Шентала, ты, моя Шентала

                Шентала, ты моя Шентала.

                Оглавление.
1. Симпозиум.
2. Привет из прошлого (из Шенталы).
3. Воспоминания о Шентале.
4. В "татарском плену".
5. Назад в будущее.



                1. Симпозиум.

     Начался октябрь 2006г. Тольятти. Дачный сезон уже кончился и мы опять наш Симпозиум перенесли с четверга на пятницу. «Симпозиум (греч.) – это научное совещание, совмещённое с последующим ритуализированным пиршеством». Но в нашем симпозиуме никакой науки не было. Вместо этого у нас был обмен последними новостями, в том числе из личной жизни. Наш тольяттинский симпозиум образовался, в общем-то, по инициативе Бартоша Владислава Викторовича бывшего нашего директора по кадрам во «Втором тресте столовых и ресторанов» (с 1980 года переименован в «АПООП») и одновременно  парторга  нашей парторганизации. Это было примерно в 1981-ом году. Мы стали собираться потому, что в такой женской организации как трест столовых и ресторанов мужиков было всего человек пять или шесть на 1200 женщин и нам естественно хотелось собраться и пообщаться чисто по-мужски. Сначала мы проводили эти симпозиумы по случаю праздников, а потом и по нашим дням рождения.
 
   Сейчас идёт 2006 год, нам всем давно за 50, мне летом исполнилось 60, а некоторым мужикам уже «стукнуло» 65, но мы до сих пор любим как в молодости (как 25 лет назад) собраться, выпить, обсудить, побалагурить и т.п. Вот и сегодня после 17-ти часов мы съехались и коротали пятничный вечер в нашем любимом кафе-баре «Рандеву», играли в бильярд, общались и прочее.
 
   Раньше, с 1987 по 1997 год, это кафе называлось «Юбилейное». Это кафе мы все мужики Треста хором вводили в строй в 1987 году к семидесятилетию Советской власти. Тогда мы все работали в «АПООП» на разных должностях, но все помогали друг другу, мы были одной командой. Я тогда работал заместителем генерального директора треста по снабжению и официально  был назначен «персонально ответственным» за своевременный  ввод этого кафе к 7-му ноября 1987 г.  Это были уже сложные годы – вовсю шла Горбачёвская «перестройка»: уйма трепатни, грандиозных планов и обещаний, а по жизни - одни проблемы. Со снабжением проблемы, стройматериалов нет, персонал начинает увольняться, всё стопорится. В тот год мы оба с Бартошем В.В. партбилетами отвечали за ввод в срок этого кафе в работу. Он - за своевременный и правильный подбор персонала в это кафе, а я - за всё в целом. Мы должны были обеспечить торжественное открытия этого кафе не позже 5-го ноября в присутствии представителей городской Власти. Всё-таки у Власти и у Партии (КПСС) «Юбилей» – 70 лет Советской власти. Мы  с этим справились. Стройматериалы я нашёл, продукты к открытию подогнал, Бартош В.В. набрал персонал, главный инженер треста Овчинников Ю.Н. обеспечил привоз и  подключение оборудования. Это предприятие мы торжественно открыли 4-го ноября 1987 года в присутствии Руководства «АПООП», представителей  районных и городских властей. По размерам и по структуре это было большое двухэтажное комплексное предприятие общественного питания. На втором этаже размещался ресторан на 100 мест, а на первом этаже располагались кафе, закусочная, магазин полуфабрикатов и кондитерский магазин. Первое время мне приходилось весьма серьёзно помогать им снабжением, а Бартош В.В. периодически «подгонял» им новые кадры. В этом ресторане частенько обедали представители районных и городских властей. Надо было поддерживать уровень. Так незаметно для Бартоша и для меня оно и осталось нашим подшефным предприятием.

   После 1991 года, после развала нашего Треста и городского общепита в целом, мы, как могли, помогали директрисе этого ресторана устоять. Но в 1992 году всё её предприятие захватили бандиты, причём первый этаж захватила мордовская братва, а второй этаж - татарская. Директриса Ольга Дмитриевна Фасоля запаниковала, бросила всё и уехала на родину, на Украину, а заведующая производством Суворова Нина осталась работать. Она была по рождению сибирской татаркой и поэтому нашла общий язык с татарской братвой и они её поддерживали. В ресторане обе конфликтующие группировки часто устраивали пьянки и погромы. Суворова Нина попросила нас помочь выгнать вторую группировку. Мы призвали на помощь нашего коллегу татарина Дамира Валиевича Якупова, он был заместителем директора «Тольятти-Лифт-Электро-Сервис» и был  весьма уважаемым лицом в татарской общине города. С помощью Якупова мы «убедили» мордовскую братву найти себе другое место. Директором предприятия «поставили» Суворову Нину Васильевну. Через полгода Суворова Нина нам пожаловалась, что братва мало того что в кафе организовала торговлю наркотиками, так они ещё и её сына подсадили на наркотики. Она запросила нашей помощи. Тогда с помощью Михалыча мы организовали в этом кафе пару рейдов спецназа и изгнали оттуда всех бандитов. Кафе осталось нашим подшефным.


