Я был зачат в Москве на фестивале

                «Дети разных народов, мы мечтою о мире живем.
                В эти грозные годы мы за счастье бороться идем.
                В разных землях и странах, на морях-океанах
                Каждый кто молод, дайте нам руки, в наши ряды, друзья!»

                Гимн демократической молодежи
                ( А. Новиков и Л. Ошанин)


          Лето.  Разгар ЧМ 2018  по футболу, а главное – игроки нашей сборной вышли из группы и готовятся к игре в 1/8 финала с футболистами Испании. Футбольный праздник прокатился по городам России и все смел на своем пути. Фанаты выпили все пиво, и уничтожили запасы продовольствия. Прошли слухи, что они добрались до запрещенных в стране импортных  сыров с плесенью и опротивевшего всем хамона. На улицах городов пели, плясали и размахивали флагами болельщики в футболках  стран –  участниц чемпионата. Приехавшие в нашу страну фанаты восхищались гостеприимством россиян, низкими ценами на предлагаемые товары и услуги  и выгодным курсом обмена  валют. Многие пообещали в скором времени вернуться, а другие – захотели остаться, да и жить в этом раю.   
         Больше всего интуристы восхищались красотой и добротой русских девушек – футбольных болельщиц. Полногрудые блондинки всегда благосклонно  относились к иностранцам и выделяли их среди остальных мужчин. Наши женщины умеют любить  и безрассудно кидаться в пучину страсти. Они ценят  мужское проявление нежности и  щедрости, всегда рассчитывают на серьезные  отношения, дорогие подарки и беззаботную жизнь за пределами нашей Родины. 
          Совпало так, что ЧМ проводился в России накануне очередного демографического провала.  Продолжительность жизни людей –  увеличивалась, а  рождаемость – стремительно снижалась. Поэтому, правительство предпринимало попытки, пусть не всегда популярные, но довольно эффективные для приведения этих показателей в определенное соответствие. Если с продолжительностью жизни было все ясно  и назрела острая необходимость проведения  пенсионной, медицинской и налоговой реформы,  то  с повышением рождаемости в стране было  все не просто. Предпринятые ранее  меры не принесли ощутимых результатов и правительство пошло на более радикальные шаги. Были значительно увеличены детские пособия, материнский капитал и расширены права матери при его использовании. Каждой семье посулили отдельную жилплощадь, годы затраченные на воспитание ребенка пообещали учесть при расчете размера будущей пенсии. Но и эти блага не увеличивали число женщин желающих забеременеть. Современные российские женщины, как мужчины, хотели развиваться,  получать образование, иметь свое дело приносящее доход и жить в свое удовольствие.
           Первыми прочувствовали ситуацию  депутаты Государственной Думы РФ. Некоторые из них стали осуждать беспринципное поведение наших красавиц – болельщиц, другие же напротив – стали убеждать российских девушек приобщиться к футболу и вместе с иностранными фанатами  поддержать престиж страны. При этом многие из них рассказывали, что забеременевшие на ЧМ будут обеспечены всем необходимым и ни в чем не будут нуждаться.  Потому, что: --  «Русские своих не бросают и не обманывают друг друга». А компания быстрого питания «Макдоналдс» предложила по миллиону рублей каждой забеременевшей женщине в период проведения ЧМ в России.  Сказано – сделано. Но, как будут расти эти дети. Кто будет их обеспечивать, отвечать и разруливать лет через 10 - 15  сложившуюся в стране ситуацию –  было не важно.
           Интернет наполнился фотографиями красавиц – болельщиц. Они манили, обнимали и целовали фанатов – иноземцев. Представитель церкви призвал россиянок не сочетаться браком с иноверцами.  По его мнению разная вера могла стать причиной разногласий и разводов в семье. 
