Believe in your belief - Глава 3

Эпиграф:

плыл по розовой глади небес птичий клин,
выли ливни, нежданно нагрянув.
ты другая совсем. будь ты просто с земли,
я тебя не хранил бы так рьяно.

Денис Туманов

- Молодой человек, а можно ли поинтересоваться, что Вы здесь делаете? - раздался женский голос прямо над ухом.

Юрка как раз прилаживал педаль на положенное ей место на бас-бочке*1 и не ожидал такого удара в спину от слова совсем. Вскочив с колен, парень обнаружил перед собой невысокую рыжую женщину. Она смотрела на него сквозь полулунные блики в стёклах своих очков и строго хмурила брови.

Старшеклассник смотрел на незнакомую женщину, стоя на незнакомой сцене в незнакомой школе. Ясное дело, его мозг немного перемкнуло. Самую малость.

- Я это... - промямлил Остропёров, понимая, что именно сейчас он станет жертвой сразу двух неприятных предметов: этой дамочки и своего тугодумства.

Завуч, - насколько понял Юрка, - ожидающе скрестила руки на груди.

- Я это... Эм... - продолжил соображать барабанщик. Между тем, Рыжая перешла в наступление:

- Как Вы здесь вообще оказались? Кто впустил? Куда только смотрит Вера Дмитриевна?! Вы должны немедленно уйти. И заберите это, - она с почти не скрываемым презрением указала пальцем на барабанную установку. Юрка вспомнил про бабушку-вахтершу, которая на поверку оказалась просто старушкой божий одуванчик: внимательно выслушала, поулыбалась, впустила в школу, да еще и на выступление пообещала прийти, чтобы посмотреть и порадоваться за таких хороших, по ее словам, ребят.

- Нам бы такого человека в школку! –восторженно бормотал себе под нос Остропёров, волоча вверх по лестнице тяжеленный черный футляр. – Не человек – золото! Не золото… э-э… Платина просто какая-то!

Только когда он вспомнил про ангелоподобную вахтершу, голос внезапно прорезался:

- Подождите, - он достаточно сильно оторопел от столь негативного напора. – Но ведь сегодня концерт, не правда ли? Знаете Еву Берестову? Она попросила нас помочь…

- «Нас»? – оскорбленно ощерилась завуч. – Вы хотите сказать, еще кто-то придет?!..

- Тэ-экс, что тут у нас происходит? – весело поинтересовался Андрей Борисович, легко взлетая на сцену вверх по ступенькам. В руках он держал такой же, как и лежащий рядом с Юркой, футляр. – В чем дело, уважаемая?

Женщина развернулась к нему – подобно очковой кобре – и стала разбираться, что к чему. Зная своего отца, Юрка оставил это дело ему, а сам продолжил заниматься сбором барабанной установки.

Антон Борисович совершенно небезосновательно верил во вселенское равновесие. Следуя утверждению о существовании оного, Юркин отец без какого-либо зазрения совести пользовался всякого рода привилегиями, связанными с данной темой. К примеру, он считал, что если рядом с вами стоит очень злой человек, то вам стоит улыбаться изо всех сил, и тогда, по закону вселенского равновесия, злость человека, стоящего рядом с вами, должна вскоре сойти на нет. А если немного постараться и «переулыбать» самого себя, может получиться и что-то совершенно нереальное – рядом стоящий тоже начнет улыбаться. По крайней мере, с Юркиной мамой прокатывало.

Скорее всего именно поэтому завуч махнула рукой на этих двоих и поспешила удалиться. Очевидно, чтобы не уйти в минус: в данном случае – не начать улыбаться против своей воли.

- Вот, учись, сын, пока я жив! – гордо упер руки в бока мужчина, провожая Рыжую победным взглядом.

- Ага, пап, - хохотнул Юрка. – Я уже научился, спасибо. Только такую тяжелую артиллерию оставлю на совсем уж черный день, увольте!..

Через некоторое время в зал впорхнула Берестова. Хитро сощурившись, она посмотрела сначала на Остропёрова-старшего, потом на Остропёрова-младшего, и, успешно проигнорировав парня, вежливо поздоровалась с Антоном Борисовичем.

Юрка закатил глаза к потолку и отправился побираться в учительскую – ему нужен был стул. Надо же человеку где-то сидеть, честное слово!

Ева догнала его уже в коридоре.

- Эй, бретёр, ты куда? – окликнула его девушка, смеясь.

Старшеклассник сунул руки в карманы и, поджав губы, серьезно проговорил:

- Меня, вообще-то, Юра зовут, если ты не знала. Будем знакомы, блин. –Берестова явно не ожидала такой резкой смены настроения и сначала даже оторопела. – И кто же такой бретёр, если не секрет?

- Ну… Это такой такой человек… Э-э-э… В общем, скандалист и забияка.