                2. Привет из прошлого (из Шенталы).

   Итак, в этот ноябрьский вечер 2006 года мы с Сергей Палычем, как заядлые бильярдисты, подъехали в кафе-бар пораньше, заняли лучший бильярдный стол и «занимались спортом» - бились в «американку». Прошло больше часа, мы, как раз, доигрывали партию. Наш «Большой» ( Михалыч, у него рост 1м 85 см) – стоял рядом и «болел», а Владислав с Дамиром сидели и балагурили за столом. «Накрывал поляну», т.е. ставил стартовую выпивку и закуску на стол сегодня Михалыч (у нас была строгая процедура и очередность) и поэтому администратор кафе Татьяна подошла к нему и представила ему новенькую официантку и сказала, что сегодня она будет нас обслуживать, просила нас быть великодушными и терпеливыми. Михалыч, не отходя от бильярдного стола, попросил Татьяну принести нам три порции водочки по стопке и по бутерброду.  Я тем временем эффектно закончил партию, победил Сергея Палыча и тут как раз девушка осторожно подносит к нам поднос с водочкой и бутербродами. Сбоку её подстраховывала Татьяна. Мы стоя выпили по стопарику за победителя (т.е. за  меня), потом за Сергей Палыча, потом Михалыч, чтобы приободрить новенькую официантку, предложил тост за неё, сказав, что такие симпатичные девушки радуют наши глаза и украшают заведение. Тут я внимательнее посмотрел на неё и обомлел. Боже, как она мне напомнила Зою из Шенталы. Спрашиваю, как звать? 
- Амина.
- Ты случаем не с Шенталы?
- С Шенталы.
- А маму как зовут? Зоя?
- Ну, вообще-то, Зульфия, правда, русские зовут её Зоя.
- А как отца звать? Михаил?
- Ну, вообще-то Махмуд, но русские звали его Миша.
- А почему звали?
- А он умер три года назад.
- Он ведь шофёром был, да?
- Да, но последние годы он сильно пил и его на склад перевели работать, там он и помер.
- А ты почему здесь в Тольятти?
- А тут я у дяди поселилась и вот сюда на работу устроилась.
- Так, понятно. А мать-то жива?
- Жива. Я вот тут зарабатываю, что бы ей помогать. Она на пенсии уже, а пенсия 2 тысячи рублей всего.
- Ну, и, слава Богу, что жива. А ты сама-то, в каком году родилась?
- В 1988 году.
Тут администратор  Татьяна взмолилась: «Да не пытайте вы её, я вам лучше её анкету принесу». Погоди, говорю,  Татьяна, минутку, а сам стою, считаю годы. Ещё спрашиваю Амину: «А старше тебя братья или сёстры есть?»
- Да, говорит, есть ещё три сестры старше меня на три, шесть и десять лет и брат старше меня на год.
- А как брата зовут?
- Мама назвала его редким для татар именем - Сталик.
- А что отец хотел назвать его по-другому?
- Отец никак не хотел называть его. Вообще он, как напьётся, начинал кричать, что мамка его на стороне нагуляла, что это не его кровь, что он шибко умный для нас. Наш Сталик всегда  был отличником в школе и в прошлом году сразу поступил в Самарский сельхозинститут, мы то все, девчонки, еле-еле школу кончили.
- Вот как, говорю, интересно, я ведь тоже кончил школу на медаль  и тоже сразу поступил в институт. Я медленно сел на ближайший стул за соседний пустой стол. Администратор Татьяна, видя моё замешательство, схватилась за щёки и прошептала: «Неужели такое бывает?». Говорю: «Всё в этой жизни бывает, Танечка. Неси-ка, Танюша, ещё бутылку холодной водки, надо охолонуться. Она принесла запотевшую водку, пару стопок, бутылку минералки и три бутерброда. Я придвинулся к столу, выпил, нахлынули воспоминания …


                3. Воспоминания о Шентале.

