Жизнь поколений. Армейские будни. Самолюбие

    Армейские будни. Самолюбие. Рассказ четвертый

    Ранее я написал о том, что меня за слабую физическую подготовку перевели в третье отделение нашего взвода. И положение там было дрянь. И стал я соображать, как выкрутиться с этой ситуации.
    Каждое утро командиры отделений выводили солдат на плац. На строевую подготовку. И топали они по плацу около часа. Иногда выходил сержант. Походит, посмотрит, сделает замечания и уйдет.

    Я своих поводил с полчаса, затем завел за казармы и распустил. Сели мы на травку и я им сказал следующее:
-Ребята, нас собрали в этом отделении, так как считают сбродом. Никчемным мусором. Вы из нарядов не вылезаете, а за счет вас первое и второе отделение «кайфуют». И, если мы не переломим эту ситуацию, то дорога после ШМАСа нам одна. В БАО подсобниками мотористов, или в охрану аэродрома. Что это такое, я себе представляю…Небо с овчинку покажется! Аэрофотографом служить намного легче. И тяжелее вещей, чем фотокассеты до конца службы носить не придется.
    Нам нужно круто изменить свое отношение и к службе, и к обучению. Но, главное, мы должны доказать, что не быдло, как нас посчитали…
    А наказания – за чепуху! Нечищеные сапоги и бляхи, мятую гимнастерку, грязный подворотничок.
  За пререкания в строю, за грязь в кубрике, за плохо заправленные койки. Опоздания при отбое и подъеме. Ну, и за занятия, естественно.
    При таком предвзятом отношении у сержанта появляется желание облегчить жизнь элитному первому отделению. И за счет вас предоставит ему больше времени на обучение. А это отделение традиционно – победитель  соревнования в роте.

    Давайте договоримся, вы исправляете эти недостатки, я же помогаю вам в учебе. Я хорошо знаю механику, чертежи и электросхемы. Да и в политзанятиях разбираюсь немного. Был на семинарах в обкоме комсомола на гражданке.
    А главному нарушителю, я вот при всех говорю, за нарушения и неуды буду звать вне службы Панькиным или «Эй». И в наряды гонять, при первой же возможности. За оценки «хорошо» - Василием. За «отлично» - Василь Петровичем. В знак глубочайшего уважения.
    По всем вопросам, будь то служба или учеба – обращайтесь ко мне…без стеснения….

    Час занятий прошел. Я своих отпустил, а азиатов оставил. И сказал им следующее:
-Ребята, не забывайте, что я ваш земляк. Вы из Ферганы, я – из Ташкента (хоть и призывался с Оренбурга). Помогите мне, а я помогу вам. Не держитесь особняком. Теперь никто вас не унизит. Я буду за этим следить строго. Я посмотрел ваши личные дела. Один Касимов из кишлака. А вы двое из Ферганы, и школу на отлично закончили. И ясно, что ваньку валяете – «Моя твоя не понимай». Поймите простую вещь. Закончите на «отлично» – отправят служить по вашему желанию. А желание у вас, уверен, будет поближе к дому. Будете валять дурака, отправят туда, где Макар телят не пас. Вот тогда взвоете… А всем нам троим Касимова нужно вытянуть. Хотя бы на «хорошо». Переводите ему все, что он на русском не понимает. И еще…, нужно кушать свинину. Напишите своим старикам-бабаям. Пусть вам объяснят, что в экстренных ситуациях можно кушать мясо свиньи. Я прослежу, что бы вам без сала доставалось.

    Тут дело вот в чем. Садились за стол они особняком и с самого края.  Кормили нас хорошо, и всегда на большой тарелке (подносе) приносили большие куски свинины.
    Кто поближе, расхватывали мясо с салом. И оставалось гольное сало. Естественно, они его не брали. И их порции остальные делили между собой. Особенно Сербаев. Худой и длинный. И с длинными руками и такой же прямой кишкой. Все время ходил голодный, хотя ел больше всех…
    Потом я с русскими ребятами поговорил на эту тему. Постарался объяснить, что мы теперь – одно целое, и цель у нас одна. И они – часть нас. Кто хочет дополнительно сала, пусть отдает мясо. И Сербаев согласился первый…

    И потихоньку дело пошло. Двое ферганских вдруг заговорили на чистом русском языке. И Касимов стал разговаривать. Правда, с ужасным акцентом. И придраться сержанту и старшине через неделю стало не к чему. Что до меня, то я выпросил у Пшеничного старые схемы и держал их у старшины в каптерке. А политлитература была в Ленинской комнате….

Как шла наша служба, в последующих рассказах….