– А разве ты не понял? – в голосе Иезекииля впервые за всё общение послышалось нескрываемое удивление. – Что ж, тогда я объясню. Через две недели я снова найду тебя, и тогда ты откроешь портал к источнику магии. Портал, который пропустит трёх демонов туда и который можно будет восстановить спустя пару дней. Портал, который приведёт всю нашу расу в новое время.
– Но с чего ты взял, что я вообще соглашусь на подобное?! – поражённый словами Иезекииля, произнёс Кенхорн, при этом резко вставая с кресла. – Или ты забыл о том, что произошло тридцать лет назад?!
– Потому что нам уже нечего терять, старый друг, – словно не замечая последних слов своего собеседника, спокойно проговорил Иезекииль, а затем резко отвернулся от стоящего Кенхорна и вновь накинул на голову капюшон своей полуистлевшей мантии. – Потому что нам нечего терять...
И именно с этими словами демон шагнул вдруг в ближайшую тень и исчез, оставив Кенхорна наедине с теми знаниями, образами и стремлениями, что окончательно пробудились в его голове.

***

Продолжая неподвижно восседать в своём мраморном кресле, Кенхорн молча наблюдал за тем, как догорают последние окружающие его свечи и как тьма приходит на смену их спокойному свету.
И хотя сейчас в голове демона постепенно зарождался хаос из мыслей, образов и воспоминаний, Кенхорн по-прежнему старался насладиться этими последними мгновениями покоя, которые, как он знал, вскоре должны будут исчезнуть, подобно сну.
Однако в итоге Кнхорну всё же не удалось даже такое простое действие, потому как спустя считанные минуты картина реального мира, отражающаяся в его иссиня-чёрных глазах, дрогнула и начала стремительно перестраиваться, словно изображение в калейдоскопе.
Впрочем, не прошло и мгновения с начала этой немыслимой перестройки, а Кенхорн уже знал, что вскоре предстанет перед его глазами, и знание это отнюдь не успокаивало демона, который, в отчаянной попытке оборвать подступающие воспоминания, вдруг неосознанно обратился к своему магическому дару и попытался освободить свой разум от оков.
И на удивление у него это получилось, и, как только он начал повторять про себя первые простейшие заклятья, они тут же подействовали и вновь вернули миру вокруг Кенхорна чёткость. Однако, несмотря на этот успех, Кенхорн не спешил радоваться произошедшему, потому как в опустившейся на комнату тишине он вдруг отчётливо уловил шелестящий голос, который с каждым мгновением звучал всё громче и чётче.
– Ммм. Кенхорн, как же давно я не навещал тебя... – каждое новое слово голос произносил по-разному, отчего вся его речь врезалась в память демона стальными иглами.
– Кто ты, и что тебе нужно? – с трудом унимая внезапно возникшую дрожь в голосе, спросил Кенхорн у окружившей его тьмы.
– Я тот, кого вы, в силу своей неграмотности, зовёте Таящимся. А точнее, я один из них, но тебе этого всё равно не понять, – после произнесения последних слов, голос вдруг издал слабый шелестящий звук, отдалённо напоминавший смех. – Впрочем, я пришёл сюда не за тем, чтобы объяснять тебе свою природу.
– Неужели? – собрав в себе частичку своих магических сил и тем самым избавившись от странного, парализующего воздействия голоса, произнёс демон, при этом перебив своего собеседника. –Тогда зачем же ты здесь?
– Для того, чтобы наконец открыть тебе глаза, смертный, – голос вновь неестественно засмеялся. – Ибо сейчас ты слеп и уязвим. Ммм. А твои неудачи служат тому доказательством.
– У меня никогда не было неудач! – резко поддавшись своим нахлынувшим эмоциям, прокричал Кенхорн, при этом резко поднимаясь с кресла и инстинктивно призывая своё голубоватое пламя, которое теперь
пульсировало на его сжатых кулаках. – Запомни! Никогда!
– Конечно, не было, – переливы голоса мгновенно сделались успокаивающими, и Кенхорн тут же отчётливо ощутил, как тьма вокруг него начинает медленно обволакивать всё его тело. – Ведь ты не мог допустить тех ошибок, о которых ты вспомнил совсем недавно.
С каждым новым словом голубое пламя на кулаках Кенхорна потихоньку угасало, и вскоре демон сам не заметил, как вновь оказался в кресле.
– Однако как тогда объяснить крах твоего недавнего ритуала? Как объяснить весь тот хаос, вдруг возникший в идеальном построении рун? И, наконец, как объяснить все дальнейшие действия того, кто совсем недавно был здесь? – закончив говорить, голос снова засмеялся, правда Кенхорн уже не обратил на это внимания, ибо сейчас его разум пребывал в смятении.
– К чему ты клонишь? – после небольших раздумий спросил он.
– Ммм. К тому, что твой ритуал был разрушен не из-за банальной ошибки в расчётах или построениях, как совсем недавно внушил тебе Иезекииль. А так же к тому, что это некто со стороны привнёс хаос в твою работу.
Мгновенно проанализировав услышанные слова, Кенхорн вскоре понял, о ком именно говорит его невидимый собеседник.
– Но зачем ему это? Ведь я всегда был на его стороне, и даже тогда, тридцать лет назад, когда большинство моих собратьев отвернулись от него, я остался верен! – не замечая, как его спокойный голос вновь начал дрожать и постепенно срываться на крики, вновь произнёс демон.
– Однако же ты не помог ему, и теперь он хочет использовать тебя в своих целях, – голос вдруг изменился, и Кенхорн не сразу уловил в нём нотки нетерпения и гнева.
– Ты не можешь знать наверняка... – поддавшись словам неведомого собеседника, прошептал он тем временем.
– Верно, не могу. Но, несмотря на это, я способен показать тебе кое-что, что может изменить твоё мнение, – голос вновь
засмеялся, но теперь его смех стал настолько мощным, что у демона мгновенно потемнело в глазах.
А когда же зрение вновь вернулось к Кенхорну, то первым, что он увидел, стал свет голубого пламени, спокойно горящего во тьме, которая вскоре начала постепенно отступать, открывая взору демона ранее скрытые в себе образы, что всего через пару мгновений изменят всю его жизнь.
Ну а пока Кенхорн молча внимал тем картинам, что вызывал в его сознании голос неведомого существа, таящегося за гранью привычного мира, в нескольких километрах от его прибежища, среди каменных завалов и бесплодных равнин, Иезекииль наконец-то достиг своей цели –огромных врат цвета ночи.


Вторая глава


Внутри огромного и идеально ровного туннеля было так темно, что даже привычные ко мраку глаза Иезекииля с трудом могли разглядеть хоть что-нибудь впереди.
– Ты точно уверен в правильности своих видений? – наконец спросил он после пары минут раздумий, и его голос, отражённый от гладких стен лежащего перед ним тоннеля, вдруг эхом разнёсся по безжизненным окрестностям.
– Если бы я сомневался в них, то никогда не привёл бы тебя сюда, – в речи стоящего неподалёку Верона демон невольно уловил скрытые нотки лжи, однако из-за какого-то внутреннего чувства не обратил на них внимания.
– Тогда, если ты так уверен в своей правоте– снова немного помолчав, заговорил Иезекииль. – Можешь возвращаться назад и оставить меня одного.
И, сказав эти слова, демон медленно поднялся на ноги, а затем, не обращая больше ни на что внимания , подошёл ко входу в тоннель, который ещё совсем недавно был сокрыт от глаз посторонних огромными чёрными вратами, створки которых были стилизованы под окружающие их камни, отчего заметить их было практически невозможно.
– Хорошо. Но прежде чем уйти, позволь мне дать тебе один совет, – оборвавший дальнейший путь Иезекииля голос Верона вдруг превратился в еле слышимый шёпот. – Если ты найдёшь его уже мёртвым... Прошу тебя, подумай, прежде чем оживлять его. Ты должен помнить его силу, и ты должен помнить сказанное мной.
Демон хотел сказать ещё многое, но не успел, ибо не прошло и мгновения с начала его речи, а Иезекииль уже ступил во мрак тоннеля и моментально в нём растворился.
И хотя подобный жест мгновенно привёл Верона в ярость, в конце концов он всё-таки смог сдержаться и молча покинуть то безжизненное плато, под которым вот уже тридцать лет был сокрыт древний и величественный город, чьё имя уже давно стёрлось из памяти живущих.

***

Повинуясь скорее своим обострённым чувствам, нежели ущербному зрению, Иезекииль медленно шёл по идеально ровному тоннелю, уходящему, судя по ощущениям, с каждым метром всё глубже и глубже под землю.
Сейчас в сознании Иезекииля впервые царил покой, однако именно он и настораживал демона, привыкшего к постоянной борьбе с навязчивыми мыслями и своими внутренними страхами и эмоциями.
Впрочем, настороженность эта в итоге оказалось не беспочвенной, потому как почти у самого окончания пути разум Иезекииля вдруг резко отключился, уступая своё место остаточным картинам прошлых событий, что тут же возникли пред глазами демона.
И хотя Иезекииль был отчасти готов к подобному и быстро смог развеять эти картины, даже он в итоге оказался не в силах защититься от тех невыносимых мук, что они несли в себе...
Итак, всего за пару мгновений, за которые видения наполняли его разум, Иезекииль увидел одновременную гибель по меньшей мере трёх тысяч его собратьев, и каждая смерть оставила свой отпечаток на его израненном сознании.
Он увидел, как горящий белый город неумолимо рушится, и почувствовал нечто, участвовавшее во всём этом.
Нечто, к которому он и направлялся.
Нечто, которое до сих пор дремало где-то в лежащих впереди руинах и которое раньше Иезекииль называл братом...

***

Всё ещё поражённый увиденным, Иезекииль продолжал безвольно шествовать во мраке и тишине, пока наконец не врезался во что-то твёрдое и невероятно гладкое.
Мгновенно пробуждённый этим внезапным столкновением, демон тут же принялся бегло ощупывать возникшее перед ним препятствие, попутно проверяя свои догадки, и вскоре его сознание вновь пришло в норму. А затем Иезекииль вдруг понял, что же именно находится сейчас перед ним. И осознание этого тут же заставило его содрогнуться.
– Так значит я уже добрался до тебя, Безымянный город, – вновь собравшись с
мыслями, прошептал Иезекииль, неуверенно касаясь небольшого каменного углубления, про которое ему недавно поведал Верон. – Ну что ж, теперь я хотя бы знаю, что ждёт меня впереди, и это несколько облегчает мне задачу.
И, сказав это, Иезекииль резко надавил на скрытые в углублении рычаги, а затем осторожно и быстро попятился, дабы не мешать беззвучно открывающимся створкам огромных чёрных врат.
Однако то, что встретило его за ними, не шло ни в какое сравнение даже с теми красочными картинами прошлого, что совсем недавно чуть было не разрушили его разум, потому как тут и там, в огромной, полностью раскрывшейся перед Иезекиилем пещере, своды которой были недоступны взгляду демона, высились белокаменные руины некогда красивейших зданий, среди которых, словно куклы, беспорядочно валялись искажённые, изорванные и нетлеющие тела, облачённые в чёрные и белые доспехи.
Но далеко не эти образы были самыми пугающими в той картине абсолютного запустения и смерти, что предстала сейчас перед Иезекиилем. Нет. Самой пугающей и самой неестественной в ней была лишь одна деталь: огромная, одиноко стоящая в самом центре Безымянного города пирамида, сложенная из чёрного, словно ночь, камня, который при этом немыслимым образом испускал слабый зеленоватый свет.
И, впервые увидев это единственное уцелевшее сооружение, Иезекииль сразу же ощутил уверенность, что именно в нём и находится то, из-за чего он проделал весь этот путь, однако вскоре чувство это сменилось сковывающим душу страхом, исходившим прямиком из тех видений, что ещё не окончательно позабылись демоном.
Но даже этот страх не смог остановить Иезекииля, который сразу же после окончательного раскрытия врат быстрым шагом направился прямиком в сторону одинокой чёрной пирамиды, попутно оживляя в памяти свои самые старые воспоминания и готовясь с их помощью к грядущим событиям.

***

Не останавливаясь и ни на что не обращая внимания, Иезекииль продолжал стремительно идти по широкой, сплошь покрытой трещинами и ямами мостовой, по обеим сторонам которой, подобно призракам минувших дней, высились руины белокаменных зданий, прежний облик которых демон помнил слишком хорошо.
– Неужели, это действительно то самое место? – невольно подумал Иезекииль, случайно бросив свой взгляд на остатки того, что некогда было прекрасным кварталом сотни магических башен. – Неужели я и вправду очутился в том самом городе искусств и науки? В городе белых башен и огромных библиотек? В городе вечного смеха и золотого света...
Размышления демона, грозившие в любой момент переполнить его разум, вдруг стихли, а сам он тут же остановился и замер на месте, скованный ощущением чьего-то незримого присутствия, которое немыслимым образом порождало в его сознании чувство вины, давно позабытое Иезекиилем.
И вот, не в силах больше бороться с этим вновь вернувшимся чувством, он начал медленно обходить лежащие вокруг него руины, пока наконец не отыскал то, что вызывало в нём смятение.
– Знаешь, а ведь ты последнее, что я ожидал увидеть здесь, – произнёс Иезекииль, а затем слегка наклонился вперёд и с грустью посмотрел в зелёные, широко раскрытые глаза демона, наполовину погребённого под грудой белых камней. – Однако кажется, что все мы рано или поздно должны в чём-нибудь ошибиться. Не так ли?
Сказав это, Иезекииль слегка улыбнулся, а затем медленно вытянул вперёд свою правую руку, которую тут же объяло алое пламя.
– Знаешь...мне действительно жаль, что всё так закончилось, – немного помолчав, заговорил Иезекииль, вновь обращаясь к бездыханному телу, некогда бывшему его близким другом, имя которого, так же как и название Безымянного города, уже давно стёрлось из памяти Иезекииля, – и поэтому я потрачу ещё немного своих сил на то, чтобы ты наконец стал свободным...
И словно повинуясь этим словам, пламя на руке Иезекииля резко вспыхнуло с небывалой силой, а затем мгновенно перекинулось на лежащего среди камней демона, который в ту же секунду обратился в пепел. И хотя весь этот ритуал не занял и трёх мгновений, после его окончания Иезекииль ещё долго стоял на месте, безмолвно взирая на могилу одного из самых преданных ему друзей и вспоминая о прошлом.
Но вскоре демон снова вспомнил об истинной цели своего визита, после чего тут же начал озираться по сторонам, пытаясь вновь увидеть ту чёрную пирамиду, что всё это время служила ему своеобразным маяком.
И хотя эти поиски не отняли у Иезекииля много времени, добраться до самой пирамиды оказалось для него трудной задачей, ибо весь оставшийся до неё путь оказался погребён под грудами камней и погасших световых кристаллов, что издревле освещали все демонические города.
Но в итоге, стоя уже непосредственно перед небольшими и прежде сокрытыми магией вратами, ведущими внутрь чёрной пирамиды, Иезекииль был отчасти рад подобным трудностям и с радостью преодолел бы их вновь, лишь бы только избавиться от того гнетущего чувства страха, что вновь пробудилось в его сознании и теперь сопровождало его повсюду.
И даже когда Иезекииль наконец-то ступил в длинный, залитый зеленоватым свечением коридор, который вскоре приведёт его прямо к последнему обитателю Безымянного города, страх в его сознании не растворился до конца, а только усилился, что ещё не раз поможет демону в его начатом пути.

***

Медленно идя по длинному, абсолютно пустому коридору, что одиноко протянулся внутри безжизненной Чёрной пирамиды, Иезекииль неспешно собирался со своими мыслями и пытался привести себя в норму.
Однако сейчас лишь эхо его собственных шагов да усиливающийся с каждой минутой страх могли ужиться в его сознании, из-за чего Иезекииль вскоре бросил все эти попытки успокоиться и вместо этого начал думать лишь о своём пути сквозь коридор, который, по ощущениям демона, должен был вскоре закончиться.
Но в итоге увлечённый нахлынувшими на него мыслями Иезекииль даже не сразу заметил произошедшие вокруг него изменения, и лишь усилившееся в несколько раз эхо его собственных шагов помогло Иезекиилю снова восстановить связь с реальностью, которая вдруг развернулась перед ним в виде огромного, восьмиугольного зала, стены, пол и потолок которого были полностью покрыты сияющими рунами, вырезанными из огромных кусков малахита.
Впрочем, несмотря на всю представшую перед демоном красоту, нечто неправильное и в то же время очень знакомое было в ней. Нечто, что взывало к Иезекиилю с такой силой, что смогло в итоге побороть даже укоренившийся в его сознании страх.
– А ведь я помню это место, – спустя несколько минут раздумий, впервые за весь свою путь произнёс он, а затем быстро направился к одной из восьми стен. – И понимаю суть его работы... ровно как и его истинное предназначение.
И одновременно с произнесением этих слов Иезекииль вдруг вырвал одну из зелёных рун, а затем с силой разбил её об пол, восстановив тем самым хрупчайший световой баланс, после чего, во вновь наступившей тишине, он отчётливо услышал, как позади него возник слабый шелестящий звук, который Иезекииль слышал не раз и который всегда появлялся, лишь при открытии очередных врат...

***

Иезекииль молча стоял и смотрел, как одна из восьми покрытых рунами стен медленно втягивается в пол, попутно открывая его взору огромный, залитый ослепительным белым светом зал, посреди которого, в окружении нескольких десятков вытянутых серых кувшинов, покоился обсидиановый саркофаг.
– Ну что ж, вот я и добрался сюда, брат мой, – еле слышно произнёс Иезекииль, когда последние врата окончательно исчезли из виду. – Я знаю, ты ждал слишком долго, но поверь, мне тоже пришлось нелегко.
И, сказав это, Иезекииль тут же сорвался с места и быстрым шагом направился прямиком к одинокому саркофагу, однако добраться до него оказалось неожиданно трудной задачей, ибо зал, в котором он стоял, оказался не просто огромным, а почти бесконечным.
Впрочем, несмотря на всё это, Иезекииль отчётливо помнил, что подобная
бесконечность была лишь иллюзией, достигнутой в ходе магического ритуала. Но на осознание и принятие этого факта у него всё равно ушло слишком много времени.
– Должен признать, защитился ты отлично, – тяжело дыша, сказал Иезекииль, преодолев наконец иллюзию зала. – Хотя в самом конце фантазия твоя немного иссякла.
И, словно в ответ на эти язвительные слова демона, белый свет, до этого мирно освещавший зал, вдруг на считанное мгновение исказился, став ярко-алым, а Иезекииль, заметив это изменение, слегка улыбнулся, а затем, вплотную приблизившись к чёрному и идеально гладкому саркофагу, произнёс:
– А ты нетерпелив , – одновременно со своей речью, Иезекииль начал медленно и очень осторожно приподнимать огромную, ничем не украшенную крышку саркофага. – Впрочем... такое качество, как терпеливость никогда не было у тебя в почёте. Верно, брат мой?
Белый свет вновь изменился, однако теперь, вместо ярко-алого он вдруг стал бледно-голубым.
И, одновременно с этим изменением, крышка чёрного саркофага вдруг выскользнула из рук Иезекииля, а затем с ужасающим грохотом разбилась об пол, одновременно с этим явив миру худое, облачённое в истлевшие одежды тело некогда невероятно красивого существа, увидев которое, Иезекииль почему-то тут же вспомнил о тех странных видениях прошлого, что попытались остановить его ещё во тьме первого тоннеля. И если прежде демон считал их всего лишь иллюзорной ловушкой, то сейчас он был готов слепо в них поверить.
Но, несмотря на все эти странные предчувствия, что  активно пробуждались в Иезекииле, он всё же решил во что бы то ни стало закончить начатое и наконец-то провести давно обдуманный ритуал.
И вот, окончательно собравшись с мыслями и развеяв все ненужные эмоции, Иезекииль взял в руки один из многих серых кувшинов, что в обилие стояли вокруг саркофага, а затем одним быстрым движением сорвал с него восковую пробку.
– Возможно, в какой-то момент я пожалею о том, что сделаю сегодня...– прошептал вдруг Иезекииль, чья рука с кувшином уже медленно вытянулась и зависла прямо над раскрытым в немом крике ртом лежащего в саркофаге демона, – но сейчас в моём сознании лишь пустота, которую можешь заполнить только ты.
И как только эхо последних слов перестало гулять по залу, Иезекииль наконец-то перевернул руку с кувшином и позволил алой жидкости, что всё это время покоилась в нём, упасть вниз, одновременно с этим принеся новую жизнь тому, кто должен был умереть ещё давным-давно.

***

Ужасающий и всепроникающий крик,  исторгнутый лежащим в саркофаге демоном сразу после того, как алая жидкость коснулась его плоти, с немыслимой силой обрушился на Иезекииля и без труда отбросил его на несколько метров в сторону.
Вскоре этот крик повторился снова, однако теперь он стал настолько мощным, что на этот раз сознание демона уже не смогло его выдержать и мгновенно отключилось, погрузив Иезекииля в такую привычную для него тьму, в которой тем не менее, подобно
молнии, возник вдруг слабый и пока с трудом воспроизводящий некоторые звуки голос.
– Тридцать лет сна... Тридцать лет, полные размеренного, наполненного яркими образами отдыха... Так, по-моему, ты представлял себе моё пребывание в этом месте, а, Иезекииль? – с каждым новым словом странный голос начинал звучать всё громче и чётче, тем самым медленно заполняя всё сознание демона.
– Извини, но я не мог прийти раньше, ибо... – всё ещё находясь в лёгком оцепенении от резкой смены способа общения, с трудом начал Иезекииль.
– Ибо тебе так же пришлось нелегко. Знаю, знаю, – мгновенно перебил его голос, который уже полностью восстановился и принял то неповторимое звучание, которое ещё было живо в памяти Иезекииля. –Только пойми, что от осознания этого мне не становится легче.
– Я понимаю, – спустя пару мгновений тишины, согласился Иезекииль, всё ещё с трудом овладевая навыками давно позабытого им способа общения, –но всё же...
– Подожди немного, – снова прервал Иезекииля голос, а затем вдруг замолчал,
оставив своего собеседника наедине с собственным сознанием.
Однако единение это вышло недолгим, ибо вскоре тьма, что застилала глаза Иезекииля, ни с того ни с сего развеялась, вновь уступив место яркому белому свету, что заливал огромный каменный зал.
– Так-то лучше, – прозвучал вдруг откуда-то справа от всё ещё лежащего на каменном полу демона такой знакомый и привычный его слуху голос. – Ну а теперь, может, ты всё-таки расскажешь мне, отчего твои навыки ментальной речи стали такими убогими? Или почему на месте твоих рогов теперь ютятся лишь два убогих обломка? Ах да, не забудь ещё упомянуть о том, почему из тебя так стремительно уходит жизнь, вкупе с твоей силой.
Выслушав речь всё ещё сокрытого от его глаз демона, Иезекииль медленно, намеренно растягивая время, поднялся на ноги и впервые за долгое время не нашёл, что ответить на такие простые для него вопросы.
– Я не могу, – спустя долгие минуты тишины, прошептал наконец Иезекииль. – Я просто не знаю, как ответить на эти вопросы. Извини меня, Мортем.
– Мортем... – растягивая каждый слог ранее произнесённого слова, повторил голос, а затем, во вновь наступившей тишине зала, послышались первые, неуверенные шаги. – Я так давно не слышал своего имени...Так давно его не произносил...
Ведомый странным, вновь нахлынувшим, но всё ещё непонятым до конца чувством, Иезекииль мгновенно развернулся и тут же встретился взглядом с медленно идущим в его сторону демоном, который ещё совсем недавно покоился в чёрном саркофаге. Однако если раньше один вид этого существа, больше походившего на полуразложившийся труп, внушал смотрящему на него ужас, то сейчас всё полностью изменилось.
Итак, от ссохшегося, ужасного тела не осталось и следа, и теперь вместо него на Иезекииля шло высокое и идеально сложенное существо, голову которого украшали длинные волосы цвета серебра, а также маленькие, но многочисленные чёрные рога, загнутые друг к другу на манер причудливой тиары.
И хотя лицо, а также грудь и руки этого вновь ожившего демона были полностью залиты какой-то алой жидкостью, что ещё совсем недавно наполняла серые кувшины, Иезекииль без труда узнал в нём своего родича, ради которого он и проделал такой трудный путь.
– Мортем... – по-прежнему растягивая своё вновь обретённое имя и наслаждаясь его звучанием, произнёс оживший демон, а затем нехотя остановился и посмотрел прямо в серые глаза Иезекииля. – Интересно, кто-нибудь помимо тебя ещё помнит это имя?
Иезекииль лишь покачал головой, уловив истинный смысл этого вопроса.
– Так значит, все они? И даже наши оставшиеся родичи? – в голосе Мортема появилась ярость, перекликающаяся с необъятной печалью.
– Да, никого не осталось, – с трудом скрывая собственные эмоции, ответил Иезекииль. – По крайней мере, кроме упоминаний о тебе я больше ничего не смог выведать.
После этих слов в зале наступила тишина, которую нарушали лишь капли алой
жидкости, которые медленно падали с пальцев Мортема прямо на гладкую поверхность пола.
– А ОН? – вдруг нарушил уже приевшуюся тишину Мортем. – Что стало с НИМ после той битвы?
– А вот об этом-то я и пришёл поговорить, – произнося это, Иезекииль вновь слегка улыбнулся. –Понимаешь ли, сейчас я вынужден сотрудничать с одним демоном, мотивы которого даже мне не до конца понятны...
– Верон? – снова перебил Иезекииля Мортем, который вдруг рефлекторно прочёл мысли своего собрата. – Только не говори мне, что ты хотел рассказать мне про свои дела с этим предателем нашего рода.
– Всё именно так, брат мой, – ничуть не смутившись, подтвердил Иезекииль. – Однако поверь мне, сейчас он, сам того не понимая, предан нашему делу.
– Да? И что же тогда этот "истинно преданный" сказал тебе, Иезекииль? – отказываясь верить в правдивость этих слов, язвительно спросил Мортем. – Каким образом он купил твою веру? Что он посулил тебе?!
– Победу...
Одно это слово, которое вдруг прошептал Иезекииль, мгновенно заставило Мортема замереть на месте и прекратить свои разговоры.
– Он показал мне, как достигнуть победы в той самой войне, что мы затеяли тридцать шесть лет назад... –  Иезекииль вдруг посмотрел на Мортема с надеждой. – А ещё он показал мне путь к этой победе и тебя, идущего вместе со мной по этому пути... Пути, который приведёт нас прямиком на Проклятый архипелаг.


