Бритва

      Ржавый тон, сорвавшись с высокой башни, ударился о мостовую и брызнул в темные арки домов. Пробило полночь.
      Рей торопливо шел по тёмным улицам, держа в руках картонную коробку, перевязанную тонкой шёлковой нитью. Случись это днём, любопытные прохожие имели бы возможность прочесть яркую надпись на лицевой стороне предмета, символизирующую благополучие фирмы "Мойзель и К&".
      Человек нервно оглядывался по сторонам и в его спешке угадывалась судорожная мысль маниака. Именно это бросалось в глаза случайным прохожим, оборачивающимся ему вслед. Рей не замечал этих взглядов, острота его ощущений и мыслей сейчас была доведена до предела. Маньяком мы его тоже не назовем, хотя, каждый, кто хоть однажды брал в руки кисть, смутно ощущал себя во власти этого недуга.
      Кстати сказать, Рей был неплохим художником, если умолчать о том, что под его кистью ожило несколько гениальных картин, и, пожалуй, я был неправ, полностью лишив Рея маниакальных черт в его творческих забавах. (Читатель простит мне моё нетерпение познакомить его с особенностями моего героя. Одного взгляда на Рея сейчас было бы достаточно, чтобы понять причину столь скорого раскрытия карт. И я, как любой врач, спешу назвать лишь некоторые причины недуга, дабы не сочли его вполне сумасшедшим).
      Рей был один в этом мире, и любая новизна придавала ему силы и желание жить. Живопись была матерью его надежд, единственный остров, где он искал и иногда находил сокровища своего пути. А жизнь текла, оставляя ему перечень забот о собственном теле, слабость по вечерам и утреннюю ярость.
      То, что произошло сегодня, ошеломило его. "Неожиданный подарок судьбы", "Экспериментальный образец", " Шедевр мысли". Что ещё?... Как он сам считал:"то, что, кажется, спасёт его душу". И Рей поверил.
      "Вы один из первых" - говорил ему представитель фирмы, заворачивая большой пакет. - "Инструкция внутри".
      "Благодарю вас" - Рей торопился. Он улыбался, мысленно видя результат своей фантазии, рисуя и изменяя детали, находя единственно верные линии. И эта улыбка высвечивала темную завесу будущего.
      Начинал накрапывать дождь. Огромный город погружался в вечерние заботы, открывая свое чрево иллюзорных надежд, всесжигающего счастья и несколько останавливающихся маятников чьих-то жизней.
      У газетного киоска Рей остановился, загипнотизированный смыслом бегущих слов световой рекламы: "... Даже не перспективности открытия, а смущенности некоторых корифеев нейробиологии..." - сверкающие буквы отражались на мокром асфальте. - "Первые опыты, проводимые в химических лабораториях Г-на Мойзеля, уже два года назад поражали своей последовательностью, но никто не предполагал, что результат будет столь неожиданным. Мы склонны думать, что это открытия века повлечет за собой..."
      Резкий удар грома заставил вздрогнуть Рея. Он оглянулся и остановил подъехавшее такси. В следующий миг дождь хлынул мощным потоком, яростно, мгновенно заглушив шум вечерних улиц. Машина рванула с места и через пол-часа Рей, расплатившись с шофером, поднялся по лестнице. Открыл дверь. Пахнуло холодом. Рей теснее прижал коробку, вошёл в темный коридор и зажёг свечу.
      Небольшая комната была почти пустой. По полу были разбросаны коробки с красками, несколько сорваных холстов, на небольшом столе стояли свежие розы.
      Рей постоял посреди комнаты, уставившись на свою тень, и, не отрывая взгляда от темных узоров, положил пакет на высокий стул. Хотелось ещё света. Сейчас только сноп огня был бы созвучен его душе.
      Рей оглянулся. Накрытый мольберт в углу был повернут к стене и сейчас был его вторым "я" в этом полумраке. Эта его шестилетняя работа была единственным холстом, который мог своим совершенством вселить не только ужас,,, Для Рея это не было парадоксом. Он сам редко смотрел в эти глаза.
      Сбросив оцепенение, Рей взял в руки коробку и, положив ее на стол, осторожно перерезал натянутый шёлк. Задержав дыхание, снял крышку.
      Колбы, колпачки, цветные порошки, номера на жидких кристаллах, - всё это было аккуратно сложено в определенном порядке. Рей зажёг ещё несколько свечей, даже не посмотрев на выключатель, бережно взял в руки инструкцию и стал читать:
      "...Тембр голоса зависит от вашего вкуса и желания... Цвет волос регулируется смешением аннигиляторов А1, С2, В9... Число вариантов характера, склонностей, темперамента - астрономично... Блок речи находится в секторе 52...
      Рей не заметил как опустился в кресло.
      "... Проектирование первой модели займет у вас всего 3 часа. Повторные опыты сократят ваше время. Отзывы по адресу: Лонг стрит 18, Пьер Мойзель."
      Рей подошёл к столу. Мягкий свет вычерчивал из темноты его новую игрушку, пружина которой проводилась в действие уже не ключом.
      "... Модель, практически, бессмертна... - вспомнил он, обратив внимание на предмет в углу коробки. Рей развернул бумагу и на ладонь упала обыкновенная бритва. На холодном металле значилась эмблема фирмы. "Ну, что ж , времени у меня достаточно" - подумал он, пригасив свет и задернув шторы. Затем бережно взял в руки гибкий пластмассовый остов...
      Через три часа, утомленный, он присел над холодной мумией, которая должна была пройти уже последнюю ступень небытия. Прошла минута. Ясная ночь за окном не издала ни звука в этот миг. Рей оглянулся на мольберт:
      - Сейчас я услышу твое первое слово, - сказал он и прижал к ее вискам электроды. Глотнув воздух, дал напряжение. Фантом дёрнулся и замер.
      - Спокойно, - сказал себе Рей, сдерживая дрожь, - я буду любить тебя, малышка.
      Повторный импульс содрогнулся веки. Он поддержал ее первый порыв сесть. Рука, ещё прохладная, скользнула мимо лица Рея, коснулась шеи, и он ощутил тепло искусственной жизни. Темные глаза смотрели в упор. Рей ждал секунду.
      - Вот так, - сказал он просто. - Как ты себя чувствуешь?
      Она молча шевельнула губами.
      - Твое имя - Ориона. Нравится? - спросил он.
      - Да. - Было ее первым словом.
      "Голос удался" - вдруг подумалось Рею.
      Девушка молча изучала открывшийся ей мир, иногда вздрагивая всем телом. Затем сделала первый шаг, потом ещё один.
       " Этот миг я ждал вечность" - подумал Рей. - "Человек, сошедший с моих..."
       - Я люблю тебя. - Сказала она вдруг.
               
