Военное детство мамы

     Писать  воспоминания буду от первого лица, как слышала от мамы Зины. Будто бы вернулось то далекое время.
     Деревня Шунак ( Шунаки)  находится в Татарии , это сейчас Заинский район, там я   родилась.  Красивое место , позади деревни маленькая  речка Ирня и невысокие горы, поросшие лесом.
А раньше они были  большие, как мы неслись на дровяных санках с этой горы! Куча- мала в санках от насевшей детворы, иногда даже на  лед речки заезжали далеко. А сейчас горы стали низкие, может из-за того, что нефть добывают. Детство раз в жизни бывает, хоть оно и было военное.Была сделана на речке запруда-в ней ловили рыбу и купались. Раньше была даже мельница в деревне. В селе Новоспасск была церковь, от нас 7 километров. Она была на несколько деревень- Шунаки, Бухарай, Алькино, Светлое Озеро, Беленовка, Озеровка. Потом, в Советское время ,в церкви  был склад, после войны ее разобрали на строительство фермы-и так никому ничего  не осталось ни себе, ни людям. На службу мама моя  Матрена в молодости  ходила в лаптях , а перед церковью одевала ботинки. Потом  опять  шли домой-переобувалась. Бабушка Ульяна ( Харитонова) очень детей любила- от своих снох пятерых куча деток, да еще деревенские. Идет она- в обоих руках держит ребят, да за юбку другие держатся, соседские. Идет по деревне-как курица с цыплятами. Умерла она рано, в 51 год. Полезла за чем-то на чердак, упала оттуда, так и не выздоровела-умерла.
   У  Матрены было Евангелие, хотя она была неграмотная. Раньше считали . что девочек незачем учить , выйдет замуж. Будет вести хозяйство и воспитывать детей. Она очень хорошо вышивала и у нее был такой красивый сундучок с мулине. Она в 19 лет заболела- пришли к барину наниматься огород полоть. Он их в лаптях не пустил- Все мне потопчете . А была очень холодная роса или даже иней. Двое-трое разулись. Потом болели ,а кто побойчее так в лаптях и работали. Долго она потом кашляла. Бронхит был видимо сильный или даже воспаление легких. Так всю жизнь она была легкими слабая. Хотя родила 10 детей. 4 умерло, последнюю Валю родила в  42 года.  Когда ее сватали в первый раз, красивый парень  был из соседней деревни, богатый. Хозяйство огромное, но мать ее отсоветовала:- Здоровье твое плохое. А там работы с  утра до ночи, помрешь там. Потом уж Яков ( отец) Соцков  посватался, мама была  красивая с черными мелкими кудрями  волосами , узкое лицо с голубыми глазами. Яков был бедный. Небольшого роста, коренастый, работящий , пришел с 1 Мировой войны. Был хороший плотник. На  год ее старше, 1894 года рождения, сирота. Примерно в 1918 году поженились. Костюм был венчальный у  мамы- розовая пара ( блузка и юбка) красивая с защипами на груди  и оборочками на воротничке , по низу рукавов. Еще была у нее коричневая пара , зеленая юбка с нашитыми  лентами по тогдашней моде. Она была из богатой семьи- 5 братьев и она одна сестра. Землю  давали на мальчиков.  Потом уже все это было перешито  Нюре- старшей сестре. Иконы венчальные – у мамы Матрены Божья Матерь и святой с медведем- благословение отцу. Видимо святой Сергий Радонежский или Серафим Саровский. Тятя (отец) с мамой были венчаны.
    Отец поставил дом большой, но не успел достроить- забрали на гражданскую войну. Сруб помогали ставить  мамины братья. До тех пор ,пока тятя не пришел с гражданской войны, детей у них не было. Матрена жила 3 года , пока он был в армии,на квартире у какого-то дедушки, у них была еще лошадь. Она даже хотела эту лошадь продать и достроить дом, но пришел муж с войны.         