Третья глава


Мериин – огромный, раскинувшийся на многие километры город, не имеющий даже намёка на архитектуру и издали походящий на причудливый и хаотичный каменный лес, который с самого своего появления не принадлежал никому и который всегда был до отказа забит всевозможными демонами, что постоянно переполняли его бесконечные улочки и площади и подчинялись издревле лишь одному закону: "Убей, или будь убитым".
И именно по одной из сотен улиц Мериина, ни о чём не думая и просто наслаждаясь своей вновь обретённой жизнью, шёл Мортем, всё ещё облачённый в свои истлевшие белые одежды, которые тем не менее уже успели приглянуться нескольким искажённым магией демонам, что теперь тайно преследовали Мортема.
Однако к огромной неудаче для этих преследователей, возможно, возомнивших себя некими охотниками, тайно загоняющими свою жертву, демон прекрасно знал о них и намеренно позволял следовать за собой, попутно ища укромное место для своего дальнейшего развлечения.
И вскоре он наконец нашёл такое место, представшее перед ним в виде глухого, образованного тремя нежилыми полуразвалившимися домами переулка, куда Мортем тут же свернул, а затем инстинктивно затаился в его тени, ожидая своих первых жертв, которые не заставили себя долго ждать.
И вот, всё ещё стоя во тьме переулка и наблюдая за тем, как четверо искажённых магией демонов тщетно пытаются его отыскать, Мортем вдруг впервые ощутил внутри себя странную, ничем не обоснованную жажду крови и страданий, перед которой он вскоре окажется бессилен.
– Не меня ли вы ищите, друзья? – вдруг неожиданно даже для самого себя произнёс Мортем, при этом выходя из мрака и направляясь прямиком к четверым преследователям, на уродливых лицах которых начинало появляться удивление.
– А ты смел, для безоружного оборванца, – каким-то неестественно тонким голосом тут же произнёс в ответ самый крупный искажённый, стоящий в окружении своих приспешников. – Что ж, тебе повезло, ибо мы любим смелых.
Услышав последние слова, Мортем вдруг застыл на месте, после чего все четверо
искажённых рассмеялись противным и режущим слух смехом, а затем начали медленно разделяться на пары, дабы удобнее и быстрее расправиться со своей добычей, которая тем временем продолжала стоять на месте и молча наблюдать за всеми этими действиями.
– Что, даже не побежишь? – снова произнёс уже знакомый Мортему искажённый, который сейчас неуклюже пытался обойти его справа. – Или ты предпочитаешь попытки купить свою жизнь мольбами?
И с этими словами искажённые снова рассмеялись, однако в этом смехе Мортем тут же невольно уловил одну странную деталь, которая мгновенно заставила его развернуться спиной к своим врагам и слепо нанести удар, который тем не менее достиг цели и с невероятной силой отбросил назад пятого искажённого, что всё это время незаметно подбирался к демону, держа в своих неестественно вытянутых пальцах какой-то ржавый кинжал.
Однако, хотя Мортем и понял, что сейчас он по сути спас свою жизнь, осознание того, что за его спиной оставшиеся искажённые уже начали свою атаку, от которой он теперь не мог увернуться, быстро сковало все его движения и мысли. Но даже несмотря на все эти моменты, это осознание до сих пор не смогло унять ту необъяснимую жажду, что совсем недавно пробудилась внутри Мортема, который, уже инстинктивно поняв её природу и предназначение, решил наконец полностью отдаться ей.
И уже полностью ведомый этой жаждой, он тут же отразил первый удар, что был направлен в его спину. Причём он отразил его настолько быстро и сильно, что рука напавшего на него искажённого, которая одновременно с этим являлась его оружием, просто-напросто оторвалась от локтя и, разбрызгивая чёрный ихор, отлетела куда-то во тьму.
Однако подобный опыт их товарища, который тем временем упал замертво, не выдержав болевого шока, ничему не научил остальных искажённых, что сейчас продолжали наступать на Мортема.
Итак, вторым из них, кто нашёл свою смерть, стал искажённый, у которого на руках имелись дополнительные и при этом вспухшие, подобно перезрелым плодам, суставы, что
делало все его движения невероятно непредсказуемыми и опасными. Однако, как вскоре выяснилось, подобное преимущество быстро растаяло перед той скоростью и силой, что получил Мортем, ведомый своей жаждой крови, и теперь демону оставалось прикончить всего лишь двоих последних искажённых, одним из которых уже безраздельно завладел естественный и бесконтрольный ужас.
– А ты оказался не таким уж простым, – вдруг, прервав своё наступление, произнёс в очередной раз самый большой искажённый. –Но и я тоже не тот урод, которым кажусь.
И, сказав своё последнее слово, искажённый резко схватил своего последнего живого собрата за горло и быстрым движением извлёк из него всю жизненную силу, которая тут же перекочевала в его большое тело.
Однако на этом моменте терпение Мортема уже полностью иссякло, и он наконец-то атаковал первым, вложив в этот единственный удар максимальное количество силы и скорости, что даровала ему та жажда, которая вскоре будет утолена.

***

– Иезекииль, ты точно уверен в его нормальности? –  оторвавшись от небольшого магически созданного зеркала-наблюдателя, через которое можно было видеть картины из определённых точек мира, настороженно спросил Кенхорн у стоящего неподалёку от него демона.
– Что ты имеешь в виду? – тут же, не оборачиваясь, переспросил Иезекииль, стоящий перед большим панорамным окном и беспрерывно смотрящий из него на необхватный Мериин.
– Я имею в виду вот это, – одним несложным движением руки Кенхорн быстро перенёс изображение со своего зеркала прямо на панорамное окно, а затем улыбнулся, уловив в мыслях своего собеседника лёгкий оттенок удивления и негодования. – И мне кажется, что подобное не очень-то похоже на нормальное поведение.
И как только эти слова были произнесены, в той небольшой комнатке, где сейчас находились два демона, вдруг наступила неестественная тишина, которая, как
оказалось, сумела поглотить даже вездесущий шум вечно неспящего Мериина.
– Увы, Кенхорн, ты ошибся, – с грустью в голосе ответил Иезекииль, одновременно с этим прекращая смотреть на картину той бойни, что по мнению мага устроил его свихнувшийся после возрождения брат, – потому как подобное поведение было свойственно ему ещё при прежней спокойной жизни, ну а попав сюда, в место полное опасностей, он уже явно не стал бы больше сдерживать себя...
– То есть ты уверен, что он не захочет сотворить подобное с нами? – вновь возвращаясь к своей оставленной ранее работе, в очередной раз спросил Кенхорн, который своими речами всеми силами пытался отделаться от нежелательного и весьма опасного элемента в его чётко выверенном плане.
– Да, я уверен в этом... А ты что, боишься его? – словно разгадав эти замыслы, тут же переспросил Иезекииль, что уже стоял за спиной Кенхорна и пристально наблюдал за его работой.
– Я никогда не боялся никого из вас, – растягивая каждое своё слово, ответил Кенхорн, при этом не отрываясь от своих
манипуляций с небольшим прибором, назначение которого было невозможно понять при первом взгляде. – И ты как никто иной знаешь об этом. А теперь давай закончим этот пустой разговор и наконец вернёмся к настройке так необходимого тебе и всем нам механизма, хорошо?
И, сказав последнее, Кенхорн окончательно погрузился в свою работу, которая вскоре должна будет разорвать пространство и перенести его и ещё двух демонов за тысячи километров отсюда, в место под названием Проклятый архипелаг, что затем станет центром всех дальнейших событий...

***

Медленно и с трудом сдерживая ревущую в его сознании жажду, Мортем приблизился к последнему и всё ещё живому искажённому.
И хотя ещё совсем недавно это изменённое магией существо, лежащее теперь во тьме и истекающее кровью, вызвало бы у Мортема лишь чувство искреннего отвращения и неприязни, то сейчас, глядя на него, демон отчего-то ощущал лишь пустоту и грусть, несвойственные его сознанию.
– Знаешь, а ведь я почти достал тебя той последней атакой, – прохрипел вдруг искажённый, прервав тем самым все прочие мысли Мортема. – И если бы не твоя скорость, то сейчас всё было бы по-другому...
– Ты ошибаешься, – резко оборвав искажённого, тут же произнёс Мортем, а затем, сам не ведая для чего, поднёс к его шее свою правую руку. – Причём так сильно, что даже смерть не сможет переубедить тебя.
Но, увы, этим словам не суждено было достигнуть сознания искажённого, потому как их оборвала резко наступившая тишина, в которой затем послышался неприятный шелестящий звук, после чего в груди Мортема тут же возник короткий обсидиановый кинжал, с рукоятки которого уже начинала капать чёрная и сладко пахнущая кровь демона.
– А мне кажется, что не я один здесь умру, ошибаясь, – прохрипел тем временем искажённый, одновременно с этим неспешно отпуская рукоять кинжала и начиная улыбаться.
Однако эта улыбка вскоре исчезла с его лица, а тишину переулка мгновенно разорвал один единственный вопль боли, которую принесли
искажённому сотни миниатюрных полых игл, что в один момент выросли из пальцев Мортема и тут же впились в сочную и податливую плоть его врага, тело которого под их воздействием начало стремительно усыхать и трескаться, при этом немыслимым образом наполняя Мортема новыми силами и заживляя с их помощью полученную ещё совсем недавно рану.
А когда же этот необычный процесс наконец-то завершился, на Мортема вдруг снизошло понимание того, кем, а точнее чем же он стал после своего возрождения, и понимание это отнюдь не шокировало демона.
Но всё изменилось, стоило только Мортему покинуть тесный переулок и вновь вклиниться в неиссякаемый поток своих собратьев, от которых теперь исходил какой-то странный и одновременно притягательный аромат, заставляющий демона вновь и вновь непроизвольно выпускать из своих пальцев костяные иглы.
– А ты, как я вижу, зря времени не теряешь, – голос Иезекииля, возникшего вдруг рядом с Мортемом, в одно мгновение сумел успокоить демона, рука которого уже начинала тянуться к ближайшему живому собрату.
– Знаешь, я всегда удивлялся твоей способности приближаться ко мне незамеченным, – ответил Мортем, возобновив тем временем полный контроль над своим телом. – А ещё меня всегда удивляла твоя способность предугадывать мои действия, причём не зависимо от того, какими бы страшными и противоестественными они ни были бы...
– Мортем, признаться, я польщён твоими словами, –тут же обрывая речь своего брата, произнёс Иезекииль, голос которого сейчас был наполнен странными нотами, – однако та бойня, что ты устроил совсем недавно, всё-таки стала для меня своеобразной неожиданностью.
– А точнее, – словно предугадывая только появившиеся в сознании Мортема мысли, продолжил Иезекииль, – для меня стало неожиданностью то, как именно ты расправился со всеми теми искажёнными, что, по логике, были созданы, как машины для убийства.
– Хм, интересно к чему ты клонишь? – отчасти польщённый этими словами, но всё ещё не понимая их смысла, проговорил Мортем в ответ.
– К тому, – всё также спокойно продолжал Иезекииль, – что каждый из тех искажённых по силе был почти равен тебе, а их лидер, по моим подсчётам, был немного слабее их всех вместе взятых. Однако это тебя не остановило и даже не задержало...
И, сказав последнее, Иезекииль вдруг резко замолчал, как бы обдумывая свою дальнейшую речь, а затем быстро поменял направление своего движения, свернув при этом на более узкую и свободную от остальных демонов улочку, где он наконец продолжил свой рассказ.
– А ещё я видел, что ты сделал с жизнью последнего искажённого, при этом ничуть не удивившись этому. Так что теперь отмолчаться у тебя не выйдет, брат мой.
Вот только задуманного Иезекиилем эффекта эти слова не произвели, потому как, услышав их, Мортем лишь улыбнулся, а затем, немного помолчав, начал уже свой рассказ.

***

– Итак, моя история берёт своё начало задолго до нашей войны, – первые слова, произнесённые Мортемом, эхом отразились от стен опустевших домов, что образовывали ту неприметную улочку Мериина, по которой сейчас шёл демон в сопровождении своего брата. – В те времена я как раз научился осваивать всевозможные азы магии, однако в отличии от остальных наших собратьев, мои действия были не бездумными, а целенаправленными и расчётливыми, ибо я точно знал, что с помощью обретения всё новых и новых сил мне откроется возможность улучшить всю нашу расу.
– То есть ты занимался магией плоти? – в словах Иезекииля, произнесённых на первый взгляд холодно и безэмоционально, Мортем тем не менее отчётливо ощутил всё то нескрываемое отвращение, что питал его брат к этой сфере многогранного магического искусства.
– Скорее одним из её аспектов, – подсознательно понимая, что его слова только усугубят ситуацию, произнёс тем не менее Мортем, после чего тут же добавил. – А именно тем, что затрагивал лишь душу, а также изменял некоторые внутренние функции тела. И поверь, хотя я и знал, что подобные эксперименты находились под строжайшим запретом для всех нас, те результаты, что я в итоге получил, просто не позволили мне прекратить мои исследования.
– Хм, ну и что же именно тебе удалось сотворить? –  впервые проявляя некую заинтересованность, нежели отвращение, произнёс Иезекииль, при этом невольно обрывая речь демона.
– Многое, брат мой, многое, – чётко проговаривая каждое слово и при этом не обращая внимания на невольную бестактность своего брата, ответил Мортем, а затем неожиданно остановился и, смотря прямо в светло-серые глаза Иезекииля, продолжил уже шёпотом. – И то, что ты видел совсем недавно в переулке, является всего лишь малой частью того, что я сумел достичь.
– Но видимо, что-то в итоге пошло не так. Я прав? - ничуть не удивившись внезапному признанию демона, тут же спросил Иезекииль.
– Да, ты прав, – произнеся это с некой грустью в голосе, Мортем тем временем вновь
возобновил свой прерванный ранее путь, – ибо в итоге из-за начавшейся войны я так и не сумел довести до ума свой самый многообещающий проект!
– Которым в итоге стал ты сам... – словно заканчивая за демоном мысль, еле слышно прошептал вдруг Иезекииль, голос которого сейчас чуть ли не дрожал от сдерживаемых эмоций.
– Увы, но здесь ты ошибаешься, брат мой, – сказав это, Мортем слегка улыбнулся, заметив на лице Иезекииля нескрываемое удивление, а затем вновь продолжил свой рассказ. – Потому как, во времена своих исследований, я редко применял на себе что-либо из мною созданного, и, наверное, из-за этого моим последним и наилучшим проектом должна была бы стать та огромная чёрная пирамида, в центре которой ты нашёл меня и пробудил.
– Пробудил? – так и не поняв всей сути сказанного, переспросил Иезекииль спустя пару минут раздумий.
– Именно, – словно ожидая этого вопроса, мгновенно ответил Мортем. – Потому как по сути, когда ты влил в меня ту жидкость из кувшина, моё сознание снова начало работу, ровно как и механизмы пирамиды, что служила своего рода инкубатором для моего нового физического воплощения.
– То есть я не возрождал тебя, а просто выпустил на волю? – всё сильнее и сильнее запутываясь в хитросплетениях повествования, очередной раз спросил Иезекииль.
– Боюсь, что здесь всё не так-то просто, брат мой. Хотя признаю, ты не слишком далёк от истины, – говоря всё это, Мортем стал постепенно замедлять свой шаг, подсознательно готовясь к грядущему объяснению. – Итак, я, пожалуй, продолжу своё начатое ранее повествование, однако затрону лишь тот его момент, когда в мой город внезапно ворвались бесчисленные орды Лжесоздателя и принялись методично вырезать всех тех, до кого успевали дотянуться их чёрные клинки.
– Оо об этом ты можешь не говорить мне, ибо я видел все эти картины, когда шёл к месту твоего тогдашнего упокоения, –оборвал демона Иезекииль, в сознании которого всё ещё были живы видения, что нахлынули на него по пути в Безымянный город.
– Извини, но ты видел лишь малую часть всех событий, что происходили в тот последний для меня день, – на какое-то мгновение тёмно-синие глаза Мортема резко закрылись, что означало полную концентрацию их владельца на воспоминаниях прошлого, которые сейчас активно представали перед взором демона, тем самым заставляя его продолжить свой порядком затянувшийся рассказ.
– Итак, вся моя история кончается на том самом моменте, когда в Безымянном городе затихали последние бои, а гул и победные вопли чёрных демонов были уже слышны повсюду, – произнося всё это, Мортем внезапно изменил свой голос, моментально сделав его чётким и невероятно запоминающимся. – Знаешь, тогда я пребывал в отчаянии, граничащем с безумием, ибо в моём городе практически не осталось тех, кто встал бы рядом со мной во время последнего штурма и с кем я мог бы умереть достойно...
Услышав эти слова, Иезекииль тут же непонимающе посмотрел на идущего рядом с ним демона, который тем временем был уже полностью поглощён своим повествованием и не замечал более ничего вокруг себя.
– Однако именно эти чувства в итоге помогли мне выжить и стать тем, кто идёт сейчас рядом с тобой, брат... – последние слова Мортем вдруг произнёс так странно и одновременно пугающе, что Иезекииль тут же отступил от него на пару шагов в сторону и инстинктивно приготовился к худшему. – И хотя то, что мне в итоге пришлось сотворить для этого, многие из вас назвали бы предательством, сейчас я об этом ничуть не жалею.
– И что же ты сотворил? – страшась услышать ответ, спросил наконец Иезекииль, рука которого уже сжимала рукоять того обломанного клинка, что всегда покоился где-то в глубине его одежд.
– Я всех их убил, – сказав, а точнее еле слышно прошептав это, Мортем резко остановился, а затем медленно повернулся и посмотрел прямо внутрь светло-серых и уже давно ничего не выражающих глаз своего брата. – Всех тех, кто напал на мой город, а так же тех, кто ещё оставался в нём. Просто взял и убил. Одним ударом моего последнего творения, моей чёрной пирамиды, которая одновременно с этим так же уничтожила и моё прежнее тело, вырастив потом на его месте новое, полностью превосходящее его по всем мыслимым параметрам, однако остро нуждающееся в пробуждении и подпитке.
И, как только эти слова, являющиеся завершением всего рассказа Мортема, окончательно растворились в окружающей двух демонов тьме, Иезекииль наконец-то смог окончательно понять весь смысл тех страшных картин и предчувствий, что нахлынули на него ещё в Безымянном городе. И сейчас, осознавая всю их правдивость, он впервые за долгие годы пребывал в смятении и банально не знал, как реагировать на то, что в итоге произошло с его братом, который тем временем по-прежнему шёл рядом с ним, при этом слепо смотря во всё сгущающуюся тьму узкой и давно не видевшей живых демонов улицы бескрайнего Мериина.

***

Итак, дослушав диалог двух так ненавистных ему существ, Кенхорн мгновенно погасил стоящее перед ним магическое зеркало и тут же встал из своего мраморного кресла, снедаемый чувством бескрайней злобы.
– Скажи мне, что так встревожило тебя, смертный? –  сразу после этих действий донёсся уже привычный демону голос, идущий из всех теней, что сейчас в обилии окружали Кенхорна.
– Не притворяйся, что не знаешь этого, –  выплёскивая все скопившиеся эмоции на своего собеседника, тут же резко ответил Кенхорн, а затем быстрыми шагами направился в ту залу, где покоилось его последнее детище. – К тому же, с чего ты взял, что я встревожен?
– Это видно по твоей магической проекции, что вы, в силу своей глупости и незнания, зовёте душой, – не задумываясь над вопросом ни на мгновение, тут же проговорил голос, при этом вызвав в демоне новую вспышку эмоций.
– Хорошо, признаю, я немного встревожен тем, что в моём, – произнеся это слово, Кенхорн вдруг ненадолго запнулся, а затем быстро продолжил, – а, вернее, в нашем плане появился новый и не уступающий мне по силе персонаж. Однако давай не будем больше затрагивать эту тему, ибо сейчас у нас есть дела поважнее.
И хотя после произнесения этих слов, Кенхорн наконец-то смог привести свои мысли и эмоции в равновесие, тем самым войдя в своё привычное, рабочее состояние, в его сознании по-прежнему оставались частицы злости, которая вскоре вновь выльется в очередной вспышке эмоций.
Однако сейчас Кенхорн более-менее контролировал себя, что не мог не заметить и его собеседник из теней.
– Хм... хоть твои речи и оскорбляют меня, смертный, сейчас я, пожалуй, соглашусь с ними, – впервые проявляя толику нетерпения, проговорил вдруг голос, изрядно удивляя этим демона.
– Оо, так значит ты уже готов поделиться со мной последней крупицей знаний? – проверяя свою новую догадку, касающуюся странного поведения голоса из тени, и одновременно с этим вытягивая из своего собеседника необходимую информацию, произнёс тем временем Кенхорн, умышленно растягивая время.
– Конечно, я готов это сделать! – теперь, одновременно с нетерпением, в звучании голоса вдруг стали возникать и другие эмоции, поняв которые, Кенхорн неожиданно даже для самого себя тут же решил прекратить все свои дальнейшие попытки узнать что-либо о том существе, что сейчас говорило с ним. – Да и к тому же я не стал бы гнать тебя вперёд, не предоставив чего-нибудь взамен. Однако, если ты по-прежнему будешь стоять на месте и пытаться разозлить меня, я просто-напросто брошу тебя на растерзание твоим же сородичам, которые явно будут не в восторге от того, что обещанный им портал в итоге так и не заработает...
И хотя в последних словах Кенхорн уже не ощутил ничего угрожающего, они тем не менее заставили его моментально опомниться и тут же перейти в ту огромную комнату, посреди которой сейчас находился большой круглый стол, на котором возлежал маленький, но невероятно важный механизм.
– Ну а теперь, – вновь обретя свой привычный тон, произнёс голос, – слушай меня внимательно, и тогда перед тобой вновь распахнутся врата в мой мир, в котором ты наконец найдёшь силу...
И Кенхорн слушал, а в этот момент где-то неподалёку два первородных демона уже практически завершали свой путь к его башне, дабы вскоре отправиться в то место, откуда ещё никто и никогда не возвращался.