                ................................

       Дождь той ночи давно прошел. Пролетело полгода. Первое время Рей не помнил себя от счастья. Он рассказывал Орионе о своем прошлом, которое привело к ее появлению. Но о самом появлении он молчал. Он о многом не мог ей рассказать даже в те дни, когда они уезжали на море... А все началось именно тогда...
       В вечерние часы, когда заходило солнце и волны казались тёплыми, Рей брал в руки кисть, продолжая начатый портрет. Ориона была красива. "На холсте ты будешь ещё лучше" - говорил он, закрепляя мольберт в горячем песке. Наверное, слишком часто говорил, потому что однажды вздрогнул от этих слов, как будто впервые понял их настоящий смысл.
       Дни летели, пора было возвращаться домой. В один из теплых вечеров Ориона попросила в последний раз взглянуть на вечерний пляж. Через полчаса Рей затормозил почти у самой воды. Держась за руль, он неотрывно следил за ее взглядом. "Она здесь в последний раз" - подумалось ему вдруг. Рей завел мотор и дал сигнал. Ориона медленно села в машину, на прощанье оглянувшись навстречу морской прохладе. Через несколько часов они были в городе.

        А дни все летели.
        Рей становился преуспевающим художником. Жизнь начинала баловать его. Отовсюду сыпались заказы, которые Рей выполнял с лёгкостью, между делом, напрягаясь лишь частью своего сознания. И в этом он не был грешен. Исполнение удовлетворяло заказчиков, но их горячие благодарности оставляли Рея равнодушным. Он работал в южной части Лондона, где была его мастерская, и только он имел туда доступ. Там Рей часто забывался, погружаясь в свою душу. О, работа! Она сжигала его и он был благодарен Создателю за его щедрость. Среди сотен блестящих полотен было только несколько, которым Рей отдался полностью.
       И вот наступило то самое утро, когда он дописывал один из пейзажей. Краски ложились легко и свободно. Ещё одна тонкая линия рисунка... Рей замер... Кисть выпала из рук...
       Да, он любил свои творения, видя их бессмертие. Поделки он уничтожал. Точнее, их уничтожало его время. Если что-либо не удовлетворяло его, он начинал с нуля, комкая глину, срывая холсты, разбивая мольберты, жаждуя написать новое и заново. Созидая, он был одновременно убийцей, отрицая предпоследний штрих. Созидая, он имел это право.
       Рей встал, подошёл к портрету Орионы и пристально вгляделся в ровные линии и тона. Затем, взял портрет в руки.
       "А ведь он написан с живого "шедевра" - проговорил он тихо. - Год назад я понял это, тогда, на море." Рука повернула портрет к стене. Рей встал, походил по комнате, остановился перед окном. Шел дождь, срывая осенние листья.
       " Кажется, я поспешил".