- И что, - с гаденькой ухмылочкой поинтересовался Остроперов. – Я так похож на скандалиста? Ну, давай, скажи, типичный такой? Есенинский?

- Да не особо, - пожала плечами Ева и вдруг просто призналась: – Если честно, я просто хотела тебя задеть немного.

- Ничего себе! И это я еще здесь бретёр, да?! – в притворном изумлении схватился за голову Юрка: - Это что, сейчас инсайт был, что ли, если я не ошибаюсь? Скажи-ка, а как преобразовать слово «бретер» в существительное женского рода? Это будет «бретерка» или все-таки «бретериха», о коварная обманщица?

- Не думаю, что это слово склоняется, - фыркнула девушка, пряча руки за спину в кокетливом жесте. – А вместо так распространенного слова «обманщик» можно использовать «иезуит», так как им почти никто не пользуется, и ты заведомо будешь выглядеть умнее.

- То есть, я могу называть тебя иезуиткой? – скептично приподнял брови барабанщик.

Берестова звонко рассмеялась, но на это ничего не ответила. Вдруг посерьезнев, она посмотрела на парня снизу-вверх:

- Я вот о чем хотела поговорить. Минут через сорок начнется концерт. Рядом с твоей ударной установкой до сих пор нет стульев. И Худым с Ильей даже не пахнет.

Остроперов криво ухмыльнулся:

- Ты даже представить себе не можешь, какой Леха востребованный музыкант. – он едва удержался от того, чтобы не щелкнуть ее по носу, будто совсем маленькую глупенькую девочку. – А крутые рок-звезды за полчаса до выступления не приезжают. Кстати, надеюсь, ты приготовила гонорар за выступление?

- Чего? – опешила балерина, немного даже отступив назад от удивления.

- Брови держи, а то с затылком встретятся! – расхохотался Юрка, делая вид, будто хватает убежавшие на затылок брови девушки и возвращает их на родину.

Ева вдруг шарахнулась в сторону и возмущенно воскликнула:

- Ну вот, опять ты! Нельзя, что ли, нормально общаться? – не дав парню вставить слово, Берестова схватила его за руку и потащила дальше по коридору: - Все, идем уже за стульями! К нему по-хорошему, а он…

Остроперов едва поспевал за девушкой, и параллельно думал о том, что же постоянно толкает их грубить друг другу и вот так ругаться. Ответа так и не нашлось.

Рассуждая вслух, Ева вывела в свет несколько любопытных догадок. Первая состояла в том, что брать стулья из учительской нельзя никак, так как если вдруг что случится, Рыжая загрызет ее, причем, только ее, ведь мальчишки, по сути, даже из школы другой, а уж ответственности точно не несут… Так и было принято идти к в кабинет географии, где учительница со странной улыбкой разрешила им взять пару стульев, правда, как она выразилась, под проценты. Юрка даже не стал спрашивать, что значит данная концепция, а просто забрал стулья, справедливо рассудив, что ответственность в любом случае лежит на Берестовой.

Всю дорогу до зала девчонка просила дать ей понести один стул.

- Какой тебе стул? – огрызался парень. – Тебе не то что стул, я б тебе даже свой дневник не доверил бы, как бы я его не ненавидел… Совсем загнуться хочешь, привидение несчастное?

За такой перебранкой их застал Антон Борисович.

- Да дай ты ей понести один стул! – расхохотался мужчина, подталкивая сына в спину. – Пускай почувствует себя мужиком!

И вот тогда-то Юрка с грохотом поставил стулья на пол рядом с Евой и почти рявкнул:

- Вот, держи! Эти – к установке! Иди переодевайся уже в свою балетную пачку и пуанты! А я пойду позвоню этим идиотам!

Последнее слово он произнес с сильным напором, ясно давая понять, что думает по данному поводу. Резко развернувшись на пятках, старшеклассник почти что бегом покинул зал и через несколько секунд уже стоял в холле школы. Выдернув из кармана потертых джинсов мобильник, парень почувствовал, как волнение хватает его ледяными влажными пальцами за затылок.

Нервно постукивая толстой подошвой ботинка по кафельному полу, Остроперов с каменным лицом выслушивал длинные гудки в трубке. Прошло еще десять минут, и в школу стали подтягиваться приглашенные на день гимназии: родители, дети, учителя и ветераны. Юрка почти ощутил чье-то дыхание у себя за ухом, но не стал оборачиваться. Он знал, что это страх, и что если обернуться, то все пропало… Однако Юрка продолжал упрямо названивать то Лехе, то Илье.

- Да где ж вас носит, черти?! - внезапно гудки в трубке прервались и Юрка, не помня себя отсчастья, заорал прямо в динамик, не замечая того, как шарахаются от него вокруг стоящие люди: - Соболь! Где вас носит?! Мы начинаем уже через десять минут!!!