***

Массивные и сплошь покрытые причудливыми фресками и узорами врата, выточенные из цельных кусков гладкого белого мрамора, сейчас неспешно и бесшумно отворялись сами собой, попутно открывая взору двух стоящих перед ними демонов тот заполненный тенями зал, что уже давно ожидал своих гостей.
– Так значит это и есть та знаменитая обитель Кенхорна? – прерывая уже порядком надоевшую тишину, произнёс вдруг Мортем, как только белые врата перед ним окончательно распахнулись.
– Признаться, я и сам не знаю ответа на этот вопрос, брат мой, – тут же неспешно ответил Иезекииль, одновременно с этим проходя сквозь открывшиеся врата внутрь ожидающего его зала. – Однако судя по тому, что я слышал от него, это скорее одна из его мастерских, хотя сейчас, глядя на всю эту пустоту, даже я отчего-то начинаю сомневаться в их правдивости.
– Хм, ну и что же именно заставило тебя усомниться в этом, Иезекииль? – сразу же после последних слов демона, вопросил странный голос, который возник буквально из
ниоткуда и за одно мгновение распространился по всему залу.
Однако на этом всё не окончилось, ибо сразу же после произнесения этих слов, тени в зале тут же начали сгущаться и уже через пару минут оба демона оказались в своеобразной теневой клетке.
– Впрочем, ты можешь не отвечать мне, потому как твой ответ уже мало что решит, – как только последний источник света оказался поглощён тенями, вновь произнёс неизвестный голос.
– Да, и почему же ты так думаешь?! – словно не замечая всех произошедших вокруг него изменений, прокричал Мортем, голос которого дрожал от нескрываемого гнева и других, более сложных для описания эмоций.
– Потому что я уже не в первый раз имею с вами дело, смертные, – спустя пару мгновений тишины, ответил Мортему голос, который постепенно терял свою вездесущность. – А ещё потому, что я знаю твоего брата уже очень и очень давно... а он, в свою очередь, знает меня и понимает, что я не враг никому из вашего молодого рода.
– Пока не враг, – неожиданно перебил голос Иезекииль, который неподвижно стоял в самом центре зала и пристально вглядывался в окружившие его тени. – Однако, мне кажется, что сейчас ты явно пришёл сюда не для того, чтобы продолжить наш старый спор. Я прав?
И хотя в эти слова Иезекииль не вкладывал ни одной своей эмоции, в ответ ни них тени перед демоном вдруг задрожали и начали стремительно сливаться друг с другом, постепенно приобретая очертания большого и массивного существа, отдалённо походящего на демона, который тем не менее даже в своём неполноценном виде уже превосходил Иезекииля почти на две головы.
– Да, ты прав, – теперь, произнося эти слова, неведомый голос окончательно потерял своё прежнее звучание и полностью перекочевал в новое тело, что стояло сейчас перед Иезекиилем. – Хотя... ты прав лишь отчасти.
Удар, нанесённый сразу же после этих слов, с невероятной лёгкостью отбросил худое тело Иезекииля к ближайшей стене, которая тут же покрылась трещинами.
– Но поверь мне, – новым и не совсем серьёзным ударом теневое существо мгновенно
смогло откинуть от себя Мортема, которого на этот раз не спасло даже его новообретённая оболочка– всё, что я сейчас сделаю, будет лишь для твоего блага, первородный.
И одновременно с произнесением этих слов существо вдруг подошло прямо к лежащему у стены Иезекиилю, а затем последним и самым сильным ударом вырвало из него остатки прежней жизни.

***

Последним, что помнил Мортем, была боль, ломающая кости и сводящая с ума...
Боль, вслед за которой пришла тьма и беспамятство, внутри которого и пребывал сейчас демон.
– Мортем! Мортем, услышь ты меня и отзовись наконец! – эти тяжёлые и трудноразличимые звуки незнакомого демону голоса появились вдруг буквально из ниоткуда и тут же начали быстро заполнять его бездействующий до этого разум.
– Ты... я тебя знаю? – скорее подумал, нежели произнёс Мортем в тот момент, когда его мысли вновь обрели привычную скорость.
– Сейчас не время для знакомства! – теперь голос неизвестного собеседника стал для демона более привычен к восприятию, что означало начало активизации внутреннего восстановления организма. – Хотя приятно понять, что ты всё ещё можешь говорить после подобных травм.
– Травм? – не поверив услышанному, тут же переспросил Мортем. – Разве я сейчас нахожусь не во тьме своего подсознания, в которое попадают после прекращения работы мозга?
На мгновение в странном диалоге демона с неведомым ему собеседником наступила пауза, которая прервалась только после того, как тьма перед глазами Мортема вдруг резко сменилась картиной, с изображённым на ней демоном, чьё тело было слегка вдавлено в пол, а голова превращена в месиво из крови, кожи и осколков костей, торчащих во все стороны.
– Скажи мне, – странный голос, приобретший наконец своё истинное звучание, неожиданно перешёл на шёпот, – ты когда-нибудь видел демона, пребывавшего в своём подсознании в подобном состоянии?
Осознание того, кого именно он сейчас видит на висящей во тьме картине, чуть не сломило разум Мортема, однако от судьбы сумасшедшего трупа Мортема спасло другое, ещё более потрясающее и невероятное осознание. А именно осознание собственной, ещё не прекратившейся жизни.
– Так значит я выжил... – произнёс Мортем, который окончательно смог принять этот факт. –  Выжил после такого...
– Давай прекратим эти ненужные разговоры, – не скрывая раздражения, тут же оборвал его голос. –  Сейчас мне нужны не они, а ты. Причём полностью восстановившийся и переполненный своими силами демон, коим ты и являешься.
– Боюсь, для подобного тебе нужно будет прождать ни один десяток часов, ибо регенерация конечностей – вещь медленная, – окончательно придя в себя, тут же произнёс Мортем, а затем попытался улыбнуться, однако это простое с виду движение, вдруг пробудило боль, которая с каждым мгновением начала становиться всё сильнее и сильнее, попутно растекаясь по всему телу демона.
– И очень болезненная, как я погляжу, – закончил за Мортема голос. – Но, знаешь, я не могу ждать так долго, и потому я ускорю твоё восстановление, которое займёт всего лишь пару минут.
– Можешь не стараться, ибо это всё равно невозможно, – мгновенно отреагировал на подобные слова Мортем. – Поверь мне, ускорить регенерацию просто нереально, потому как при огромной скорости, она будет сводить любое существо с ума, ибо ни один мозг не выдержит такого.
– Кроме повреждённого и работающего не в полную силу, – вновь продолжая уже законченную мысль демона, произнёс неизвестный голос. – И сейчас ты сам в этом убедишься.
И сразу же после этих слов, Мортем вдруг ощутил, как нечто холодное и мягкое начинает обвивать его вновь ощущаемые руки и ноги, но затем это приятное ощущение резко сменилось болью, в след за которой пришёл свет, описать который не смог бы ни один из смертных.
Свет, который тем не менее начал с невероятной скоростью восстанавливать то, что осталось от головы Мортема, попутно причиняя тому невыносимые муки, что были отчасти привычны демону, который уже спустя всего несколько мгновений полностью
перестал ощущать их и теперь лишь терпеливо ожидал, когда же регенерация его головы окончательно прекратится.
–Итак... скажи мне что-либо, дабы я убедился в твоей дееспособности, Мортем, – как только последняя царапина на лбу демона окончательно исчезла, произнёс всё тот же размеренный голос.
– Кто ты? – тут же произнёс демон, всё ещё лежащий на белом полу зала.
– Открой глаза и узнаешь, – не без тени раздражения ответил голос. – Хотя, если тебе так важно узнать, кто я, то можешь звать меня Кенхорном. Думаю, теперь у тебя не должно остаться вопросов.
– А ты прав, вопросов действительно больше не осталось, – медленно поднимаясь на ноги и параллельно настраивая своё, как оказалось, не до конца восстановившееся зрение, прошептал Мортем, а затем вдруг с невероятной скоростью ударил рядом стоящего с ним демона.
– Хм, а я ведь знал, что произойдёт нечто подобное, – сразу же после этого удара произнёс Кенхорн, тут же мысленно
укрепив то защитное заклятье, что совсем недавно спасло его от удара демона. – А так же я знал, из-за какого вопроса это всё произойдёт.
Новый удар, нанесённый Мортемом абсолютно так же, как и предыдущий, вновь достиг лишь невидимой магической стены, окружавшей Кенхорна, однако теперь он чуть было не пробил её.
– И, забегая вперёд, скажу, – абсолютно не обращая внимания на попытки Мортема убить его, продолжал тем временем демон, – я не явился к вам на помощь только из-за того, что сам подвергся нападению той твари из теней, что совсем недавно почти что убила тебя и Иезекииля! Так что одумайся и прекрати свои попытки убить меня!
Иезекииль... одно это слово спасло демона от неминуемой смерти, что была уже готова в любой момент обрушиться на его порядком ослабевшую магическую защиту.
– Хорошо, я послушаю тебя, но учти, я не простил тебя и желание увидеть твою кончину во мне не угасло, – опуская уже занесённую для удара руку, произнёс Мортем после недолгой паузы. – Однако сейчас ты единственный, кто может помочь мне исцелить моего брата от...
– От чего же он по-твоему может исцелить меня, Мортем? – вдруг откуда-то слева от демона донеслись слова Иезекииля, которым Мортем поначалу даже не поверил.
– Ты... но как это возможно? – переводя свой взгляд на Иезекииля, мирно сидящего около покрытой трещинами стены, куда ещё совсем недавно впечатало его существо из теней, спросил Мортем. – Я же слышал, как ты кричал. Слышал, как ломались твои кости и рвались мышцы...
– Это долгая история, брат мой, – поднимаясь на ноги и направляясь прямиком к Мортему, вдруг резко оборвал его демон. – А сейчас единственное, чем я дорожу – это моё время.
– Хах и с чего это ты стал его так ценить? – смотря прямо в серые глаза идущего на него демона, спросил Мортем, одновременно с этим пытаясь понять смысл слов Иезекииля и подстроиться под всю стремительность произошедших событий.
– Потому что мои силы практически на исходе! –  резко выплеснув большинство
скопившихся в нём эмоций, ответил Иезекииль, а затем впервые перевёл свой взгляд на Кенхорна. – А теперь я надеюсь на то, что услышав это, ты не ответишь мне, что не смог закончить свою работу над порталом.
– Оо, можешь не беспокоиться об этом, портал уже давно готов и нуждается лишь в активации, – сказав это, Кенхорн быстро достал нечто чёрное из многочисленных складок своего одеяния, а затем так же быстро перебросил это нечто Иезекиилю. – А это та сама вещь, что должна начать эту активацию. И я думаю, что тебе не нужно объяснять, как она работает, так?
– Оставь объяснения при себе, Кенхорн, – слегка раздражённо, практически мгновенно ответил Иезекииль, попутно рассматривая тот гладкий чёрный механизм, сделанный в виде кулона с нанесёнными на одну из его сторон рунами, что сейчас лежал в его руке.
– Хорошо, только сперва перенеси нас в нужное место, дабы я понял, что они действительно не нужны, хорошо? – в свою очередь произнёс Кенхорн, голос которого так же был полон эмоций.
Однако эти слова не возымели нужного эффекта, ибо, услышав их, Иезекииль вдруг неожиданно для всех улыбнулся, а затем, не говоря больше ни слова, просто-напросто взял и сжал в своей руке чёрный амулет, который в тот же миг вспыхнул подобно сверхновой звезде, залив всё в зале своим алым светом и одновременно с этим перенеся трёх демонов на огромное расстояние, определить которое не взялся бы никто из живущих.


Четвёртая глава


Последний отблеск алого света, что совсем недавно заполнил всё сознание Кенхорна, наконец окончательно растворился, открыв взору демона безбрежное и пылающее тысячами огней небо, висевшее сейчас прямо над ним и притягивающее к себе взор.
И хотя подобную картину Кенхорн видел уже не впервые, он тем не менее тут же поднялся на ноги и с интересом осмотрелся вокруг, при этом до глубины души поражаясь увиденному, ибо всюду, куда бы ни падал его взгляд, он видел высокую и невероятно красивую траву, из которой то тут, то там торчали скудные кустарники, чьи ветви отчего-то напоминали демону обглоданные кости.
А ещё прямо рядом с этими кустарниками высились огромные деревья, лишённые даже намёка на листву и сплошь покрытые шарообразными наростами, которые источали слабый белый свет, что в итоге больше всего поразило Кенхорна, тело которого сейчас было буквально сковано от нахлынувших на него чувств.
– Оо, вижу, тебе тоже понравилось это место, друг мой, – донёсся вдруг откуда-то сверху голос Иезекииля, в котором ощущались какое-то неестественное безразличие и холодность.
– Да, не спорю, это место потрясает, – вновь возвращая себе способность адекватно мыслить, тут же произнёс в ответ Кенхорн, а затем неспешно перевёл свой взгляд прямо на Иезекииля, что сидел на ветке ближайшего к демону причудливого дерева и пристально смотрел куда-то вдаль, – однако в моих грёзах оно выглядело немного по-другому.
– В наших грёзах всё всегда выглядит по-другому, – спустя пару минут раздумий, пожав плечами, произнёс Иезекииль, по-прежнему не удостаивая своего собеседника даже мимолётным взглядом. – Но к сожалению, сейчас у нас не слишком много времени, чтобы обсуждать это. И да, через пару мгновений тебе будет лучше чем-нибудь зажать свои уши.
– Хм, ну и зачем же мне это делать? – откровенно не понимая последний совет демона, тут же спросил Кенхорн, и спустя мгновение после этого буквально всё пространство вокруг демона внезапно взорвалось оглушительным воплем, от которого задрожала земля, а свет всех причудливых деревьев мгновенно стал угасать.
Однако казалось, что на Иезекииля этот звук не произвёл абсолютно никакого эффекта, в то время как Кенхорна он чуть было не поверг на колени.
– Что...Что это за звуки?! – частично оправившись от произошедшего и всеми силами стараясь перекричать всё нарастающий вопль, при этом пытаясь защититься от него с помощью магии, прокричал Кенхорн.
– Увы, друг мой, я не знаю ответа на твой вопрос, потому как, возможно, что это плач одного из таящихся, а может, это лишь смех нашей с тобой смерти, – тут же мысленно ответил демону Иезекииль, всё так же спокойно сидящий на древе в своей привычной позе. – Впрочем, очень скоро мы узнаем ответ, хотя, возможно, он нам и не понравится.
И, сказав это, Иезекииль вдруг резко поднялся на ноги, и в ту же секунду его и дерево, где он всё это время находился, поглотил столб синего пламени, рёв которого в какой-то миг сделался даже сильнее всё ещё не умолкающего вопля.
– Проклятье, а ведь оно почти задело меня! – в очередной раз перекрывая всю какофонию звуков, раздался вдруг позади Кенхорна возглас Иезекииля, полный нескрываемой ярости и доказывающий спасение своего обладателя.
Но одного этого возгласа в итоге оказалось недостаточно, и Кенхорн, желая лично удостовериться в его правдивости, а также наконец понять, что же всё-таки происходит, тут же попытался повернуться в сторону Иезекииля, но не успел он сделать и шага, как в самом центре столба из ревущего синего пламени  возникла высокая чёрная фигура, которая одним своим появлением сумела породить огромную волну остаточной энергии, что затем с лёгкостью пробила всю защиту демона и отбросила его в сторону.
– А я и не думал, что вы, смертные, окажитесь настолько слабы! – будто не замечая произошедшего, произнесла фигура, одновременно с этим оборвав уже достигший своего апогея рёв. – Но надеюсь, что эта слабость не повлияет на вкус ваших душ!
И сразу же после произнесения этих слов, фигура неожиданно рассмеялась
громоподобным смехом, а затем неспешно покинула всё ещё пылающее голубое пламя и направилась прямиком к Иезекиилю.
– И ты, пожалуй, станешь первым в моём списке блюд... заняв там место закуски! – продолжая идти прямо на демона и постепенно меняя свой облик на более привычный взгляду, вновь произнесла фигура. – Хотя, знаешь, ты вряд ли потянешь даже на эту роль!
– Скажи, у тебя есть имя? –  обрывая очередной взрыв смеха, спокойно произнёс Иезекииль, глядя при этом не на фигуру, а в сторону распростёртого на траве Кенхорна.
– Имя? – отчасти ошеломлённая таким простым, казалось бы, вопросом, тут же переспросила фигура, которая сейчас почему-то резко застыла на месте. – Но зачем оно тебе? Разве перед своей кончиною ты не должен задаваться иными вопросами?
– Просто назови мне своё имя... – всё ещё не сводя взгляда с тела своего попутчика, медленно проговорил Иезекииль в ответ, – ибо я не привык убивать того, кого совершенно не знаю.
– А ты не такой скучный, как я думал, – поняв вдруг суть и с трудом сдерживая свой смех, произнесла фигура, чей облик тем временем окончательно закончил перестраиваться и теперь больше всего походил на простого демона, за спиной которого сейчас торчали огромные перепончатые крылья. – И именно поэтому ты можешь называть меня Кархаероном. Но увы, делать это ты сможешь не долго, ибо вскоре...
– Кархаерон, значит... – даже не обратив на последующие слова фигуры никакого внимания, произнёс тем временем Иезекииль, при этом впервые переводя свой взгляд на неё. – Ну что ж, вот теперь я наконец-то могу отомстить тебе за моего друга.
И как только эхо этих последних слов окончательно растворилось в окружающем демона пространстве, Иезекииль внезапно исчез из поля зрения фигуры Кархаерона, оставив на месте себя лишь круг примятой к земле травы, а затем уже успевшую устаканиться тишину резко пронзили сначала звук рассекаемого воздуха, а затем страшный треск рвущейся на части плоти.

***

Первым, что увидел перед собой Кенхорн, вновь придя в сознание, оказался широкий каменный потолок, усеянный вкраплениями всевозможных драгоценных камней, которые сейчас мирно поблёскивали в лучах слабого белого света.
– Что ж, вижу ты наконец пришёл в себя, друг мой, - раздался вдруг спокойный, но от чего-то слегка ослабевший голос Иезекииля, который, как понял Кенхорн, находился где-то неподалёку от него.
– Г...где я? – с трудом управляясь со своим телом, тихо прошептал Кенхорн сразу же после того, как эхо от слов его собеседника перестало быть слышимым. - Впрочем, подожди, дай мне самому всё увидеть.
И хотя Кенхорн тут же захотел подняться на ноги и осмотреться, сил у него в итоге хватило лишь на то, чтобы слегка приподняться на руках, а затем отползти на них к ближайшей от него каменной стене.
– Ха... А то существо, кем бы оно ни было, всё-таки сумело знатно тебя потрепать, Иезекииль, – начиная постепенно осматривать ту гигантскую тёмную пещеру, в которой он, как оказалось, очутился, произнёс Кенхорн. – Ибо до него никому ещё не удавалось оторвать тебе руку...
– Учти, сейчас я даже с одной рукой в состоянии навсегда заткнуть тебя, мой друг, – не сдерживая более своего раздражения, резко оборвал демона Иезекииль, сидящий перед небольшим затухающим костерком, что служил единственным источником света во всей пещере. – Поэтому, будь так любезен, замолчи сам и лучше поделись с этим затухающим пламенем частичкой своей магии.
– Оо, мне кажется, ты забыл о том, что я не владею подобными силами, – продолжая свой осмотр, тут же ответил Кенхорн, в словах которого вдруг появился лёгкий оттенок грусти. – И ещё позволь напомнить тебе, что ни одно пламя в мире ещё никогда не поддавалось нашим манипуляциям.
– Знаешь, раньше я думал так же, как и ты... – сказав это, Иезекииль медленно вытянул вперёд свою теперь уже единственную правую
руку, а затем сжал её в кулак. – Но, оказавшись здесь, я понял, что все мои убеждения насчёт наших сил были ложными.
И одновременно с произнесением этих слов, демон резко разжал кулак и продемонстрировал поражённому Кенхорну крохотный огненный шарик, что спокойно горел в самом центре его раскрытой ладони.
– Однако сейчас это открытие мне не сильно-то помогло, ибо это всё, на что я способен в плане магии, – гася уже и без того затухающий огонёк, тихо произнёс Иезекииль спустя пару минут тишины. - Поэтому прошу тебя, просто сконцентрируйся и передай частичку своей силы огню, дабы он вновь разгорелся...Хорошо?
– Да...хорошо... – обращаясь скорее к самому себе, нежели к Иезекиилю, задумчиво произнёс Кенхорн, взгляд которого тем временем перестал бродить по всей пещере и теперь был сконцентрирован в одной точке. – Нужно лишь попробовать... и тогда он покорится мне...Так?
И, словно желая подтвердить свои слова делом, Кенхорн так же, как и Иезекииль до него медленно вытянул вперёд свою правую руку, а затем сжал её в кулак, одновременно с этим наполняя её магической силой.
"Просто передать силу...просто...передать...силу!" мысленно проговорил Кенхорн, а потом резко толкнул свою руку в сторону находящегося перед Иезекиилем костерка, пламя в котором в тот же миг взвилось под каменный свод пещеры, ослепив при этом своей яркостью обоих демонов.