   … Шел сентябрь 1986 года. Этим летом мне  исполнилось 40 лет. Я третий год работал заместителем генерального директора «АПООП» по снабжению и отвечал за  заготовку овощей на зиму. Заготовка овощей шла полным ходом и в первую очередь картофеля. Мы в «АПООП» (Автозаводское Производственное Объединение Общественного Питания), как всегда, заготавливали все овощи в окрестных Тольяттинских совхозах и колхозах. Сельский район вокруг Тольятти назывался по старому – Ставропольский район. По картофелю картина на середину сентября складывалась странная. При пробных копках в начале сентября совхозы называли среднюю урожайность картофеля в 240 – 260 центнеров с гектара. Ориентируясь на эти цифры, Тольяттинский горком Партии (горком КПСС) дал разнарядку с лихвой покрывавшую потребность всех предприятий общественного питания и розничной торговли города, в том числе и самых крупных заготовителей – «КОПа ВАЗа» (Комбинат общественного питания Волжского автозавода) и нашего «АПООПа». Наш «АПООП» включал в себя все столовые, кафе и рестораны за пределами автозавода, так называемую «открытую сеть общепита» Автозаводского района города Тольятти, а КОП ВАЗа – закрытую сеть. В те годы на ВАЗе работало порядка 120 тысяч работников в две смены. КОП ВАЗа два раза в сутки устраивал им полноценные обеды обеим сменам. Товарооборот КОПа ВАЗа был в 10 раз больше нашего, поэтому «КОП ВАЗа» заготавливал в 10 раз больше овощей и картофеля, чем мы.

     По факту на середину сентября закладка картофеля шла «ни шатко – ни валко». На 20-ое сентября мы (АПООП) заложили на хранение едва половину плана, точнее 1400 тонн из 2400 необходимых. Причём - на 30% с землёй. Всё это было следствием массового привлечения на сбор картофеля горожан: учеников, студентов, работников всяких учреждений. Все они копали лопатами картофель вместе с землёй, вёдрами носили и ссыпали в грузовики и, в общем-то, отчитывались этими грузовиками – т.е. тоннами картофеля вперемешку с землёй. Эту «перемешку» и закладывали тысячами тонн в овощехранилища городских организаций торговли и общественного питания, а они потом «скармливали» это населению. Это было торжество «развитого социализма».
 
     В понедельник, на оперативке, генеральный директор АПООП Иванова Екатерина Андреевна нам сообщила, что в пятницу вечером на совещании в Горкоме Партии всех проинформировали, что фактический сбор картофеля даёт среднюю урожайность  по окрестным совхозам и колхозам в 130 – 120 ц/га, это почти в два раза ниже плановой урожайности. План закладки картофеля в городе срывается. Горком дал задание всем руководителям торгующих организаций искать картофель за пределами Ставропольского района, при этом Первый секретарь Горкома Партии подчеркнул,  что ответственность за выполнение планов по заготовке овощей лежит персонально на каждом руководителе организации и каждый отвечает своим партбилетом за заготовку картофеля на 100%. Картофель для нашего населения – это второй хлеб.

   Утром на нашей оперативке Иванова Е.А. сказала, что поскольку у нас есть молодой и способный заместитель гендиректора по снабжению (и он, кстати, член Партии), то в этой ситуации всю ответственность за выполнение планов по заготовке она, как гендиректор, возлагает на него (т. е. на меня). Так что, говорит она, Станислав Станиславович, принимайте это к сведению и к исполнению. Думайте сами, соображайте сами и завтра доложите нам варианты решения этой проблемы: где нам быстро найти 800 – 1000 тонн картофеля, пока «КОП ВАЗа» не обчистил все не только окрестные, но и дальние колхозы и совхозы.

     Вернувшись в свой кабинет, я стал размышлять, как и где мне найти эту тысячу тонн картофеля. Конечно, КОП ВАЗа уже заслал во все окрестные совхозы и колхозы своих представителей и они все машины будут направлять только к себе в КОП ВАЗа. Нам достанутся остатки: кило картофеля и три кило земли. Надо искать картофель за пределами Ставропольского района. Как найти там успешные колхозы с хорошим картофелем. Кто это может знать. Вспомнились слова Ивановой про Горком Партии и тут я вспомнил про Юрия Михайловича Кузнецова – начальника орготдела Горкома Партии. Мы плотно сотрудничали с ним ещё во времена моего директорства в «Волгаре». Я часто по его просьбам организовывал мероприятия для руководства города и их гостей. Он всегда напоминал, что в случае каких-либо проблем я могу звонить ему, он непременно поможет. Я решил, что самое время позвонить ему. Дозвонился до него, изложил суть проблемы. Он не «отбрыкнулся»,  наоборот сказал, что он не может мне отказать и сейчас же попробует нам помочь, сказал, что перезвонит мне в пределах  двух часов.

