Концепция Москва Третий Рим в политике России

© Панищев Алексей Леонидович,
кандидат философских наук, доцент, профессор РАЕ.
Курский институт кооперации (филиал) БУКЭП.

КОНЦЕПЦИЯ «МОСКВА – ТРЕТИЙ РИМ»
В ПОЛИТИКЕ РОССИИ В СТРАНАХ ЧЕРНОМОРСКО-СРЕДИЗЕМНОМОРСКОГО РЕГИОНОВ

В последние десятилетия общественные круги при характеристике Христианства главным образом ориентируются на категории милосердия и всепрощения. Разумеется, в христианской жизни эти понятия занимают важное место, однако не следует забывать и о других категориях данной религии. Конечно, такой подход не является в чём-то новым. Ещё публицист XVIII века Н.Н. Новиков, ведя переписку с журналом «Всякая всячина» и обличая очевидные пороки императорского двора, столкнулся с тем, что его самого обвинили в излишнем морализме, призывали к неосуждению, умению прощать и т.п. В XXI веке аналогичное положение дел также не является столь уж редким явлением. Большая часть общественности полагает то, что милость Божья может уживаться с откровенной аморальностью и беспринципностью, при этом социум не желает вспоминать о понятиях гнева Божьего и, тем паче, справедливого наказания. Нередко можно услышать и о непротивлении злу насилием как о христианской идее, по сути дела прикрывая данной установкой любые беззакония, совершаемые против христианства и христиан.
Необходимо констатировать то, что после крушения СССР в мире, в настоящее время, развёрнута полномасштабная антихристианская кампания, частью которой является и целенаправленное массовое растление населения христианских стран, а во многих случаях – его физическое истребление. Так, оно было проведено в 1990-х годах на Балканах; а в последнее время под удобной ширмой «арабской весны» – в странах Северной Африки и Ближнего Востока. Уместно ожидать очередной войны против христиан в Эфиопии, которая уже в сегодняшние дни находится в опасном положении. Геноцид против христиан в Эфиопии отсрочен распадом Сомали, войной в Судане и появлением нового как бы государства – Южного Судана, на землях которого войны не прекращаются. К тому же, в данном регионе межрелигиозные противоречия обостряются огромными проблемами с обеспечением населения питьевой водой.  На фоне жестоких войн против Христианства происходит попытка подмены категорий смиренномудрия и кротости понятиями человекоугодничества и раболепия; при этом такого рода софизмы прикрываются елейными рассуждениями о всепрощении, смирении и милосердии. Между тем Христианство делает акцент не на физическом, а на духовном выживании людей, признавая правомерность войны ради защиты категорий, в аксиологической иерархии имеющим особо высокое положение, а именно: честь и достоинство человека.
Существенное место в развитии национального сознания русского народа занимает идея мессианства, опиравшаяся на концепцию, предложенную в XV веке дьяком Филофеем: «Москва – третий Рим» (при этом Московское государство неофициально называлось Вторым Израилем). Основная идея данной концепции состоит в постулировании духовной ответственности православных людей за всё человечество. Здесь речь не шла о том, что русские люди кого-то силой приведут к православию, как раз наоборот – предполагалось, что примером своего благочестия и любви к Богу русский народ образует такую духовную среду, в которой будет высокой вероятность духовного спасения всех остальных народов, причём не обязательно православных. Так же как Господь может помиловать город, если в нём наберётся 10 праведников, так и всё человечество Бог помилует, если в нём будет хотя бы один народ, любящий Бога. Через человека, как единственного разумного существа на земле, мир либо молится, либо богохульствует; так и через православный народ человечество идёт либо ко спасению, либо к погибели. В этом отношении уместно вспомнить слова В.С. Соловьёва, который уже в конце XIX века справедливо писал: «Спасающийся спасётся. Вот тайна прогресса – другой нет и не будет» [3, 556].