***

Кенхорн спал и впервые за всю свою жизнь видел сон, в котором в его сознание ломились десятки разнообразных голосов, твердящих, причитающих и умоляющих демона лишь об одной услуге: приютить их всех в своём теле и напитать силой, что течёт по его венам.
– Решись на это, и ты никогда больше не будешь побеждён! – сулили одни голоса.
– Пожалуйста, освободи нас, здесь так холодно и больно! – молили вторые.
– ПРИМИ НАС ИЛИ УМРИ! – угрожали третьи.
Однако Кенхорн не внимал ни тем, ни другим, ибо сейчас всё его внимание было приковано к одному единственному шёпоту, что уже был знаком демону. И в результате именно этот шёпот заставил Кенхорна проснуться и, проскользнув мимо всё ещё спящего Иезекииля, наконец выбраться из той пещеры, что уже несколько дней служила демонам укрытием.
– Хорошо, я сделал то, что ты просил, – как только его глаза вновь привыкли к свету, произнёс Кенхорн, одновременно с этим восхищённо смотря на простирающийся впереди него лес из тех причудливых деревьев, что встретили демона ещё при его первом пробуждении в этом месте. – И теперь твоя очередь выполнять обещанное.
– Знаешь, ты мог бы и не шуметь так, Кенхорн, –  мгновенно реагируя на этот упрёк, прозвучал в голове демона тихий шёпот, заставивший до этого Кенхорна пробудиться. – Да и к тому же твоя устная речь всё равно не сильно-то влияет на наше общение.
– Я знаю это, но, увы, другой способ здесь требует от меня слишком больших сил, – немного помолчав, ответил Кенхорн, а затем медленно побрёл вперёд, ведомый каким-то
внутренним чувством, возникшим из ниоткуда и мгновенно распространившимся по всему его телу и сознанию.
– Оо, можешь не переживать на этот счёт, друг мой, можешь не переживать, – слегка окрепнув и изменившись, тут же произнёс в ответ на последние слова демона голос. – Потому как ты должен помнить, что, если наша задумка осуществится, тебе больше не придётся задумываться о таких вещах, как усталость или недостаток силы.
– Я искренне надеюсь на это, однако в последнее время я не очень-то верю твоим словам, –  вспомнив события последних дней, как-то странно и словно про себя проговорил Кенхорн, движения которого тем временем становились всё более быстрыми и чёткими.
– Поверь, в том, что я не смог предсказать появление одного из моих сородичей, нет и никогда не было моей вины! – перестав на мгновение сдерживаться, проревел в ответ на это нескрываемое издевательство голос. – Я сделал всё, как мы и договаривались, поэтому не смей больше винить меня в чём-либо!
– Тихо, тихо успокойся. У меня даже и в мыслях не было обвинять тебя в чём-то, – мягко и расчётливо произнёс Кенхорн, сразу после того, как эхо от последних слов голоса прекратило блуждать в его сознании. – Однако, если уж на то пошло, я могу с лёгкостью обвинить тебя в том, что ты не поведал мне о наших истинных способностях, которые открылись мне в этом месте.
– И о каких же способностях идёт речь? – не без тени удивления спросил вдруг голос, уже полностью окрепший и успокоившийся.
– Об этих... – продолжая стремительно продвигаться в неизвестном ему направлении, в верности которого, как это ни парадоксально, он тем не менее был полностью уверен, Кенхорн вдруг резко выбросил в сторону свою правую руку, с которой мгновенно сорвался небольшой огненный шар, тут же врезавшийся в ближайшее дерево и проплавивший его практически насквозь. – Или ты хочешь сказать, что ты просто не знал об этом?
И хотя, произнося эти слова, Кенхорн уже готовился к худшему, тот невероятно сильный болевой импульс, возникший в его голове и одновременно с этим распространившийся по всем его конечностям, тем не менее моментально заставил его
остановиться на месте, а затем и упасть на колени.
– У всего есть предел, Кенхорн, – с трудом проговаривая каждое слово, прозвучал в голове демона голос, от каждого звука которого боль в теле Кенхорна становилась всё сильнее и сильнее. – И моё терпение не исключение... Так что либо ты продолжаешь молча идти вперёд, либо я ломаю тебе несколько костей, а затем возвращаюсь в свой родной мир. И поверь, сейчас эта перспектива уже не кажется мне такой плохой.
И словно в подтверждение серьёзности этих слов, боль, что продолжала сковывать Кенхорна, вдруг возросла в несколько раз, заставив демона невольно вскрикнуть и ещё сильнее прильнуть к земле.
– Ну, так что же ты выбираешь, друг мой, – намеренно пародируя прежнюю манеру речи демона, вновь произнёс голос спустя пару мгновений тишины. – Продолжение пути или боль и вечное одиночество?
– Ты... и так знаешь ответ! – собрав в себе последние силы, произнёс Кенхорн, а
затем окончательно повалился на землю, не в силах больше бороться с болью.
– Ну, раз мы всё окончательно выяснили, я прошу тебя продолжить путь,  – вновь возвращаясь к своему прежнему звучанию, тут же удовлетворённо произнёс голос, а затем наконец освободил демона от уз боли.
–Увы, но наш путь уже окончен, ибо перед нами то самое место, куда ты вёл меня... – медленно поднимаясь на ноги и при этом бегло осматривая огромный круг выжженной земли, что лежал сейчас прямо у его ног, произнёс Кенхорн. – И теперь мы наконец-то можем осуществить задуманное. А вернее, ты сможешь, не так ли?
И хотя на этот вопрос демон так и не получил ответа, он тем не менее всё же начал своё движение в самый центр лежащего перед ними круга, на котором от каждого его шага всё чётче и чётче проявлялся невероятно сложный и притягательный узор, образованный из тонких струек светящейся жидкости, что вытекала сейчас из огромного существа, тело которого мирно весело в воздухе, прямо над самым центром выжженной земли.

***

Удостоверившись, что он наконец-то остался один, Иезекииль неспешно открыл глаза и медленно поднялся на ноги, стараясь при этом несильно тревожить то место, где ещё совсем недавно у него была совершенно здоровая рука.
Сейчас сознание демона, всё ещё слегка затуманенное последствиями недавней лихорадки, активно анализировало сложившуюся ситуацию, и вскоре Иезекииль в полной мере осознал, в каком именно положении он оказался.
– Итак, что мы имеем в итоге... – внезапно начиная озвучивать свои мысли, произнёс Иезекииль. – Хм... что ж, во-первых, я больше не могу полноценно сражаться. Во-вторых, мой единственный брат сейчас находится слишком далеко от меня и не придёт ко мне на помощь в случае чего. В-третьих, с Кенхорном начинает твориться что-то неладное... И в-четвёртых, в моё сознание сейчас активно пытаются просочиться неведомые мне существа, намерения которых даже меня пугают...
И хотя подобный разговор отчасти смог успокоить демона и хоть как-то привнести порядок в его мысли, за ним Иезекииль не сразу заметил, как пещера вокруг него резко изменилась, став в одночасье в разы больше и значительно темнее.
А ещё, Иезекииль не сразу заметил, что в этой обновлённой пещере помимо него появился и ещё кто-то, чей разум поражал воображение своей необъятностью и изощрённостью, а чей облик был давным-давно утрачен...
Кто-то, кто впервые за долгие годы заговорил с Иезекиилем, как с равным...

***

С трудом переставляя свои уставшие ноги, Кенхорн наконец-то смог подняться вверх по крутому склону горы и вновь оказаться перед входом в ту пещеру, которую он покинул пару дней назад.
– А ты не слишком-то торопился с возвращением, друг мой, – донёсся вдруг привычный голос Иезекииля, стоило Кенхорну захотеть сделать свой первый шаг во тьму пещеры. – Ну, может, перед тем как войдёшь, расскажешь мне, что же вынудило тебя так спешно покинуть это место?
И хотя сейчас в голосе своего попутчика Кенхорн отчётливо ощущал всё его нескрываемое раздражение и гнев, он всё же решился проигнорировать этот вопрос и просто войти в пещеру, дабы затем тут же подойти и прислониться к ближайшей к нему каменной стене, давая тем самым отдых своему доведённому до предела телу.
– Ты вообще собираешься отвечать на мой вопрос? –  спустя несколько долгих минут абсолютной тишины, вновь спросил Иезекииль.
– Я уходил, потому что не мог больше сидеть здесь и ждать непонятно чего, – отчётливо проговаривая каждое слово, ответил Кенхорн, тщательно скрывая истинный смысл своей вылазки. – Я уходил, потому что сами стены этого места начинали на меня давить. И, наконец, я уходил, потому что не в силах был больше слышать эти голоса, что постоянно пытались прорваться в мой разум.
– Я знаю, что это не единственные причины, –откровенно не веря больше словам демона, прошептал в ответ Иезекииль, а затем неспешно вышел из скопившейся в пещере
тьмы, демонстрируя Кенхорну свой неизменный облик.
– Ха, а ты, как я погляжу, тоже не сидел здесь без дела, – усмехнувшись, ответил Кенхорн на это обвинение. – Ладно, если тебе так хочется услышать ещё об одной причине, то это твоё дело. Итак, я уходил, дабы попрактиковаться с теми новыми силами, что ты открыл для меня недавно.
И словно в подтверждение своих слов, Кенхорн вдруг резко выбросил вперёд свою руку, и её тут же обвило бледно-голубое свечение.
– И как видишь за эти два дня, прибегая только к своим внутренним ресурсам, я достиг немалых высот, – и сразу же после этих слов свечение на руке Кенхорна вдруг вспыхнуло с невероятной силой, а затем обрело некое подобие формы, дабы уже через мгновение взорваться подобно сверхновой звезде.
Однако, несмотря на всё, сила этого взрыва была практически мгновенно подавлена иным и более мощным источником, который, как оказалось, представлял собой средних размеров клинок, сжимаемый сейчас Иезекиилем и горящий ярко-алым светом.
–Что ж приятно видеть, что хоть у кого-то из нас начинает расти сила, – убирая уже затухающий меч обратно под свои потрёпанные одежды, произнёс тем временем Иезекииль, обращаясь скорее к самому себе, нежели к своему ошеломлённому спутнику. – Но увы, твои успехи ещё слишком малы.
– Твой меч... Где ты нашёл его, Изекииль? – до сих пор не веря увиденному ранее, чуть ли не вскричал Кенхорн от напряжения. – Я ещё ни разу не видел ничего подобного!
– Он лежал там, внутри пещеры, – указав своей единственной рукой куда-то во тьму, спокойно и даже как-то лениво ответил демон. – Просто, когда ты ушёл, я долго скитался тут и нашёл эту безделушку... А ещё, как оказалось, это место уходит глубоко-глубоко под землю, а затем разветвляется на сотни тоннелей, один из которых, наверное, должен привести нас к цели.
– К той самой, о которой я до сих пор не знаю? – вновь обретя контроль над собой, сказал Кенхорн, параллельно поднимаясь на ноги. – Я, конечно, не ставлю под вопрос твои знания, но, может быть, ты наконец-то просветишь меня, что же именно мы должны найти в этом проклятом месте?
– Мы ищем храм, – не считая больше нужным скрывать это, мгновенно ответил демону Иезекииль, – который был построен с одной целью: хранить в нём те самые осколки, что нам нужно найти быстрее наших соперников.
– Храм, значит... Что ж, я рад, что теперь знаю нашу цель, – медленно приближаясь к своему попутчику, произнёс Кенхорн, правая рука которого сейчас отчего-то слабо подрагивала.
Однако Иезекииль в ответ на эти слова лишь слегка кивнул, а затем, мгновенно создав на кончике своего пальца небольшую сферу из света, повернулся к демону спиной и неспешно побрёл вперёд, во тьму пещеры, сопровождаемый лишь Кенхорном и искренней жаждой его крови.


Пятая глава


В небольшом и пахнущем гнилью зале царил лёгкий полумрак, в котором медленно двигалась облачённая в просторную и лишённую рукавов мантию фигура, за которой по пятам шли несколько неясных теней, чьи очертания постоянно менялись.
И хотя с виду было похоже на то, что о самом существовании этих теней фигура не знает абсолютно ничего, на деле же, стоило им наконец напасть, и первым, что они увидели и почувствовали, стала сталь, которая в мгновение ока оборвала их неестественные подобия жизни.
– Интересно, когда же они поймут, что все их попытки убить меня тщетны? – вытирая свой единственный сохранившийся кинжал от липкой серой крови тех странных существ, что сейчас стремительно испарялись, тихо произнёс Мортем, а затем незамедлительно продолжил свой прерванный путь в никуда.
Однако и он вскоре привёл демона в очередной тупик, огибать который уже не было сил.
– А мы говорили тебе, что твой путь ошибочен. Мы говорили тебе об этом не один раз, и ты всё равно не послушал! – прошептали вдруг глухие голоса, стоило Мортему прислониться спиной к тупику и опуститься на пол.
– Как же вы все мне надоели... – вновь подавляя голоса, устало проговорил демон, а затем попытался ненадолго уснуть, дабы хоть чуть-чуть наполнить своё уставшее тело силами, которые, со времени его пробуждения в этом бесконечном лабиринте, неумолимо угасали и с каждым днём, а может быть и часом, изменялись, становясь всё страннее и непонятнее.
И даже сейчас, пребывая в своём обыденном подобии сна, демон чувствовал эти изменения и надеялся на то, что они в итоге не станут причиной его гибели.

***

По-прежнему освещая свой путь лишь крошечным шаром света, Иезекииль быстро и уверенно продвигался вперёд, при этом отчётливо ощущая впереди некую притягивающую к себе силу, которая по сути и вела его по той огромной системе тоннелей, что раскинулась глубоко-глубоко под землями проклятого архипелага.
– Иезекииль, ты точно уверен, что нам нужно идти именно в этом направлении? – с трудом поспевая за своим спутником и одновременно с этим прерывая его размышления, прокричал вдруг Кенхорн, который сейчас так же ощущал какие-то странные магические волнения впереди.
– Если ты не веришь мне, тогда можешь попытаться добраться до цели иным путём. Я тебя не держу, – тут же ответил демону Иезекииль, не замедляя при этом свой шаг ни на секунду.
И хотя, услышав эти слова, Кенхорн тут же непроизвольно сжал в кулак свою руку, по которой мгновенно запрыгали крошечные синие огоньки, вскоре он смог подавить нахлынувшие на него чувства и вновь уберечься от необдуманных действий.
Однако стоило Кенхорну наконец успокоиться, как воздух вокруг него резко наполнился невыносимым запахом горящей плоти, а также звуками душераздирающих криков.
– А это что ещё такое?! – почувствовав всю мощь донёсшихся звуков, только и успел выкрикнуть демон, после чего ближайшая к нему стена каменного туннеля с грохотом взорвалась, отбросив Кенхорна в сторону, а как только поднятая этим взрывом пыль наконец осела, перед взором демонов предстало виновное в ней существо, состоящее из двух сросшихся спинами тел, чья кожа была покрыта незаживающими ожогами и к чьим рукам были заживо приварены неказистые лезвия мечей.
– Боль...боль! – поворачивая свои лишённые волос и глаз головы во все возможные стороны, простонало вдруг это существо, а затем резко обернулось к Кенхорну и замерло на месте, при этом не переставая говорить. – Я знал, знал, что вы придёте сюда! Вы хотели причинить боль нам, но мы оказались хитрее, и теперь вы заплатите за свои желания! О да, заплатите, заплатите, заплатите...
Выкрикнув последнее с особенной злобой, существо тут же выставило перед собой все свои ужасающие конечности, а затем начало стремительно нестись на Кенхорна, при этом постоянно врезаясь в стены туннеля и оставляя на них части собственной плоти и крови.
– Быстро уйди в сторону! – пронёсся вдруг в голове демона голос Иезекииля, как только до существа оставалось всего несколько метров.
Однако Кенхорн не торопился следовать этому совету, и, только когда позади несущегося на него существа возник яркий-яркий свет, который затем взорвался и с огромной силой отбросил свою цель далеко вперёд, демон наконец-то отпрыгнул в сторону и в последний миг сумел уйти из-под удара.
А затем мимо всё ещё прячущегося Кенхорна вдруг пролетело несколько небольших огненных шаров, которые, попав в своды туннеля, ненадолго отрезали демонов от их нового противника.
– А теперь, – с трудом переводя дыхание и сжимая в своей единственной руке раскалённый добела меч, сказал Иезекииль спустя пару минут тишины, – нам нужно как можно скорее продолжить наш путь, ибо сейчас справиться с этой тварью у нас не выйдет.
И, словно в подтверждение этих слов, до демонов вдруг донёсся новый, но уже заглушённый завалом крик, вслед за которым послышались глухие удары железа о камень.

***

Всеми силами стараясь не выказывать своих истинных эмоций и усталости, Кенхорн стремительно бежал вслед за Иезекиилем по всё расширяющемуся туннелю, попутно готовясь к битве с тем мерзким существом, что совсем недавно атаковало двух демонов, а теперь, судя по звукам, активно преследовало их.
– Ну и что же за тварь напала на нас? – разрывая затянувшееся молчание, прокричал на бегу Кенхорн, осмелившийся наконец задать вопрос, крутившийся в его сознании некоторое время. – И только не нужно мне врать, что ты не знаешь этого.
– Это был своего рода привратник, находящийся на страже нашей цели, – даже и не собираясь скрывать что-либо, тут же прокричал в ответ Иезекииль, а затем вдруг резко свернул в очередное ответвление туннеля, окончательно изменившегося и походившего теперь на полноценный триумфальный коридор, украшенный причудливыми арками, барельефами и колоннами.
Впрочем, времени на рассматривание этих предметов у Кенхорна всё равно не было, ибо он, недолго думая, последовал за своим спутником и, свернув во всё тоже ответвление туннеля, что и он, оказался в огромном шестиугольном зале, залитом приятным глазу светом, что исходил откуда-то сверху.
И именно в этом свете глаза Кенхорна чётко различили массивные врата, стоящие в самом конце зала и украшенные причудливыми руническими письменами, широкие колонны, поддерживающие сверхмассивный потолок и невероятной красоты и сложности сюжет, выгравированный на всех без исключения стенах зала и повествующий о том, как неописуемо притягательное существо творит первую в мире магию, а затем искажается, становясь ужасающим подобием своего прежнего величия.
Однако, даже несмотря на это, сюжет рассказывал ещё о чём-то очень и очень важном, но резкий окрик Иезекииля, который уже приближался к массивным руническим
вратам, мгновенно заставил застывшего на месте Кенхорна прийти в себя и продолжить свой путь, на время позабыв обо всём вокруг.
Но не успел демон пройти и половины пути до врат, как их прекрасные створки с грохотом распахнулись, а затем из нового и воняющего гнилью прохода неспешно вышел массивный и сплошь покрытый костяными наростами монстр, на широком подобии лица которого сияла невероятно омерзительная улыбка.

***

Не в силах больше выдерживать те ужасные кошмары, что преподносило ему сознание, Мортем резко открыл глаза и без какого-либо удивления обнаружил, что местность вокруг него вновь немыслимым образом изменилась, превратившись в очередную секцию полуразрушенного лабиринта.
Вот только теперь в этих изменениях демон чувствовал нечто странное и невообразимым образом манящее его к себе, и потому, недолго думая, он поднялся на ноги и, повинуясь этому новому зову, отправился петлять по ранее неизвестным ему коридорам, пока наконец не достиг входа в небольшую и слегка
погружённую во тьму овальную комнату, в центре которой находился сейчас увитый мхом постамент.
–Нет, нет, нет! Не ходи туда, там зло и смерть! Там боль и страдания! Там пустота и забвение! – взревели вдруг голоса в голове демона, стоило ему сделать свой первый шаг внутрь странной комнаты. – Поверни, поверни назад, и мы даруем тебе всё, что только пожелаешь! Всё! Всё! Всё!
– Как же вы мне надоели... – не в силах больше выносить постоянное нытьё голосов, мысленно произнёс Мортем, а затем вдруг сорвался с места и чуть ли не бегом направился к постаменту. – Если то, что хранится в этом месте так вас пугает, что ж, значит я просто обязан заполучить это. И тогда, я надеюсь, вы оставите мой разум!
Однако, как только последние слова демона были сказаны, Мортем вдруг резко замедлил свой бег, а после и вовсе отскочил в сторону, тем самым уворачиваясь от летящей в него стрелы, возникшей из тьмы и показавшейся демону невероятно знакомой.
– Так значит, одним из наших конкурентов является сам Мортем кровавый, – донёсся
глухой голос из тьмы, стоило демону перевести дыхание и вновь начать двигаться. – Что ж, первородный, для меня будет честью убить тебя и предоставить твою голову нашему создателю.
И хотя после этих слов в комнате вновь воцарилась идеальная и ничем не нарушаемая тишина, Мортем всё же вновь остановился на месте, а затем резко сделал какое-то молниеносное движение рукой, ловя тем самым очередную летящую в себя стрелу.
– Лжесоздателю, – переламывая пойманную стрелу надвое, поправил своего незримого собеседника Мортем. – Прошу, не путай эти понятия впредь.
– А ты не плохо двигаешься для того, кого считают мёртвым, – немного погодя и даже не обратив внимания на последние слова демона, вновь проговорил голос. – Причём очень даже неплохо... И поэтому я хочу убить тебя, не скрывая своего лица.
И в подтверждение этих слов, из тьмы овальной комнатымедленно и уверено вышел высокий, стройный демон, облачённый в лёгкую и нисколько не стесняющую движения броню и твёрдо держащий в своих руках длинный лук, созданный из костей и жил демонов и выглядящий при этом невероятно притягательным.
– Вот уж не думал, что меня попытается убить кто-то вроде тебя, – всматриваясь в слишком правильные черты лица своего очередного врага, сдержанно произнёс Мортем спустя несколько секунд тишины. – Но, видно, не мне выбирать облик моим соперникам, поэтому отложим пустые разговоры на потом...
– Потом? – не веря в услышанное и явно провоцируя Мортема, переспросил вдруг безымянный демон. – Ты что всерьёз думаешь, что сможешь дожить до чего-то подобного?
– Я же сказал, довольно пустых разговоров, – постепенно начиная впадать в такую привычную для себя ярость, тут же прошептал Мортем и с наслаждением отметил, как выражение лица его врага на мгновение дрогнуло. – Если хочешь убить меня, так назови своё имя и начинай, а не то твоя жизнь станет моей.
– Не думай, что твоя интонация сможет меня напугать, предатель! – явно скрывая свой резко нахлынувший страх, прокричал безымянный демон, одновременно с этим не замечая, как Мортем начал медленно готовиться к своей атаке. – Я был отобран среди лучших стрелков нашего дома специально для этого задания, и поэтому я не обязан говорить тебе что-либо!
И, выкрикнув эти слова, безымянный демон мгновенно вскинул свой лук, в котором уже было положено три стрелы, а затем с такой же скоростью произвёл три выстрела, каждый из которых попал ровно туда, где мгновение назад находился Мортем.
– Я же сказал, назови мне своё имя, ибо я не могу убить тебя, не узнав его, - донёсся вдруг ровный и леденящий кровь шёпот Мортема, исходивший сейчас прямо из-за спины безымянного демона, руки которого уже дрожали от ужаса.
–Д-д-драо... – инстинктивно начав заикаться, тут же тихо произнёс демон, а затем он вдруг погрузился во тьму, даже не успев ничего толком почувствовать.

***

– И это тоже привратник? – уворачиваясь от очередного медлительного удара, нанесённого недавно вышедшим из врат монстром, прокричал Кенхорн, попутно готовясь к собственной атаке.
– Именно, – тут же ответил демону Иезекииль, в руках которого уже пылал его странный меч, – однако это существо призвано охранять главные врата, а то, что мы встретили там, в туннелях, охраняло всего лишь небольшую брешь, ведущую к нашей цели.
И как только были сказаны последние слова, демон легко отпрыгнул в сторону и, оказавшись практически за спиной у своего противника, тут же рубанул по ближайшему к нему незащищённому участку плоти своим клинком, который на мгновение запылал светом сотен пожаров. Однако, несмотря на всё это, монстр лишь чуть-чуть подался вперёд, а из его ужасного подобия рта, вырвался только булькающий смех, который в тот же миг сменился какой-то странной смесью кашля и слов, сопровождаемых неописуемым грохотом, мгновенно заставившим стены, пол и потолок привратного зала задрожать.
А Кенхорн и Иезекииль, повинуясь какому-то странному чувству, вызванному этим новым звуком, а также поведением их врага, вдруг неожиданно для самих себя замерли на местах, а затем синхронно повернули свои головы в ту сторону, откуда и исходил этот грохот.
И там, внутри широкой каменной трещины, что сейчас проходила сквозь ближайшую к демонам стену, они увидели ту самую ужасную тварь, что совсем недавно гналась за ними по туннелю.
– Тыыы!!! – опередив любое действие демонов, прохрипел стоящий рядом с ними монстр, а затем, забыв обо всём, направился прямиком к твари. – Отброс, да как ты посмел являться сюда, разрушая всё на своём пути!?
И хотя ничто сейчас не предвещало беды, вслед за этими словами тут же последовал сильнейший удар, от которого привратный зал вновь содрогнулся, а стоящая в трещине тварь взревела и упала на пол, попутно извергая из обоих своих ртов алую кровь, запах которой был неописуемо ужасен.
– Я!.. Я! –неожиданно закончив завывать, попыталась оправдаться тварь, однако все её попытки мгновенно были прерваны очередным ударом, от которого на этот раз по залу разнёсся звук крошащихся костей.
– Я не желаю слушать твой мерзкий голос! – вновь разворачиваясь лицом к забытым ранее демонам и при этом вытирая свой кулак от крови, тут же тихо произнёс монстр, а затем быстро добавил. – Ну ничего, выродок, как только я убью этих смертных, то лично займусь твоими новыми модификациями, и на этот раз в их число я включу огромную цепь, которая не даст такому как ты уйти далеко от своих врат.
И, закончив наконец свою мысль, монстр вновь воззрился на своих жалких врагов, и в тот же миг в его голову ударил шар голубого пламени, который секундой ранее выпустил на волю Кенхорн.
– Знаешь, а до этого ты казался мне весьма интригующим существом, с которым я не прочь был бы сразиться на равных, – поднимая свои руки, всё ещё объятые голубым огнём, вверх, проговорил вдруг Кенхорн, заглушая своим голосом вопли монстра, голова которого сейчас представляла собой сплавленное месиво из обугленного мяса, крови и костей. – Однако теперь, поняв, что ты всего лишь алчный до чужой боли монстр, я хочу как можно скорее убить тебя.
Однако этим словам не суждено было сбыться, ибо как только демон произнёс их, стоящий неподалёку от него Иезекииль тут же сложил пальцы своей единственной руки, что ещё совсем недавно сжимала его пылающий клинок, в какой-то неведомый доселе знак, под действием которого те крохотные участи голубого пламени, что ещё полыхали на голове монстра, мгновенно разгорелись с новой, немыслимой ранее силой, заполнив весь зал ужасающим треском, за которым не было слышно ничего, кроме леденящих душу криков монстра.
– Ну а теперь, друг мой, пойдём отсюда, – закончив наблюдать за тем, как огромный монстр, голова которого всё ещё была объята пламенем, медленно падает на пол привратного зала, произнёс Иезекииль, а затем, развернувшись к вратам, продолжил свой путь.

