Освободитель часть 2 глава 17

Хмурое утро
После угнетающей церемонии похорон погибшего Государя и странного разговора с Варварой Шебеко полковник Дворжицкий почувствовал себя плохо.
- Слабость во всём теле… - прислушался он к своим ощущениям. - Неужто лихорадка?
Он решил отложить на время допрос Желябова и вернулся домой. Остаток дня слуга Прохор отпаивал его чаем с малиновым вареньем, благодаря чему барин сильно пропотел и ночью нормально спал.
- На службу пока не выйду! - предупредил он Прохора. - Закажи плотный обед, я проголодался…
Однако спокойно полечиться ему не дали. Только он собрался пообедать, как раздался звонок входной двери.
- Кого там чёрт принёс! - выругался полицмейстер.
Слуга пошёл открывать и вернулся вместе с капитаном Кохом.
- Кто бы сомневался… - буркнул он.
С утра у него было плохое настроение.
- Доброе утро! - Карл, как всегда светился от радости.
- Для кого доброе, а для кого и нет…
- Отставить хандру! Нас ждут великие дела!
- У меня почти не осталось сил пробивать стену нашей бюрократии… - неожиданно признался хозяин дома.
- Никто кроме нас не доведёт расследование до ума! - напомнил капитан. - Я призываю вас собрать волю в кулак и поехать со мной.
- Зачем? Куда?
- Вчера мне сообщили, - понизил голос Кох, - что получена депеша из Московского управления министерства внутренних дел.
- По поводу?
- По вашему запросу в Петербург направлена Софья Миллер, предполагаемая невеста второго бомбиста Игнатия Гриневицкого.
- Предполагаемого бомбиста… - уточнил он.
- Тем более нам необходимо встретить её и произвести опознание! - уверил Карл. - Чтобы хотя бы отмести эту версию…
- А доверять москвичку людям из министерства нельзя… - начал заводиться следователь. - Во-первых они не знают зачем её вызвали. Во-вторых, когда узнают, потратят на опознание несколько дней.
- А у нас каждый день на счету! - согласился капитан и поинтересовался: - Кстати, а почему мы не произвели опознание тела террориста с помощью студента Печкина?
- Я не уверен, - пояснил следователь, - что он не связан с «Народной волей». Тогда бы это был ложное опознание.
- Так едем на вокзал?
- Московский поезд прибывает через час, мы ещё успеем отобедать…   

Трагедия
В апреле 1865 года император Александр II получил страшную телеграмму из Франции о состоянии здоровья наследника российского престола великого князя Николая Александровича.
- Положение ухудшилось, - прочитал он. - К туберкулезу добавилось заболевание мозга.
Болезнь сына стала последствием травмы. В Зимнем дворце гостил старший сын сестры Мари, молодой герцог Николай Лейхтенбергский. 
- Давай поборемся! - Никс предложил ему схватку.
Во время борьбы Никс больно ударился об угол мраморного стола.
- Удар пришёлся прямо в позвоночник… - признался он.
Паткуль бывший дежурным в Зимнем дворце, вошёл в зал, где они тренировались. Увидев наследника бледным и не имеющим силы даже подняться с места, он побежал на кухню и принёс стакан воды.
- Что случилось? - узнав от великого князя Александра Александровича подробности, сказал графу Строганову, наставнику цесаревича: - Следует послать за доктором, серьёзный ушиб спинного хребта...
- Ерунда! - бравируя, отмахнулся наследник. 
Вскоре приехала невеста Никса, датская принцесса. Миниатюрная, очаровательная Дагмара была влюблена в жениха. Она прекрасно держалась в седле, и в Петергофе устроили лисью охоту на лошадях.
- Догоняйте! - Никс вскочил на лошадь, но скривился от боли.
Отец спросил его, в чём дело. Вместо ответа наследник пришпорил лошадь и, вскрикнув от боли, чуть ни свалился с коня. 
- Сильно похудел, горбишься при ходьбе… - отец не понимал причин, сердился, выговаривал ему за то, что ходит стариком.
Вскоре его обследовали врачи. После чего лейб-медик Боткин пришёл в кабинет государя и рассказал диагноз. Император вышел из кабинета бледным и сообщил его матери:
- От удара у сына развилась неизлечимая болезнь - костный туберкулез. 
Никса отправили лечиться в Ниццу. Ему становилось всё хуже, и Саша попросился поехать к нему:
- Хочу быть с братом!
Александр II со всей семьей отправился в путь, чтобы в последний раз повидать сына. Перед отъездом состоялся молебствие в Казанском соборе. Всей семьей молились у святых икон. 