    Примерно через час Кузнецов Ю.М. позвонил мне и сказал, что проблема может быть решена, нужно оперативно подъехать к нему в Старый город, получить записку-направление в Шенталинский колхоз и сразу ехать туда. Я кликнул водителя Петра, мы заехали в ресторан «Дружбу» укомплектовали два «джентельменских набора» и помчались в Старый город. В Горкоме Партии внизу от дежурного я позвонил Кузнецову Ю.М. и меня провели к нему в кабинет. Тепло поздоровались. Он дал мне записку-направление к председателю (точнее к и.о. председателя) колхоза с татарской фамилией (Сингатуллов Тимур Махмудович). Это, сказал Юрий Михайлович,  наш протеже, он четыре года назад работал главным агрономом у своего отца в колхозе «Победа», что рядом с Тольятти, а туда в Шенталу его направили по нашей рекомендации на повышение - замом председателя колхоза, особенно учитывая, что там в основном татарское население. Езжай сейчас сразу туда, я с ним только что обговорил, картофель у него не просто есть – у него рекордный урожай картофеля прекрасного качества. Плановые поставки он уже выполнил, а остальной картофель он хочет быстро оптом продать. Он как раз подыскивает хорошего покупателя. Ему сейчас нужен гарантированный и платёжеспособный покупатель на большой объём. Вот вам моя записка-направление, она и будет вашей взаимной гарантией. Я поблагодарил Юрия  Михайловича. Он попросил завтра или послезавтра проинформировать его, как у нас сложатся отношения и если всё пойдёт нормально, то уже в конце доложить о полном завершении поставок.
 
   Мы с Петром помчались в райцентр Шенталу. Туда примерно 200 км. Где-то после 3-х часов дня мы туда доехали, нашли на окраине села большое кирпичное двухэтажное здание правления колхоза. Дежурная нам сказала, что в это время искать Тимура Махмудовича надо в столовой около ангара, где ссыпают картофель. Проехали к ангару, зашли в столовую, там сидело и обедало человек пять мужчин. Симпатичная повариха, лет 30-ти, выдавала им через окошко тарелки с едой. Я спросил, нет ли тут Тимура Махмудовича, повариха мне ответила, что он сейчас должен подъехать. Вскоре подъехала «девятка», из неё вышел высокий, стройный мужчина лет 35-ти. Я  подошёл. Познакомились, я показал записку, он сказал, что в курсе. Спросил, сколько нам нужно картофеля, я сказал, что от 600 до 1000 тонн по возможности. Он сказал, что можно и 1000 тонн и пригласил нас в ангар посмотреть на картофель. Я давно не видел такой чистый почти калиброванный розовый картофель отличного качества и в таком количестве. Он спросил, когда сможете начать вывозить? Я ответил - завтра.
- А как завтра? Без договора нельзя.
- Я сказал, завтра с утра пригоним грузовики и привезём подписанный с нашей стороны договор, точнее контракт на поставку сельхозпродукции.
- А вдруг вы завтра не приедете, а я буду ждать вас день, два, три и нервничать, а картофель будет зеленеть. Мне нельзя допустить срыв продаж, я ведь не просто остался за председателя, с октября мой орденоносный шеф уходит на пенсию и меня обещали утвердить председателем колхоза.
-Понял, говорю, я должен у вас остаться в заложниках.
-  Ага.
-  Тогда мне надо позвонить директрисе.
- Поехали, говорит, в правление, там межгород.
 
