Alma mater

 
    Я свободна!  И я ни в коей мере не хозяйка, но любимая хозяйкина дочь.  Я продолжаю оставаться заочницей и одновременно работаю в родной больнице медсестрой. На сессию, как и в отпуск, я езжу на собственные деньги. Поскольку я люблю учиться и учусь хорошо, все сессии мне оплачиваются. А поскольку на время родов я брала академический отпуск, то после него я пришла в новый студенческий коллектив.
    Каково же было моё удивление, что моя подруга с прошлого курса тоже родила дочку и тоже только вернулась после академического отпуска! Я очень этому рада. Теперь мы снова снимаем квартиру на двоих, живём и готовимся вместе. Но если я отношусь к учёбе с удовольствием, и лучше знаю, то, что мне нравится, то Раечка - это абсолютно ответственный человек. Если ей на экзамене хотят поставить четвёрку, она категорически отказывается от оценки, заново готовится и пересдаёт экзамен на отлично.
    Оказалось, что не только мы вдвоем сменили коллектив. Ещё трое ребят то же.
    Володя из Севастополя был занят целый год тренировкой дельфинов для военных целей и его не отпускали на сессии. Ему пришлось брать академический отпуск. Спустя много лет, я узнала, что из этой затеи военных ничего не вышло. Пока дельфины тренировались с бутафорскими минами, они всё принимали за игру, и цепляли мины к бутафорским макетам. Но как только дело дошло до настоящих мин и настоящих кораблей, все до одного дельфины отказались выполнять команды. Дельфины ни за что НЕ хотели приносить вред людям... Лабораторию пришлось распустить, а прирученных дельфинов перевести в дельфинарии страны, где они с удовольствием играли представления для людей...
    Костя из Керчи поступил младшим научным сотрудником на один исследовательский корабль, которые все базировались на биологической базе в Геленджике, и ушел на год в кругосветку. Вернулся настоящим "морским волком", и мы с удовольствием слушали рассказы о  надводной и подводной его службе...
   Весь в конопушках, ярко рыжий, как натуральный ирландец, Толик, попал в катастрофу и пролежал больше полугода в гипсе. Вернулся ещё более серьёзным и замкнутым...
   Мы все попали в коллектив, с которым надо было заново знакомиться.
Старостой курса был Семенов из Армавира. Почти лысый, с темными, почти чёрными волосами на затылке и огненно рыжей бородой. У него было красивое породистое лицо и выразительные глаза,но диссонанс в окраске остатков волос и бороды вызывал всегда смех. Но ему нравилось так эпатировать публику.  Он был большой умница и замечательный человек. Он, как и я, самостоятельно работал с 17-ти лет. Тоже медик. Только работал в микробиологической лаборатории с постоянным риском, но зато там зарплата повыше. В университет пришёл осознано, чтобы после его окончания стать заведующим этой лаборатории и посвятить себя невидимому миру микробов, которые, кстати, всегда готовы полакомиться человечинкой. В его семье, после смерти отца, кроме него было ещё две сестры, и Семёнов экономил на себе как можно больше, чтобы помочь маме растить подрастающих сестер. Он всегда говорил:"Я парень, сыт и ладно, а девчонок надо одеть прилично, да и так им всего надо больше...
      Забегая вперёд скажу, что всё в его жизни сложилось прекрасно. Вселенная оценила его благородство и любовь. Он стал уважаемым человеком, материально обеспеченный и я за него рада!