               
                ........................

        Шли дни. В те последние недели осени Рей редко виделся с Орионой, пропадая дни и ночи в мастерской. Короткие встречи уносили на крыльях его печаль, он забывался, почти не видя ее, хотя она была рядом. Он был счастлив, уже ясно понимая, каким он был юнцом в ту дождливую ночь, понимая, что "картина" уже нуждалась в поправках.
        Когда выпал первый снег, Рей исчез на неделю. Томительно летело время. Ориона понимала причину недуга любимого, ведь она верила ему. Ему и его глазам, в которых однажды прочла всё. Если бы шепнуть в тот миг, что ее создатель не на небесах, что он соткан из плоти человеческой, и что все создатели только однажды чувствуют любовь к своему первенцу. Далее - бесконечная лестница, ступеньки которой - миллионы жизней и судеб.
       Рей вернулся ночью. Тихо отпер дверь и зажёг свечу в коридоре.
       "Не даётся" - прошептал он, опускаясь на пол, и вдруг услышал звуки шагов.
       - Ориона, здравствуй, Ориона, - сказал Рей, не поднимая головы. Он не смел посмотреть на нее. Он знал, что сейчас нельзя смотреть на нее. Прошла минута.
       - Ты промок, Рей. - Сказала Ориона. Он молчал, глядя перед собой незнакомым ей взглядом. В темных зрачках сверкнула искра.
       - Принеси за шкафом в углу коробку. - Медленно сказал он.
       Ориона вышла. Рей посмотрел на пламя свечи и слегка дунул на слабый огонёк, чуть не погасив его. "Если мы что-то оставляем после себя, то этим "что-то" не должна быть наша ошибка или небрежность". - Медленные , тихие слова разрезали тишину. - "Наверное, много жёлтой... Она не нужна мне.... Пейзаж..."
       - Эта? - Ориона протянула футляр. Что-то звякнуло внутри. - Краски? - спросила она.
       - Нет. - Ответил Рей. " ... Модель, практически, бессмертна..." - вспомнил он. - нет,- тихо повторил он и ощутил пальцами холодок раскрытого лезвия.
       - Я люблю тебя - сказала Ориона и глубокие печальные глаза улыбнулись.
       - Хочешь, я нарисую тебя заново? - Рей ждал.
       - Не понимаю тебя.
       - Ты знаешь, откуда ты?
       - Рей!...
        Он резко поднялся и подошёл к письменному столу. На пол посыпались карандашные наброски. Он протянул листок. Лицо Ориона изменилось.
       - Это - неоконченный набросок. Здесь только маска, лицо... Ты не успеешь понять этого за эту ночь.
        Рей вытряхнул на пол содержимое коробки. Затем, потянулся за инструкцией и подал ее Орионе.
        Она нерешительно взяла листок, не отрывая глаз от Рея, затем нагнулась к свету и стала читать. Лицо ее дёрнулось, она почти не дышала. Рей закрепил лезвие. Руки не дрожали. Он часто срезал им холсты с подрамником, холсты, которым суждена была гибель.
       - Ориона!
        Она взглянула на него и выронила листок...
       -  Скоро ты снова увидишь море. Не бойся, это не больно.
        Ориона крепко стиснула его руку.
       - Рей! - Она дрожала. Инстинкт искусственной жизни вызвал сопротивление.
        Рей сжал зубы и выбросил руку вперёд. Тело дёрнулось ещё удерживаясь на ногах и рухнуло на пол. Где-то звякнуло стекло.
      - Кукла... -  прошептал он, в ужасе опускаясь рядом. Ноги не держали его. Сердце бешено колотилось. Рей потянул мумию за плечо и перевернул на спину. Она дёрнулось в последний раз, из полуоткрытых век потекли слезы. Рей замер, прислушиваясь к шуму осеннего ветра за окном, к звукам мокрого снега и дождя. Так прошло несколько часов. Свеча догорела, мерцая слабым огоньком. Стряхнув оцепенение, Рей встал и чуть дунул на трепещущий огонёк. Затем подошёл к двери и медленно спустился вниз. На ступеньках он остановился, подставив лицо дождю, радуясь каждой капле, и понимая, что часы его сочтены...

               
                .......................