   В правлении я позвонил по межгороду в нашу приёмную. Секретарь нашла Иванову Е.А.  Я ей говорю, что нашёл в Шентале нужное количество картофеля хорошего качества. Она сперва опешила: «В какой Шентале? Что на границе с Татарией? Ты уже там?»  Да, говорю, почти на границе с Татарией, я уже здесь и картофель посмотрел и с и.о. председателя переговорил. Считаю, что надо срочно завтра прислать сюда договор (контракт) подписанный с нашей стороны и сразу же начать вывоз. Иванова спрашивает: «А сам что не хочешь вернуться?»  А меня тут, говорю, оставляют в заложниках, чтобы процесс не сорвался. А в трест приедет мой водитель Пётр и привезёт вам ведро картофеля как образцы. Она спрашивает, а председатель далеко, я хотела бы с ним переговорить. Да тут рядом. Зовут Тимур Махмудович. Передаю трубку ему, называю имя нашей директрисы – «Екатерина Андреевна Иванова». Тимур Махмудович довольно хмыкает, берёт трубку, здоровается и говорит ей, что они с ней немножко знакомы, она бывала у них в колхозе «Победа» у его отца – председателя колхоза. И тут у них пошёл тёплый доверительный разговор. Потом Тимур Махмудович передал трубку мне. Иванова Е.А. дала добро мне остаться, Пётр пусть привезёт образцы картофеля. Договор сейчас начнёт готовить начальница торгового отдела Соколова Л.И., а директор базы Абрамович сейчас поедет в грузовое автохозяйство срочно заказывать машины на завтра.
 
   Мы вернулись к ангару. Тимур Махмудович распорядился насыпать Петру картофель в ведро и ещё мешок картофеля в придачу - для верности. Пётр загрузил картофель в багажник и помчался назад в Тольятти. Затем Тимур Махмудович велел поварихе Зое накормить меня, а потом отправить в гостиницу при правлении, разместить, дать отмыться от дорожной пыли и отдохнуть, что-то ещё сказал ей по-татарски. А мне Тимур Махмудович  пообещал  по окончании рабочего дня, примерно в восемь, подъехать и поужинать со мной вместе.

 
                4. В «татарском плену».

   Я остался в столовой, неспешно поел, перекинулся парой фраз с мужиками – это были колхозные механизаторы. Завязалась беседа, познакомились. Для них я был человек из самого Тольятти (где делают «Жигули»). Они живо меня расспрашивали про автозавод, про новые машины и т.д. Скоро повариха Зоя на смешанном русско-татарском наречии стала выгонять их на работу.  Одному из них, который мне назвался Михаилом, она велела заехать домой и предупредить, что она вечером задержится в правлении, пусть мать сама готовит ужин. Я понял, что это её муж. Ничего, довольно красивый татарин. Зоя ещё немного похлопотала в столовой, потом сняла фартук и сказала мне: «Всё, мы можем идти в правление».
 
   По пути Зоя вкратце рассказала, что Тимур Махмудович за четыре года поднял растениеводство, а особенно картофелеводство до небывалых урожаев. Он откуда-то выписал хорошие семена и заставил всех растить и убирать картофель по новым технологиям. Старый председатель колхоза (ему уже 65 лет) уже всех предупредил, что с октября Тимур Махмудович останется председателем колхоза. Пока мы шли и беседовали, я про себя отметил, что Зоя очень дружелюбная, жизнерадостная, стройная и даже весьма красивая татарочка. Спросил, какое у неё образование. Она сказала, что кончила 8 классов местной школы и пошла работать - помогать матери поварить в колхозе. Отец, придя с войны, всё время болел и умер, когда мы дети (4 человека) были ещё маленькими, я тогда была в 6-ом классе. Только старший брат успел сходить в армию и вернулся, стал работать трактористом и завёл свою семью. Так что мать одна тянула нас четверых. Спасибо работа в столовой выручила. Вот и я с 15-ти лет пошла по её стопам. В 18 лет меня посватал Махмуд, который вам представился  Михаилом, позвал меня замуж, я сразу согласилась – парень он был видный, толковый, на пять лет старше меня. После армии он стал работать механизатором. Мы стали жить у его родителей, стали рожать детей, правда, одни девчонки, аж три. Махмуд быстро построил свой дом и мы стали жить отдельно от его родителей. Сейчас с нами живёт моя мама и помогает мне растить детей. А в доме у старшего брата живёт наша бабушка, ей уже 75 лет, но она ещё очень хорошо соображает. К ней за советами многие ходят. Она умеет даже предсказывать.

   В здании правления колхоза Зоя показала мне мой гостиничный номер, где велела располагаться как дома. Это была обычная трёхкомнатная квартира на втором этаже здания правления. Она была на одном этаже с кабинетом председателя и дверь в номер была напротив запасного выхода из кабинета председателя. Зоя сказала, что сюда старый председатель обычно селит важных гостей из области, а на другой стороне дома есть ещё два номера –двухкомнатный и однокомнатный. Зоя проверила работу ванной и санузла, доукомплектовала мылом и свежими полотенцами. Мне она дала свежий мужской банный халат и тапочки, предложила принять душ и отдыхать до приезда Тимура Махмудовича. Сама сказала, что ей надо успеть сбегать домой, а потом она вернётся сюда и приготовит нам ужин.
 