     А тогда, с первой же сессии мы втроём крепко сдружились: Семёнов и мы с Раечкой. Вместе ходили обедать, вместе заниматься в читалку. Но были у каждого и свои привычки. Приходя в читалку, я выписывала наряду со своими учебниками и  литературу для филологов. Например, я брала учебник по марксистско-ленинской философии и "Божественную комедию" Данте, и читала их практически параллельно.  При чём философию я сдавала на раз, потому как в этом предмете важен хорошо подвешенный язык. После читалки мне нужно было походить по свежему воздуху, хоть зимой, хоть летом, чтобы "мозги остыли". А Раечка спешила домой, чтобы ещё раз прочесть конспект и всё разложить в голове по полочкам. Поэтому гулять мы ходили с Семёновым и говорить могли обо всё на свете...
    На зачёты и экзамены Раечка вставала пораньше и бежала в университет, чтобы первой зайти в аудиторию. Она всё сдавала только первой. Я же, "сова" по психотипу, знала, что если я не высплюсь, то голова будет болеть, и мне будет начхать на любой экзамен. Чтобы такого не случилось, я  старалась выспаться, позавтракать, а потом уже зачёт, или экзамен. Если у Раи четвёрка была смерти подобна, то меня устраивала и четвёрка, лишь бы сессию оплатили.
 
     Я вспоминаю, как я пришла сдавать зачёт по систематике растений к преподавателю,которого я недолюбливала за косноязычность и неумение подать материал чётко и ясно. Возможно, он подспудно чувствовал это, хотя я никогда и никому не говорила этого вслух. Но это же происходит на уровне четвёртой чакры, не зависимо от воли человека. Нам кто-то симпатичен, а кто-то нет.
И вот, после ответа по билету, он мне начинает задавать дополнительные вопросы, а я отвечаю, отвечаю, отвечаю... И вдруг провал в памяти! Даже не вспомню основу.
И он с ехидной ухмылкой заявляет мне:
-Готовиться нужно лучше...
-А я грамотный человек, и знаю как обращаться со справочниками. И мне совсем не обязательно знать Ваш предмет наизусть! Достаточно знать, в каком справочнике об этом написано,- говорю я и встаю из-за стола. Преподаватель в бешенстве. Это не экзамен, а зачёт, я ему ответила на необходимые вопросы по билету и даже больше. Он понимает, что сделать ничего не может. Скрипя зубами он ставит "зачёт" в зачётку и бросает её мне в лицо. Я ловлю её на лету, дурашливо кланяюсь в пояс со словами: "благодарствую, барин", и мгновенной смываюсь из аудитории...

   И совсем по-другому я относилась к преподавателю по органической химии. Это очень сложный предмет, и,  как говорили в университете, у него никто не получал выше четвёрки.  Но этот круглоголовый, лысый, какой-то незаметный, в очках, из-за стёкол которых нельзя было даже цвет глаз определить, мог так преподнести знания, словно на блюдечке с голубой каёмочкой! Бери и пользуйся.
 Я восхищалась этим преподавателем, его умом и талантом. Вся органическая химия укладывалась в моей голове стройным красивым зданием. И когда пришла пора экзамена, я, как обычно, пришла почти к его завершению и спросила у толпящихся возле дверей аудитории, как дела? На что мне ответили, что много неудов и есть тройки, что препод злой, как чёрт, и оставшиеся уже заранее готовы прийти на экзамен в другой раз.
    Я вошла в аудиторию, поздоровалась и подошла к столу, где лежали билеты рубашками вверх. Взяла не глядя, что попалось и пошла готовиться. В аудитории сидели ещё как минимум пятеро. То есть времени у меня на подготовку много. Но я быстро справилась с подготовкой, встала и подошла к столу. Сидящие в аудитории недоуменно провожали меня глазами. Преподаватель оторвал глаза от журнала, который читал в ожидании готовых отвечать и спросил у меня серым тоном :
-Уже уходите? И когда же в следующий раз Вас ждать?
 Меня это почему-то  рассмешило и так, с улыбкой во весь рот, я и сказала:
-Я готова отвечать.

