Освободитель часть 2 глава 17

Екатерина
Императору Александру II шёл сорок первый год, когда он прибыл в Полтаву для празднования славного юбилея.
- Сто пятьдесят лет назад мой прапрадед Пётр Великий разбил здесь армию знаменитого полководца, шведского короля Карла XII... - гордился он.
Царь остановился в поместье отставного гвардейского капитана князя Михаила Долгорукого, из фамилии, происходившей от самого Рюрика.
- В их роду был даже святой - князь Михаил Черниговский! - напомнили ему. - Легендарный воин, бывший в XIII веке великим князем Киевским.
- Он был замучен татарами в Золотой Орде, - уточнил государь.
Долгорукие причисляли к роду основателя Москвы князя Юрия. Князь Михаил был удачно женат на богатейшей малороссийской помещице.
- В его доме Вам будет удобно! - пообещали императору придворные.
После великолепного обеда он отправился погулять в одиночестве по огромному парку. Навстречу шла совершеннейшая кукла, с милым личиком. Из розового капора вываливалась тяжёлая каштановая коса. 
- Кто вы, дитя моё? - спросил царь
Прелестная девочка ответила важно:
- Я Екатерина Михайловна Долгорукая.
- А что ты здесь делаешь? 
- Ищу императора, - сказала двенадцатилетняя девочка.
- Ты его нашла! - улыбнулся Александр II.
Катя запомнила встречу, ведь вечером случилось яркое театральное представление. Её отец давно увлекался театром, одним из самых распространённых развлечений дворянского общества со второй половины XVIII столетия. Начавшись как забава, увлечение театральными представлениями приобрело у него характер настоящей страсти.
- Театр, конечно, хорош, - однажды решил Долгорукий, - но престижнее всего иметь именно собственный театр, своих актёров.
Его повара, лакеи, конюхи делались в случае надобности музыкантами, а горничные и служанки актрисами. Домашний театр служил развлечению хозяина. Кто-то искал почёта, другой хотел поразить гостей щедрым угощением и богатыми декорациями, многочисленностью труппы, а некоторые удовлетворяли стремление к литературной славе.
- Иные попросту дурили на забаву себе и остальным! - шутили зрители.
Князь Михаил продавал билеты на представления, ведя отчётность доходов в кассу. Местные шутники расплачивались с ним, сидевшим на месте билетёра в парадном мундире, медной мелочью. Но скупой вельможа не ленился пересчитывать гроши, на что уходило до получаса времени.
- При этом только на костюмы для постановки «Калиф Багдадский» им было истрачено около тридцати тысяч рублей… - удивлялись дворяне.
В честь приезда императора он пригласил выступить знаменитого танцовщика из столицы. Тот был жутко близоруким. Вышла звезда балетных подмостков перед основным спектаклем, начала крутить фуэте.
- Один виток, второй... - считали восхищённые зрители.
Долгорукий знал, что танцовщики при исполнении па, как правило, старались при каждом обороте отмечать точку в зале или на декорациях:
- Чтобы голова не кружилась и ориентацию в пространстве не потерять.
Крутил балерун фуэте, сбился на секунду и опять продолжил крутиться. На последнем витке плавно перешёл в позу умирающего лебедя, став на одно колено и вытянув вперёд над головой руки.
- Всё бы ничего, - опешил князь, - но оказался он задом к переполненному залу, а лицом, соответственно, к заднику на сцене.
В зале стояла тишина, балерун поднял голову, увидел перед собой задник, который напоминал занавес изнутри и во весь голос изрёк:
- Вот, ****и! Занавес опустили!
С видом оскорблённой невинности покинул сцену, забыв дотанцевать спектакль. Чтобы сгладить неловкость Долгорукий приказал без паузы начать следующее представление. Он ставил спектакли исключительно по пьесам собственного сочинения и сам принимал в них участие.
- Одной из любимых его ролей, - шепнули императору, - и, как говорят, отлично ему удававшейся, была роль львицы на четвереньках…
В спектакле «Воевода» был момент, когда главный герой стрелял вверх, оттуда падала птица, пронзённая стрелой. Птицу должен был сбросить старичок, который сидел над сценой. Но было жарко, дедушка уснул. Герой достал стрелу и выстрелил ввысь. Ничего не произошло, птица не упала.
- Мимо! - воевода вторую стрелу и выпустил её ввысь.
Опять ничего не упало. Тогда он достал третью стрелу, долго-долго целился, выстрелил и сверху, слетев с ноги деда, упал лапоть.
- Попал! - весело оценил Александр II.
Объявили антракт, пока высокие гости закусывали князь Михаил разбирался с нерадивыми артистами. В театральной зале на стене персональной ложи эксцентричного князя висели плети. Во время представления он записал оплошности, допущенные исполнителями, и отправился за кулисы, прихватив одну из плёток.