Достроил дом, сарай  буквой Г, ворота были новые, погреб каменный из белого кирпича.Прозвище отца  в деревне было -Котёл. Брат  Вася родился в 1922 году. В 1925 году  сгорела почти вся деревня- семилетний мальчик решил спечь картошку во дворе в соломе. Сгорело  из 100 с лишним домов — 60, от каменного магазина в  сторону деревни Бухарай. Вытащили с дома сундук , поставили на телегу, посадили  трехлетнего Васю править лошадью . Когда пожар потух , стали везде искать  , где Вася- а лошадь понесла  через запруду и как только не опрокинулась телега в пруд. Думали уже нет его в живых. А потом кто-то из деревенских увидел- За речкой стоит лошадь ваша с сыном. Сначала жили  у  брата Пети ( до них пожар не дошел), потом  ушли  в свою баню у реки ( они остались). Родились  в семье Нюра, Таня, Маша, Зина(1935), Валя( 1937).
    К Пасхе Нюрка поклеит чулан журналами, газетами, скребет пол добела. К папе  придет  дядька  Ваня маленький ( был в их семье и  большой), дед Кузьма. Сделают из газеты козью ножку, насыпят табак самосад, отец его сам сажал. Нюрка меня отправляла следить , чтобы со стен  газеты не обрывали. Тятька свой ус все крутит на палец. Сидят, дым кругом, дядя Кузька курнет, цыкнет сквозь зубы на пол, так весь пол заплюют. Я говорю-Дядька Кузька, ты опять пришел чулан драть?Драли потихоньку со стен газетки, когда не хватало. Отец был общественный, если у кого гулянка какая, его звали. Штоф на столе  большой, пили стаканами. Отец нальет самогонки: Варька,тебе говорю,выпей, а то в пазуху вылью! Пели, плясали.  Раз пошел, сказал жене  Матрене, чтоб собиралась и шла. А она дома  осталась, так он ее вожжами  отходил, в таком был гневе. Мама ему сказала : Первая пуля твоя, хоть бы на войну взяли. А Матрена соседка , услышав, ей говорит: А-а, Матрешка , что ты болтаешь, у тебя все в доме есть, дети сыты, тесто месишь по 1,5 часа, а мы 2 раза ткнем кулаком и на работу бежать. У них раньше давно уже в семье был магазин, муж с сыном поехали за товаром, а их убили лихие люди. Сразу она заболела- согнуло ее надвое- от нервов.
      Хлеб в доме был пшеничный, не было ржи. Мама  не работала  никогда в колхозе, говорила: Вот на дураков я не  работала. Хлеб месила по 1, 5 часа, вкусный был и очень пышный. Мама утром, когда был еще жив отец- ставила самовар, клала наверх яйца варить. Масло конопляное было при папе еще-мама кашу пшенную наложит из печки, польет конопляным маслом- вкусно! Пили чай из стаканов, чашек не было. Потом  самовар мама променяла на продукты, ходики тетка  родная забрала за чашку картошки. Отец был уважаем в деревне-прошел 2 войны, все к нему ходили советоваться по  каким-либо делам , неграмотные  ведь. Когда стали организовывать колхозы- его упросили быть председателем сельсовета, хоть он и не желал этого.. А потом сами на него обижались- ходили по дворам забирали в колхоз утварь, коней. До 80-х годов маме говорили-вот твой папка у нас то-то забрал. А ведь брал он  разьве для себя? Я им всем подарки привозила на Троицу,кто подавал мне (милостыню в войну) .-Это вам, тетя Катя,что мне подавали.- -И все-то ты помнишь! Да как я могла такое забыть!
