Три красавца. Гл. 1. В шатре девицы ждут

Три «красавца» под окном
пили пиво жарким днём,
и, как в сказке говорится,
прилетела к ним жар-птица.
Ну, а что хотите вы -
пиво действует, увы;
перед тем они, как пили,
пиво водкой прикрепили.
Дело было всё в жару,
и в пиру, и на миру,
пья до дна, так пировали,
что и мыслить уж устали.
Пир свой начали с утра,
в полдень стукнула жара,
и они жар-птицу хвать -
стали перья на-фиг рвать.
Молвил первым молодой,
он высокий и худой,
руки длинные и он
в загребаньи чемпион -
он аж три пера схватил,
бац о стол с последних сил:-
Хоть и сильная жара,
этой птичечке пора
три желания исполнить,
кошелёк добром наполнить,
а иначе перья все
на-фиг выдерну совсем! -
Средний молвил: Это да,
на-фиг — это завсегда.
Два желания есть, братцы:
в море пива искупаться
и под пиво рыбку с водкой,
и красавицу-молодку!
Старший молвил:- Вот, смотри -
у него желаний три,
у меня перо одно,
я с тобою заодно.
И купаться тоже буду,
пиво с рыбкой, с водкой — чудо,
но красавицу-молодку
посажу в свою я лодку!-
Завязался спор у них,
первый, кажется, притих,
но не тут-то это было,
бац о стол со всею силой:-
Я не сплю, всё слышу я,
это ж птичечка моя -
водку и молодку, значит,
увезу к себе на дачу
и за этот славный миг
выпьем с вами на троих.-
Тут жар-птица встрепенулась
между ними повернулась,
клювом тюкнула всех в лоб:-
Прекратите этот трёп,
хватит пить вам этой дряни,
ведь мозги, как тараканьи,
а не то, за перья, в рань
всех пошлю в Тьмутаракань!-

Вид прекрасный из окна:
в море пенится волна,
и из волн тех изумрудных
(догадаться тут нетрудно)
тридцать девушек подряд,
сняв последний свой наряд,
и под взгляд всех восхищённый
на песочек золочёный
вышли все по одному
и направились к окну.
А одна из них — царица,
величава, как жар-птица,
первой к троице пришла -
взглядом будто обожгла,
и сказала всем троим:-
Ну, давайте поглядим,
кто тут перья на-фиг рвал
и желанья заказал!
Загадаю вам загадку,
отгадал — целую сладко,
если нет — за вашу брань
всех пошлю в Тьмутаракань!-

Делать нечего — ведь вот:
смотрит с берега народ,
а на девушках наряд -
целовал бы всех подряд,
лишь загадку бы решить:
Перья нужно все сложить -
у кого перо длиннее,
тот и будет всех умнее,
если личное «добро»
не короче, чем перо.
Чтоб решить задачу эту,
он «добро» предъявит свету.
Почесали парни темя —
договор дороже денег:
чем в Тьмутаракани быть,
лучше девушек любить.
И в расчёте на «авось»
им штаны спустить пришлось -
выбор пал на молодого,
все сложили перья снова,
приложив к «добру» перо,
не увидели «добро».
Как тот сильно ни старался,
до пера он не добрался,
и устал он, наконец, -
тут бы сказочке конец,
но к одной из всех девИце,
обратилась вдруг царица,
мол, его ты научи,
только прежде подлечи -
дай ему стакан кефира
(ахнул он — не для эфира),
только хлопнула лишь раз -
и кефир он пьёт тотчас.
Что-то нА ухо шепнула —
глядь: перо вдруг повернуло,
а «добро» - добрее нет;
что шепнула, то секрет.
Снова хлопнула в ладоши -
оказались все на ложе
под шатром они уже
и, конечно, в неглиже:
три красавца и царица,
с ней — красавицы-девицы.
Ну, что было, то уж было -
всё с добром происходило,
что ни в сказке рассказать,
ни пером всё описать...
Но в шатре открылись двери -
закрутились в вихре перья,
и жар-птица в тот же миг
улетела вдруг от них.
И внезапно: нет шатра,
нет ни одного пера,
лишь три парня — морды биты,
у «разбитого корыта»,
дядя Стёпа с ними рядом -
он навёл уже порядок:
свистнул так в свисток он свой -
протрезвел аж молодой!

Видит он, как из окна:
в море пенится волна,
тридцать девушек подряд
все надели свой наряд
и уходят в море сине...
Три «красавца» и поныне -
только смотрят в сине море;
в рот — ни капли алкоголя;
ждут тех девушек, всё ждут -
хорошо же, что не пьют!
Стол стоит у дома, но —
на столе лишь домино.
Август, всё ещё жара,
ну, заканчивать пора!