- Спешите... - сообщили в Данию, и невеста с матерью выехали в Ниццу.
В Берлине их встретил король Вильгельм, дядя наследника. Оба монарха молча обнялись.
- Мужайся! - сказал Вильгельм при прощании.
В прусской столице к императорскому поезду подцепили вагон с Дагмарой и матерью. Обе плакали. В Париже поезд встретил император Наполеон III. Царь был благодарен ему за скорбь на лице и пообещал:
- Я этого никогда не забуду!
Император Александр II и императрица боготворили наследника престола. Их старший сын Никс - красавец, необычайно одарённый, истинный европеец по убеждениям, должен был продолжить реформы отца.
- Надежда России! - восхищались им придворные. - Невероятно блестящий молодой человек.
Высокого роста, широкоплечий, с гибким станом кавказского джигита. Замечательно правильные черты лица, высокий гладкий лоб, тонкие губы и энергичный подбородок - вся его наружность дышала силой, здоровьем, умом, сверкающим в его глазах, то весёлых, то задумчивых. 
- Какой гибкий и тонкий ум, пылко откликающийся на всё новое! - эпитеты его учителей всегда были восторженными.
Наследника обожали все, но особенно преданно его любил младший неуклюжий брат Саша. Он был следующим по старшинству претендентом в наследовании русского престола. 
- Верх совершенства! - называл цесаревича дядя Константин Николаевич. - Другого наследника России не надо!
Саша на балах никогда не танцевал, так как стеснялся своего неуклюжего вида. Спасался в углу среди стариков и оттуда влюблённо смотрел, как великолепно танцевал старший брат и без зависти думал:
- Как он красив и элегантен!
Саша обладал нечеловеческой силой. Мальчиком брал подкову и, смеясь, гнул её. Затем смотрел на Никса, ища одобрения. 
С небывалой скоростью, всего за тое суток они достигли Ниццы. Александр II особое внимание уделял железнодорожному строительству. Сеть железных дорог в стране стремительно росла. Государство гарантировало частным железнодорожным компаниям поддержание за счёт субсидий нормы прибыли. Для покрытия возросших расходов бюджета государство впервые начало активно прибегать к внешним займам.
- При Николае Павловиче их не было... - осуждали царя аристократы.
До 1858 года поддерживался твёрдый курс рубля к золоту, следуя принципам денежной политики отца. Затем в обращение были введены кредитные деньги, не имевшие твёрдого курса к золоту.
- Бумажки! - презрительно кривились дворяне.
Императору было наплевать на разговоры, главное, что они быстро добрались до больного сына. Так быстро из Петербурга никто не ездил. На перроне их встречало множество русских с заплаканными лицами.
- Все так любят Никса, - нежно подумал отец.
Его сын и наследник престола умирал на вилле Бермон. Вошли к нему всей семьёй. Никс лежал с весёлой улыбкой на восковом исхудавшем лице. У кровати стояли Дагмара с матерью, и над маленькими датчанками возвышался гигант Саша. Императрица бросилась к сыну со словами:
- Мальчик мой!
Никс всех перецеловал. Он был в памяти, но ночью в бреду обращался к депутациям с речами, командовал полками и объяснял заслуги отца. Ближе к утру наследник цитировал латинские изречения, затем говорил о нуждах угнетённых турками славян. На исповеди умирающий признался священнику:
- Я чувствую за собой свой главный грех - недостаток терпения и грешное желание поскорей умереть.
Потом снова вошли семья и Дагмара. Никс сказал отцу шутливо:
- Не правда ли, папа, она у меня милашка?
Наступило 12 апреля. Царь с семьёй жили через улицу на вилле Verdie, которую купили к их приезду. В шесть часов утра прибежал воспитатель:
- Кончается!
Никса рвало от мускуса. Дагмара, стоя на коленях, вытирала ему подбородок. Он держал её руку, потом попросил:
- Папа, берегите Сашу, это такой честный, такой хороший человек.
Часу в третьем он поднял правую руку и, поймав голову Саши, левой искал как, будто голову принцессы Дагмары. Взяв за руку императрицу и указывая на неё врачу Гартману, сказал по-французски:
- Позаботьтесь... о ней хорошенько.
Ночью после четырёхчасовой агонии он скончался со словами:
- Стоп машина!
После похорон император объявил семье:
- Смерть есть таинство, никто из смертных не разгадал её. Как же располагать тем, чего мы не знаем? Может быть, смерть есть величайшее благо, а мы в святотатственной слепоте ругаем сею святынею! Может быть, сие таинство есть звено цепи нам неприступной и незримой, и что мы, расторгая его, потрясаем всю цепь и расстраиваем весь порядок мира. 