У кресной  Оли были свекор Никита и  свекровь Варвара.  Пенсий не давали, работали до тех пор, пока ноги волочат. Никита сторожил склад и у него ночью залезли и украли. Его  вызывали в Заинск за 20 км. Он туда дошел, обратно пошел, не дошел 7 км и умер в борозде. Кто-то из наших  ехал и его увидел. Лугов в деревне не было, сена не было. Бедные коровы к весне на веревках висели, солому им с крыши снимали. Траву с горы, как очистится от снега, мы, дети набирали корове. Деревня какая-то плохая была, недружная. Нет бы промолчать, ведь все плохо жили. Так сразу бежали  жаловаться. Как увидят,что кто-то чего-то взял,голод был. К папе раз приходили просить, чтобы простил  одну женщину, взяла она мешок зерна, детей нечем было кормить. Так соседка увидела. Сразу побежала к депутатке рассказывать. А папа  говорит, Как я могу промолчать, меня же самого посадят, ведь депутату уже доложили. Война была тяжелое время,голодное,даже и для людей,и для скотины колхозной. Свиньи бегали искали есть, как конфетку кал проглатывали. И умирали от голода, кормов было недостаточно. Умирали скрючившись, наверное, смерть голодная была мучительна. Их закапывали в поле. Но так как люди тоже страдали и умирали от голода , их тайно некоторые ночью откапывали и ели. Папа Яков, видя такое  дело , что если лошадь или корова падет, а его за это посадят в  тюрьму или отправят в лагерь, решил идти на фронт добровольцем. Бронь у него была, как у председателя колхоза. Но он говорил так:- Пусть лучше меня убьют на фронте, и я умру героем. Чем если в лагере и вас будут дразнить и попрекать, что отец у вас враг народа. А после папы был другой председатель и его посадили на 10 лет, он вернулся и детей своих воспитал. Не то что мы, безотцовщина.
 Когда дядю Петю ( его младший брат)вместе с отцом забирали, Маруська  подружка прибежала в слезах, мне куклу сует свою: На , бери,  тятьку на войну забрали! Отца на войну взяли ночью( 13. 1. 1943г.), темно было. Так всех забирали- придут люди с работы домой, там повестка,поедят и уходят на фронт. На печку отец поднялся, всех поцеловал, ушел. Мы с Маруськой к окну. Январь был, все окна заморожены, дуем, что бы оттаяло посмотреть. А Валька( 1937 года) с печки орет- не спуститься ей. Сняли ее. От отца пришло 2-3 письма. В первом- в бою смозолил все  ноги, несколько дней лежал в  лазарете. Потом:  Пришли с боя, видимо детки за меня замолили — не думал, что придет даже. Уходил на войну- спросили: На кого оставляешь детей?- На Божью Матерь.  Потом пришла похоронка- пропал без вести. Сколько ни писала Нюрка везде-и следопытам и в поиск военкомата- ничего не ответили, где погиб. Только -выбыл 5.1943 года.
    Налоги были большие. У Нюры Харитоновой нечем было заплатить налог, а остались старшая сестра она и 2 брата-Сергей и Петя. Так забрали корову, а в доме ничего больше и не было. Так хоть похлебку забелить и сметанки.  У нас тоже отобрали, мама побежала к родственнику, он пошел в район, забрал корову назад. А Нюрину уже  зарезали. Мы же  корову  продали, заплатили налог, купили козу на остальные деньги.