По ту сторону слышались автомобильные сигналы и рев моторов, ругань водителя. Пробка, с ужасом подумал парень и едва устоял на ногах от этого неприятного открытия. И тут застрекотал бодрый голос Ильи:

- Слушай, да я не виноват на самом-то деле! Меня таксист-идиот куда-то не туда завез! Я тут не причем! Стоим вот теперь в пробке… - таксист-идиот, по всей видимости, сидел рядом, на водительском сидении, однако Соболева это не слишком-то заботило.

- В смысле ты не причем?! – тут же вспылил барабанщик, чувствуя, как злость быстро скапливается в горле и практически не дает ходу вообще каким-либо словам. – Ты что, не смотрел, куда тебя везут?!

- Да я-то смотрел! Он сказал, что так быстрее!

Юрка был готов завыть от бессилия: настолько ситуация была глупой и по-настоящему детской!

- А пешком? – спросил он, практически ни на что не надеясь.

- Минут двадцать как минимум, - глухо отозвался друг. Парень понял, что ему тоже не слишком-то приятно осознавать то, что все срывается на таких безосновательных основаниях.

- Худой где? – Осроперов потер виски, которые внезапно и очень сильно заломило от напряжения. – Почему я ему тоже не могу дозвониться?! - В трубке провисло гробовое молчание, и он вдруг осознал, что случилось еще что-то. Причем, совсем не хорошее. – Ну?!

- Леха точно не придет. Он в больнице.

- Как в больнице?! Что случилось, черт бы его побрал?!

- У него приступ случился ночью. Увезли на неотложке. Юрк, тебе придется одному выкручиваться. После выступления все к Лехе пойдем… Я так и не узнал ничего толком, родители не говорят, я пытался дозвониться…

- И что мне теперь предлагаешь делать?! – не смог сдержаться барабанщик, почти выплевывая презрительно предположение: - Балет под барабаны?!

- Пожалуй, что так, - не стал спорить Илья. – Но ты пойми. Еве же нужно помочь. А остался один ты. Так что давай. Прояви геройство, выручи даму.

- Да что вы все заладили – даму, даму! – заворчал Остроперов, но уже более миролюбиво, честно сдерживая все недостойные порывы нагрубить или, в идеале, убить.

- Сам подумай. Все точно удивятся. Вряд ли они где-нибудь видели балет под барабаны. Так что ошеломленный зал я тебе гарантирую.

- Спасибо, вы мне уже нагарантировали! – фыркнул парень. – Все, халтурщики! Я с вами позже поговорю! И с тобой, и с этим припадочным! Hasta la vista, baby!*2 - С этими словами он сбросил вызов и едва не шандарахнул телефоном об пол со всей дури. – Так, хорошо, спокойно. Спокойствие, главное – спокойствие. Вот так. Вдох-выдох, вдох-выдох… Надо держать себя в руках. И искать в ситуации свои плюсы. Ну, например, слава теперь достанется не четверым, а в два раза меньшему количеству народа. И вообще. Меньше народа – больше кислорода!

Когда гнев на товарищей немного поугас, Юрка подошел к зеркалу в холле и с чувством взлохматил и без того вихрастую шевелюру. Остался доволен результатом, быстрым шагом пересек длинный коридор и вошел в зал, где на глазах у всей собравшейся публики, не чувствуя абсолютно никакой неловкости, легко взбежал по ступенькам на сцену и приблизился к панели управления звуком.

- Здорово, - развязно поприветствовал он старшеклассника, который сидел за пультом. – Разрешите обратиться? Колонки есть?

- Спросил, - широко улыбнулся парень и лениво махнул рукой в сторону нужного агрегата. – Подключай.

- Через Bluetooth не подключусь? – деловито осведомился Юрка, внимательно рассматривая колонку со всех сторон.

- Ха, ну ты скажешь тоже. У нас тут не школа для детей депутатов! – добродушно рассмеялся старшеклассник и полез в пакет, стоящий под столом: - Вот, держи USB-кабель. Что-то ты поздно спохватился…

- Экстренные меры, - пробубнил Остроперов, подключаясь к колонке. – Вот, смотри, нажмешь на «плэй», когда Берестову объявят?

- Да без проблем. Денис, - представился парень, протягивая барабанщику широкую ладонь для рукопожатия, на которое тот не без удовольствия ответил:

- Юра. Слушай, не покажешь мне еще, где тут у вас… Э… комната для выступающих? Кунсткамера талантов, проще говоря. В смысле… гримерка.

Денис не только показал, но и восхитился как ребенок, увидев в углу сцены барабанную установку.

- Вау, какая красавица! Интересно, чья…

- Ну вот и узнаешь как раз, - равнодушно пожал плечами Остроперов, хитро прищурившись на дверь кабинета, выполняющего роль закулисья.

