Плесень. Глава 3

Не помню, как опять отрубился и сколько ещё продолжалась моя спячка, но очередное пробуждение было не столь радужным: меня колотило, будто  на улице было минус 30, нос был заложен, а тело было липким и вонючим от пота. Смахивало на простуду, вот только не понятно, где я её мог подцепить, не выходя из дома неделями. Хотя, в моей квартире нынче ещё тот рассадник бактерий.
Порывшись в аптечке я нашёл что-то от простуды, закинул сразу пару таблеток, не считая, и укутался в одеяло. Выжидая облегчения, в моей голове начали движение мысли - неупорядоченные, бесстыжие, давящие на мозги. Я не мог ни на чём сосредоточиться, остановить взгляд. Чаще всего мне попадались на глаза стрелки настенных часов, которые еле-еле ползли и убивали меня вместе с этим невыносимым ожиданием:
- На, - и с размаха я сиганул по ним с ноги.
Неожиданно точное, убийственное движение: как для часов, рассыпавшихся на детали, так и для меня, брякнувшегося со всей дури на пол. Каратистом я никогда не был и что это был за приём, не смею предположить, но доза боли была точечной и быстро утонула в общем маниакальном состоянии моего воинствующего тела, а вот агрессия осталась и всё вокруг в прямом и переносном смысле посыпалось. Бумажными самолётиками по комнате мчались рамки с фото, пепельницы, вазы, статуэтки, одним словом всё, что попадало под руку. С каждой минутой я всё меньше контролировал себя и оценить масштабы крушения моего корабля смог лишь тогда, когда выдохся из сил и немного пришёл в себя.
За всей мелочёвкой в ход пошли зеркала, подушки, мебель - но яростные попытки сделать мгновенную перепланировку, судя по всему, не удались: разбитые костяшки пальцев и кровавые отпечатки от них же красовались на стенах. Видимо, силы нарастали и я превращался в громилу Халка.  С таким собой я ещё не сталкивался, на моё счастье.
Не хотелось признаваться в этом даже себе, но становилось всё очевиднее: мой организм требовал ещё пилюли, очень настойчиво. У меня с настойчивостью было хреново и пока я был в более-менее здравом сознании, успел сделать пару звонков по рассаженному в хлам мобильнику:
- Да пошли вы! - после очередной неудачной попытки начал путь наружу немного утихомирившийся Халк и добил телефон о стену.
Из немногочисленных дружеских бесед стало ясно одно: денег мне никто не даст, даже в долг. Ибо долгов за этот бесконечный для меня период времени я нахватался досыта. Но больше всего меня приводило в ярость то, что каждый кусок дерьма ненавязчиво предлагал мне обратиться за помощью к врачу.
- Я в состоянии помочь себе сам! Понятно? - диким криком вырвалась желчь из груди.
                * * *
Дальше всё было куда интереснее: сложилось впечатление, что я прирос к толчку. Меня разрывало изнутри, сменялась лишь поза упражнения: сидя, затем на четвереньках, затем опять сидя, снова на четвереньках и так не прекращаясь.
Боль пронизала всё тело, кости и мозги: я вновь перестал контролировать себя и во мне не осталось ничего живого, только не прекращающиеся импульсы боли. Блевать мне было уже нечем и я начал неупорядоченные движения по комнате. Затем опять провалы. Вспышками я приходил в себя: мокрый, серый асфальт, мелькающие ноги прохожих - судя по всему я вышел на прогулку и мог передвигаться лишь ползком.
- Эй, мужик, - хрипел я не своим голосом, - Купи браслет - чистое серебро! Мне очень нужны деньги.
- Да пошёл ты, мразь! - в лучшем случае без рядового пинка откликались на моё предложение прохожие.
Ещё одна вспышка и я вижу свои руки: грязные, бледные, с выпуклыми, как корни, торчащие из земли, венами. Запястья. Пустые запястья. Отцовского браслета не было.
- Тварь, верни мой браслет! - и дичь продолжала своё извержение из меня. - Слышишь ты, я убью тебя! - и это была борьба один на один, с собой.
Сколько ещё всё это продолжалось я не знаю и не хочу этого знать, честно говоря, но в следующий раз я пришёл в себя, если так можно в моём случае выразиться, когда моё дряхлое тело содрогалось в чьих-то крепких, здоровенных ручищах:
- Пит, твою мать, Пит! Очнись, - ревело чудище, такое неприятное как...
- Пит, ты меня слышишь, сукин ты сын? - вопли не прекращались, - Ты не сдохнешь вот так вот, слышишь?! Я сделаю всё, чтобы ты не сдох, мразь, - истерил незнакомец, - И убью тебя, сукин сын, задушу голыми руками, понял меня? Слышишь меня?
- Слышу, - выдавил я. - Рыжий ты таракан!