     Мама не работала, а кто и работал,  ничего не давали, писали только палочки в ведомости- трудодни. Нюра работала на уборке хлеба, я ей носила в 1, 5 л кринке обед. А обратно она мне насыпала пшеницы. Иду я от нее, кринка была на веревочке, иду ей машу. Увидела едущих  на телеге с председателем, свернула в густую траву, но они видимо увидели-кринка -то не пустая. А вечером пришли домой, долго стучали, мама не хотела открывать. Но они кричали, что дверь сломают, пришлось открыть. Отец был хороший плотник, у него было большое  число всяких стамесок  различного размера, несколько  рубанков от маленьких до полуметрового. Председатель дядя  Саша матери говорит- Отдай инструмент, он колхозный. А мать ему отвечает: Нет, он это сам смастерил .Как я отдам, вот вернется с войны Яша или Вася ( старший сын), им отдам. Яша меня убьет, если отдам. Тогда увидели, на сундуке в какой- то коробке сушилось зерно- кринки две, что я принесла. Тогда Нюру, старшую сестру, забрали в тюрьму. А забирать надо было меня!Просидела она полгода и ее отправили на лесоповал. Ночью поезд едет, днем стоят в тупике, а еда- рыба соленая. Воды не давали, только сосульки с крыши вагона обдерут, пососут. Работали очень тяжело, норма огромная. Так , наверное, она там бы и погибла, но ее  один начальник взял к своему ребенку в няньки водиться. Стирать, помогать по дому. Потом она отсидела,  вернулась , а  председателя дядю Сашу  посадили на 10 лет. Вернулся он в грязной, засаленной от грязи фуфайке. Нюра видела, как его привезли. Вот говорит, посадил меня  ни за что, а Бог его на 10 лет наказал. Раз весной пахали поле от картошки прошлогодней, Нюрка набрала ведро  этих картофельных лепешек. Отбирает на столе от зеленых боков- что на свету было, то позеленело. А мы с Маруськой  голодные, подбежим, да хвать в рот. Нюрка ругается :-Что делаете- нельзя это есть. А  потом мы свалились от болезни, побежали по деревне бабы:-Матрешкины девки отравились! Кто- то дал молока- отпоили.
     В войну было очень тяжело. Картошку отдай, мясо отдай, даже фуфайку не на что было купить. В войну было у нас 3 курицы, 1 овца, 2 козы.  Родился раз ягненок, такой был резвый , дома его держали новорожденного . Пришла соседка, только сказала( вот ведь глаз какой): -Какой ягненок хороший!  Так он к ночи и растянулся, умер. Налог был- 100 яиц, 1 кг шерсти с овцы, молоко, был налог и на бездетность. Только в 1953 году стало легче. С 1 овечки отдай 1 кг шерсти. Даже себе не могли ничего связать. Мама как-то связала из разных клубочков мне один чулок,  а на второй  нет больше ниток. Пришлось на что-то другое перевязывать.
     Нюрка с работы придет- есть нечего, меня отправляет собирать. -Если много подадут, картошки пожарим( это на воде, масла не было). А если мало- суп сварим, а какой это ж суп- даже лука не было. Валька несколько раз со мной ходила, ножки тоненькие, сама качается. Самая маленькая  она была, да голодно. Я войду, перекрещусь : -Подайте Христа ради. Кто даст чего. Пришли раз к председателю дяде Саше- у него семья большая была. Пироги были в доме.- Опять Яшкины девки пришли! Я попросила-жена его дала Вальке корочку  пирога, что дети не доели. Мы вышли, она разделила- мы и съели. Что там -на два укуса. У Маруси подруги Колька брат маленький был, даже дрова пилить сил нет. -Колька тяни. -Не могу, силы нет. Так мы друг у друга дрова-то пилили.
     Нюрка с работы придет-ноги, как мясо красные. Нечего было одеть. Отец, уходя, оставил ей спецовку — рабочий костюм. Нюрка, говорит:- Все на тебя остается. Она упала поперек кровати и плакать! 18 лет ей  было и три девки мал-мала меньше. Ваську  отец уже отправил в Москву учиться. Там он с другом  учился в техническом училище, был старостой группы. Приписал  себе одну стипендию и его посадили в тюрьму. Потом он добровольцем ушел на фронт  в штрафбат, прошел всю войну, был офицером. Пришел такой красивый, в черном кожаном плаще, с наганом. А дома- нищета полная, девчонки никогда даже ног не мыли. Заставлял мыть, если не помыли, придет, ночь уже, спичками посветит- мыли ли и жег, если видел грязные. Бежали мыть. Брат после войны  служил в Туле, нам присылал по 300 рублей. Мама сшила белое платье( такой материал купили у кого-то из фронтовиков), хотела Маруське. А она не захотела: -Не хочу белое! Я сразу сказала: -Мне, мне! На фото школьном я стою сверху в левом углу, так как знала , что мне мама не даст 2 рубля на фото. Эта фотография взята позже  у крестной Оли, на ней также ее сын Коля.
