Вопрос выбора

— Пошли за пивом? — в очередную рекламную паузу опять предложил Вася.

Возвращаясь в работы, Таня забыла купить пива — и страдать Вася начал, едва переступил порог. Таня просила его исправить ее ошибку, но заходить в супермаркет, стоять в очереди, нести домой тяжелые бутылки… Нет, это было не для Васи.

— Так что, пошли?

Таня опять хотела отказаться: за окном моросил противный осенний дождь, и тащиться по такой погоде никуда не хотелось. Но Аслана все равно надо было выводить на ночь. Да и слушать вторую часть обличений («А корм скотине ты купила, про него ты помнишь. Конечно, это же не я… Сразу понятно, кто у тебя на первом месте, а кто ниже плинтуса…») у нее уже не было сил.

— Хорошо, — согласилась Таня. — Только Аслана возьмем с собой.

— А без шавки нельзя? — скривился Вася.

Услышав, что его помянули, в гостиной злобно загавкал Аслан.

— Беснуется, сволочь! — скривился Вася. — Он же меня порвет — и глазом не моргнет!

— Он в наморднике будет, — примиряющее сказала Таня. — И если бы ты был к нему добрее, он бы тоже…

— Да-да, я помню, — притворно вздохнул Вася. — И хватило ума тебе это подобрать?

Аслан появился у Тани две недели назад. Она тогда рано утром возвращалась от подруги — праздновали юбилей, заболтались, и вот. Аслан сидел прямо на автобусной остановке. Таня не заговорила бы с ним никогда — он подошел сам, ткнулся носом в колено, здороваясь, сел у ног. За явно дорогой ошейник было заткнуто письмо, где детально расписывалось, что это Аслан, лет ему пять, что ищет он хозяина, ответственного и сильного мужчину, которого признает и примет. В ближайшей перспективе хмурого утра мужчин не наблюдалось. Аслан так сиротливо жался к ногам, так не смел даже посмотреть в глаза, что сердце Тани дрогнуло. Она вызвала такси, перезвонила на работу предупредить, что опоздает, и повезла Аслана к себе домой.
 
Он на удивление оказался покладистым и добрым. В туалет терпел, вещи в квартире не портил, на людей не реагировал. И только Васю возненавидел с первого взгляда раз и навсегда.

— Собирайся! Я сейчас Аслана экипирую, — нарочито бодро сказала Таня. Вася скривился — но встал с дивана.

Сборы были быстрыми. В коридоре, пока Таня закрывала двери, они на несколько секунд оказались в относительной близости. Вася тут же наступил Аслану на лапу, тот, роняя пену, рванулся в его сторону. Но Таня собаку удержала.

— Фу, Аслан, перестань, Вася случайно! — строго сказала она.

— А детей как заводить? Он же их поест! — сел на любимого конька Вася.

— Я его пристрою к тому времени, — мягко сказала Таня. — Я же пообещала, как только найду подходящие руки, сразу отдам.

— Я тебе предлагал уже не одного желающего, — ворчливо заметил Вася. — Тебе все не подходит!

— Петя его на бои поведет, ты же слышал его интересы! А Толик на цепь посадит стоянку охранять. Куда ему на цепь — он домашний пес! Диванный! — парировала Таня.

— Откуда ты знаешь? Ты его на остановке нашла! Так что на стоянке выживет! — скривился Вася. — Тоже мне, король.

 Так, под Васино ворчание, они дошли до супермаркета.

— Мы тебя тут подождем, — сказала Таня.

— То есть ты предпочитаешь быть не со мной? То есть я сам должен там шататься? А детей ты тоже будешь одних отправлять в магазин, чтобы подольше побыть с этим монстром?

— Но ведь с собакой туда не пустят! — пояснила Таня.

— Так привяжи его! Или отпусти. Может, сбежит, — скривился Вася. — Почему я должен из-за него страдать?

— Ладно, — вздохнула Таня. Она отошла с Асланом в сторону стоянки и привязала его к столбу. — Сиди тут, мы скоро.