***

Повинуясь какому-то странному и возникшему буквально из ниоткуда приказу, Драо резко пришёл в себя и открыл глаза, дабы с ужасом увидеть перед собой сидящую на корточках фигуру его недавнего противника, известного ему под именем Мортема кровавого.
– Ну что ж, Драо, вот и настало так отвергаемое тобой "Потом", – заметив, что демон перед ним наконец пришёл в себя, тут же произнёс Мортем, на лице которого сияла улыбка. – И теперь-то мы сможем поговорить вдоволь...
– И с чего ты решил, что я буду разговаривать? –  прервав этими словами речь демона, Драо тут же резко попытался встать на ноги, но в итоге его тело отказалось слушаться, и к своему ужасу демон понял, что сейчас он полностью скован каким-то новым и в тоже время естественным для него чувством.
– Наверное потому, – не обращая никакого внимания на предыдущие действия своего собеседника, тем временем продолжил Мортем, – что у тебя нет иного выхода. Хотя... я могу просто убить тебя, причинив невыносимые страдания и тем самым насытившись, но, думаю, такой простой исход тебя не устроит. Я прав?
И, сказав это, Мортем неспешно потянулся, а затем поднёс к лицу Драо свою руку, из кончиков пальцев которой тут же выдвинулись тоненькие костяные иглы, что сейчас слабо подрагивали в предвкушении грядущего пиршества.
– Да, да, прав! А теперь убери эти штуки от моего лица!!! – поняв вдруг смысл действий Мортема и по-настоящему испугавшись их, тут же прокричал Драо.
– Вот именно этих слов я и ждал, – продолжая улыбаться, тут же произнёс Мортем, после чего костяные иглы вновь втянулись в кончики его пальцев, так и не отведав крови. – Ну что ж, а теперь, прошу, расскажи мне, что же именно происходило в мире во время моего отсутствия.
– Почему тебя интересует именно это? – немного помолчав, спросил вдруг Драо. – Почему ты не спросил, кто я? С какой целью послан? Один ли нахожусь здесь? Каким оружием владею? Кто...
– Довольно, – вдруг резко оборвав демона, произнёс Мортем, и с лица его тут же сошла улыбка, – мне не интересно всё это. Мне не интересны вопросы, связанные с уничтожением, ослаблением и прочим. Да и к тому же, мне откровенно плевать на то, кто ты, сколько вас, силён ты или нет. Это всё мелочи, недостойные моего внимания.
– Неужели ты настолько самоуверен? – не веря в услышанное и в очередной раз прерывая демона, тут же произнёс Драо, однако ответом на этот вопрос стала лишь тишина. – Хорошо, поступай как знаешь. Мне в общем-то плевать на это. Итак, ты просил рассказ о том, что творилось в мире после того, как всех вас уничтожили?! Что ж, ты его получишь!
Вкладывая в каждое новое слово всё больше и больше эмоций, демон вдруг отчётливо ощутил, как с него начинают постепенно спадать сковывающие всё его тело силы, и ощущение это даровало Драо слабую надежду на спасение.
–После того, как все вы, перворождённые, были уничтожены, наш народ начал постепенно залечивать те ужасные раны, что были получены в ходе развязанной вами войны, – сказав последнее, Драо ненадолго замолчал, оживляя в памяти все детали тех лет, а затем вновь продолжил свой рассказ. – И первым нашим решением в те годы стал отказ от построенных вами систем государства, ценностей и прочего.
– Иными словами, вы начали разрушать всё то, что ассоциировалось с нами,
так? – в свою очередь прервав мысль демона, спросил вдруг Мортем, в голосе которого ощущался теперь неподдельный интерес.
– Именно. И как ты, наверное, уже видел, мы прекрасно справились с этим, создав собственные системы, в которых главенствующую роль играет лишь сила, – произнося эти слова не без тени гордости, продолжил тем временем демон. – И теперь, благодаря этому, каждый представитель нашего народа, каким бы ни было его происхождение, может спокойно достичь любых высот.
– Убив всех тех, кто стоит у него на пути, – машинально заканчивая за Драо мысль, тут же произнёс Мортем. – Прекрасный подход, подходящий тем, кто хочет лишить свой народ будущего.
– Не тебе нас судить! – чувствуя в себе невиданную ранее ярость, прокричал Драо в ответ на эти слова. – И тем более не тебе, предавшему нашего создателя, рассуждать о будущем моей расы!
– Лжесоздателя, – вновь, словно не замечая всех оскорблений своего собеседника, абсолютно спокойным голосом поправил его Мортем.
– Называй его как хочешь, но сути тебе не изменить! – продолжал тем временем кричать Драо, одновременно с этим окончательно избавляясь от неведомых пут и готовясь нанести свой единственный удар, который должен был покончить с его нынешним собеседником. – Мы победили в той войне! Мы выжили и приспособились! И наконец мы стали гораздо сильнее вас!
Прокричав это, Драо с невероятной скоростью выхватил свой покоящийся в рукаве кинжал из чёрной стали и тут же метнул его в Мортема, всё ещё сидевшего недалеко от него.
– Возможно, ты в чём-то прав, и мне действительно уже не изменить произошедшего, – как только кинжал сидящего перед ним демона полностью погрузился в его грудь, тут же произнёс Мортем с некой грустью в голосе. – Однако я всё ещё в силах повлиять на настоящее.
И тот крик, вырвавшийся вдруг из глотки Драо сразу же после того, как Мортем произнёс эти слова, был их своеобразным доказательством, а его продолжительность и громкость были такими невероятными, что даже их совместное эхо, прокатившееся по большинству тёмных коридоров неведомого лабиринта, ещё долгое время заставляло всё живое в них трепетать от ужаса, который теперь приобрёл в их глазах физическую оболочку.

***

Закончив наблюдать за тем, как жизнь его недавнего собеседника медленно перетекает в его собственное тело, попутно заживляя в нём раны и наполняя новыми силами, Мортем неспешно разжал свою правую руку, тем самым высвободив из неё неестественно усохшее тело Драо, а затем вновь направился к стоящему рядом с ним постаменту, на котором возлежало нечто, до сих пор сокрытое от его глаз.
– Зачем ты убил это весёлое существо, которое так забавляло нас своими выкриками, Мортем? –  прогремел вдруг непонятный и вездесущий голос, стоило только демону протянуть свою руку к постаменту. – Почему ты не дал ему рассказать ещё что-нибудь?
– Потому что это существо захотело убить меня, –  тихо произнёс в ответ Мортем, при этом стараясь не совершать абсолютно никаких движений. – Как, в прочем, и ты...Кархаерон, если я не ошибаюсь...
– Оо, так ты знаешь моё имя? Что ж, это весьма похвально, – немного помолчав, вновь произнёс голос, а затем вдруг резко исчез, и одновременно с этим Мортем отчётливо ощутил позади себя некое движение, которое тут же заставило его обернуться.
–  Имя – это лишь малая часть того, что я о тебе знаю, таящийся,– не переставая зрительно искать своего нового собеседника, тем временем быстро произнёс Мортем. – Хотя, должен признать, одна вещь в тебе до сих пор остаётся для меня загадкой.
– Хм. И что же именно тебя так интересует? – словно только и ожидая этого вопроса, тут же вопросил Кархаерон, голос которого теперь стал невероятно тихим, ибо сейчас его источник был заключён внутри безжизненного тела Драо, что тем временем всеми силами пыталось подняться на ноги.
– Меня интересует, почему ты не умер сразу после того, как мой брат уничтожил твоё тело? Вот, собственно, и всё... – произнеся этот вопрос, Мортем тут же почувствовал, как нечто, лежащее позади него на постаменте, отреагировало на его слова и слегка наполнилось спрятанной в них силой.
– Потому что мы, в отличие от вас, не можем умереть, Мортем, – справившись наконец с управлением своими новыми конечностями, произнёс в ответ Кархаерон, глаза которого начинали наполняться голубым пламенем. – Наши тела – лишь оболочки для душ, содержащих в себе всю нашу силу.
– Однако без тел эта сила лишь фикция... Я прав? –  стараясь подтвердить свою догадку, касающуюся того, зачем именно Кархаерон вселился в тело его недавнего собеседника, вопросил Мортем.
– А ты сообразительнее, чем я о тебе думал, – сказав это, Кархаерон попытался улыбнуться, однако это простое с виду действие в итоге вышло у него слишком неуклюже и устрашающе. – Но, знаешь, не каждое тело способно выдержать всю мощь наших душ, и сейчас я тебе это докажу.
И одновременно с произнесение последних слов, Кархаерон мгновенно выбросил вперёд свою левую руку, на которой затем появилось голубое пламя, что в тот же миг сорвалось с места и, ударив прямо в Мортема, отбросило его к ближайшей каменной стене.
– Видишь? Вот об этом я и говорил, – демонстрируя слегка оглушённому демону свой обгоревший до костей обрубок, что ещё пару мгновений назад был полноценной конечностью, медленно проговорил Кархаерон. – Однако в этом зале есть вещица, с помощью которой даже это слабое тело будет способно выдерживать всю мою мощь столько, сколько мне будет нужно.
– Неужели? – с трудом поднимаясь на ноги и не сводя при этом глаз с Кархаерона, произнёс вдруг Мортем. – Ну что ж, тогда давай, возьми эту вещь и тогда, может быть, я предоставлю тебе некую фору.
– Ха, а ты и в правду самоуверенный. Видимо, прежний владелец этого тела хоть в чём то оказался прав, – подходя уже вплотную к постаменту, усмехнулся Кархаерон. – Хотя, мне эта самоуверенность даже на руку.
И, произнеся последние слова уже с нескрываемой насмешкой, Кархаерон тут же недолго думая протянул к вершине постамента свою оставшуюся руку, а затем схватил ею то, что всё это время покоилось там.
Однако в тот же миг Мортем наконец высвободил все силы своего нового тела, дабы с
их помощью мгновенно перенестись прямо к постаменту и, перехватив извлечённый таящимся предмет, погрузить его прямо в сердце своего нового врага, душа которого на этот раз не успела ускользнуть от расправы и навсегда лишилась возможности перерождаться.


Шестая глава


Крепко сжимая в своих руках длинный чёрный клинок, Верон медленно шествовал по развалинам древнего города, который несколько десятков лет назад стал для тысяч демонов их общей могилой.
– Зачем я здесь? – проходя мимо очередной груды негниющих тел его собратьев и попутно выходя на сравнительно небольшую площадь, подумал Верон. – Что я ищу в этой обители смерти и страданий?
Задав себе этот вопрос, демон небрежно взмахнул своим клинком, лишая жизни то утратившее свой прежний облик существо, что вдруг выпрыгнуло на него из-за очередной груды обломков.
– Неужели я пришёл сюда только лишь для того, чтобы убивать таких вот опустившихся на самое дно тварей? – отрываясь от созерцания недавно убитого им демона, в очередной раз подумал Верон. – Неужели всё моё стремление попасть сюда было ошибочным, и мне придётся вновь искать ответы самому?
И как только эти мысли обрели свой окончательный вид, демон тут же собрался бросить всё и повернуть назад, однако волна странного холода, пронёсшаяся вдруг по
площади, в центре которой стоял сейчас Верон, тут же заставила его остановиться и удобнее перехватить свой клинок.
– Оо, дитя моё, не беспокойся, скоро тебе не придётся больше задаваться этими вопросами, – произнёс вдруг тихий шёпот, тут же заставивший Верона обернуться и увидеть перед собой ожившие останки его недавно убитого сородича. – Скоро все они разрешатся сами...
Удар, выполненный демоном с немыслимой скоростью и точностью, мгновенно оборвал новые слова восставшего, попутно отделив его верхнюю часть головы от тела, а затем Верон, не теряя времени, тут же покинул проклятую площадь, сменив её на небольшой переулочек, который, подобно другим, был завален телами давно погибших демонов.
– И даже ты не в силах будешь этому помешать, –  закончил свою ранее прерванную мысль голос, звучащий теперь из каждого мёртвого демона, лежащего в переулке. – Ибо тебе не сбежать отсюда и уж тем более не убить нас всех!
И сказав это, всё мертвецы разразились ужасающим хохотом, который через пару
мгновений подхватил каждый демон, покоящийся в городе, что некогда носил имя Ерэон.

***

Клинок, чьё лезвие было выковано из чёрной стали и навсегда отполировано до зеркального блеска, сейчас был полностью покрыт слоем испорченной временем крови и уже с трудом справлялся со своим предназначением.
Однако Верона это мало волновало, ибо в данный момент он был полностью сосредоточен на истреблении самых настоящих мертвецов, что в один момент вдруг ожили и начали говорить с ним, практически не останавливаясь ни на мгновение.
– Дитя, почему же ты не хочешь понять всю тщетность твоего положения? – в очередной раз вопросили мёртвые, когда Верон вновь напал на них, лишая каждую свою цель всякой способности говорить. – Неужели ты не хочешь получить ответы, о которых ты так долго мечтал?
– Эти ответы не ведомы вам! – потеряв наконец своё терпение, тут же вскричал Верон в ответ. – Вы лишь призраки! Пустые оболочки, которые жаждут мщения за прошлое! Вы не сможете никак убедить меня в собственной правоте!
И, закончив эту речь, демон тут же схватил свой единственный клинок двумя руками и со всей силы рубанул им перед собой, выпуская тем самым огромную волну скопившихся внутри себя эмоций, что за один миг приняли форму пламени и покончили со всеми мертвецами, находившимися вокруг Верона.
– Итак, ты закончил? – спустя долгое время после этого действия, произнесли новые мертвецы, пришедшие к тому переулку, в центре которого до сих пор стоял демон. – Если да, то позволь нам кое-что прояснить, относительно того, кто мы есть на самом деле.
И, хотя эти слова по-прежнему вызывали в Вероне лишь ярость, он был больше не в силах сопротивляться им, и потому он медленно опустился на холодные плиты переулка, выронил свой клинок, который тут же обратился в пыль, и, окружённый с двух сторон мертвецами, принялся слушать.
– Что ж, значит ты считаешь нас духами... бесплотными тварями, что захотели вновь ощутить вкус жизни, которая течёт по твоим венам... – говоря всё это, мертвецы вдруг начали всё ближе и ближе приближаться к неподвижно сидящему демону. – Наверное, сейчас ты ждёшь того, что, достигнув тебя, мы начнём испивать эту жизнь, попутно убивая тебя...но увы, позволь тебя разочаровать, ибо на самом деле действительность всегда отличается от того, что ты видишь в своих мыслях.
Однако даже эти слова, произнесённые уже одним единственным и стоящим сейчас прямо перед Вероном мертвецом, тело которого было изранено сильнее остальных, не смогли убедить демона, и тогда, видя это, мертвец произнёс.
– И если ты не веришь мне то сейчас, я тебе это докажу, – и, услышав последние слова, слетевшие с истерзанных губ стоящего перед ним существа, Верон мгновенно поднял вверх свою опушенную голову и тут же, лишь встретившись взглядом со своим нежеланным собеседником, узрел истинный облик того, кто всё это время пытался достучаться до него, с лёгкостью используя в своих целях целый город мёртвых.
– Почему...почему ты сразу не назвал мне своё имя? – стоя на коленях и периодически
сплёвывая на каменные плиты площади кровь, прошептал Верон, в голове которого сейчас, причиняя боль, пылал образ его собеседника. – Да и к чему вообще было всё это представление с ордами мёртвых и намеренным запутыванием? Ответь мне, Велзегор!
– Это всё было сделано лишь для того, чтобы ты поверил мне, а не убил при первом же контакте, –  вновь хором отозвались мертвецы. – Ну и к тому же, управлять одним тщедушным телом неприятно и крайне неудобно, ибо оно не может принять в себя весь наш разум.
– И всё же, это не объясняет всего, – поднимаясь на ноги, тут же произнёс в ответ Верон.
– Да, не объясняет, но мы и не ставили перед собой такую цель, – вдруг с некой усмешкой в голосах произнесли мёртвые, спустя несколько секунд. –  Однако вместо неё мы хотим предложить тебе ответ и объяснение на самый главный вопрос, что вот уже несколько лет терзает тебя, дитя.
Услышав эти слова, Верон вдруг неосознанно сжал в руках своё обратившееся в пыль оружие, а затем так же неосознанно попытался воззвать к силе своих эмоций, дабы
с её помощью заблокировать грядущие речи своего собеседника, однако все эти усилия в итоге пошли прахом, ибо сейчас демон утратил всякий контроль над собой и был полностью открыт перед любой угрозой или информацией.
– Итак, дитя моё, ты жаждал узнать ответ на вопрос о том, правильно ли ты поступал всё это время... Правильными ли были твои решения, поступки и предательства, – произнося все эти слова с какой-то странной интонацией, заговорили вновь мертвецы. – Что ж... мой ответ "Да", ибо все твои действия, так или иначе, были направлены на благо твоей расы, которая сейчас находится под гнётом лжесоздателя, мнящего себя богом, против которого ты и восстал...Богом, которому вскоре суждено пасть от наших рук.
И, продолжая произносить всё это, мёртвецы вдруг начали медленно падать на каменный пол площади, дабы одновременно с этим их нетленные тела впервые за несколько десятилетий начали истлевать и обращаться в прах, словно вся томившаяся в них сила была в момент вырвана и перенаправлена в Верона кем-то извне...
Кем-то, чьи последние слова ещё долго звучали в сознании демона...
Кем-то, кто сейчас стал ещё на один шаг ближе к свободе.

***

Резко сбрасывая с себя оковы так противных ему сновидений, Иезекииль открыл глаза и вновь осмотрел ту унылую часть немыслимого лабиринта, по которой он с Кенхорном бродил вот уже несколько дней, прерывая свой путь лишь на сон и защиту от странных тварей, что в обилии водились в здешних тенях, одновременно являясь их частью.
– Дай угадаю, тебе опять снился всё тот же сон? –  стоило его спутнику подняться на ноги, тут же послышался уже ставший привычным вопрос Кенхорна. – Всё те же декорации разрушенного города, мертвецы, стоящие на его площадях и говорящие одновременно, и Он, парящий над центром всего этого хаоса? Я ведь прав, так?
– Да, только вот на этот раз, что-то во всей этой картине изменилось и в какой-то степени... пришло в движение, – нехотя признался Иезекииль спустя пару минут молчания. – И теперь нам нужно ускорить поиски.
– Ха, и как же ты намерен это сделать? – с нескрываемой насмешкой тут же произнёс в ответ Кенхорн, а затем обвёл своими руками раскинувшийся вокруг него коридор. – Взгляни на это место. Мы бродим по нему не один десяток часов, а оно только расширяется и усложняется, а мы по-прежнему всё так же ходим по его безликим коридорам, боремся за свою жизнь и ищем что-то, при этом за всё время не продвинувшись в этих поисках ни на шаг. Так просвяти же меня, каким образом ты намерен ускорить наши блуждания?
– А кто тебе говорил, что именно мой брат в силах это сделать? – донёсся спокойный и леденящий душу голос Мортема, что сейчас медленно выходил из тьмы коридора и шёл навстречу к своим попутчикам, при этом сжимая в своих руках длинный кинжал, рукоять которого походила на чьё-то застывшее в немом крике лицо.
– Итак, ты всё-таки решил объявиться, Мортем, – с презрением произнеся эти слова, Кенхорн сплюнул под ноги идущего мимо него демона, а затем продолжил. – Ну, может теперь расскажешь нам, где ты всё это время прятался, а?
– Брат мой, – не обращая на слова Кенхорна ни малейшего внимания, тем временем обратился к Иезекиилю Мортем. – Прошу, уйми этого мага, ибо в противном случае я насыщу его кровью своё тело и клинок.
И, хотя на первый взгляд в этих словах не было ни капли угрозы, на мгновение Кенхорну показалось, что во время их произношения, кинжал, всё ещё покоящийся в руке Мортема, слегка дрогнул и немного изменился, словно подкрепляя этим слова своего хозяина.
– На самом деле, в грубости Кенхорна по сути нет его вины, ибо я так и не рассказал ему об истинной причине твоего отсутствия, – ответил Иезекииль, немного помолчав. – Так что, если ты и вправду хочешь крови, можешь взять мою.
И, сказав последнее, демон тут же протянул Мортему свою единственную руку, от которой тот, недолго думая, отказался, даже не заметив на ней неестественно вздутых вен, заполненных какой-то странной серой жидкостью.
– Ты как всегда благороден...Иезекииль, – вмешался вдруг Кенхорн. – Однако, как ты недавно подметил, нам нужно ускоряться, и поэтому я считаю, что пришло время отринуть долгие и лишённые смысла беседы и наконец перейти к сути дела.
– Хм, знаешь, а я впервые согласен с твоими словами, Кенхорн, – впервые непосредственно обращая на демона своё внимание, тут же неспешно проговорил Мортем. – Но должен вас огорчить. Добраться до нашей цели мы пока не сможем, ибо путь к ней преграждают наши же сородичи.
– А вернее пятеро демонов, – прервал Мортема Иезекииль, глаза которого сейчас были закрыты. –  Трое из их числа вооружены чёрными мечами, причём все они их заслуживают, а остальные...
Прервав на секунду своё повествование, демон сделал большой вдох, а затем вновь продолжил говорить.
– Остальные же, на удивление, маги, которые подобно нам только недавно отметили свой разрушительный потенциал и сейчас вовсю начинают его осваивать.
И сразу же после произнесения этих слов на мгновение в коридоре повисла тишина, которую затем пронзили одиночные хлопки, которыми Мортем выражал своё искреннее восхищение.
– Я вижу, что твои навыки не потеряны, брат. И, признаюсь, они в какой-то степени превзошли даже мои собственные, – сказав это, Мортем ненадолго замолчал, а затем, улыбнувшись, добавил. – Хотя, даже несмотря на всё сказанное ранее, ты так и не узнал, где именно прячутся наши сородичи...В отличии от меня, знающего не только место, но и кратчайший к нему путь.
И в итоге, именно эта улыбка, что на протяжении всей речи Мортема продолжала находиться на его лице, ещё долго будет вспоминаться Кенхорну, но даже в самом конце его жизни, она никогда не перестанет поражать его своей крайней неестественностью и предвкушением, что буквально сочилось как из неё, так и из её обладателя в тот миг.