В школу ходила 3 зимы- до больших морозов. В лапти Нюркины  полурваные набью соломы, чулок не было. 50 рублей  стоили лапти- а отцова пенсия 70 рублей. Валенки и  ботинки выделили многодетным, малоимущим. Учительница Евдокия Ивановна валенки мне дала, а Варвара пошла в правление, там орала-орала: Мать их не работает , а им валенки. В результате валенки отобрали, дали ботинки. А валенки у них вскоре сгорели- положили в печку на дрова сушить и забыли. Зажгли печку и с валенками. Учителя в школе- Евдокия Ивановна Чучканова , Александр Изотович, Мария Матвеевна Ливанова. Евдокия Ивановна со Слободы( 20 км от нас) после учебы к нам учить приехала и замуж вышла за шунатского. Писали перьями , чернила из свеклы или из сажи. Руки замерзнут, учительница показывает всему классу: -Посмотрите, как Соцкова написала- как курица лапой. Маша , двоюродная сестра, и того меньше училась. Посидит два урока, встанет и к двери, Евдокия Ивановна ее спрашивает : -Ты куда пошла? А она:- Мамке похлебку варить. Мне она и сейчас говорит: -Ты, как профессор, пишешь! В школе был и обед- картофельная похлебка. Я приду с ковшиком, прошу погуще со дна налить- поем и маме несу потом. Раз мальчишка мне этот ковшик снизу пнул- все разлилось. А как мы ждали этот обед!  Маша уходила домой, чтобы мать,придя с работы, хоть что- то смогла поесть. Ходит она по деревне с мешком, собирает крапиву- а мы ее отгоняем, нам самим нужно. Вот и ели с весны всякую траву- и крапиву, редьку полевую, потом ягоды лесные, даже ели молодые шишки сосны-кисленькие на вкус. Ягоды маме несли. Орехи начинали грызть. Когда еще  только молочко внутри завяжется. Когда  только снег сойдет-на горе в мешок щипали траву сухую корове. А уж одевались- мешковина, ткали сами из конопли. Станок был   на всю деревню, ткали по очереди. Мыла не было, мылись щелоком. Одежки теплой тоже не было- в школу ходила, пока нет больших морозов. Нечего было не одеть , ни обуть. Оборвыши ходили. Да и прозвища у нас были- Зинаря, а у кого матери работали-Валечка, Леночка. Да и после войны-у кого отцы были-они своих детей вырастили, выучили, потом получали большие пенсии , квартиры, машины. А наши отцы погибли, что нам досталось? У коровы было много вшей, она постоянно их лизала языком, после пастбища  у нее на шее было много клещей, мы их выбирали. И летом у нее возле хребта заводились  червяки, мы их выдавливали. Тетя своей корове мазала позвоночник дегтем, чтобы эти червяки вылазили. Животные тоже мучались.  Какие водились паразиты!
   Крупы не было никакой, помню просо сажали, но нам не давали- все отправляли. Жали масло подсолнечное, конопляное, при помощи лошади. Лошадь ходит , вертит круг, семя трется, мне когда тетка даст кусочек. Потом клали под пресс, очень вкусное было масло, а жмых давали нам. А из конопляных стеблей- их сначала трепали такими деревянными щетками, потом уж закручивали. Делали материал для платьев ( ничего ведь не было), мешковину.