   Я неспешно с удовольствием принял душ, вышел, осмотрел свой номер и стал смотреть телевизор. Заглянул в холодильник, там стояли три бутылки пива «Жигулёвского» и три минералки, лежалало мелко нарезанное мясо типа бастурмы. Взял пивко и кусочек бастурмы, стал наслаждаться своим вынужденным отдыхом. Свои «джентельменские наборы» (коньяк, водка, колбаса, сыр, конфеты) я переложил из портфеля в холодильник. Увлекшись пивом и телевизором, я не заметил, как наступило 7 часов вечера и опять пришла Зоя. Я спешно переоделся, посмотрел в холодильник, обдумывая, как мне лучше поступить с «джентельментскими наборами».  Я решил, что один набор конфет надо будет преподнести Тимуру для его жены, второй - на всякий случай оставлю здесь в номере, для Зои.
 
   Вскоре я услышал в коридоре голос Тимура Махмудовича. Он зашёл, спросил, как я тут устроился и предложил перейти к нему в банкетку. Вход в банкетку был сразу из его кабинета. Фактически это была двухкомнатная квартира с большим обеденным залом. В середине стоял большой стол на 8 персон, частично уже засервированный на две персоны. На кухне уже хлопотала Зоя. Она внесла и поставила на стол большое блюдо с летним салатом. На столе уже стояли солёности и свежая зелень. Сама Зоя выглядела сногсшибательно: на ней было розовое платье, поверх был надет белый фартучек с кружевами, темно-каштановые слегка волнистые волосы обрамляли прекрасное с лёгким загаром личико, платье весьма выгодно обрисовывало её стройную, но женственную фигурку. Красивые карие глаза доброжелательно поглядывали то на председателя, то на меня. Тимур Махмудович отметил: «Зоя, ты сегодня выглядишь прекрасно!» и посмотрел вопросительно на меня. Я незаметно для Зои поднял вверх большой палец и тихо сказал: «Слов нет. С таким сервисом Вы можете продать и десять тысяч тонн». Он хохотнул: «Хотелось бы, но прошу учесть, что я никаких указаний по нарядам не давал.  Это, похоже, персонально для вас».

   Тимур Махмудович вынул из холодильника бутылку водки «Золотое кольцо» и пригласил меня за стол. Выпили сперва за удачную встречу и за здоровье Кузнецова Ю.М., потом - за наше здоровье. Третью – за успех нашей сделки. Зоя подала горячие мясные блюда на выбор: баранину и говядину с молодым варёным картофелем в масле и посыпанный укропом. Вид и аромат аппетитнейшие. Хозяин дома налил ещё по одной и предложил перейти на «ты», я охотно поддержал его. Я спросил его, как ему удалось прийти к таким урожаям картофеля. Он стал рассказывать о его жизни и работе до Шенталы и здесь, я - о своих делах. Вскоре водка кончилась, а разговор был в самом разгаре. Тимур пошёл было к холодильнику, но я его остановил, сказал, что я хочу внести свою лепту в наш прекрасный ужин. Сходил в номер, принёс армянский коньяк, колбасу, сыр и коробку конфет, которую я попросил презентовать его жене. Он сказал, что это весьма приятно, поскольку жена очень любит конфеты Куйбышевской шоколадной фабрики «Россия». Сыр и колбасу он передал Зое, что бы она нарезала. Мы с Тимуром продолжили наше приятное и интересное общение. После 10-ти часов мы стали закругляться – Тимуру вставать завтра в 6 утра. Он велел Зое подготовить для меня завтрак и поставить всё в мой холодильник. Мне он пожелал спокойной ночи и порекомендовал завтра спокойно отсыпаться до приезда моих коллег из Тольятти. Тимур сказал, что Зоя, уходя, запрёт вход в здание, а завтра утром дежурная в 7 утра откроет. Мы попрощались.