 Супермаркет был практически пуст. Вдоль длинных рядов стеллажей неспешно бродили редкие потерянные покупатели.

— Ты страх потерял, да? — вдруг совсем рядом сказал голос.

— Да что я…
 
За одним из пролетов, между высокими ящиками и стеллажом трое крепких мужиков в черных кожанках окружили паренька лет 14.

Таня и сама не успела пронять, как среагировала:

— И что тут происходит? Охрану позвать? — и тут же звучно добавила:

— Охрана! Подойдите на молочный отдел!
 
Все четверо оглянулись на нее. Парень уже держался за окровавленный нос.

— Ты куда-то шла, курица? — начал было один из чернокурточных, но тут из-за угла появился охранник.

Ничего не сказал, только окинул всех участников хмурым взглядом и положил руку на рацию.

— Все, все, начальник, расходимся, — поднял руки, словно сдаваясь, один из мужиков.

Парень стрелой шмыгнул прямо кассам. Мужики чинно ретировались к полкам с инструментом.

— Ты в своем уме? — зашипел в ухо Тане Вася. — Ты видела, какие они? Нашла с кем связываться?!

— Они напали на ребенка! — в сердцах ответила Таня. — Или ты ослеп?

Вася демонстративно увеличил скорость, Таня и не попыталась его догнать. Так и стояла в стороне, пока Вася долго и тщательно выбрал пиво. Потом они, все так же держа дистанцию, пошли к кассе.

— Возьми мою карточку, — предложила Таня, пытаясь загладить ссору.
 
Но Вася не ответил и показательно вывернул карманы, вытрушивая из них всю мелочь.
 
На выходе из супермаркета Вася бодро зашагал в сторону дома.

— Подожди, я собаку отвяжу, — попросила Таня.

 Ответить (если он собирался отвечать) Вася не успел. Из темноты на них вышли три фигуры, оттесняя к забору автостоянки.

— Чё, думали мы лохи какие-то? — сказал тот самый разговорчивый из троих в черных куртках. — Поматросите и бросите? Не на тех напали! За базар отвечать надо, кролики мои.
 
В руках у двоих были ножи. За поясом третьего явно торчал пистолет. Таня почувствовала, как ухает вниз сердце и холодеют руки.

— Я-то что, ребята? — заблеял Вася. — Я же молчал, это она все, она!

— Она, говоришь? — насмешливо переспросил мужик.

— Она, она, — трясясь, закивал головой Вася.

Где-то рядом злобно завыл Аслан, но один из чернокурточных чем-то кинул в него. Раздался глухой стук, короткий визг — и тишина.

— Если она все, а ты белый и пушистый, — медленно сказал первый мужик, Вася в это время кивал головой и трясся, — тогда становись на колени.

Вася, не разбирая, упал в грязь. Мужики хохотнули. Вася попытался поймать кого-нибудь из них за руку, чтобы поцеловать, но руки они не дали. Тогда Вася наклонился еще ниже и попытался поцеловать им штаны.

— Ладно, пшёл отсюда, — пнул его главный. — И попробуй вякни кому-то…

— Я молчу, я ничего не знаю, не вижу, — шепча и причитая, Вася сначала полз по земле, потом вскочил, и, горбясь и причитая, оглядываясь, бросился бежать.

Тихо моросил дождь. Тусклые фонари горели в нескольких метрах. Редкие прохожие, выходящие из супермаркета, кидали взгляды в сторону их странной группы — но тут же отворачивались и быстро шли дальше.

— Слился твой мужик, — насмешливо сказал главный. — Значит, так любит. Или мужик такой.

— Знаешь, как мы любим? — хохотнул второй. — Какие мы мужики?

— У тебя выбор есть, — предложил главный. — Или ты сейчас просишь у нас прощение и отрабатываешь причиненный моральный ущерб — не здесь, конечно, мы же не звери, поедем в баньку, там водочка, закусочка, еще ребята — все по-людски. Или ты тут и останешься с пером в бочине.

— Сама выберешь или тебе помочь? — надавил третий.