- Опозорили меня перед государем! - расправа с виновными происходила здесь же, крики выпоротых артистов доносились до зрителей, которых весьма потешало это дополнительное развлечение.
Князь был изобретателен в мерах физического воздействия на артистов. Их секли розгами, пороли плетьми или сажали на стул с железной цепью, и на шею одевали ошейник, принуждая сидеть без пищи и сна.
- Плохо! - господину не понравилась игра главной героини. - После представления ступай на конюшню за заслуженной наградой.
Актриса приняла прежний гордый вид, необходимый по роли, и продолжила игру во втором отделении. Царь на него не вернулся, отправившись спать. Долгорукий после спектакля прошёл за кулисы и сделал ей замечание деликатно, отеческим тоном:
- Ты не выдержала роль! Графиня должна держать себя с достоинством.
Жизнь крепостных артистов мало чем отличалась от положения одушевлённых кукол. Ими пользовались, они должны были развлекать и доставлять удовольствие. Но их можно было при желании безнаказанно сломать, покалечить или вовсе уничтожить. 
- После розог кучерских, забывая боль и срам, они мгновенно превращаются в важных графинь, - жалела их княжна Вера Долгорукая. - Должны прыгать, хохотать от всей души, любезничать, летать в балете, потому что знали, что если они не будут веселиться, то опять кучера…
Вскоре после отъезда Александра II князь Михаил разругался с супругой и переехал в Москву. Там он занимался только своим театром, с каждым годом относясь к подневольным артистам всё более строго.
- Как шарманщики палками и хлыстами заставляют плясать собак, так и помещик розгами заставляет смеяться и плясать людей… - знали его зрители.
Человек европейской образованности, в частной жизни князь обладал привычками азиатского деспота. Крепостные актрисы были любовницами господина. Это был гарем, предмет явной гордости владельца. Актрисами добродушный хозяин «угощал» друзей.
- В доме, где устроен домашний театр, нередко спектакль заканчивается пиром, а пир оргией! - сплетничали обыватели.
В особняке он держал группу личных танцовщиц, пятнадцать красивых девушек, отобранных из числа актрис домашнего театра, уроки которым давал за огромные деньги знаменитый танцмейстер Иогель.
- Готовили этих невольниц в княжеском особняке для целей, далеких от чистого искусства… - догадывался он. 
Великим постом, когда прекращались представления на императорских театрах, Долгорукий приглашал закадычных приятелей на представление крепостного кордебалета. По его приказу юных девушек вырывали из семей, живущих религиозными представлениями, и насильно учили пороку.
- Какие физические и духовные мучения вытерпели эти несчастные Ариши и Фени, прежде чем научиться со смехом обнажаться перед взорами похотливых вельмож? - судачили в обществе. - Могли бы какие-нибудь иноземные завоеватели причинить большее унижение народу, его традициям, чести и достоинству, чем эти «природные» господа?
Вскоре князь умер. Министр двора, старый Адлерберг передал императору письмо от его жены, которая просила о помощи.
- Князь Михаил Долгорукий умудрился промотать одно из крупных состояний. Семью оставил без гроша, - произнёс государь, прочитав его. - Но зато сумел передать детям весьма важное наследство - красоту...
Четверо красавцев сыновей и две красавицы-дочери оказались без средств. Александр II не оставил в несчастье знатное семейство. Он стал их опекуном. Заложенное и перезаложенное имение, где он встретил Екатерину, перешло под императорскую опеку.
- Он оплатил расходы по воспитанию детей, - оценила мать.
Мальчиков определили в престижнейший Пажеский корпус и в военные училища, Екатерину и сестру в Смольный институт благородных девиц.
- Их мать, княгиня Вера, переехала в Петербург и на оставшиеся скудные средства сняла жалкую квартиру, - доложили императору.
В ходе реформ значительно расширили сеть народных училищ. Наряду с классическими гимназиями были созданы реальные училища, в которых основной упор делался на преподавание математики и естественных наук.
- Смольный институт благородных девиц является подобием монастыря, где воспитывают будущих жён русских аристократов... - понимала Катя.
Университетский устав 1863 года для высших учебных заведений вводил частичную автономию университетов - выборность ректоров и деканов и расширение прав профессорской корпорации. В 1869 году в Москве были открыты первые в России высшие женские курсы с общеобразовательной программой. Был утверждён новый Школьный устав.
- Избыток образования, - поняла Екатерина, - то есть естественные науки, считается здесь не только ненужным, но и опасным.
Музыка, рукоделие, домашнее хозяйство, танцы, изящные манеры, хоровое пение, кулинария, вот чему серьёзно обучали в институте. Выстроив классы в зале, часами обучали придворным церемониалам: 
- При целовании руки императора нужно сделать глубокий поклон и, став на одно колено, приложиться отчётливым поцелуем к руке императора. Затем надлежит подойти к императрице. Удаляться нужно пятясь задом.