Один из малоизвестных писателей опубликовал в интернете обличающую российских болельщиц статью, его порыв не был оценен и  писателя – «растоптали».  В ответ на его статью выступили пять российских деятелей культуры, которые рассказали, как не хорошо заглядывать в чужую постель, указывать людям кого любить, от кого рожать и с кем связывать свою жизнь. Все правильно и кто бы спорил. Но, находиться полуголой, подвыпившей девушке - болельщице в компании иностранцев и выкрикивать их матерные фанатские кричалки – это как- то не красиво. А переспать после матча и через девять месяцев родить «ребенка мундиаля»,  не зная от кого или пожениться после выхода в 1/8 финала ЧМ – безнравственно и не серьезно.  Я не вправе осуждать этих болельщиц, откровенно предлагающих себя для знакомства и готовых к общению с зарубежными футболистами и их фанатами. Я даже не буду осуждать девушек с заниженной социальной самооценкой потому, что в современном мире мы все, в той или иной степени являемся проститутками. Мы пытаемся  дороже продать себя на работе, обманываем близких и ведем двойную жизнь.  Чем мы лучше девчонок не скрывающих свою сферу деятельности и предлагающих себя, как товар.  А главное, почему я не буду никого осуждать – потому, «что не суди, да не судим будешь».
         Мы с моим другом Степаном, как и все болельщики нашей страны, ближнего и дальнего зарубежья, находились в  предвкушении грандиозного спортивного праздника и хорошего футбола – матча 1/8 финала ЧМ, между сборными Испании и России. Мы собирались поболеть за  наших футболистов, выпить за успех и за забитые голы, вкусно закусить и получить удовольствие от просмотра матча.
           Игра футболистов оказалась откровенно скучной. Поэтому, наливать, выпивать и закусывать приходилось чаще, чем планировалось. В какой - то момент я понял, что при такой игре футболистов мы скоро опьянеем и решил перевести  нудный просмотр футбола в режим активного общения.
     --  « Степа, ты был на Никольской», – спросил я.
     --  «Да, был. Ничего интересного там нет», –  грустно ответил он.
      --  «А, что так не радостно. Ведь мундиаль».  – У меня слово «мундиаль» почему- то ассоциируется с  ругательством.
      --  « По улицам шарахаются толпы иностранцев напиваются пивом и все время орут. Я честно говоря не понял поют ли они песни или репетируют фанатские кричалки»,  – ответил он и продолжил:
       --  «А больше всего раздражают наши девки, которые виснут на  иностранцах. Они за пиво или за что - то еще готовы тут же на лавочке раздвинуть перед ними ноги», – с горечью произнес Степан.
--  «Тебе же лучше, мой темнокожий друг, заговорил на английском и все
девчонки твои»,  – попытался раззадорить я Степу.
   Мой друг, Степан Кузнецов – темнокожий, но он русский, так как
родился   и всю жизнь прожил в Москве. Мы с детства дружим со Степой и его семьей.  У него хорошая, добрая мама с которой  всегда можно душевно поговорить и «спеть про паровоз». У моего друга замечательная любящая жена, взрослый сын и  проказница внучка.  Даже не верится, что мы с ним  такие старые. Степан – доктор технических наук, его профессия связана с холодильными установками, но в бытовых холодильниках он ничего не понимает. У меня однажды сломался холодильник и я попросил  Степу его посмотреть. Мой друг не знал с какой стороны к нему подступиться.
          --  «Степан, что с тобой, рассказывай»,  – спросил я, налил водку в стопки и подложил  ему и себе в тарелки квашенной капусты и соленый огурчик. Мы выпили и как зайцы захрустели соленьями.
          --  «Бери маринованный чеснок. Это вещь», – посоветовал я  и отщипнул от головки дольку.
          --  «Ну, что рассказывать. Просто, я не понимаю.  Нормальные, симпатичные девчонки ведут себя, как проститутки или шлюхи. Ведь, они  родились в нашей стране, учились в наших школах, воспитывались советскими людьми», – с  чувством высказался он.
           --  «Степа, ты старый брюзжащий пень. И тебе то, что.  Каким боком все это касается тебя», – удивился и спросил его я.
           --   «Да, в общем- то меня это не касается. Но, я вдруг представил, что эта разодетая, как мартышка и пьяная, как поросенок шлюшка, облизывающая совершенно постороннего мужика и раздвигающая перед ним ноги – моя или твоя дочь или внучка»,  –  сказал Степан и вопросительно посмотрел на меня.
           --  « Ну и фантазии у тебя Степа», – произнес я, непроизвольно представил предложенную им ситуацию и чуть не поперхнулся. Затем, налил в стопки водку, выпил и продолжил:
           --   «Свят. Свят. У нас такого быть не может. Потому, что мы воспитываем, следим и отвечаем за своих детей и внуков».  Мне показалось, что этот железобетонный довод должен был успокоить моего друга.