— Сочная же баба, — вынес свой вердикт второй. — Кончить ее всегда успеем! А ребята порадуются, такое развлечение!

— Я машину в секунду подгоню, — поддержал второй.

Таня молчала. Она и слышала всех троих плохо. Ее трясло и тошнило. Она словно опустилась глубоко под воду. Это было больше похоже сон, а не на реальность. Такое не могло с ней происходить. Не могло. Не…

 Первый мужик, размахнувшись, отвесил Тане пощечину. Удар получился сильным, она пошатнулась, почти упала, но второй ее поймал — ловким ударом в живот. Таня полетела в сторону третьего. Тот схватил ее за волосы.

— Так что решаем? — спросил второй.

— Помогите, — попыталась крикнуть Таня. — Кто-нибудь…

 Но голос ее не слушался. Вышел не крик — тонкий тусклый писк.

— Глушим ее, и ты идешь за машиной, — вынес вердикт первый. Второй кивнул, показывая, что все понял.

Первый замахнулся посильнее — и Таня съежилась, ожидая боль.
 
И тут из тьмы серебристой пулей в первого врезался Аслан, уже без намордника и без ошейника.

«А говорили, в жизни из них не вывернется», — отстраненно подумала Таня.

— Аааа, — завопил первый. — Ааааа….

Послышался треск одежды, потом хруст кости.

— Да что вы стоите? — выл первый. — Уберите эту тварь! Она мне руку отгрызает!

Второй сориентировался первым — и схватил Аслана за задние лапы. Аслан оторвался от первого — и вцепился во второго, смачно, с хрустом. Второй заверещал, тонко, высоко, отчаянно. Третий попытался схватить Аслана за холку — но Таня сориентировалась быстрее и успела нащупать бутылку — и принялась куда попало лупить ею второго.

— Вот твари! Твари! Рука пропала! — причитал первый. — Что вы возитесь! Где машина? Мне в больницу надо!!

Второй только булькал и хныкал. Третий умудрился выхватить у Тани бутылку — но тут Аслан впился ему в пах. Мужик завыл.

— Сваливаем! Сваливаем! — кричал первый.

Прихрамывая, подвывая, поддерживая друг друга, троица, пошатываясь, растворилась в осеннем дожде.

 Таня, которую не держали ноги, почти упала прямо на асфальт, рядом с Асланом, который лежал на правом боку и почему-то не пытался встать.

— А ведь ты мне сегодня жизнь спас, — растеряно сказала она и погладила пса. — Я тебе век благодарна буду.
 
Пес только постучал по асфальту хвостом, и в тусклом свете далеких фонарей Таня увидела, как у Аслана из раны на боку вытекает темная кровь.

Второй раз за вечер упало вниз сердце и все поплыло перед глазами. Таня коротко, зло взвыла и подхватила Аслана на руки. Они весили почти одинаково, но кого это сейчас волновало?
 
До дороги было всего пару метров. Подвывая, с псом на руках, она, уже ни о чем не думая и ничего не боясь, шагнула под первую же машину. Автомобиль взвыл тормозами и остановился. Из него выскочил молодой парень.

— Совсем глаза дома оставила!.. — начал было кричать он, но замолчал.
 
И несколько секунд просто во все глаза смотрел на окровавленную, взлохмаченную женщину с разбитым лицом и истекающей кровью собакой на руках.
 
— Садись давай, — парень молниеносно метнулся и открыл дверь.

Таня села.

— Там под сиденьем аптечка, — парень уже разворачивался через две сплошные, отчаянно лавируя и моргая фарами встречным машинам. — Перекись достань, бинт, покрепче зажми рану. Тут рядом мой друг работает. Он собак по кускам сшивает, с того света достает. Не врач, а волшебник. Будем жить, будем! Слышишь, будем!
 
Но Таня его почти не слышала. Она, как ей и велели, крепко зажимала рану. Где-то под ее руками все еще билось верное собачье сердце. Сейчас только это имело значение. Аслан сухим горячим языком время от времени пытался лизать Тане руку. По крыше барабанил разошедшийся дождь.