     Вот тут я наконец-то увидела удивлённые круглые серые глаза, которые из-за стёкол очков казались ещё больше. И мне стало как-то по домашнему легко от этого удивлённого взгляда. Вначале он слушал сосредоточено, а потом придвинул мне стул и стал спрашивать химию из разных разделов и в конце спросил:
-А вы на химфак не собираетесь?
-Боже упаси,- рассмеялась я, и с "отлично" в зачётке вышла за дверь.
 За дверью мне не поверили на слово, и моя зачётка пошла гулять по рукам, чтобы каждый мог увидеть заветную надпись. Так я стала притчей во языцех, как исключение из правил преподавателя органической химии.


   Совсем другие отношения сложились с преподавателем философии. Он оказался ровесником моего старшего брата, да еще и его полный тёзка. Мне казалось, что они и внешне чем-то напоминают друг друга. Читал лекции он хорошо, мне нравилось. Часто после его лекций мы своей группой собирались на огромной лестничной площадке основного здания университета между третьим и вторым этажами и до следующей пары могли обговаривать разные вопросы: от политики до личного. Но вскоре студенты стали отмечать, что отношение у Евгения Ивановича ко мне не такие, как ко всем. Но, опять-таки, это были какие-то родственные отношения, дружеские.
   Например, у меня была тогда привычка, слушая человека, качать головой. Если я соглашалась с мнением человека, то качала головой "Да", если не согласна - то из стороны в сторону-"Нет". То есть мимика моего тела была довольно красноречивой...
Я порой опаздывала на первую пару, потому, что я - "сова" и всё тут!
А тут первая пара -философия. Я вбегаю в аудиторию с опозданием, извиняюсь и плюхаюсь на свободное место.
   На кафедре из-за стола встаёт Евгений Иванович и торжественно произносит:
-Ну вот, теперь я могу начать для вас лекцию, Стасюк прибыла. Запишите тему.
   В аудитории все притихли. Мало ли что обещает такое начало, а преподаватель продолжает:
-Я, видите ли, когда читаю вам лекцию, смотрю только на неё. Когда она покачивает мне головой "Да", я спокоен. Значит я всё правильно говорю. Если она вскидывает подбородок и саркастическая усмешка трогает её губы, я начинаю лихорадочно соображать, где я допустил ошибку. Тогда я листаю свой конспект и пытаюсь как-то добиться на её лице снисходительного "ну ладно, пусть будет так". Но если она качает головой "нет", я всеми правдами и неправдами должен убедить вас и её, что я прав. Тогда я изгаляюсь и очень серьезно подвожу базу под свои утверждения.
Я просто не могу вам читать лекцию без её присутствия. И скажите мне теперь, что я буду делать, когда вы разъедетесь?
  Аудитория вздохнула свободно, послышался смех и разные предложения.
  Я приняла это за шутку, но Евгений действительно не сводил с меня глаз, пока читал лекцию. Одновременно он следил и за Семёновым. Это обнаружилось при одной из бесед нашей группы с ним на лестничной площадке между вторым и третьим этажами. На предыдущей перемене мы вместе с Семёновым бегали перекусить в буфет, а на этой Семёнов тихонько сказал: "пора и в туалет сбегать, а то следующая пара лабораторные, шиш сходишь." И мы с ним по второму этажу на виду у всех пошли по коридору и за угол, где стояли в ряд комнаты "муж" и "жен". Когда мы вернулись, наш Евгений Иванович изрёк:"Семёнов и Стасюк, что это у вас за дружба такая, что и в туалет вместе ходите?" Все засмеялись, но его глаза даже не улыбнулись.
   "Медицинская, Евгений Иванович, и не медику её не понять". Это чистая правда. Нет дружнее коллектива, чем медицинский. И все кино и прочие придумки, хающие медиков, во имя искусства ли, или ещё чего, всё это враки.