В системе международных отношений идея мессианства русского народа занимала значительное место. Если обратиться к регулированию межнациональных отношений в русском праве, то примечательным является то, что в нём было чёткое осознание ответственности за сохранение мира не только внутри страны, но и на территориях сопредельных государств. Так, Григорий Катошихин, характеризуя правовое устройство и законодательство России XVII века, подробно описывает правила оформления документов для отношения с разными государствами. Причём отдельно отмечается то, что некоторые детали оформления связаны с желанием не спровоцировать более сильные государства (в случае с описанием Катошихиным деловых бумаг речь идёт о таких странах, как Персия или Османская империя) на агрессию против заведомо слабых стран, таких как, например, Грузия. В последующее столетие, когда Россия окрепла, Грузия, согласно Георгиевскому договору 1783 года, «на вечные времена» добровольно вошла в состав России.
Собственно говоря, идея мессианства во многом послужила предпосылкой к формированию имперского сознания в России. Важно учесть следующее: утверждению концепции Филофея способствовало то, что в 1448 году митрополит Руси Иона был избран русскими епископами, а не назначен константинопольским патриархом. Действительно, основанием для складывания империи в России стало православие, поскольку слово русский определялось не столько национальной принадлежностью и используемым языком, сколько православным вероисповеданием. Именно православие, обращённое ко всему человечеству, независимое от национальных и расовых отличий людей, дало основу для формирования и развития российского многонационального государства. Более того, твёрдое следование христианским нормам позволило православным людям строить свои отношения с представителями иных конфессий на основе взаимного уважения, что подтверждает то, что с культурой может сосуществовать только культура.
Таким образом, Христианство стало важной составляющей в развитии России как империи. Говоря о категории «империя», необходимо отметить разночтение данного понятия. После Октябрьской революции 1917 года термин «империя» стал ассоциироваться с жестокостью государственной власти, способной всё контролировать. Первую мировую войну в советской историографии нередко называли империалистической. Разумеется, существует граница между понятиями империя и империализм, но в массовом сознании она размывается, поэтому война, всегда сопряжённая с народным горем, названная империалистической, не добавляла народного уважения к категории империя. Тем более нельзя забывать о том, что Первая мировая война стала существенным условием для свержения царской власти в России и для поражения Отечества от той коалиции (Тройственного союза), которая сама войну проиграла. В США также имело место отрицательное восприятие империи, а употребление понятия «империя» считалось предосудительным. Нередко это понятие использовали «как критический эпитет Советского Союза» [2, 170]. Негативное отношение к империи по-прежнему сохраняется, а степень критицизма усиливается в отношении империи посредством феноменов шоу-бизнеса и индустрии развлечений. Например, в широко разрекламированных фильмах из серий «Звёздные войны» категория «империя» отождествляется с тёмной силой и имеет однозначно негативные коннотации. Тем не менее в последнее десятилетие уже наметились тенденции к пересмотру понятия «империя». Её аксиологическое значение не является константным и детерминировано социально-политическими тенденциями, во многом зависимыми от силы институтов государственной власти. В данной работе мы рассмотрим значение идеологии в жизни империи, её аксиологическое осмысление в национальном сознании.
Само понятие «империя» может осмысливаться в нескольких, обычно взаимосвязанных, значениях, первое из которых назовём полиэтничностью и мультикультурализмом страны, на территории которой существует государство-империя. В этом смысле слова Россия как империя сложилась гораздо раньше Нештатского мира (1721 год), тем более уже в 1638 году экспедиция Ивана Московитина вышла к берегам Тихого океана (Охотского моря). Иначе говоря, уже к середине XVII столетия Россия простиралась от границ с Польшей (Речью Посполитой) на западе до Тихоокеанского побережья на востоке, беря под надёжную защиту, или, как говорилось в те времена, под высокую десницу русского Царя все народы, жившие на столь обширных землях. Каждый из этих народов, несущий свою самобытную культуру, свой язык, находил себе место в России и, как правило, интеграция этносов в Русском государстве проходила мирно, на основе духовной культуры титульной нации. Это вовсе не означало отказа Русского государства от применения военной силы, но она использовалась лишь в случаях острой необходимости, при отсутствии альтернативного пути решения текущих проблем.
