Отрывок из романа Волшебницы электронного города

Через пару дней в камеру подселили новенькую – совсем юную хрупкую девушку. На вид ей было не больше восемнадцати лет.

- «Господи, совсем еще ребенок», - изумилась про себя она.

Видя, что девушка изнемогает под тяжестью «арестантского набора» (еще бы, простыни, одеяло, матрац, подушка, наволочка, куча пакетов и сумок), Катя пришла ей на помощь. Вдвоем они кое-как разместили гору вещей на свободной шконке.

Тут только девчонка перевела дух, - уф, думала – сдохну.

- От души! – сказала она вместо «спасибо».

Помнится, первое, что поразило Катю в тюрьме - как быстро люди, даже далекие от уголовного мира, усваивают здешние обычаи и привычки. Почему-то слово «спасибо», так привычное для людей на воле, среди заключенных было под запретом. Обычно говорили «благодарю» или «от души».

- Разрешите представиться - Оля - мошенница и контрабандистка, - с достоинством сказала девушка, присев на свободный уголок нар.

- Катя..., коррупционерка.

Девчонка внимательно оглядела убогую обстановку, - да здесь просто рай! - Я ж только из «Печатников». Как есть - «СИЗО 666», там буквально по головам ходить приходилось, полный пипец, - объяснила она.

Катя догадалась, что речь шла о печально известном СИЗО № 6 – единственном женском изоляторе Москвы, располагавшемся в районе «Печатники».

Пока Оля разбирала свои пожитки, Катя исподволь разглядывала новоприбывшую – она обратила внимание, что на Оле была очень красивая нарядная шубка. Когда то она мечтала купить такую.

Девушка перехватила завистливый Катин взгляд и невольно улыбнулась, - красивая шкурка?

- Да, очень.

- Все удивляются. Я ведь в тюрьму не собиралась. Шла в театр, а попала на шконку. Такая вот я не фартовая.

Катя почему-то сразу почувствовала доверие к этой ясноглазой дерзкой улыбчивой девушке с очаровательными ямочками на щеках. Трудно было представить, что она могла совершить преступление. Катю так и подмывало спросить, но сразу лезть в душу не хотелось. Впрочем, Оля, за время, проведенное в СИЗО, успела привыкнуть к такого рода интересу.

- Хотите, расскажу, как я попала сюда? - предложила она.

- Конечно, может я плохо разбираюсь в людях, но не могу поверить, что ты способна на… на что-то плохое.

Девушка рассмеялась, ее смех серебристым колокольчиком отразился от бетонных стен камеры, - вы это следователю и судье скажите.

Катю трудно было чем-то удивить. За время службы она узнала множество историй о том, как обычные люди по стечению роковых обстоятельств попадают в тюрьму, но простая и печальная история Оли, отчего-то больше всего ее поразила.

Оказалось, что вчера Оле исполнилось двадцать три года, хотя выглядела она максимум на восемнадцать. Фирма, где она работала менеджером, и по совместительству секретарем, что-то там намухлевала с таможенными декларациями. А заполнением деклараций занималась как раз Ольга. Поскольку она еще и совмещала должность секретаря, главный бухгалтер иногда поручала ей доставлять по определенным адресам какие-то свертки, якобы важные документы. При этом ее неизменно сопровождал охранник. Что в них – Оля не знала, да и особо не интересовалась. Как результат, загадочным образом исчез груз стоимостью в два миллиона долларов. В тот несчастливый четверг Оля взяла на работе отгул и решила сходить со своим молодым человеком в театр. Они договорились встретиться непосредственно у входа. Звонку следователя, попросившего ее заскочить буквально на одну минутку, она не сильно обрадовалась, но и не удивилось. Ее несколько раз допрашивали в качестве свидетеля. Олечка навела последние штрихи к портрету, накинула на плечи купленную накануне шубку и покинула дом. Предвкушая приятный вечер с цветами, театром, шампанским и поцелуями, она чуть не забыла о просьбе следователя. Пришлось с полдороги разворачивать такси. Из следственного кабинета она вышла уже в сопровождении конвоя. Дальше – почти как в сказке про Золушку, только, финал гораздо печальней: с двенадцатым ударом часов волшебная карета обратилась в автозак, а место драгоценных украшений на запястьях заняли наручники. Вместо театра Оля заехала в СИЗО.

- В первые дни я чуть не рехнулась, - рассказывала Оля. - Была наивной дурочкой, плакала, все спрашивала надзирательниц, за что меня арестовали, доказывала всем, что невиновна. Страшнее всего было первый раз заходить в хату. Я воображала себе страшных зечек-лесбиянок с наколками, что меня сразу изобьют и изнасилуют. Но все оказалось совсем не так. В СИЗО больше половины арестанток закрыты за экономические преступления: предпринимательницы, бухгалтерши, кассирши. Может, они, где и нахимичили, но зачем сразу в изолятор? Понятно, следователю так удобнее, подследственная до суда не сбежит и всегда под рукой. Да и если что - надавить на нее можно. Но почти у всех маленькие дети, семьи рушатся. Теснотища страшная, хуже всего, что никогда не можешь остаться одна. Знаете, когда новенькая заходит в камеру, иногда женщины начинают без причины смеяться. Не над ней, просто нервы у всех на пределе. В хате со мной сидела бывшая банкирша – умнейшая женщина. Она очень помогла мне, на первых порах. Научила, как выжить в тюрьме и не сойти с ума. Это просто – разбиваешь время на маленькие-маленькие отрезки. От подъема до построения, потом до обеда и так до самого отбоя. А вообще встречаются очень интересные люди. Помню, была одна поэтесса, очень известная, между прочим. Ее приземлили за убийство супруга. Она нам свои стихи читала, о любви. Так полкамеры плакали.

Книгу можно прочитать здесь: https://ridero.ru/books/volshebnicy_elektronnogo_goroda_bstm/