 
   Как-то незаметно наше обучение подошло к финишу. Тогда у нас был выбор: сдавать гос. экзамен, или писать дипломную работу. Раиса и Семёнов решили, что легче сдать гос. экзамен, я ввязалась в дипломную работу. Причин у меня было несколько. Мне было предложено остаться на кафедре биохимии в аспирантуре, но к тому времени я вышла второй раз замуж и аспирантура меня не прельщала.  Меня уже знали хорошо, мои способности тоже, и отбоя от предложений у меня не было. Кафедра морских беспозвоночных предлагала место научного работника хоть на кафедре, хоть в Геленджике на Биостанции. Но Геленджик был в то время большой деревней, да и опять-таки, положение замужней женщины не позволяло мне срываться с места и бежать куда глаза глядят. На кафедрах меня пытали:" Так кем же ты хочешь стать?" На что всегда был заготовлен один ответ:"Дипломированной женой". Хотя для себя я ещё решала: остаться в медицине или уйти на преподавательскую работу.
    Я решила сменить кафедру, и отправилась к ботаникам. Получила "отлично" за курсовую работу по озеленению городов, и мне проще было дальше развивать эту тему, чем копать "новый шурф". Я получила руководителя дипломной работы, молодого одарённого учёного А.Я. Огородникова. Светлая память ему, он очень рано умер.
    Мне казалось, что за мою дипломную работу он переживает больше, чем я. Во всяком случае, когда во время работы над дипломом я сбежала на пять дней в Дивноморск и потом заявилась к руководителю загорелая, как шоколадка, он впал в коллапс. Требовательность его была обоснована, но и я ответственно подходила к делу. Я выполняла всю муштру, которая на меня свалилась. Много раз переделывала и улучшала мой материал. С ним мы гуляли по всем паркам Ростова, чтобы я на практике знала и понимала, что к чему. Мы проводили дни в дендрарии, чтобы я по голому прутику угадывала вид дерева и всю систематику растения.
 Я никогда не спрашивала его, но мне казалось, что я первая его дипломантка и поэтому он спускает с меня по три шкуры каждый день.

    Зато какова была защита?! Это был его и мой триумф! Оппоненты отказались задавать вопросы. Вся комиссия встала и аплодировала нам. Мне тут же посыпались предложения с работой, но я всех поблагодарила и вылетела из аудитории. Под дверью, как обычно теснились студенты и работники кафедры. Меня поздравляли все и говорили, что аплодисменты на защите слышали впервые. Тут из аудитории вышел Огородников и я бросилась к нему на шею! Я крепко его обнимала и говорила, что это его, а не моя ПОБЕДА! И в конце расцеловала в обе щеки.
    А потом было вручение дипломов и классный вечер всего курса в ресторане. Пригласили и наших ведущих преподавателей. Огородников не отходил от меня ни на минуту, и наши мальчишки уже с обидой говорили мне: "Да он не даёт нам потанцевать с тобой напоследок. Представляешь, какой кошмар был бы, если бы ты тут осталась."
     Было очень весело и немного грустно. Все понимали, что теперь наши дороги разойдутся, у каждого в свою сторону, и студенческие годы не повторятся...


    Годы прошли. Моя подруга Раечка стала преподавателем в Донецком (Украинском) университете, но в связи с политическими и военными действиями в тех краях, я потеряла её след, и мне очень жаль. С Семёновым мы долго поддерживали связь, но потом время и новые интересы развели и нас.
   Но память о чистой дружбе останется и за пределами жизни...

   Напоследок небольшая историческая справка.
   На фото Основное здание университета,
куда в 1915 году был переведён Варшавский Императорский Университет,основанный ещё в 1870 и известный всему миру, как русский. Вместе с преподавательским составом и материальной частью.
Это всё то же старинное здание, где весь третий этаж - был наш факультет.
   Теперь новые здания университета выстроены  в Западном  районе города в виде университетского городка. Здесь же осталась в основном администрация.
Но мне дорого именно это здание, где мои ноги ступали по гранитным ступеням лестниц, где на площадке между этажами можно было свободно уместиться половине курса, где высоченные дубовые тяжёлые двери  вели в свободные аудитории, где нам было так хорошо!
   И последнее... В настоящее время, моя Alma Mater, ныне - ЮФУ входит в рейтинг лучших университетов мира!