   Я пошёл в свой номер, снял костюм, принял душ. Потом решил ещё посмотреть последние новости, включил телевизор и торшер около дивана, сел и расслабился. Но тут постучалась и вошла Зоя с сервировочной тележкой, на которой располагались бутылка вина, ваза с яблоками, пара  бутылок пива, пара бутылок минералки и что-то ещё из закуски. Она сказала, что председатель велел вам на утро пивко и минералку подготовить, а сейчас, что бы вы не скучали - бутылку портвейна. Надо, говорит, кое-что поставить в холодильник. Я подумал, что она сейчас увидит там вторую коробку конфет, надо срочно ей подарить её. Я встал, взял из холодильника коробку конфет, протянул Зое и сказал, что это ей и её девчонкам. Она поблагодарила, положила конфеты на тележку, затем сложила в холодильник пиво и минералку и предложила попробовать вино. Налила сама два бокала и предложила тост за чудесного гостя. Я настороженно выпил. Вино, правда, было прекрасное. Я взял в руки бутылку – это оказался Массандровский марочный портвейн. Ба, говорю, в Шентале есть то, чего и в Ялте не всегда купишь. Зоя сказала, что «старый председатель» насобирал много хороших вин и коньяков, что бы удивлять гостей. Ну, говорю, меня вы точно удивили. Ну, тогда давайте выпьем за прекрасную хозяйку, то есть за вас, Зоя! Давайте! Теперь я налил, мы чокнулись, выпили, поставили бокалы на тележку, которую она подкатила ближе к дивану и журнальному столику. Зоя, не давая мне собраться с мыслями, опять налила и предложила выпить за нас, точнее за наше здоровье, стоя. Я медленно пил, соображая, что меня, похоже, берут на абордаж, но берёт очень привлекательная женщина, мотивы которой мне непонятны. Она выпила и решительно поцеловала меня в губы. Зоя, спрашиваю, а тебя муж не убьёт? Ведь у вас, у татар, насколько я знаю, с этим очень строго. Нет, говорит, он сам мне уже изменил больше года назад, у Эльмиры от него родилась опять дочь. А месяц назад он переспал с другой, с Динарой, надеется, что от  неё родится сын, но опять будет дочь. А откуда ты знаешь, кто родится? Бабушка сказала. А она откуда знает? Она у нас гадалка и предсказательница. Когда у нас с Махмудом три года назад родилась третья дочь, он очень переживал, да и я тоже – мы оба очень хотели сына. Тогда бабушка меня успокоила, сказала, что всё дело в семени Махмуда. У него, сказала она, будут одни дочери: четыре от меня и две от других женщин, а у меня будет ещё сын, от другого мужчины. Этот мужчина, сказала бабушка, не совсем русский, но и не татарин, хотя в нём есть татарская кровь. Это, сказала она, произойдёт, когда тебе будет тридцать лет. Она предсказала, что он приедет в Шенталу в наш колхоз в конце этого лета по своим делам. А сегодня бабушка мне сказала, что это произойдёт у меня именно сегодня и именно с тобой.
 
   Я спросил Зою: «А почему твоя бабушка так настойчиво подталкивает тебя родить мальчика и именно от этого мужчины, то есть от меня?» А потому, ответила она, что я, по её предсказаниям, в старости останусь здесь вдвоём с младшей дочкой. Мы с ней будем трудно жить, но нас вытащит из такой жизни именно мой сын, который с отличием окончит институт и получит сразу хорошую должность и заберёт нас к себе. Так что ты не должен мне отказать в моей надежде на светлое будущее  -  и Зоя плавно расстегнула пуговицы на платье. …
 …Передо мной стояла живая полуобнажённая статуэтка, источающая манящий запах молодого здорового прекрасного женского тела. Устоять перед этим было невозможно …
 
  …  Где-то через час Зоя выпорхнула из-под одеяла, накинула на себя халат и пошла принимать душ. Пока она «выпархивала», я успел повнимательней рассмотреть её обнажённую в разных ракурсах ... Я никогда больше не видел такой прекрасно сложенной и красивой женщины, как Зоя, ни до Шенталы, ни после. Она не могла быть дочерью простой сельской поварихи, в ней чувствовалось более благородное происхождение.

   Через десять минут она вышла из ванной, уже в своём розовом платье, спросила: «А это - правда, что в тебе течёт татарская кровь?» Я сказал: «Да, моя прабабушка по маминой (Харьковской) линии была чисто крымская татарка». Я встречно спросил Зою: «А скажи, Зоя, ты знаешь, кем были твои предки до революции?» «Знаю, один мой прадед был здешним беем – его большевики расстреляли в 1918 году, его жена была учительницей из Самары. Второй дед был попом, а его жена была местная знахарка, от неё все знания получила наша бабушка. Потом после революции мечеть взорвали, а их заставили трудиться в поле. Во время голода они все умерли. Детей разобрали родственники. Вот и всё, что я знаю». Зоя подошла, поцеловала меня в губы, сказала спасибо, пожелала мне здоровья и спокойной ночи. Предупредила, что она ещё полчаса будет слегка греметь  - наводить порядок в зале и на кухне. Я почти мгновенно заснул.