Другой подход к пониманию сущности империи ориентирован не только на внутреннее устройство государства, но также и на его значение в сопредельных странах. Такой подход нашёл отражение в работах берлинского профессора Герфрида Мюнклера. Учёный пишет: «Империи… полагают себя создателями и гарантами порядка, зависящего исключительно от них самих… Страшащаяся хаоса империя видит себя в роли защитника порядка, носителя добра, борющегося со злом. В этом состоит имперская миссия, которая позволяет империи легитимировать свои действия» [2, 15]. В данном случае государство-империя характеризуется способностью решать геополитические противоречия и обеспечивать правовой порядок на территориях, выходящих за пределы самого государства-империи. Стало быть, политические и имперские границы могут не совпадать. При этом в исключительных случаях империя вмешивается во внутренние дела контролируемых ею государств ради сохранения мира и спокойствия в регионе в целом. Так, западные границы Советского Союза как государства ограничивались Норвегией, Финляндией, Польшей, Чехословакией, Венгрией, Румынией. Однако как империя Советский Союз на западе простирался до границ Норвегии, Финляндии, ФРГ, Австрии, Италии. Когда в 1956 году в Венгрии сохранившиеся профашистские силы, поддерживаемые силами стран НАТО, попытались осуществить государственный переворот и спровоцировать ввод войск НАТО на территорию Венгрии, то войска Варшавского договора под эгидой Советского Союза вошли в Венгрию, предотвратили в ней гражданскую войну и восстановили правовой порядок [1, 24]. Благодаря своевременным действиям СССР, были спасены сотни тысяч человеческих жизней в Венгрии и ликвидирована угроза начала крупной войны между силами СССР и США. Это один из ярких примеров обеспечения правопорядка силами империи на территории сопредельной страны. Таким образом, первой функцией государства-империи можно выделить обеспечение стабильного развития и мирной жизни.
С XVIII века Россия как империя стремилась обеспечить правовой порядок в Средиземноморье и в балканских странах. Примечательно, что Россия не пыталась включить такие страны, как Болгария, Греция, в свой состав, расширить свои владения за счёт их принятия в свои государственные границы. Однако Россия претендовала на то, чтобы иметь среди балканских народов влияние, суть которого сводилась в защите христианского населения и обеспечении правопорядка. Таким образом, Россия, не расширяя свои государственные границы, стремилась расширить имперские границы, включая в орбиту своего влияния балканские страны, находящиеся под крайне жестоким игом Османской империи.
Надо признать то, что к началу XVIII века Османская империя была уже явно слабеющим государством. Первая крупная война между Россией и Турцией произошла с 1676 по 1681 года. Она стала частью процесса включения Малороссии в состав России. Стремление османских властей выдворить или уничтожить украинское население, заменив его татарским, лишь подтолкнуло Россию к началу боевых действий. Эта война закончилась с неопределёнными результатами, однако то, что русским войскам удалось остановить экспансию османов против юго-западных земель России, стало важным условием для сохранения украинцев как этноса и последующих побед русского оружия. В русско-турецких войнах 1686-1700 гг. и 1735-1739 гг. Россия закрепилась на землях Малороссии, обеспечив защиту её населения от частых набегов турок и татар. Однако лишь со второй половины XVIII столетия Россия начала расширять своё имперское влияние на Балканы. Причины для такого расширения были продиктованы стремлением защитить жизнь и честь христианских народов, которые нередко становились жертвами османской политики. Территории, на которых христианское население отсутствовало либо находилось в явном численном меньшинстве, не рассматривались Россией в качестве потенциальной сферы своего влияния.