Наследником престола стал Саша. Воспитатели были в печали. Они знали истинные способности своего подопечного. Великая княгиня Елена Павловна умоляла государя объявить наследником Владимира:
- Он тоже звёзд с неба не хватает, но в нём нет статичности мышления.
К наследнику приставили учителей. Знаменитые историки, правоведы, экономисты. Кто воспитывал Никса, занялись образованием Саши.
- Всё, чем владел старший брат, нравилось ему… - знали родители.
Саша был из породы однолюбов. Он мечтал о Дагмаре и поговорил с отцом. Сказал, что любит её и хотел бы на ней жениться.
- В Ницце мне показалось, что она не будет против этого... - заверил он.
Несколько огорошенный отец написал в Копенгаген, пригласил Дагмару в Петербург. Вскоре император узнал, что Саше не показалось.
- В Дании на брак согласны, но следует повременить, иначе в Европе решат, что они торопятся выдать дочь за нового наследника! - поведал царь.
Приличия были соблюдены, после смерти Никса прошло время. Дагмара готова была приехать. Готовилось обручение. Она приехала в сентябре.
- Я так рада! - призналась принцесса наследнику.
Дни стояли солнечные, несмотря на осень. Начался ряд положенных празднеств. Всевозможные балы, иллюминации, фейерверки. Это стало пыткой для неуклюжего наследника, ненавидевшего танцы. Он решительно заявил, что танцевать не будет, и слово это сдержал.
- Красавица! - невеста всех покорила.
Дагмара смотрела на окружающих лучистыми глазами. Простота её и прелесть сулили счастье и покой будущей семье.   
- Она его уже полюбила, - присмотрелся к невестке император. - Ибо её маленькое, изящное тело принадлежало не Никсу!.. Оно с рождения принадлежало наследнику русского престола.
Сёстры Дагмары и её братья породнили все королевские дома от Англии до Греции. Мать называли тёщей всей Европы.
- Своим многочисленным потомством датская королева создала объединённую Европу… - с уважением подумал царь. 
С момента помолвки миниатюрная Дагмара совершенно завладела гигантом цесаревичем. Женившись, он от неё уже не отходил. Когда она на время уезжала в Данию, он сидел потерянный в её комнатах.
- Саша должен был быть при ком-то, в кого-то влюблён! - пошутила его мать. - Прежде был Никс, теперь Дагмара.   
Императрица Мария Александровна отнеслась к ней сдержанно. Это отметили все. Ей было больно смотреть на невестку:
 - Она напоминает мне время нашей молодости, время любви… 
Пять лет назад она родила ему последнего ребёнка. Туберкулез, результат промозглого петербургского климата и частые роды разрушили её организм. По утрам супруг по-прежнему приходил к ней выпить ритуального кофе, поцеловать, спросить о детях и отметить:
- Ты сегодня прекрасно выглядишь!
- Я теперь прекрасна только для анатомического театра поучительный скелет, покрытый толстым слоем румян и пудры… - пошутила она.
Её гостиная, знаменитый салон опустел. Смерть наследника подвела итог её жизни. Доктор Боткин объяснил государю:
- Лёгочная болезнь, съедающая императрицу, не позволяет ей более выполнять супружеские обязанности.
Супруги вздохнули с облегчением, у них сложились другие отношения. Она с истовостью отдалась религии. Её кабинет завешан иконами, и царица постоянно сообщала ему о найденных новых нетленных мощах святых.
- Святая! - императрицу двор всё чаще стал называть так.
Двор, который прежде её не любил, теперь не любил юных красоток, которые стремительно сменяли друг друга в постели императора.
- Теперь он как бы мне не изменяет! - оправдывала она мужа.
Одной из любовниц стала княгиня Александра Долгорукая. Она считалась истинной красавицей. Однажды императрица сидела, окружённая фрейлинами, листала «Словарь по истории и географии». Вошёл государь, и Александра упала в обморок. Царь торопливо бросился ей помогать.
- У неё на лице ни кровинки, пульс слабый, - он держал её в объятиях.
Императрица спокойно продолжала листать книгу. Император устроил её брак с генерал-адъютантом и написал ей галантное письмо:
- Моя душевная рана долго не зарубцуется, и моё бедное сердце, которое вы читали, как детскую книгу, будет страдать. Прощайте навсегда!
 
продолжение http://www.proza.ru/2018/07/10/350