                5. Назад в будущее.

… За десять минут в моей голове пронеслось всё, что случилось в тот осенний день практически 20 лет назад. А сейчас я вспомнил, что я нахожусь в кафе. Я поднял голову, подозвал Амину. Говорю: «Ещё один вопрос. А у мамы была бабушка – гадалка, она жива?» Нет, говорит Амина, она умерла в прошлом году. Да, говорю, похоже, ваша бабушка и правда была ясновидящей. Мир праху её.

   Через месяц мы опять пришли в это кафе, точнее я пришёл первый – была моя очередь занимать стол, бильярд и «накрывать поляну».  Я заказал администратору Татьяне стартовые напитки и закуски и пошёл к бильярдному столу. Минут через десять появилась Амина с подносом с напитками. Ещё минуть через десять она принесла закуски, хлеб и т.п. Я, продолжая играть сам с собою, исподволь наблюдал за нею. Она принесла ещё что-то и подошла, поздоровалась и спросила: «Спиртное открывать сейчас или позже?» «Да, открывай сейчас, наши мужики с минуты на минуту подъедут». Она секунду помолчала и говорит: «Мама плакала, когда я ей рассказала про Вас. Она мне всё рассказала и про бабушку тоже. Мама просила от её имени поцеловать Вас в щёку, если можно». Ладно, говорю, целуй, поку мужики не подъехали, только деликатно. «Ага, сказала она и мягко чмокнула в щёку».  Ты, спрашиваю, в какие дни на неделе работаешь, я хочу приехать с тобой поговорить без спешки и без помех. Она предложила встретиться в среду. О кей, говорю, приеду примерно в 4 часа после обеда.
 
  В среду я приехал в кафе в назначенное время. Я заказал водки, сока и закуски. Обслуживала Амина. Я попросил её присесть за стол на десять минут – всё равно других посетителей ещё нет. Я вкратце расспросил её о том, как там живёт мать. Было похоже, что живёт сложновато. Я предложил Амине взять у меня 10 тысяч рублей и в ближайшее время открыть в сбербанке в Шентале сберкнижку на имя и фамилию матери, привезти эту книжку сюда, а здесь я с твоей помощью положу на эту книжку ещё 100 тысяч рублей, что бы матери было на что жить, пока сын учится в институте.
 
   Через пару недель я заехал снова в кафе. Амина показала мне открытую в Шентале сберкнижку на имя матери и мы пошли с ней в ближайшее наше отделение сбербанка. Амина написала заявление на внесение вклада от своего имени и я ей передал деньги. Вклад оформили. Теперь, говорю, отвезёшь эту сберкнижку матери, пусть аккуратно  распоряжается. Амина сказала, что мама спросила, может быть, я приеду навестить её. «Слушай, говорю, Амина, ты уже взрослая и, я думаю, ты сама поймешь и маме передай, что судьбы вашей семьи и моей семьи идут разными дорогами. Пересекать их снова не следует, может многое сломаться у вас, особенно у твоего брата, а это нежелательно. Прошло уже 20 лет. Мы все сильно изменились. И хотя у меня остались самые тёплые воспоминания о твоей маме, но возобновлять наши отношения нам не следует. Да и бабушка мамина ей не предсказывала, что мы встретимся снова. Я помог вам, чем мог, а дальше, как сказала ваша бабушка, всё будет в руках твоего брата. Я тоже в него верю. На каком он сейчас курсе. На третьем. Как учится? На отлично. Вот и прекрасно! Он старается, потому что знает, что ваша с мамой надежда только на него. Я желаю ему здоровья и отличных успехов в учёбе. Маме тоже передай пожелания здоровья и всего лучшего».
 
   Перед Новым годом мы опять отдыхали в этом кафе. Обслуживала Амина. Мне она сказала, что по просьбе мамы и брата она подала заявление в Шенталинское кулинарное училище и с Нового года уезжает туда учиться на повара. Сказала, что мама молится за моё здоровье и велела ей перед отъездом поцеловать меня.  Ладно, говорю, целуй, а то через неделю уже Новый год. Сам тоже поцеловал её в щёку и сказал: «Этот поцелуй передай маме».
 
   Больше мы не виделись. А я про себя помолился за их здоровье и сказал себе: «Чудны дела твои, о Господи! Наверное, на все эти дела и встречи была Божья воля. Прости мне, о Господи,  грехи мои не умышленные! Пусть дети наши растут в здоровье и благополучии».
                Станислав Жемповский                06.07.2018.