Первая русско-турецкая война, развернувшаяся за свободу и честь балканских народов, произошла с 1768-1774 гг. В ходе этой войны впервые в истории русский Андреевский флаг появился в Средиземном море. Данные события получили название Первая Архипелагская экспедиция. Сам по себе переход русских линейных кораблей с Балтийского моря в Средиземное море является значительным событием, за которым стоит и дипломатические успехи России, и высокий профессионализм служивших в составе русского флота моряков, некоторые из которых были наняты в Дании. Действия этой экспедиции были чрезвычайно активны и насыщены боевыми сражениями, самым известным из которых стало Чесменское. Примечательно, что именно в это время русский флот впервые появился у берегов Сирии, где при его содействии началось восстание народов против османского ига.
Не менее известна Средиземноморская экспедиция (1798-1800 гг.), под командованием адмирала Ф.Ф. Ушакова, на личности и деятельности которого следует остановиться более подробно. В контексте антихристианских тенденций, заметно усилившихся в последнее время на Ближнем Востоке, особое значение имеет жизнь, деяния людей, прославленных в ликах святых  Христианской Церковью. В данной статье будет необходимо обратить особое внимание на такого представителя элиты русской национальной культуры, как Фёдор Фёдорович Ушаков (1745-1817 гг.), который был канонизирован в 2001 году. Причисление Ф.Ф. Ушакова к лику святых, видимо, было связано не только с праведным образом жизни прославленного адмирала, но и с осмыслением ныне покойным Патриархом Алексием II и членами Синода РПЦ надвигающихся серьёзных угроз против Христианства.
Высокие нравственные качества Ф.Ф. Ушакова бесспорны: благородство, милосердие к поверженному противнику, доброта, воспитание подчинённых в духе любви к ближнему– всё это ярко выражено в личности Ф.Ф. Ушакова. Тем не менее надо признать то, что этими же качествами обладали и многие другие русские полководцы, а также рядовые и офицеры русской армии и флота. В определённом смысле слова Ф.Ф. Ушаков был представителем русской богоносной нации, о которой в своё время писали некоторые иностранные путешественники. Так, архидиакон Антиохийской Церкви Павел Алеппский, бывший в России с 1654 по 1656 гг., описывал русских людей как святых. Он так и писал: «Без сомнения, эти русские – все святые, ибо превосходят своим благочестием даже пустынных отшельников. Богу угодно было сделать этот народ Своим – и он стал Божиим – и все его действия от Духа, а не от плоти…» [4, 213]. Для русского народа праведность представлялась нормой повседневной жизни.
Ф.Ф. Ушаков был военным человеком, для которого гибель людей во имя интересов и во славу Отечества была частью действительности. Тем не менее, говоря о заслугах этой выдающейся личности, исследователями и биографами флотоводца подчёркивается то, что адмирал не потерял ни одного корабля (что невозможно объяснить лишь умелой тактикой ведения боя и отличной подготовкой экипажей), а также то, что ни один из его подчинённых не попал в плен. Напомним, что эскадрам Ф.Ф. Ушакова пришлось вести интенсивные боевые действия против стран, религиозные лидеры которых стояли в основном на антихристианских позициях (Турция и Франция). Несмотря на очевидное численное превосходство турецкого военно-морского флота, эскадры Ф.Ф. Ушакова непременно одерживали над ним победы; а средиземноморский поход кораблей Ф.Ф. Ушакова в 1798-1800 гг. был ознаменован крайне сложной военной операцией – организацией штурма крепости на острове Корфу, который оборонял французский гарнизон. Во взятии Корфу принимал активное участие флот, противостоявший артиллерийскому огню сухопутных батарей. Этот удивительный феномен в мировой военной истории блестяще запечатлён в советском фильме «Корабли штурмуют бастионы» (1953 год). Не менее важным было и то, что, помимо высокой воинской доблести, русские воины явили миру пример личного благочестия воинов-защитников не только народов в целом, но и чести отдельно взятых людей.