В осенний день 1864 года в Смольном состоялся приём августейших особ. Там государь вновь увидел Екатерину. Миниатюрная девушка с копной каштановых волос взглянула на него огромными тёмными глазами. Последовали реверанс, и приветствие дрожащим голосом по-французски.
- Милое дитя! - Александр II влюбился.
Император влюблялся постоянно. Любовницы менялись так быстро, что Третье отделение перестало следить за бесконечным хороводом. Они появлялись в царской постели и навсегда из неё исчезали. Его предыдущая любовница, Александра Долгорукая, была дальней родственницей Кати.
- Каждая новая влюблённость всегда на его лице... - директриса Смольного института намекнула Кате на выпавшее счастье. 
Влюблённый государь предпринял нужные шаги. В дело вступила родственница директрисы, госпожа Вера Шебеко. Она появилась в нищей квартирке княгини-матери, рассказала ей о подарке судьбы. В безнадёжной семейной денежной ситуации Катя могла обеспечить всю семью.
- А главное, устроить свою жизнь... - уверяла она.
В Петербурге на красоте не женились, только на деньгах. Поэтому, заканчивая Смольный, бедные воспитанницы, как правило, становились воспитательницами в институте. Часто навсегда оставаясь старыми девами. 
- Катя очень хороша, но, сколько юных красавиц мечтает занять место в сердце государя! - понимала мать. - Надо спешить.
Приятнейшая госпожа Шебеко стала другом семьи. Катенька была странно непонятлива. Хотя ей явно нравился государь. Она была счастлива, когда он навестил её во время болезни в больнице Смольного института.
- Государь, естественно, приезжал инкогнито, - рассказала она матери, - и больница в тот день была поистине на военном положении.
К полному изумлению Шебеко, император вместо того, чтобы устать от непонятливой девушки, привязывался к ней всё больше.
- Он гуляет с ней в Летнем саду! - изумлялись все вокруг.
Смольный институт был разбужен реформами Александра II, как и вся страна. Ветер перемен ворвался в самый консервативный институт России. Туда пришёл знаменитый педагог Ушинский и реформировал его.
- При Ушинском начали преподавать литературу и математику, - делилась она новостями с монархом, - всерьёз давать образование.
Произведения знаменитых писателей, герои романов всё, что прежде запрещалось в стенах института, теперь обсуждались. Эта красотка открыла государю неведомый ему мир, который он сам породил.
- Это мир новой России... - рассказывала девушка во время прогулок. 
Он обычно шёл рядом с ней, впереди бежал любимая собака, сзади, на расстоянии, двигался адъютант. Завсегдатаи парка уже шептались:
- Государь прогуливает свою «мамзель»...
Пришлось перенести встречи. Теперь прогулки происходили в парках на Крестовском острове. Романтические прогулки и поцелуи в аллеях. Затем карета императора отвозила её домой. Прохожие видели счастливые лица влюблённых семнадцатилетней девушки и постаревшего царя.
- Приближаясь к пятидесяти, - осуждали обыватели, - государь ведёт себя как влюблённый лицеист.
Катю назначили фрейлиной императрицы. Это привычное место любовницы государя. Императрица давно привыкла к таким фрейлинам.
- Её взгляд, полный терпения и жертвенности, привычно равнодушно встречал очередную красавицу, - помнили фрейлины, - чтобы стать полным участия и печали провожая её из дворца.
Но, к изумлению Шебеко, его любовницей она по-прежнему не стала:
- Государь пылает, но почему-то не смеет быть настойчивым...
Пришлось ей уговаривать Катю быть сговорчивее, но никакого толку.
- Да и при дворе Катя так и не появилась, - не понимала Вера.
Екатерина не захотела быть при дворе. Положение в свете, богатство, интриги, главные ценности придворных любовниц для девушки были не интересны. Она видела двор теми же беспощадными глазами:
- Это пустой мир оживает только при вечернем свете... Только вечер придаёт ему таинственную прелесть. Над этим миром властвует одно слово - туалет. В этом суетном море кружев и драгоценных камней можно стать только ещё одной ряженой куклой...
Катя была наслышана о его любовницах и боялась стать одной из них. Она мечтала посвятить себя высокому предназначению и готова была жертвовать, но не ради жалких радостей фаворитки государя.
- Ведь надо постоянно наряжаться, - объяснила Долгорукая, - для государя, идя на бал, или для Бога, идя в дворцовую церковь...
Несмотря на её сопротивление, а может благодаря ему, царь влюбился необратимо и сам понимал, что это навсегда. 

 
продолжение http://www.proza.ru/2018/07/10/350