***

Стоя на самой границе света и тени, Иезекииль пристально смотрел на то, как пятеро облачённых в серые одежды демонов неспешно обустраивают себе некое подобие лагеря, место для которого они избрали на пересечении четырёх очередных захламлённых коридоров.
–Ну, вот мы и на месте, брат мой, – прошептал неожиданно возникший справа от демона Мортем, голос которого буквально подрагивал от предвкушения предстоящих событий. – И теперь наши с тобой клинки вновь насытятся кровью.
И, сказав это, демон тут же шагнул вперёд, одновременно с этим готовясь обнажить свой кинжал, однако в следующий же момент его дальнейший путь был прерван Иезекиилем, единственная рука которого вдруг с неимоверной силой удержала его на месте.
– Не торопись с действиями, брат мой, – всё ещё не убирая своей руки, произнёс Иезекииль, взгляд которого по-прежнему был сфокусирован лишь на перемещениях пятерых демонов, – ибо мне всё ещё не понятны некоторые вещи, связанные с нашими суетящимися собратьями.
– Да? И что же именно тебе не понятно?! – постепенно поддаваясь еле сдерживаемой жажде крови, прошипел в ответ Мортем, в руке которого уже покоился его чёрный кинжал, с выгравированным на эфесе лицом. – Что в их поведении заставило тебя встать между мной и моей добычей!?
– Лагерь, – ничуть не изменившимся голосом, тут же проговорил Иезекииль, – он настораживает меня своим местоположением. Они могли бы избрать для его возведения обширный зал, коих в этом месте предостаточно, или обычный поворот коридора, что в разы обезопасило бы их. Но нет, они почему-то выбирают именно эту развилку и даже не заботятся об этом, и именно из-за подобной беспечности я не дал тебе сломя голову броситься в бой.
– Иными словами, ты думаешь, что перед нами ловушка? – вновь обретая ясность мыслей, переспросил через пару мгновений Мортем.
– Нет, тут что-то иное... Что-то более хитроумное и зловещее... Что-то, смердящее духом Лжесоздателя и, – сказав это, Иезекииль вдруг резко оборвал свою мысль, а затем застыл на месте, не смея даже дышать, ибо в этот момент в самом центре ещё не законченного лагеря демонов начала медленно появляться какая-то странная и похожая на огромную змею тень, глаза которой при всём этом пылали невероятно ярким пламенем.
– Итак, вот мы наконец и выяснили в чём тут секрет... – задумчиво проговаривая каждое слово и при этом пробуя не остроту лезвие своего кинжала, прошептал Мортем, в то время как теневая змея в лагере уже окончательно сформировалась и начала стремительно обретать свою телесную оболочку. – Хотя, если честно, теперь меня начал беспокоить один очень интересный вопрос...
И, хотя Иезекииль сейчас был пока не в силах говорить, он тем не менее тут же обернулся к брату и вопросительно посмотрел в его странно сверкающие глаза, только заслышав эти слова.
– И вопрос этот заключается только в том... – словно почувствовав на себе этот взгляд, без промедлений произнёс Мортем, голос которого вновь приобрёл свои прежние и слегка безумные нотки. – Сможет ли мой клинок прикончить эту теневую тварь?!
Сказав, а вернее уже прокричав это, Мортем тут же поудобнее перехватил свой чёрный, словно ночь, кинжал, а затем мгновенно исчез, дабы через секунду возникнуть за спиной одного из пятерых демонов и оборвать его жизнь лишь одним лёгким движением руки.
А тем временем, понимая, что случившегося уже не изменить, Иезекииль наконец-то пришёл в себя и, недолго думая, тоже ринулся в бой, убивая своих врагов с такой же невообразимой лёгкостью, как и его брат. Однако в пылу разгоревшейся битвы он не сразу заметил одну странность, и только когда труп последнего, пятого демона тяжело упал к его ногам, Иезекииль вдруг понял, что за всё время с момента своего появления теневой змей в центре лагеря не сделал ровным счётом ничего, чтобы хоть как-то помешать ему или Мортему в их кровавом деле.
И этот факт вновь породил в сознании демона сомнения, которые вскоре только усилились под действием того невероятно противного, шелестящего смеха, что издал змей, уже окончательно принявший свой истинный облик.
– Смертные, признаться, я ожидал от вас многого, –  резко перестав смеяться и одновременно с этим переведя свой пылающий взор на стоящего на месте Иезекииля, проговорил змей, голос которого теперь оглушительным эхом прокатился по всем ближайшим коридорам, – но того, что вы сами придёте ко мне и вдобавок ко всему этому избавите меня от этих пятерых, а вернее, шестерых, надзирателей, не мог предугадать даже я.
Но, даже несмотря на насмешливый тон своих слов, произнеся их, змей тут же слегка склонил свою голову, как бы изображая жест благодарности, а затем внезапно отшатнулся назад, ибо в его глазу вдруг возник чёрный кинжал Мортема.
–А я не мог предугадать, что ты окажешься таким падким на слова, Драорг лжесоздателя, – выходя из-за спины Иезекииля и неспешно идя вперёд, бесстрашно произнёс оставшийся без оружия демон, в то время как теневой змей перед ним постепенно уменьшался в размерах, при этом обильно теряя свою матово-серую чешую. – И кстати, я не советовал бы тебе даже пытаться извлечь мой клинок, ибо это чревато...
Удар хвостом, нанесённый вдруг змеем и прозвучавший как сильнейший раскат грома, в один миг сумел прервать речь Мортема, и даже его немыслимые рефлексы и скорость
движений на этот раз не сумели уберечь демона.
– Глупец! – тяжело дыша, произнёс змей, когда эхо его недавнего удара окончательно растворилось в каменных стенах пустых коридоров. – Ты надеялся, что твоя опасная игрушка сможет убить меня? Ты думал, что она, как и прежде поглотит всю мою жизнь без остатка?! Что ж, я огорчу тебя, ибо ни один предмет в этом мире не способен вместить в себя всю мою силу за раз!
И, словно в доказательство своих слов, змей тут же тряхнул своей головой и буквально через секунду на каменном полу появился чёрный кинжал Мортема, лезвие которого теперь было покрыто сотнями миниатюрных трещинок, в каждой из которых виднелись отблески яростно бушующего пламени.
Однако это был не конец, ибо после того, как кинжал покинул его глаз, змей резко вернулся к своим прежним размерам и, недолго думая, тут же ринулся на Мортема, которого ударом вдавило в ближайшую стену.
Но, не успел он проделать и половину своего пути, как в его бок ударило невыносимо горячее пламя и мгновенно отбросило всю его массивную тушу в сторону, а затем, сквозь поднявшийся шум, прозвучали невероятно чёткие и леденящие кровь слова Иезекииля, который сейчас стоял на месте и прижимал свою правую руку к сильно кровоточащему левому глазу.
– Знаешь, а я ведь до последнего надеялся на то, что мне не придётся больше прибегать к этому методу, –  произнеся это, Иезекииль вдруг пошатнулся и, дабы не упасть, шагнул вперёд, при этом делая какие-то странные и едва заметные движения своей рукой, – ибо с каждым разом он вновь приводит меня к той границе жизни и смерти, на которой я уже находился и от которой, как это ни странно, меня всё это время спасала лишь тьма.
Очередное слово и движение руки, после чего демон вновь шагнул вперёд, восстанавливая равновесие, а затем из-под пальцев его руки, всё ещё прижатой к глазу, вдруг обильно начала струиться чёрная кровь.
– Однако это уже не столь важно, ибо через мгновение ты уже будешь лежать мёртвым, Драорг, – движение, шаг и кровь, что на этот раз хлынула уже нескончаемым потоком, вновь сопроводили речь Иезекииля, который сейчас
казался в высшей степени пугающим. – И для этого мне всего-то придётся пожертвовать частичкой себя...как я уже делал однажды... Однако, как я уже говорил, это не столь важно...
Последний шаг, и демон вдруг улыбнулся, а затем резким движением выбросил в сторону недоумевающего змея свою руку, в которой сейчас покоился его залитый кровью глаз, что через секунду после этого обратился в пепел и призвал тем самым пламя, мгновенно объявшее змея и пожравшее его без остатка.
– ...ибо через мгновение ты будешь лежать мёртвым...ровно как и я когда-то, – прошептав эти последние слова словно в бреду, Иезекииль медленно поднёс к своему окровавленному лицу руку, дабы привыкнуть к своему новому зрению, однако в тот же миг силы окончательно покинули его, и он упал на пол, думая лишь об одном... о приближении собственной смерти.

***

Свет...нестерпимо яркий, всепроникающий и всепоглощающий, он извергался сейчас из раскрытых глаз Кенхорна, неподвижно сидящего в самом центре последнего нужного
ему зала, и одновременно с этим сообщал демону огромное количество всевозможной информации, из которой тот выбирал лишь строго определённые частицы.
И по факту, так могло бы продолжаться сколь угодно долго, если бы в какой-то момент в зал ни вошли Мортем, чьё тело до сих пор продолжало восстанавливать полученные недавно раны, и Иезекииль, покрытый собственной кровью и идущий только лишь с помощью своего брата.
– Итак, я вижу вам здорово не повезло с теми демонами... – неохотно прерывая своё недавно изученное заклятье и одновременно с этим поднимаясь на ноги, произнёс Кенхорн, когда его попутчики тяжело остановились всего в нескольких шагах от него.
– Скорее, у нас просто возникли непредвиденные трудности, – опережая Мортема, в котором от последних слов мага вновь пробудились не самые лучшие эмоции, еле слышно проговорил Иезекииль в ответ. – Да и к тому же, это уже не важно. Больше на нашем пути не осталось ни одной преграды, и теперь мы готовы к последней части нашего похода...
– Позволь перебить тебя, друг мой, – не дав закончить Иезекиилю мысль, произнёс вдруг Кенхорн, глаза которого на мгновение вновь наполнились неестественным светом. – Ибо, как я выяснил, на нашем пути всё ещё остались преграды. Ну, или одна преграда, сейчас это не слишком важно.
– Не важно?! – не в силах больше сдерживаться, вскричал Мортем. – Оо, может, тебе это действительно не важно, ибо ты практически весь путь провёл, прячась за нашими спинами, но для нас...
– Хватит, – тихо произнеся эту фразу своим невероятно уставшим голосом, Иезекииль мгновенно оборвал поток мыслей демона, – я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, брат мой, но давай в этот раз мы решим всё тихо и мирно.
И, сказав это, Иезекииль слабо улыбнулся, а затем вдруг тяжело опустился на пол, вновь потеряв свои и так не многочисленные силы.
– Итак, – отказываясь от протянутой ему руки Мортема и одновременно с этим переводя свой взор на Кенхорна, продолжил Иезекииль спустя пару мгновений, – ну а теперь, Кенхорн, расскажи нам, что ты увидел и какая именно преграда ожидает нас на последнем участке пути?

***

Злость, возникшая вдруг в сознании Верона, сидящего в своём резном кресле и пристально наблюдающего через огромный магический кристалл за походом трёх демонов, мгновенно заставила его сжать кулаки и тут же прекратить свои наблюдения.
Однако даже это не смогло уберечь демона от всё нарастающих эмоций, и уже через пару мгновений после того, как в кристалле окончательно потух свет, он наконец поддался им и, яростно вскричав, быстро покинул свои личные покои.
– Ну и что же на этот раз смогло вывести тебя, дитя моё? – прозвучал звучный и слегка хрипловатый голос в голове у Верона, стоило тому выйти на оживлённые улицы города, что лежал недалеко от его покинутой обители.
– Их путь! – словно ожидая этого вопроса, тут же мысленно ответил Верон, не переставая при этом быстро идти по улицам, попутно расталкивая встающих у него на пути демонов. – Он слишком затянулся и усложнился. Они все измотаны и, даже несмотря на их происхождения, меня до сих пор не покидает предчувствие их неудачи!
Очередная волна эмоций, захлестнувшая демона сразу после этих слов, тут же заставила его остановиться на месте, а затем вдруг свернуть с оживлённого пути и углубиться в один из десятка тёмных переулков, что подобно паутине оплетали весь город.
– А если они падут, вся наша раса останется на прежнем этапе развития, ибо больше нет тех, кто осмелился бы бросить вызов Джарааду, – говоря всё это уже в открытую и не боясь быть услышанным, Верон тем временем продолжал свой путь, с каждым шагом уходя всё дальше и дальше во мрак переулка.
Однако дорога его оказалась недолгой, ибо спустя всего несколько десятков метров она была преграждена тупиком который представлял из себя собой завал камней, на которых отчётливо был виден причудливый знак, нанесённый чей-то кровью.
– И это, – ничуть не удивившись увиденному, произнёс Верон и указал на знак рукой, – самое яркое тому доказательство, имя которому - поклонение.
И, произнеся всё это, демон вдруг резко отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от пущенной ему в спину стрелы, которая в итоге лишь беспомощно ударилась о сваленные в кучу камни, а затем обернулся, дабы посмотреть на тех жалких и облачённых в лохмотья демонов, что всё это время шли за ним по пятам, желая принести его в жертву их мнимому божеству.
– И сейчас эта зараза уже начала приносить свои первые плоды, развращая нашу расу и делая из неё лишь толпу безумных фанатиков, – с отвращением наблюдая за тем, как демоны перед ним постепенно вооружаются своими проржавевшими от частого употребления клинками, вновь заговорил Верон, –  подобных этому жалкому сброду.
– Оо, дитя моё, поверь, это ещё не самое страшное проявление воли Лжесоздателя, – тут же откликнулся в голове демона голос, вслед за словами которого последовала очередная волна эмоций, от которой Верон не стал даже защищаться, – ибо я многое знаю о нём и его мыслях. Однако сейчас эти знания бесполезны, потому как моё тело сковано и бессильно, и Лжесоздатель понимает это. А ещё он понимает, что кто-то среди вас хочет изменить подобный порядок вещей, и эти оборванные твари, что стоят сейчас перед тобой – живое тому доказательство, единственная цель которого, забрать твою жизнь.
И тот крик, что вырвался вдруг у одного из демонов, лишь подтвердил слова голоса, ибо сразу после него все демоны тут же жадно бросились к Верону, размахивая при этом своими клинками и вознося свои первые и не до конца продуманные молитвы.
Однако вскоре эти молитвы сменились хрипами и криками предсмертной агонии, ибо Верон наконец полностью освободил свои эмоции из-под контроля и поддался самым тёмным из них, тем самым на некоторое время став истинным демоном, чей смысл существования состоит лишь в страдании его жертв.
А пока он предавался своим пробудившимся инстинктам, голос в его голове продолжал нашёптывать ему слова и фразы, от которых разум демона всё глубже и глубже погружался во мрак своего безумия, что было только на руку обладателю голоса, находящемуся сейчас в непроглядной тьме и тишине и мечтающему только о свободе, которая с каждым совершённым Вероном убийством, становилась всё ближе и реальнее.


Седьмая глава


Всё ещё бессильно сидя на полу последнего зала, Иезекииль сейчас с тоской смотрел на то, как двое его спутников молча готовятся к последней ожидающей их битве, и в глубине своего сознания он неосознанно начинал завидовать им.
И вскоре, зависть эта стала лишь усиливаться и всё сильнее давить на разум демона, пока тот наконец не впал в некое подобие транса, в котором он оказался вынужден всячески подавлять свои эмоции и стремления, дабы не потерять над собой и так изрядно потрёпанное самообладание.
Но, увы, даже эта борьба, с которой Иезекииль всегда легко справлялся, сейчас давалась ему невероятно тяжело, и лишь слова Мортема, незаметно присевшего рядом, тут же заставили демона прийти в относительную норму.
– Итак, наше время настало, брат, – повторил Мортем, когда Иезекииль недоумённо посмотрел на него своим единственным глазом, явно давая понять, что предыдущие слова демона прошли мимо его сознания, – и вскоре мы отправимся вперёд, а ты, как только силы вернутся, пойдёшь за нами следом.
И, сказав это, Мортем неспешно поднялся и собрался уходить, однако в последний момент Иезекииль остановил его, схватив демона за его одеяния.
– Подожди ещё пару минут, и я пойду вместе с вами, – еле произнося эти простые слова, проговорил Иезекииль, одновременно с этим пытаясь подняться на не подчиняющиеся ему ноги. –Я должен это сделать. Я всегда это делал, ты же помнишь...
Удар, нанесённый Мортемом, мгновенно оборвал речь Иезекииля и вновь поверг того на пол.
– Да, я помню, – холодно ответил Мортем, спустя пару мгновений тишины, а затем отвернулся от лежащего на полу Иезекииля. – Я помню все те моменты, и я помню, как ты бился во время них...но сейчас ты лишь тень самого себя, и это было очевидно ещё при нашей первой встрече. Теперь ты стал ещё слабее, и жизнь всё быстрее покидает твоё изломанное тело... Прости, но если я сейчас позволю тебе пойти со мной, то ты умрёшь...
– Умирать для меня не в новинку, брат, – вытирая кровь, что текла из разбитой губы, проговорил в ответ Иезекииль, всё ещё лёжа на полу. – Я уже умер тридцать лет назад...когда пал мой город. Затем я умер во тьме и жаре пыточных, куда притащили меня, как зверя, дабы подольше поглумиться над моей неудачей... И в итоге, я умер ещё несколько дней назад, когда тварь из тени вырвала из меня мою прежнюю силу, влив вместо неё свою кровь, благодаря которой я и продержался так долго... Так что поверь, я уже не страшусь смерти, ибо она ничем не сможет меня удивить.
– И всё же я не позволю тебе идти, – словно не слыша этих слов, всё так же холодно произнёс Мортем. – А если ты вновь поднимешься на ноги, мне придётся опять ударить тебя, но теперь удар погасит твоё сознание на несколько часов.
– Ну тогда, – слабо усмехнувшись, ответил вдруг Иезекииль, – видно, я и впрямь буду вынужден остаться здесь... что ж, видимо, именно это и называется волей сильнейшего, я прав?
– Если тебе будет от этого лучше, то да, ты прав, – всё тем же холодным тоном произнёс Мортем, а затем наконец вернулся к молча ожидавшему его Кенхорну, сказав перед этим лишь пару слов. – И помни, как только
сможешь встать, иди за нами, при этом даже не думая о битве...ибо твоих сил всё равно на неё не хватит.
И с этими словами демон наконец растворился во тьме, отправившись на свою очередную битву и даже не заметив, как в единственном оставшемся глазу его брата вдруг появились алые капли слёз.

***

Время, что нестерпимо медленно тянулось после ухода Мортема, до сих пор не приносило лежащему на полу Иезекиилю хоть какого-то душевного или физического облегчения, пробуждая в нём вместо этого лишь самые тёмные из его мыслей и воспоминаний.
– Сломанный, обессиленный и ненужный...вот кто я теперь, – думал демон, пока минуты и часы проносились вокруг него. – Недостойный даже битвы, подчинившийся и проживший так долго лишь благодаря внешней тьме, я наконец-то понял, как и где именно закончится моя история.
– И уж не на это ли место ты намекаешь, говоря про свой конец, а, Иезекииль? – словно слыша, о чём сейчас думает демон, вопросил вдруг
гулкий голос, что был знаком Иезекиилю ещё с давних времён. – Пойми, я ничего не имею против твоего ухода, ибо чья-либо смерть для меня имеет огромное значение, но с тобой всё иначе.
Произнеся эти слова, голос как-то слегка изменился, сделавшись более чётким и громким, а затем рядом с Иезекиилем внезапно возник массивный демон, тело которого состояло из самой тьмы и невольно напоминало его беспомощному собеседнику об одной из его смертей.
– Ибо ты всё ещё не завершил свой путь и до сих пор не увидел освобождение своей молодой расы от влияния идола, что вы зовёте Лжесоздателем, – опускаясь рядом с Иезекиилем, продолжил свою речь теневой демон. – Ты не отомстил, ты не нашёл покоя, а значит мне пока не выгоден твой уход из этого мира.
– Выгоден тебе он или нет, а всё же он уже рядом, – впервые за несколько часов Иезекииль улыбнулся, произнося эти слова, а затем неловко поднял вверх свою правую руку, на которой всё отчётливее проступали чёрные вены. – И я же говорил тебе ещё в башне, что тьма не может давать жизнь вечно и что настанет день, когда она наконец возьмёт верх над этим телом...
– Ты прав, однако я могу вновь поделиться с тобой силами и это продлит твоё существование ещё на несколько дней или в лучшем случае недель, – сказав это, теневой демон протянул Иезекиилю свою руку, на кончиках пальцев которой сейчас были сконцентрированы какие-то странные и едва различимые сферы, но демон, увидев это, лишь покачал головой, выражая тем самым свой отказ.
– Извини, но я не пойду на это вновь, – как только теневой демон с явным разочарованием, так несвойственным его внешности, убрал от него свою руку, проговорил Иезекииль, не переставая при этом улыбаться. – Говоря про свой конец, я не имел в виду ни это место, ни это время, ибо во мне ещё хватит сил на последний рывок.
И, словно в доказательство этих слов, Иезекииль вдруг с неожиданной лёгкостью поднялся на ноги и тыльной стороной своей руки быстро вытер со своего лица алые капли, появившиеся на нём в ходе недавнего разговора с братом.
А затем он с той же лёгкостью повернулся ко всё ещё сидящему на месте теневому демону, после чего коротко кивнул ему, выражая тем самым свою благодарность, и наконец отправился в след за своими попутчиками, оставив тем самым своего собеседника наедине с его необъятными мыслями и планами, что каждый миг рождались и погибали в его невообразимо сложном сознании, которое было старше всей расы демонов, а возможно, и всего рода титанов.