Значение побед Ф.Ф. Ушакова имело не только существенное государственное значение, но также было чрезвычайно важным для религиозной жизни, духовного спасения народов, которых защищали русские моряки. Попасть в рабство к врагу предполагает, прежде всего, неспособность защитить свою культуру, своё достоинство и честь, честь семьи, что значительно хуже смерти. Жизнь в рабстве, в колониальной зависимости ни в коей мере не совместима с выполнением основных Божьих заповедей, с благочестием и духовным спасением. Нередко народы оказываются в рабстве, когда их образ жизни становится настолько аморальным, что нет оснований говорить о сохранившихся в их среде принципах чести, а, значит, терять таким народам, кроме биологической жизни, нечего. Освобождение от вражеского плена всегда связывалось с духовным возрождением нации, с её коллективным покаянием, наконец, с появлением личности, которая становится знаменем защиты душ людей от зла. Именно таким человеком явился для христианских народов, в частности балканских, Фёдор Фёдорович Ушаков.
В течение XIX века Россия провела несколько войн с Османской империей за освобождение христианских народов Балканского полуострова. В этих войнах Россия проявляла себя как империя, то есть как государство, стремившееся обеспечить правопорядок на территориях, выходивших за пределы своих государственных границ. После революционных событий 1917 года, последующих гражданской войны, интервенции. Россия не имела заметного влияния в геополитике, однако в 1930-х годах она частично восстановила свои возможности и, следовательно, способность отстаивать внешнеполитические интересы. После окончания Второй мировой войны Советская Россия как сверхдержава заняла существенное место в жизни стран Ближнего Востока. Примечательно, что Израиль как государство был воссоздан при прямом участии СССР. После того, как США спровоцировал начало «холодной» войны, Ближний Восток был поделён на сферы влияния, однако должный правопорядок в нём соблюдался лишь периодически и фрагментарно.
В начале XXI века Россия, будучи исторической правопреемниницей дореволюционной России и СССР, стремится урегулировать ближневосточные вооружённые конфликты, подогреваемые межэтническими и межрелигиозными противоречиями, а также борьбой народов за водные ресурсы. С сентября 2015 года вооружённые силы России оказывают поддержку легитимному режиму в Сирии, тем самым стремясь восстановить правопорядок в этой стране и защитить её мирное население. Участие России в вооружённом конфликте в Сирии указывает на то, что русский народ сохранил чувство мессианской ответственности в деле защиты свободы и чести народов мира.

Список литературы
1. Братенков Б.Г. Венгерские события 1956 года // Военно-исторический журнал. 2008. № 3. – С. 22-25.
2. Мюнклер Г. Империя. Логика господства над миром: от Древнего Рима до США. / Г. Мюнклер. – М.: Кучково поле, 2015. – 400 с.
3. Соловьёв В.С. Тайна прогресса / В.С. Соловьёв // Сочинения в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1988. – С. 556-557.
4. Путешествие Антиохийского Патриарха Макария в России в половине XVII века, описанное его сынов архидиаконом Павлом Алеппским. М., 1896-1900. Цит. по Лебедеву Льву, прот. Москва Патриаршая. М., 1995.

This article is devoted to the concept of “Moscow – Third Rome” and its display in the Russian political in the region of the Black sea and the Mediterranean Sea. In the paper notes, that feature of state-imperia is his intention to provide to order on the ground of country, which have similar sole traditions. Russian, as the state-imperia, had aim of order defense to the orthodoxy people of region of the Black sea and the Mediterranean Sea.
Kay words: messianism, Orthodoxy, imperia, responsibility.
Статья издана.
Панищев А.Л. Концепция «Москва – Третий Рим» в политике России в странах Черноморско-средиземноморского региона // Парадигмы и истории общественного развития. Вып. 6-7. Севастополь, 2017. – С. 124-128.