   Дядя Кузьма , отец  Сергея, умер от голода. Придет  к нам- принесет картошки, украденную из дома. А дома у нас печка была железная, на ней ломтиками дети картошку пекли. - Дядя Кузька, у нас самих не печется! Чуть согреется- дядя Кузька  отвернулся к  окну, я была резвая, подсмотрела-и на единственном зубу внизу строгает  эту сырую картошку. А дома у него, говорили, Сергей сказал ему, как немного поест: -Ты, тятька, не работаешь, хватит тебе есть.
    У мамки на печке  шуба была расклешенная, одевались ей,когда спали, вот и тянем ее  друг на друга- мама, Валя,Маруська и я. А вшей там было на ней и на нас! А у коровы сколько вшей было, все мучились, это от голода .Крыши покрыты были лубком. Это когда кору на лыко дерут на лапти, потом замачивают, отбивают лубок.  Лубком покроют крышу, дальше соломой. Когда  дождь сильный, крыши сильно текли, подставляли ведра.
    Таня работала на ферме с крестной Олей. Когда весной был ледоход, мостик на ферму  сносило-и они по пояс в  ледяной воде вброд переходили  небольшую обычно речку. Там она ( Таня) заработала артрит , у нее всегда колени щелкали. А сейчас четыре дома живут в Шунаках. В войну там был даже магазин. Привезли соль как -то  для коров на подводе, я по головам пролезла к прилавку. Взяла голову этой соли и принесла домой.
     Вася отправил меня  Таню и меня в Пермь. Приехали на пристань- по реке идет баржа. Я говорю: -Вась,куда же мы там сядем? -Нет, на пароходе поедете. Подошел пароход-белые огни, огромный. Говорю: -Вась, больше школы нашей!( двухэтажной). Затемно  заходили занимать место в 4 класс. Чтоб хоть сидеть, а то и кто лежал на полу. Заняли место,Вася наказывает: -Приедете затемно, сидите до рассвета на вокзале. Никуда не ходите, хоть будут звать. Ехали 3 суток, сначала сидели, потом  кто- то слез, я залезла на полку-3 ярус. Приехали темно,к Тане стал приставать солдат с хоть деревянной ногой-идемте, я знаю, где ваша сестра живет. Всем же мы сказали на пароходе, что едем к сестре. Несколько раз подходил, но помнили наказ Васи и никуда не пошли. Узнали, где улица Зеленая, шли, идет женщина. Спрашивает:- У сестры свой дом? -Нет. -Тогда вам в другую сторону. Пришли , сели на лестницу, отдохнули, а встать Таня не может, ноги отказали. Все простуженные на ферме. Еле,чуть не ползком , она дошла. Зашли, одна комната. Нюра чуть свет, уйдет на работу. Таня сидит у окна плачет. Соседка спрашивает: -Чего, Таня, плачешь?- Работу не найти.- Пойдем ко мне помогать в Лесную школу, хоть сыты будете. Там жили дети больные туберкулезом. Помогали  соседке ночами  мыть огромный коридор, потом шли  чистить картошку и овощи. Пол белый, коридор огромный-огромный. Чистили овощи,ели оставшуюся кашу, хлеб, что дети не доели. Потом директор мне говорит: -Я ведь тебе, дочка, не могу зарплату платить. Нет у тебя трудовой(14 лет мне было). Пойдем, я тебя устрою няней к соседке своей, у нее ребенок маленький. У Марии Александровны был муж слепой. Красивый. Но на войне он наступил на мину и лишился глаз. Стеклянные глаза вставлены были. А я шаловливая была- взгляну быстро:-Как нет глаз? Вот черненькие. Не понимала, что искусственные. Дочка их еще нет ходила. Наступила весна, я загрустила: девчонки на улице бегают ,мои подружки Маруська, Танька. А я , как баушка, сижу взаперти. Мария Александровна  любила меня, говорила:- Оставайся,я тебя выучу. Пришла домой-Таня сестра увидела, что я плачу: -Тебя там обижают?- Я по маме скучаю и девчонки по улице бегают. Таня к лету взяла отпуск и повезла меня домой.