***

Опираясь лишь на свой слух и невероятно развитое пространственное восприятие, Мортем осторожно шёл вслед за Кенхорном, терзаемый одновременно и предвкушениями грядущей битвы, и некими сожалениями о недавно совершённых поступках.
– Если ты до сих пор проклинаешь себя за то, что сделал, то, возможно, тебе лучше будет остаться здесь и предоставить сражение мне, Мортем, – раздался вдруг размеренный голос Кенхорна, который, судя по ощущениям демона, немного сбавил шаг.
– Я никогда и ни за что не проклинал себя, маг, – впервые ощутив в словах своего попутчика странный намёк на презрение, тут же грубо ответил Мортем, и все его предыдущие сомнения исчезли вдруг из его головы сами собой, – ибо все совершённые мною действия были правильными, как и все сказанные мною слова. И если бы мне выпал шанс изменить что-либо в своём прошлом, я бы отказался от него, не раздумывая.
– Очень смелые слова для такого, как ты, – не дав демону продолжить свою речь, всё тем же тоном проговорил Кенхорн, не переставая при этом замедляться. – В особенности если учесть твои прошлые свершения, из-за которых теперь тебя вряд ли сочтут одним из нашей расы. И ты прекрасно это знаешь, ибо уже видел подобное.
– Да, видел, но это не меняет ровным счётом ничего, – с неожиданным даже для самого себя спокойствием ответил Мортем и так же пошёл медленнее. – Я понял, к чему именно ты клонишь, но в тот раз всё было абсолютно иначе, и ещё...
Резкая остановка Кенхорна в одно мгновение заставила Мортема замолчать и инстинктивно извлечь свой спрятанный под одеждами клинок, который со времени последнего своего сражения каким-то немыслимым образом сумел избавиться от нанесённых ему повреждений и теперь вновь поражал своим идеальным видом.
– Итак, давай отложим наши разговоры на потом, –  едва слышно прошептал вдруг Кенхорн, и через мгновение над его головой начало медленно разгораться голубое пламя, что свидетельствовало лишь о том, что сейчас демон начинает пробуждать в себе все накопленные магические силы. – Ибо мы наконец достигли нашей цели...
И в доказательство своих слов Кенхорн немного подался вбок, открыв взору Мортема пятно света, которое на самом деле было узким дверным проёмом, ведущим, как почувствовал демон, в некое воистину колоссальное помещение, идущее в сравнение лишь с теми залами, что служили домом его расе с самого её зарождения.
Однако Мортем не стал долго размышлять об этом и потому сразу же направился вперёд,
желая поскорее попасть в ожидающее его место и лично увидеть то, с чем ему затем предстоит сразиться. Но стоило демону очутиться перед своей целью, как вся его прежняя решимость вдруг исчезла, ибо то, что он увидел за узким проходом, повергло его в некий ступор своей красотой и нереальностью, вызванной абсолютной точностью и аккуратностью неведомых строителей, сумевших вырезать и украсить воистину необъятный зал, в центре которого, помимо всего прочего, высилась статуя высокого и слегка странного существа, облачённого в лёгкие одежды и держащего в своей правой руке огромную книгу. Однако странность статуе придавали далеко не эти детали, а то, что хотя существо, изображённое в камне, и было невероятно похоже на любого представителя расы демонов, его голову не украшали рога, и это почему-то навело Мортема на мысли об облике виденного им когда-то Лжесоздателя.
– Воистину это прекрасное зрелище, не правда ли? – резко обрывая все зарождающиеся в сознании демона мысли, связанные с увиденным, произнёс возникший рядом
с ним Кенхорн, на которого, как казалось, красота зала не произвела особого эффекта.
– Да, ты прав. Это прекрасно, – с трудом отрывая взгляд от зала и переводя его на Кенхорна, проговорил Мортем в ответ. – Однако я до сих пор не увидел того, кого ты называл последней преградой...или я просто не туда смотрел?
И с этими словами демон резко выбросил вперёд свою правую руку, сжимающую клинок, вот только Кенхорн оказался быстрее и тут же сумел заблокировать этот удар стеной голубого огня, в котором оружие Мортема начало медленно раскаляться и плавиться.
– Оо нет, мой дорогой Мортем, всё это время ты смотрел в нужную сторону, – улыбнувшись, ответил Кенхорн, ничуть не смущаясь своего нынешнего положения. – Но не твоя вина, что ты даже тогда не понимал всю суть.
И, сказав это, демон вдруг сделал какое-то молниеносное движение своей правой рукой, после чего стена голубого пламени тут же с невероятной силой взорвалась и отбросила Мортема вглубь необъятного зала.
Однако это был ещё не конец и, не успел демон оправиться от этого удара, как в его спину тут же врезалось что-то невообразимо горячее, тем самым буквально пригвоздив его к идеально ровному полу и сломав при этом несколько важных позвонков.
– Знаешь, а я ведь давно мечтал это сделать, –  постепенно увеличивая давящий на Мортема вес, проговорил вдруг возникший из ниоткуда Кенхорн. – Но только сейчас, когда ты наконец начал слабеть, предвкушая свершение своих призрачных надежд, я смог окончательно решиться на предательство.
– Я знал, что тебе нельзя верить, жалкий раб Лжесоздателя, – всеми силами борясь с вжимающей его в пол силой, с трудом проговорил Мортем в ответ. – Ещё с момента первой встречи я знал это.
– Прошу тебя, не неси чепухи, Мортем, –  насмешливым тоном произнёс Кенхорн, обрывая речь демона. – Если бы ты действительно знал это, то убил бы меня после того как встретил, и уж тем более не пошёл бы вместе со мной на битву, о которой ничего не знаешь. Да и к тому же, сейчас мною движет далеко не преданность вашему Лжесоздателю...
Произнеся это, Кенхорн вдруг замолчал, словно обдумывая какой-то очень важный для себя вопрос, а затем продолжил.
– Впрочем, не нужно знать слишком много, ибо эти знания всё равно уже никак не пригодятся тебе, – и, словно по воле этих слов, голубое пламя, что всё это время пылало над головой Кенхорна, резко погасло, дабы через мгновение появиться вновь, но уже в виде длинного клинка, который демон теперь легко держал двумя руками.
– И как же ты думаешь убить меня, маг? – резко осознавая нынешнюю цель Кенхорна, спросил Мортем, слегка усмехнувшись. – Ты же знаешь, что рано или поздно я смогу излечить любую рану, смогу восстановить любую конечность и при этом нисколько не потеряю в силе. И ты так же знаешь, что, как только я это сделаю, я отправлюсь за тобой, дабы выследить и убить, и тогда тебя уже не спасёт твоя магия, ибо я буду готов к ней, я буду знать её, я буду...
– Может хватит пустых речей и угроз? – в очередной раз прервал Мортема Кенхорн. – Я и так знаю всё, что ты можешь мне сказать, и поэтому я сейчас отрежу тебе руки и ноги, а тело брошу в самый дальний конец этого зала.
Ну а пока ты будешь медленно восстанавливаться, я дождусь здесь Иезекииля, а дальше...впрочем, что будет дальше, тебя уже не касается, ибо я и так потратил на тебя слишком много времени. Так что прости, но мне нужно спешить.
И с этими словами Кенхорн мгновенно сбросил с Мортема давящую на него ношу и тут же пустил в дело свой пламенный клинок, который за одно мгновение определил и создал дальнейшую судьбу целой расы...

***

Еле переступая с ноги на ногу, Иезекииль медленно шёл сквозь кромешную тьму, желая поскорее догнать своих попутчиков и при этом стараясь окончательно не лишиться сил, которых и так практически не осталось в его доведённом до предела теле.
И вот, спустя несколько часов блужданий, тьма перед демоном слегка прояснилась, а ещё через пару минут её окончательно прорезал свет, исходящий из узкого дверного проёма, каменные стенки которого, как показалось Иезекиилю на первый взгляд, были слегка оплавлены и чем-то деформированы.
Однако долго размышлять над этим вопросом было бы слишком глупой тратой драгоценного времени, и потому Иезекииль даже не замедлил своего шага и уже через минуту благополучно очутился в том огромном зале, что ждал его за этим неказистым проходом.
– Рад видеть, что ты всё-таки смог добраться сюда, Иезекииль... – с небольшим трудом выговаривая слова, произнёс внезапно появившийся из ниоткуда Кенхорн, одежды которого сейчас были залиты чёрной кровью и кое-где изорваны в клочья. – Итак, как ты теперь себя чувствуешь? Как твои силы и реакция? Как ощущения от грядущего?
И, сказав это, Кенхорн вдруг улыбнулся, и от этого над его головой тут же начало медленно разгораться светло-голубое пламя.
– Где Мортем? – словно не замечая Кенхорна, еле прошептал Иезекииль, единственная рука которого уже сжимала изрядно износившийся клинок, лезвие которого теперь лишь слабо светилось оранжевым светом.
– Ах да, как же я мог забыть об этом, – не переставая улыбаться, произнёс в ответ Кенхорн. – Твой брат... он немного пострадал во
время нашей недавней битвы и, как бы это сказать, погиб...
Удар, нанесённый Иезекиилем сразу же после этих слов, на какое-то мгновение показался Кенхорну опасным, но затем клинок демона встретился с его магической защитой и тут же разлетелся на огромное количество осколков, попутно высвободив остатки хранившейся в нём энергии и отбросив тем самым своего владельца на пару метров назад.
– Иезекииль, а ты явно потерял в силе с момента нашей последней схватки, – уже открыто насмехаясь над пытающимся встать демоном, произнёс Кенхорн, когда в его глазах окончательно пропали яркие пятна от предыдущего взрыва. – Может тебе лучше ещё немного полежать и отдохнуть, пока я буду говорить с тобой, а?
– Во мне ещё достаточно силы для того, чтобы выбить из тебя ответ на вопрос, что ты сделал с моим братом... – вновь сумев подняться на ноги, произнёс Иезекииль спустя пару мгновений, а затем вдруг с неожиданной скоростью бросился на Кенхорна.
Однако не успел демон сделать и десяти шагов, как в его грудь тут же ударил шар голубого
пламени и вновь поверг его на каменный пол, при этом обуглив знатный участок плоти.
– Ну зачем же сразу выбивать это силой, друг мой, –  опуская свою поднятую руку, из которой мгновение назад вылетел магический шар, спокойно продолжил Кенхорн, а затем начал медленно идти к неподвижно лежащему Иезекиилю. – Если бы ты просто спросил меня об этом, то я спокойно бы ответил тебе, что я разрубил его на кучу кусочков, которые затем разбросал по этому залу, чтобы он больше не помешал мне поговорить с тобой о некоторых вещах, которые в итоге и толкнули меня к своего рода предательству. Хотя не мне рассказывать тебе о предательстве, ведь в этой теме именно тебе нет равных, верно, Иезекииль, первый и единственный король Демонов, что тридцать лет назад обрёк нашу расу на гражданскую войну?!
И сказав, а вернее уже прокричав это, Кенхорн вдруг ненадолго вышел из себя и, ведомый своими кричащими эмоциями, тут же со всей силы ударил лежащего перед ним Иезекииля ногой, отбросив тем самым его ещё на насколько метров вперёд.
– Впрочем, твои прошлые поступки также не являются темой нашего разговора, друг мой, – вновь обретя над собой контроль, произнёс Кенхорн, направляясь к Иезекиилю, который сейчас опять безуспешно пытался подняться на ноги. – Потому что вместо них я с удовольствием узнал бы о том, что же именно ты хотел найти в этом последнем пункте твоего пути, который ты некогда назвал храмом...
Очередной порыв эмоций и очередной удар ноги, и почти поднявшийся Иезекииль вновь отлетел далеко-далеко вперёд, чуть было не врезавшись в основание огромной статуи, что совсем недавно так притягивала к себе взгляд Мортема.
– Я хотел найти здесь источник надежды на свободу нашей расы, Кенхорн. Не больше и не меньше, –  практически не слышно ответил вдруг Иезекииль, а затем зашёлся в ужасном кашле, при этом периодически сплёвывая на белые плиты пола чёрные сгустки крови из своих лёгких. – Я хотел найти силу... Силу, с помощью которой я стал бы подобен создателю...Силу, с которой...
– С которой ты опять бы вверг нашу расу в новую войну! – перебив и без того слабую речь
демона, прокричал вдруг Кенхорн, и пламя над его головой тут же вспыхнуло с невероятной силой, а затем мгновенно перешло на его напряжённые руки. – Неужели ты и в правду не видишь, как всё вновь повторяется? Как ты совершаешь те же ошибки и поступки? Как говоришь и веришь всё тем же словам?
Сказав это, Кенхорн тут же вытянул вперёд свою левую руку и указал ею на статую, неподвижно стоящую позади Иезекииля.
– Я искренне понимаю твои стремления свергнуть Лжесоздателя и отомстить за всё, что пережила наша раса... – уже спокойным тоном произнёс Кенхорн, а затем ненадолго замолчал, как бы обдумывая свой дальнейший поступок. – И я до конца верил в то, что у тебя всё получится, ибо ты был лучшим из нас когда-то. Но теперь, познав иные пути, я вижу, что своими поступками ты причинишь нам ещё больше страданий, и я не могу этого допустить...
И словно повинуясь этим словам, пламя на вытянутой руке Кенхорна тут же вспыхнуло с невероятной силой, а затем сорвалось с неё и через невообразимо короткое мгновение ударило в статую, превратив её в груду
обломков, которые затем разлетелись по всему залу, открыв взору то, что они скрывали под собой всё это время.
– И поэтому, я сам займу твоё место...Иезекииль, –  переведя свой взгляд с лежащего демона на освободившиеся от своих каменных оков кристаллы цвета крови, грани которых постоянно изменялись и перестраивались, продолжил Кенхорн тем временем. – К тому же, твои мысли уже давно поведали мне о том, чего ты так сильно не хотел нам говорить... и о том, что ты хотел найти в этом месте...
– Не глупи, Кенхорн... – собрав в себе последние силы, выкрикнул Иезекииль, тем самым вновь обратив на себя взгляд демона. – Я не знаю, что за пути ты познал, но поверь мне...
– Поверить тебе?! С какой это стати? – даже не выслушав слова Иезекииля, тут же рассмеявшись, произнёс Кенхорн. – Не забывай, я уже однажды поверил тебе, и в итоге мне пришлось потерять многое. Так что впредь советую тебе немного подумать, чем вновь пытаться достучаться до меня.
– Ну тогда у меня не остаётся другого выбора, –  прошептал в ответ Иезекииль, а затем вдруг
исчез, дабы через мгновение вновь появиться прямо перед Кенхорном и вонзить в его грудь свой сохранившийся обломок клинка, что всё это время был сокрыт где-то в глубине его изношенных одежд.
– И это всё, на что ты оказался способен? – глядя прямо в широко раскрытые от удивления глаза Иезекииля, ничуть не изменившимся голосом произнёс Кенхорн, а затем легко положил руку на торчащий из своей груди клинок, который тут же начал плавиться и медленно стекать на пол, не причиняя при этом демону абсолютно никакого вреда. – Знаешь, а ведь я до этого момента всерьёз думал оставить тебя в живых, как последнего первородного...я думал, что нашей расе не помешал бы живой пример ошибок прошлого, но теперь я понимаю, что это были очень глупые мысли.
И одновременно с произнесением этих слов, Кенхорн схватил всё ещё стоящего перед ним Иезекииля за плечи, а затем вдруг в очередной раз улыбнулся и что-то еле слышно прошептал на неведомом языке, после чего пламя с его рук тут же перекинулось на демона, нещадно уничтожая его одежды и плоть и причиняя при этом невыносимую боль, которую он уже не в силах был стерпеть.
– А теперь, – перекрывая своим голосом ужасающие вопли Иезекииля, произнёс Кенхорн всё тем же тоном, – позволь мне попрощаться с тобой, Иезекииль, первый и единственный король всех Демонов, ибо твой путь, как и твоя жизнь сейчас закончатся.
И, сказав это, Кенхорн в последний раз прибег к магии, создав с её помощью небольшой шар голубого пламени, который затем сорвался с его правой руки и, врезавшись в корчащегося от боли Иезекииля, отбросил его прямо на кристаллы цвета крови, что в ту же секунду пробили тело демона насквозь и наконец оборвали его мучения...


Восьмая глава


Первым, что увидел Мортем, открыв глаза, стало бесконечно красивое небо, окрашенное в мириады цветов, которые постоянно переплетались друг с другом, образуя бессчётное количество узоров самой разной сложности и придавая тем самым небу иллюзию своей собственной и слегка странной жизни.
Однако, как вскоре понял демон, жизнь эта была серьёзно искажена, ибо в данный момент большинство небесных узоров были так или иначе разрушены багровым шлейфом воистину огромной кометы, медленно плывущей сейчас по небу и пылающей бледно-розовым пламенем, которое вдруг навело Мортема на мысли о его последних минутах жизни.
– Нет, Мортем, ты не умер... – словно предугадывая только зарождающиеся в голове демона мысли, внезапно произнёс гулкий и буквально пропитанный силой голос, обладатель которого, судя по ощущениям Мортема, стоял в нескольких шагах от него. – И да, ты всё ещё находишься в том зале, где тебя оставил Кенхорн...
Кенхорн...одно это слово тут же заставило разум демона раскалиться от ярости и моментально утратить всякое подобие спокойствия. А затем, стоило Мортему немного отойти от нахлынувших на него эмоций, он незамедлительно поднялся на ноги и мгновенно осмотрелся вокруг, желая поскорее отыскать упомянутого ранее врага и отомстить ему за всё. Однако то, что он увидел, осмотревшись, мгновенно заставило его изменить свои планы.
– Ну? И куда же подевалась твоя прежняя решимость, Мортем? – вновь произнёс гулкий голос, обладатель которого сейчас стоял прямо перед демоном. – Или тебя смутило то, что стало с этим местом?
И, сказав это, обладатель голоса развёл в стороны свои руки, переводя внимание Мортема со своего облика на ту огромную выжженную воронку, в которую превратился некогда прекрасный зал, украшенный великолепными фресками и барельефами.
– А может быть, тебя всё же смутили изменения только в моём облике? – вновь сводя вместе свои руки, всё тем же тоном произнёс обладатель голоса, выглядевший как высокий безрогий демон, лицо которого полностью скрывал капюшон его длинного чёрного плаща, на котором в некоторых местах можно было заметить вышитые алыми нитями руны неизвестного языка. – Ну, что же ты молчишь, Мортем? Неужели ты до сих пор не узнаёшь меня?
Удар, нанесённый демоном сразу же после этих слов, обладатель голоса мгновенно заблокировал своей правой рукой, дабы тут же атаковать в ответ, отбросив Мортема назад и сломав ему при этом несколько рёбер.
А затем, вопреки всем ожиданиям демона, который уже готовился принимать на себя новый удар, незнакомец вдруг неспешно снял со своей головы чёрный капюшон, открыв тем самым Мортему своё безупречное лицо, на которое сейчас ниспадали чёрные волосы, практически полностью закрывая собой всю его правую половину вместе с глазами, в центре которых, тем не менее, виднелись ярко-алые зрачки.
– Ну а теперь? Узнаёшь ли ты меня теперь, брат? –  произнёс Иезекииль спустя мгновение, а затем, поняв, что ответа на его вопрос не последует, он повернулся к Мортему спиной и направил свой взгляд в небеса.
– Ты, – только и смог произнести Мортем, поднимаясь на ноги. – Но, как это...
– Как это возможно? – закончил за демона Иезекииль. – Оо, поверь мне, это слишком долгая и запутанная даже для меня история, которую я непременно поведаю тебе, но только тогда, когда окончательно разберусь во всех её тонкостях... А сейчас давай лучше вместе насладимся последними минутами лицезрения красот этого мира, пока его не сотрясли грядущие события...
– Подожди... – вдруг перебил демона Мортем, одновременно подходя к нему и становясь рядом. – То есть вместо того, чтобы объяснить мне свой новый облик, все эти разрушения и исчезновение Кенхорна, ты предлагаешь мне просто встать рядом с тобой и насладиться какими-то красотами?! Брат мой, в своём ли ты сейчас уме?!
Сказав, а вернее уже прокричав эти слова, Мортем вновь начал поддаваться своим эмоциям, однако в ту же секунду Иезекииль выбросил в его сторону свою руку, на которой сейчас горели те же руны, что и на его плаще, и в это же мгновение перед демоном возник идеально ровный контур портала, ведущего в какое-то заполненное тенями и магическими кубами помещение.
– Если тебе не нравится моё предложение, тогда ты можешь прямо сейчас вернуться в наш родной дом и подождать меня там, Мортем, – по-прежнему не отрывая своего взора от неба, произнёс Иезекииль, однако последняя часть его слов уже не достигла демона, который тем временем уже давно шагнул в портал, дабы вновь не впасть в ставшее для него привычным состояние слепой ярости.
Правда Иезекиилю всё равно было не до этого, ибо все его мысли были без остатка отданы летящей по небу комете, в центре которой демон чувствовал нечто странное, нечто живое и древнее, нечто, что, по его предположениям, должно будет изменить мир и в итоге привести его в совершенно новую эру, имя которой дадут ещё очень и очень не скоро...


***


Мортем неподвижно сидел на полу небольшого и сильно захламлённого помещения и
беспрерывно смотрел на идеально ровный контур магического портала, по ту сторону которого сейчас находился его изменившийся брат, чей облик и поведение теперь полностью занимали все мысли демона.
Однако эти мысли были ещё не самой важной для него проблемой, потому как сейчас, помимо них, Мортем так же отчётливо ощущал в своём теле невиданную им ранее силу, которая одновременно с этим была тесно переплетена с огромной и гнетущей жаждой крови и страданий, которую демон не утолял уже очень и очень давно.
– Мортем, ты слышишь меня? – прервав вдруг все прочие мысли демона и вновь сконцентрировав его внимание на реальном мире, неспешно проговорил Иезекииль, стоящий сейчас на том месте, где ещё совсем недавно находился сотворённый им портал.
– Прости, ты что-то говорил? – инстинктивно догадываясь о каких-то важных словах, прошедших мимо его перегруженного сознания, переспросил Мортем в ответ, а затем попытался подняться на ноги, однако, как только он начал это делать, какая-то новая для него сила тут же ударила по его суставам и повергла демона на колени.
– Оо да, брат мой, – словно не замечая произошедшего, произнёс Иезекииль, подходя к Мортему, всё ещё силящемуся подняться на ноги, – я говорил, причём говорил как раз о том, что с тобой сейчас происходит...
И, сказав это, демон наконец достиг Мортема, а затем неспешно опустился перед ним на колени и неспешно протянул ему свою руку, в которую тот мгновенно погрузил свои костяные иглы, что уже инстинктивно появились из его пальцев.
– Хотя, ты верно и сам уже это понял, – тихо проговорил Иезекииль, когда кровь из его вен начала медленно перетекать в тело его брата. – Послушай, я повторю это ещё раз. Твоя жажда опасна, причём не только для окружающих, но и для тебя самого. И сейчас ты сам отчётливо видишь и понимаешь это, поэтому прошу, какую бы силу ты впоследствии не почувствовал, если её по-прежнему будет сопровождать подобная жажда, не поддавайся этому соблазну и лучше поскорее избавься от него, иначе твоё тело попросту не выдержит подобной нагрузки.
– Нет, – набравшись сил, сумел тихо проговорить Мортем, после чего вдруг резко выдернул из руки Иезекииля свои костяные иглы, на кончиках которых всё ещё блестели чёрные капельки демонической крови. – Я понимаю и ценю твою помощь, однако даже тебе не позволено давать мне советов.
– Ты просто не понимаешь всю опасность того, о чём я говорю... – с нескрываемым более разочарованием произнёс Иезекииль в ответ, а затем поднялся с колен и собрался уходить, как вдруг его остановили следующие слова Мортема.
– И ещё одно, брат мой, – всё так же тихо проговорил он, по-прежнему не поднимаясь на ноги. – Извини, но с этого момента наши с тобой пути расходятся...
– А как же те ответы, что ты так жаждал несколько часов назад? – не оборачиваясь, произнёс Иезекииль спустя пару мгновений раздумий.
– Твоя кровь уже дала мне их... – тут же ответил Мортем, но уже более окрепшим голосом. – Или ты подумал, что моё решение оставить тебя связано лишь с моими подозрениями и догадками? Оо, если ты и в правду так подумал, то спешу тебя огорчить, ибо ты заблуждаешься в этом, ровно как и в том, что сможешь выполнить задуманное тобой дело.
– Так ты узнал и про это... – словно не веря в услышанное, произнёс Иезекииль, до сих пор стоя к демону спиной, однако, когда ответа на этот очевидный вопрос не последовало, он мгновенно развернулся к Мортему, дабы увидеть на его месте лишь одну единственную магическую надпись, которая гласила: "Не задавай вопросов, на которые и так знаешь ответ, брат мой...".