          Степан молчал. Я хорошо знал своего друга и понимал, что его что - то беспокоит и ему этим необходимо со мной поделиться. Я налил водку в стопки, почистил дольки чеснока и вопросительно посмотрел на своего друга. Мы выпили, закусили и он заговорил:
           --  «Я был зачат в Москве на фестивале»,  – сказал Степа и продолжил:         
           --  «Ты ведь, знаешь, что в 57 году в Москве проходил международный фестиваль молодежи и студентов. А читал, как наши молоденькие, скромные девушки ездили в общежития, где проживали иностранные участники фестиваля, подкарауливали их и кидались им на шею. Без лишних разговоров и объяснений они целовали иностранцев и уводили в темные места, чтобы заняться сексом. Этих советских девушек называли «сорвавшимися с цепи».
 Были созданы народные дружины из активистов – комсомольцев,  которые не трогали иностранцев, а задерживали наших девушек, выстригали у них волосы на голове и отпускали.  После этого девушкам оставалось носить платок или состригать волосы совсем. Их исключали из институтов и ломали жизнь. А через девять месяцев  в роддомах столицы стали появляться на свет чернокожие детишки – «дети фестиваля». 
            Моя мама была студенткой, работала волонтером на фестивале и совершенствовала свой английский язык. Она встречала, сопровождала и провожала группы иностранных гостей. Мама познакомилась со студентом из Нигерии и полюбила его, а через девять месяцев родился я.  Ты представляешь, сколько ей довелось испытать упреков и косых взглядов, а за связь с иностранцем ее исключили из «Комсомола»  и карьера ее закончилась, даже не начавшись.  Не кажется ли тебе, что есть, что-то  общее в поведении и судьбе моей мамы и этих девчонок- болельщиц с Никольской», –  договорил и выдохнул мой африканский друг. 
           --  «Степа, я  знал эту историю, но ждал когда ты сам мне ее расскажешь. Ты мой друг и не важно какого ты цвета и на каком фестивале ты был зачат.  Я всю свою жизнь знаю твою маму и отношусь к ней, как к своей матушке. Она рассказывала, как любила и была предана твоему отцу. И если бы они не встретились, то не родился бы ты, а этого  я представить себе не могу.  И замуж она вышла из- за того, что стало трудно жить и в семье нужен был мужчина. Да и отцом тебе ее муж старался быть хорошим. Как говорится «не тот отец, который зачал, а тот – кто воспитал».
Я помню, как ребята во дворе нас обзывали и провоцировали на драки, а отстали только потому, что мы записались в секцию бокса и через некоторое время смогли за себя постоять. 
          А по - поводу болельщиц с Никольской. Тут и сравнивать нечего. У твоей мамы была любовь, а здесь – не понятно что. Желание тусоваться, выпивать, заниматься сексом, заработать, получить подарки и уехать жить за границу. Нашел, что сравнивать. Так, что успокойся и выброси все лишнее из головы», – сказал я и по-дружески хлопнул по плечу Степку. Мы оба заулыбались. 
             Наши выиграли,  но на душе было как- то не весело. За окном раздавались радостные крики и  вызывающие, «наглые» сигналы проезжающих мимо автомобилей. На экране телевизора мелькали фанаты с флагами и молоденькие полураздетые болельщицы, передающие привет своим многочисленным друзьям и близким.
           Я разлил водку. Поднял стопку и произнес:
        -- «Будь  здоров, дружище».
Мне показалось, что Степан успокоился и повеселел. Он сказал:
         -- «Ты меня извини,  я загрузил тебя своими мыслями».
           -- «Степа, а кого же еще загружать, как не меня», – сказал я и заулыбался. Я благодарен был судьбе за то, что в моей жизни есть такой нигерийский друг.    
          Мы выпили и через некоторое время, Степа пошел домой, а я еще долго обдумывал состоявшийся разговор. Как же долго он носил все это в себе и как ему было тяжело  поделиться  всем этим со мной.
           А в это время, футбольный праздник перерастал в народные гуляния. С телевизионного экрана звучали призывы прийти на Никольскую улицу и разделить радость победы с другими свидетелями этого исторического события.  Стало больше телевизионных сюжетов с мелькающими, зовущими и посылающими воздушные поцелуи красавицами – болельщицами, которые через девять месяцев познают чувство материнства и без постороннего участия станут воспитывать темнокожих «детей мундиаля».