    А дома летом я  отработала в яслях и на других работах. А зимой мне дали быка, в лес ездить.  16 лет мне исполнилось. Морозы были 25-30 градусов. Брат Вася как-то приехал-плащ у него сверху кожаный был, весь промок, его мама положила на печку сушить- он и потрескался , пришлось оставить его. Я в нем ездила. Он длинный был, не продувает, тепло. Ветер , метель метет, девчонки по очереди ко мне подходят греться- то с одной, то с другой стороны погрею бок им. А уж в лесу рубишь- снимала его. На голову ничего не было.Платок раз подружка Лена дала надеть  шестяной- в поле очень холодно. Я его сняла, положила на бревно-а как раз упала береза и на него, пробила до дырок. Уж пролила я слез. А как  подружке от матери досталось!Ничего ведь не достанешь. У  Маруськи( подружки и двоюродной сестры) бык был , как лошадь, крепкий, спокойный. А мой самый  слабый, он к кормушке с соломой, его другие оттирают -один толкнет, другой , третий. Он в конце концов  пойдет ляжет в угол, пока другие едят. А потом что после всех останется- хворост. Да воды пить нальют ледяной из проруби, ладно бы теплой, да посыпали хоть бы отрубями. Он всегда был голодный, силы нет. Вот он  и идет шатается, как пьяный. Четыре подруги  на быках работали- две Маруськи- Петрякова, Соцкова  наша, я и Нинка .В лесу давали делянки. У меня топор тупущий.  Девчонки острыми рубят- раз, раз. А я все тюпаю. У других матери, кто за мясо, кто за самогонку ходили точить топоры, а у нас чего взять. Может и так наточили бы, но я стеснялась.  Возили на строительство фермы 8 метровые бревна ( у Бухарая), ездили через мостик плохонький через речку. У других быки бегут здоровые, весело, а мой позади всех плетется. Домой едем. Еще и каких бревнышек  домой под сено  в телеге запрячем- топить -то надо. Только бы бригадир или полесчик( лесник) не увидели- вот попадет то. Кресна Олька  просит у фермы: -Девчонки, дайте на щепу для растопки  котлов ,картошку варить свиньям. Вот еще! Домой надо! И сейчас, гуляя по городу, увижу толстенную березу , говорю:- Вот бы мне тогда на дрова, я и все сучки  бы изрубила. А ведь уже мне  82 года. Раз  с Машей такой дуб испилили , толщиной сантиметров на 10 только меньше пилы в длину, как только ручкой двигали  туда- сюда. Все равно спилили, раз в делянке попался. Летом  ездили, возили муку. Я попросила быку- насыпала в ведро с водой, сделала болтушку, он жадно схлебал. Я обрадовалась-еще ведро сделала. А ему стало плохо- он сдох. Видимо , объелся с голода, заворот кишок. Я плачу-посадят меня, ладно, послали за бригадиром, быка зарезали и отвезли в столовую на мясо. Жалко было его очень. Я ведь и била его когда- встанет и не с места.     Я стала работать-а даже и взять с собой было нечего. Если уж картошки когда. Жили тяжело. Мама все молилась: Хоть бы одна сдохла!  А теперь соседка мне рассказывает, как ее мать молилась:- Господи! Забери хоть одного! Господи, Господи, забери хоть  пятерых! А ей брат ( за печкой они  слушают) шепчет  : -Тресни её кочергой! Вот так было. Смеюсь!
    Раз ходили в Заинский район работать, пешком. Еду брали свою из дома. Мясо мужики свое метили, потом варили, ели,  а мне бульон давали. Мама раз с кем- то прислала 10 яиц,я так обрадовалась- сжала так, что раздавила их. Все равно съела их. Идем домой, снег с дождем.  Деревня, стучимся,пустили только в  один дом. Отжали чулки. Хозяйка  подала суп и пустила на печку спать . Мир не без добрых людей.


Рецензии