***

Неподвижно стоя на узеньком балконе своей обители, Верон с неожиданной даже для самого себя тоской смотрел на город, что жил сейчас своей жизнью где-то там внизу, даже и не подозревая о произошедших за его пределами событиях, которые тем не менее должны были вскоре полностью изменить все основы его существования, возведя на их месте нечто новое и так необходимое всей демонической расе.
И мысли об этом в конечном итоге вышли на первый план и тут же полностью завладели разумом Верона, который, не в силах бороться с этим, просто-напросто закрыл свои глаза и полностью погрузился в раздумья.
– Хм, а я всегда думал, что ты скорее предпочитаешь мыслям действия, Верон, – своим новым размеренным голосом неожиданно произнёс Иезекииль, который возник буквально из ниоткуда и стоял сейчас прямо перед демоном, при этом разглядывая его лицо.
– А я всегда думал, что ты предпочитаешь входить через дверь, – открывая свои глаза, проговорил Верон в ответ, а затем неспешно повернулся к Иезекиилю спиной и тут же покинул балкон, при этом жестом попросив своего собеседника проследовать за собой. – Хотя, как ты уже мог заметить, всё в этом мире начинает стремительно меняться, и даже наши прежние привычки уже давно канули в прошлое.
– Ровно, как и наши прежние облики, – словно завершая за демона недосказанную мысль, произнёс Иезекииль, входя вслед за Вероном в небольшую, но просторную залу, в центре которой стояло два резных кресла.
– Кстати об обликах, – садясь тем временем в одно из этих кресел, тут же начал Верон. – Может, всё-таки расскажешь мне, как ты смог
измениться до такой степени? Как залечил раны, полученные на островах? И наконец, как ты пережил свой последний конфликт с Кенхорном, которого я так и не смог отыскать, м?
– Знаешь, ты уже второй демон, задающий мне эти вопросы... – в свою очередь занимая соседнее с Вероном кресло, тихо произнёс Иезекииль в ответ. – Однако увы, мне нечего тебе ответить, ибо произошедшее даже для меня самого остаётся своего рода загадкой, на которую я и сам не прочь был бы получить ответ.
– Иными словами, ты ничего не помнишь? – не веря ни единому слову своего собеседника, произнёс Верон.
– Нет, почему же. Я помню, как меня избивал Кенхорн, говоря при этом о каком-то бреде. Я помню боль и то, как моё тело пробили странные алые кристаллы, которые затем взорвались, отключив моё сознание... – сказав это, Иезекииль вдруг замолчал, словно погружаясь в свои воспоминания, а затем, немного помолчав, продолжил. – И я помню, как очнулся затем в этом теле, которое просто-напросто лежало в самом центре той ужасной воронки, зиявшей теперь на месте прекрасного
зала, что по идее должен был стать моим последним пристанищем.
– И всё же ты остался жив, – подводя для самого себя итог, нехотя произнёс Верон, в голове которого до сих пор бурлили сомнения. – Хорошо, я верю тебе и потому больше не буду докучать бесполезными расспросами. Да и к тому же, у нас сейчас есть куда более важная проблема, требующая незамедлительного решения.
– И ты, конечно же, имеешь в виду осколки Валуума, я прав? – тут же резко переспросил Иезекииль, руки которого покоились где-то внутри его новых одежд.
– Да, ты прав, – немного удивившись поведению демона, осторожно согласился Верон. – Я действительно хотел поговорить о них, но раз ты начал первым, то теперь я был бы не прочь взглянуть на эти легендарные камни...
И хотя после этих слов Верон ожидал от Иезекииля абсолютно любой реакции, та тишина, что вдруг опустилась на зал, мгновенно заставила демона насторожиться и вновь освежить в своей памяти все свои недавние мысли и подозрения, которые затем
побудили его невольно положить свою руку на рукоять сокрытого от глаз Иезекииля оружия.
– Камни... – нарушил своё молчание Иезекииль, голос которого, ставший отчего-то вдруг слабым, в тот же момент заставил Верона немного расслабиться. – Если честно, то я уже и забыл, что именно из-за них всё и началось...
И, сказав это, Иезекииль неожиданно улыбнулся, отчего лицо его в тот же момент как-то неестественно побледнело и осунулось, после чего демон наконец извлёк из-под одежд свои руки, в которых сейчас покоились два небольших, но постоянно пульсирующих алым светом кристалла.
– Хотя, казалось бы... – оторвав свой взгляд от этих кристаллов, продолжил вдруг Иезекииль всё тем же слабым голосом. – Как хоть что-то могло начаться из-за подобных мелочей?
– Оо, Иезекииль, если бы ты знал про эти "мелочи" то, что знаю я, твои речи не были бы такими резкими, – протягивая свою руку к ближайшему кристаллу, чуть слышно прошептал Верон, чьи мысли сейчас были полностью заняты лишь одним этим предметом. – Впрочем, мы собрались здесь отнюдь не для этих разговоров, поэтому, прошу, передай мне эти "мелочи", дабы мы наконец приступили к последнему этапу нашего плана.
– Извини, но я не могу этого сделать, – резко отдёргивая руки от Верона и одновременно с этим пряча алые кристаллы под одеждой, произнёс Иезекииль, и лицо его тут же приобрело свой прежний вид. – Потому как я должен лично закончить начатое тобой.
– Хорошо, – усмиряя свой гнев, что вдруг вспыхнул в его сознании подобно пожару, с трудом произнёс Верон в ответ на эти ожидаемые им слова. – Мне вполне понятны эти стремления, но ответь, что будет, если ты потерпишь неудачу и утратишь кристаллы? Что будет с нашей расой, когда угаснет, возможно, последняя надежда на её будущее?
– У неё будешь ты, Верон, – незамедлительно ответил Иезекииль. – Ибо только ты стремишься к чему-то новому. Только ты восстаёшь против того, что считаешь неверным. И только ты будешь готов увидеть и принять то, что я скоро совершу...
– Мы совершим, друг мой, мы... – внезапно перебив демона, произнёс Верон с улыбкой, а затем, немного помолчав, поведал наконец своему спутнику о следующем шаге их пути, что в эту самую минуту вплотную приближался к своему окончанию, от которого теперь его отделяли лишь огромные чёрные врата, ведущие, по словам Верона, в обитель живой тьмы, что сковывает сейчас их истинного создателя, являющегося одновременно с этим ключом к освобождению всей расы Демонов...

***

Неспешно обдумывая всю недавно полученную от Верона информацию, Иезекииль медленно брёл по оживлённым улицам незнакомого ему города, что лежал неподалёку от обители Верона, при этом полностью игнорируя всех тех идущих ему навстречу демонов, что, в свою очередь, так же не обращали на него своего внимания, предпочитая этому какое-то странное и отчасти бездумное следование в одну единственную сторону, что полностью не походило на их прежнее поведение, наполненное хаотичностью и своеобразным весельем.
Впрочем, как говорилось раньше, Иезекиилю сейчас было не до этого, и только резкий выкрик, обращённый непосредственно к нему, заставил его оторваться от своих мыслей и переключить всё своё внимание на ту небольшую группу вооружённых демонов, что сейчас быстро приближались к нему.
– Эй ты, оборванец, ты что, оглох?! – когда до Иезекииля оставалось не более пятидесяти шагов вновь прокричал наиболее выделяющийся из толпы демон, который, судя по всему, и был её лидером. – А ну живо пошёл вслед за остальными, или твоя кровь сейчас вне очереди послужит нашему великому создателю и прародителю Джарааду, да не падёт его гнев на нас вновь!
– Вот именно, давай, шевелись, если тебе ещё дорога жизнь! – тут же подхватила толпа, однако уже через мгновение все демоны в ней резко замолчали и застыли на месте, полностью парализованные той неописуемой яростью, что в одночасье вспыхнула в глазах стоящего перед ними Иезекииля.
– Вы... – отчасти справившись со своими эмоциями, смог проговорить демон, спустя несколько минут тишины. – Ответьте мне, какой такой недуг поразил ваше сознание, что вы осмелились на подобные речи? Что должно было произойти с вами, что вы начали славить имя этого существа, которое никоим образом не имеет отношения к нашей расе?
Говоря всё это, Иезекииль вдруг неожиданно даже для самого себя начал медленно приближаться ко всё ещё парализованной толпе, которая по мере этого продвижения сжималась всё плотнее и плотнее.
– И наконец ответьте мне, почему из всех доступных вам путей развития, ваш разум в итоге пришёл именно к религии!? – и, выкрикнув это уже в лицо непосредственному лидеру всей толпы, что ранее так активно угрожал ему расправой, Иезекииль стал ждать ответа, а когда спустя несколько минут его так и не последовало, демон окончательно потерял терпение и, всего лишь одним ударом обезглавив стоящего перед ним предводителя, вновь повторил свой вопрос.
Однако страх, что только усиливался в сознании толпы с каждым новым действием Иезекииля, вновь не позволил ей ответить, и тогда демонам уже ничего не оставалось, кроме как принять свою судьбу и умереть от рук встреченного ими существа, которое с каждым новым убийством всё повторяло и повторяло такой, казалось бы, очевидный для всех них вопрос, который, тем не менее, так и остался без ответа...

***

Сидя на голых камнях цвета ночи, Верон, не отрываясь, смотрел на одинокие чёрные врата, что были вырезаны прямо в одной из ограничивающих мир его расы стене и одновременно с этим украшены частично сохранившимися мозаиками, повествующими о самых первых годах жизни всех демонов.
– Знаешь, с момента нашей последней встречи я всё думал о том, как именно возникла наша раса и где мы были до того, как пришли сюда, – поняв вдруг, что его одиночество нарушено, тихо произнёс Верон, словно боясь спугнуть представшую перед его глазами картину. – И вот теперь, добравшись наконец до этого места, я внезапно осознал, что больше не хочу получить ответ на свой вопрос...
– Потому как теперь ты его знаешь? – немного помолчав, с интересом спросил Иезекииль, чей взгляд тоже постепенно стал концентрироваться на вратах.
– Нет, – тут же ответил Верон, при этом неспешно переводя свой взгляд на Иезекииля, – просто мне уже хватило того, что я узрел здесь.
– Хм, а я и не думал, что правда сможет тебя испугать, – разглядывая мозаики врат, тихо произнёс Иезекииль. – Хотя сейчас мне кажется, что ты сам не ожидал от себя подобной реакции, так ведь?
– Именно, – ничуть не удивившись таким точным словам его собеседника, ответил Верон, а затем поднялся на ноги. – Впрочем, это уже не важно, ибо мы собрались здесь не для подобных разговоров.
–  Да? – с неким удивлением в голосе спросил вдруг Иезекииль, одновременно с этим переводя свой взор на Верона. – Странно, а я считал, что именно ради них ты и позвал меня в это древнее место, друг мой. Или я что-то напутал из-за своего незнания?
– Иезекииль, прошу тебя, не нужно сейчас поднимать эту тему, – стараясь погасить зарождающийся конфликт, спокойно заговорил Верон, при этом приближаясь к Иезекиилю. – Ты прекрасно знаешь, что твоя неосведомлённость, это лишь одна из мер предосторожности, не более.
Удар, нанесённый Иезекиилем сразу же после этих слов, замер всего лишь в паре миллиметров от лица Верона, который тем не менее стоял сейчас так, будто ничего и не случилось.
– Итак, тебе полегчало? – спустя несколько минут тишины, всё тем же спокойным голосом спросил Верон у тяжело дышащего Иезекииля, который, услышав эти слова, вдруг улыбнулся и тут же убрал свою вытянутую руку от лица демона.
– Да, полегчало... – ответил Иезекииль, который сейчас явно старался вновь обрести контроль над своими эмоциями. – И извини меня за подобный поступок. В последнее время я всё чаще и чаще стал жить эмоциями, нежели разумом, и это, по правде сказать, сейчас очень сильно пугает меня...
– А меня пугает близящийся конец нашего пути, –  кладя свою левую руку на плечо Иезекииля, тихо проговорил Верон, а затем протянул демону странного вида ключ, что всё это время он сжимал в другой руке. – Однако, как я уже говорил, мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать наши страхи, а для того, чтобы наконец начать освобождение нашей расы, первый шаг к которому сделаешь сейчас ты, Иезекииль, наш бывший король и наш будущий спаситель.
И с этими словами Верон убрал свою руку с плеча Иезекииля, а затем резко преклонил перед демоном колени, при этом всё ещё протягивая ему странный ключ, который тем временем стал постепенно увеличиваться в размерах и изменяться, словно чувствую близость своего первого хозяина, что спустя считанные мгновения вновь взял его в руки, дабы тут же направить прямиком на врата, тем самым активировав их древние механизмы, до сих пор работающие, как часы.
– Верон, ты же знаешь, что я лишился этих титулов давным-давно, – поднимая демона с колен и возвращая ему использованный ключ, произнёс Иезекииль, недалеко от которого чёрные врата уже заканчивали медленно втягиваться в окружающий их камень, попутно открывая ту непроглядную тьму, что все эти годы таилась за их створками. – Да и к тому же твои слова сейчас в какой-то степени лишены смысла, ибо ни ты, ни я не знаем, кто ждёт нас там, во тьме...
И, словно повинуясь этим словам, створки чёрных врат окончательно исчезли из виду, тем самым полностью открыв взору двух демонов тот огромный и полностью заполненный мраком коридор, который, вдобавок ко всему, буквально источал миазмы некоего страха, являющегося, по своей сути, лишь очередным инструментом сдерживания того существа, которое вот уже тридцать лет терпеливо ждало своего освобождения, попутно пытаясь совратить охраняющее его нечто, что пробудилось одновременно с открытием чёрных врат.
Впрочем, пока обо всех этих деталях не знали ни Верон, ни Иезекииль, которые сейчас в абсолютном молчании совершали свои самые первые шаги внутрь представшего перед ними коридора, при этом лишь смутно представляя, кто, а вернее что ждёт их в его конце...

***

Итак, медленно пробираясь сквозь тьму колоссального коридора, которую сейчас пыталось разогнать алое пламя, пылающее на руках Иезекииля, Верон невольно озирался по сторонам, стараясь хоть как-то сориентироваться в пространстве, однако все его усилия в итоге оказывались тщетными, и лишь нечастые чёрные кости, валяющиеся то тут, то там на идеально гладком полу, помогали демону сохранять хоть какое-то подобие уверенности в окружающем его месте, хотя при этом и наталкивали его на определённые размышления, коих скоро стало становиться всё больше и больше.
Но в итоге, Верон, посчитав подобные размышления всего лишь очередным навеянным этим странным местом бредом, просто-напросто стёр их из своей памяти, дабы вместо их развития полностью отдаться изучению тех редких надписей, что вдруг начали сами собой возникать в окружающей его тьме, при этом зачастую влача за собой краткие видения самых разных картин прошлого, что возникали при их мысленном прочтении.
И хотя до этого Верон всеми силами отрицал своё желание узнать, как можно больше о зарождении своей расы, первая же увиденная им картина, на которой были запечатлены двенадцать первородных демонов, идущие по этому самому коридору в сопровождении их создателя, мгновенно развеяла все его предубеждения и с головой увлекла демона, показав тому всё, начиная от самых первых шагов ещё неокрепших первородных, что, судя по видениям, начали свою жизнь в огромной лавовой пещере со странными озёрами в её центре, и заканчивая их походом сквозь тьму в новый для них мир, что теперь населяли их многочисленные потомки.
– Знаешь, Иезекииль, – заговорил наконец Верон, как только последняя картина покинула его разум, – там, пред вратами, я ошибался в своих словах о том, что не хочу знать предысторию нашей расы...
– Я знаю, друг мой, я знаю, – даже не удостоив своего собеседника взглядом, ответил ему Иезекииль, походка которого вдруг стала слишком медленной и осторожной. – А также я знаю, что теперь твоё отношение к этому изменилось, ибо ты увидел всю нашу историю воочию, благодаря тем истинным записям, которые мы оставили на всём протяжении этого коридора. Однако сейчас это всё не важно, ибо мы уже приближаемся к тюрьме нашего создателя...И не забывай, что там, где есть тюрьма, всегда есть и её охранник...
И словно в подтверждение этих слов, во тьме перед демонами вдруг вспыхнули два
небольших фиолетовых глаза, которые затем стали медленно разгораться и с каждым мгновением всё сильнее и сильнее разгонять тьму вокруг их владельца, что выглядел как высокий и крайне мускулистый демон, чьё лицо представляло собой ужасного вида оскалившуюся маску из костяных наростов и шипов, а облачение состояло лишь из мешковатых штанов с металлическими вставками и копья из чёрного железа, что демон сжимал сейчас в своей правой руке.
– Итак, стало быть, это и есть тот самый охранник, о котором ты говорил? – с удивлением и неким разочарованием от увиденного, произнёс Верон, как только облик стоящего перед ним демона окончательно выступил из тьмы. – И именно его ты и опасался всё это время?
И, говоря последние слова, Верон начал медленно приближаться к демону, при этом не сводя своих глаз с Иезекииля.
– Знаешь, а я думал, что ты всегда оценивал противника только по его физическим данным, а не по этим устрашающим элементам, – удар, последовавший сразу же за этими словами, Верон нанёс так быстро и сильно, что даже глаза Иезекииля поначалу с трудом смогли его разглядеть, однако, до сих пор стоящий на месте демон мгновенно перехватил летящую в его лицо руку, а затем, сделав всего одно единственное движение, отбросил Верона на несколько десятков метров в сторону.
И подобным же образом демон парировал и все последующие удары Верона, который после каждой новой атаки всё хуже и хуже держался на своих ногах, пока наконец очередной пропущенный удар не поверг его на пол прямо у ног Иезекииля, что всё это время неподвижно стоял на месте, подобно его будущему сопернику.
Однако, как только Верон больше не смог продолжать свою битву, Иезекииль тут же сделал свой первый шаг навстречу стоящему перед ним демону, который, в свою очередь, сделал тоже самое.
А затем оба демона вдруг резко и абсолютно синхронно нанесли друг другу по одному единственному удару, каждый из которых был так же синхронно заблокирован их свободными руками.
Впрочем, подобный обмен ударами ещё не раз случался в их дальнейшем сражении, которое, растянувшись на несколько долгих часов и не принеся в итоге ничего, окончилось так, как не ожидал никто из сражающихся.

***

Необъятная и непостижимая тьма, в которую попал Верон после своего проигрыша, не только не ослабела после того, как он вновь смог открыть глаза и подняться на ноги, но наоборот, стала ещё плотнее и как будто обрела свою собственную и схожую с водой консистенцию, из-за которой все чувства и ощущения демона вдруг в одночасье притупились.
– Скажи мне, Верон, что ты чувствуешь сейчас, стоя в этой абсолютной тьме и тишине? – раздался вдруг в голове демона размеренный и одновременно с этим походящий на раскат грома голос, пробуждающий в душе Верона какие-то давно забытые чувства.
– Ну и что же ты молчишь, дитя моё? – так и не получив ответа, который всеми силами пытался дать скованный какими-то чужеродными силами Верон, вновь произнёс голос в его голове, а затем во тьме над демоном тут же появились два огромных, алых глаза, тусклый свет от которых наконец позволил Верону вновь обрести контроль над собой и при этом увидеть изуродованное лицо его прародителя. – И почему ты до сих пор не освободил меня?
Последний вопрос, заданный Велзегором уже с помощью привычной для слуха речи, мгновенно заставил Верона содрогнуться и упасть на колени, однако, как только демон захотел объясниться, неподалёку от него вспыхнуло ярко-алое пламя, вслед за которым вновь воцарившуюся тишину буквально разорвал спокойный, но при этом невероятно громкий голос Иезекииля.
– Потому что он не смог этого сделать, Велзегор, –  произнёс он с улыбкой, после чего пламя, что по-прежнему пылало на его руках, вдруг на миг вспыхнуло с невероятной силой и тут же разогнало всю тьму, обнажив при этом древние как мир камни, из которых была сложена огромная тюрьма его создателя, а также тело самого Велзегора, скованное по рукам и ногам и прибитое невероятно массивными гвоздями к этим самым камням.
– Иезекииль? – словно не веря в то, что он сейчас видит перед собой, произнёс Велзегор спустя несколько минут молчания. – Но, откуда ты здесь? Я считал тебя погибшим ещё тридцать лет назад!
– Увы, создатель, ты ошибся... – всё с той же улыбкой произнёс демон в ответ на эти слова, и пламя на его руках вдруг потухло, будто подчиняясь его голосу.
– Но если ты здесь, – всё ещё не унимался Велзегор, в голосе которого теперь чувствовалась какая-то тревога, – то получается...
– Что я смог вспомнить кое о чём, не так ли? –  прерывая речи своего создателя и одновременно заканчивая их, произнёс Иезекииль, при этом начиная медленно подходить всё ближе и ближе к телу Велзегора. – Оо, если ты и вправду имел в виду эти воспоминания, то можешь не беспокоиться на их счёт... ибо они никогда не уходили из моей памяти.
И как только последние слова Иезекииля были полностью произнесены, плащ, в который он был облачён с самого своего возвращения с проклятого архипелага, вдруг вспыхнул подобно сверхновой звезде, а затем распался на две половины, которые тут же превратились в роскошные и состоящие из пламени и кости
крылья, на которых демон легко поднялся вверх и завис прямо перед самым лицом своего создателя.
– Впрочем, ты можешь больше не беспокоиться об этом, – постепенно увеличивая силу пламени на своих крыльях, основаниями которым, как оказалось, служили алые кристаллы, буквально вплавленные в спину демона, вновь произнёс Иезекииль, при этом неспешно вытягивая в сторону Велзегора свою правую руку, – ибо сейчас все твои мучения окончатся.
И одновременно с произнесением этих слов, пламя, что пылало сейчас на крыльях Иезекииля, достигло наконец своего пика, после чего оно мгновенно перекинулось на абсолютно все оковы Велзегора, начав буквально испарять их.
Однако это был ещё не конец, ибо как только Иезекииль вдоволь насладился тем ужасом и осознанием грядущих событий, что сейчас появлялись на лице его создателя, сменяя друг друга, он молниеносно нанёс свой первый и самый слабый удар, от которого тем не менее в теле Велзегора мгновенно образовалась приличного
вида дыра, края которой тут же обуглились до черноты.
– Иезекииль, что ты творишь?! – заглушив даже рёв самого Велзегора, прокричал вдруг всё ещё стоящий на коленях Верон.
– Я творю справедливость, друг мой, – нанеся ещё несколько ударов, подобных первому, ответил демону Иезекииль, при этом даже не удостаивая его своим взглядом, – ибо я один до сих пор помню Ту, которую убил этот жалкий кусок плоти и о которой затем забыла вся ваша раса, хотя вы и обязаны ей жизнью.
– Наша раса обязана жизнью только Велзегору, нашему прародителю и создателю! – игнорируя все слова Иезекииля, вновь прокричал Верон и тут же попытался метнуть в своего бывшего соратника один из тех узких клинков, что всё это время скрывались в рукавах его одежд.
Однако в самый последний момент он вдруг почувствовал в своём сознании чьё-то незримое присутствие, после чего перед его глазами тут же вспыхнуло невероятно отчётливое видение, в котором был запечатлён один единственный образ высокой и очень красивой демонессы, за спиной которой развивались длинные рыжие волосы и
красовалось два больших крыла из плоти и кости.
– Нет, друг мой, наша раса обязана жизнью только той, кого ты сейчас узрел... – как только видение в сознании Верона окончательно растворилось, с грустью в голосе произнёс Иезекииль, по лицу которого текли слёзы от вновь пережитых воспоминаний. – А Велзегор... он лишь жалкий манипулятор, который был создан с изъяном в душе... хотя, даже несмотря на это, он всё-таки смог убедить меня и моих братьев в обратном...
Очередной и самый сильный удар, последовавший сразу же после этих слов, вновь заставил Велзегора взреветь, но на этот раз рёв его стал последним и не очень долгим, ибо удар Иезекииля пришёлся туда, где у его Лжесоздателя находилось сердце.
– И именно поэтому я сейчас убил его, Верон, –  поворачиваясь лицом к демону, сознание которого силилось осознать всю вереницу случившихся событий, проговорил своим прежним голосом Иезекииль. – Пойми, он был бы слишком опасным, даже находясь здесь, в заключении. Однако не думай, что на этом наш с тобой путь завершён, ибо на пути твоей расы стоит ещё и Джараад, для которого я приготовлю всего одно послание.
И произнеся эти слова, Иезекииль вновь обернулся к безжизненному телу Велзегора, после чего вновь вытянул в его сторону свою правую руку, в центре которой сейчас горело слабое чёрное пламя, что затем резко перекинулось на тело истинного лжесоздателя демонов, при этом не уничтожая его, а наоборот, превращая в нечто новое и невероятно мерзкое.
– И послание это будет ужасным и всеразрушающим, – наблюдая за тем, как чёрное пламя постепенно создаёт на месте Велзегора новое существо, что вскоре и должно стать этим самым Посланием, продолжил тем временем Иезекииль, – ибо только его поймёт титан... впрочем, тебе уже не нужно будет заботиться об этом, ровно как и мне.
– Но я всё равно не понимаю, – вдруг перебил демона Верон, сознание которого наконец смогло справиться со всем объёмом навалившейся на него информации.
Однако его речь была тут же прервана Иезекиилем, который вдруг возник прямо напротив него и, не говоря ни слова, просто положил свою руку ему на плечо, при этом мысленно поделившись с Вероном теми знаниями, что он всё это время хранил в своей голове.
А затем, ещё немного посмотрев в глаза своего бывшего собрата, Иезекииль взмахнул своими пламенными крыльями и взмыл ввысь, вычёркивая себя из всей дальнейшей истории его бывшей родной расы и при этом пробивая собой массивный потолок темницы, впервые пуская в неё истинный свет большого алого солнца, что сейчас медленно катилось по голубому небу до сих пор безымянного мира, чья история только что ожила.