Ева сидела на стуле, обнимая руками себя за плечи, и Юрка не сразу увидел ее лицо. Он остановился прямо за спиной у девушки, не зная, как объяснить ей все, что так внезапно свалилось им на головы. Впрочем, пока что только самому Юрке. Но Берестова не могла не подозревать. Ответ пришел сам собой.

Ева повернулась, чувствуя чужое присутствие и посмотрела на барабанщика снизу-вверх.

- Ну что, они пришли?

- Да, пришли, конечно, - уверенно заявил Остроперов, чувствуя себя человеком, которому ну просто нельзя не поверить – в таком случае это будет считаться преступлением.

Балерина вздернула подбородок, глаза ее счастливо заблестели, но лицо вдруг побелело, и легкая улыбка сошла с губ:

- За… Зачем ты мне врешь?.. Они… не приехали, да?..

- Да, - досадливо морщась, признался Юрка. На душе было паршиво.

- Ясно, - бесцветно отозвалась Ева, роняя голову на руки. – Возьми у меня в рюкзаке флешку. Отдай Плюшеву, пожалуйста.

- Какому еще Плюшеву? – насторожился барабанщик.

- Денису. Он за пультом управленя звуком сидит…

- Ах, Плюшев, - губы парня растянулись в озорной нахальной улыбке. – А погоняло, наверняка, Плюшевый! Или Плюшкин. Так, а что на флешке?

- Запись.

- Так, я не понял, - искренне изумился Остроперов, чувствуя, что сейчас у него отберут все веселье и лавры. – Я еще здесь, если ты не заметила! А пока я здесь никакой записи не будет.

- Что? – слабым голосом переспросила Берестова.

- Я говорю, будешь танцевать под барабаны. Свежо, оригинально, в стиле абстрахционизм. От слова «страх», разумеется. Модерн, если тебе так будет угодно. Да ты хоть понимаешь, что мы сейчас можем? – его внезапно захлестнула бесшабашная уверенность в своих силах. Возможно, в столь яром желании проявить себя смешались волнение, нервы, переживания и прочее, что сейчас переполняло его…

- Да ничего мы не можем, - вернул его с небес на землю слабый девичий голос. – Ничего.

Но Юрка был бы не Юрка, если бы не уперся рогами, как бык:

- Значит так, гвардейцы-десантники. Вы окружены. Шансов нет. Если ты не поняла, то я говорю, что мы имеем сейчас полную свободу действий. Смекаешь? – он вздернул ее на ноги и встряхнул за плечи: - Как это на твоем языке называется?

- Карт-бланш? – на скулы девчонки снова возвращался легкий румянец. Подбодренный этим фактом, старшеклассник возбужденно продолжил:

- Во-во. Карт-бланш! Я так сразу и сказал! Так что отставить абулию*3 и признать данную презумпцию!*4 - Остроперов чуствовал, что слова, с которыми он познакомился накануне в интернете, отнюдь не стали его друзьями за это время, и звучали слишком неестественно, а в некоторых местах - совершенно не к месту.

- Какую презумпцию? – ошарашенно заморгала Ева, не совсем понимая, откуда парню известны такие умные слова.

- Заключающуюся в том, что можно исполнять балет под барабаны, разумеется! Так что марш на сцену и выполнять. Или тебе нужен особый эустресс?*5 Могу поцеловать! – выпалил парень, понимая, что от наступающей на пятки паники начинают отказывать последние оставшиеся мыслительные процессы.

Берестова вдруг взглянула на него строго, как учительница на провинившегося школьника, только в водянисто-сиреневом взгляде читалась такая же трудно различимая паника.

- Давай.

Не чувствуя под собой почему-то ног, Юрка наклонился и неловко коснулся губами прохладной кожи щеки девушки. Мысли заметались в бешеном беспорядке, однако на выяснение причины их беспокойства совсем не оставалось времени. Ева обняла его за шею и бесшумно покинула закулисье. Остроперов еще постоял пару мгновений, хлопая глазами, а потом шагнул следом.

Ударная установка стояла в глубине сцены, практически в самом ее углу, а поскольку все внимание было направлено на балерину, парень проскользнул на свое место практически незамеченным. Бухнувшись на стул, он захлопал себя по карманам, ища заветный листок.

В зал полилось тихое фортепианное вступление. Оно обволокло зрителей и саму девушку, которая стояла посередине сцены. Юрке она внезапно показалась такой маленькой и беззащитной, что он едва не оплошал в поисках нотного листа.

Выдернув наконец из кармана джинсов мятый белый лист, на котором и была накануне небрежно накорябана партия барабанов в дуэте с фортепианным кавером песни из интернета. И поиски, и фортепианное вступление длились не больше десяти секунд, после чего, бросив бумажку на стул рядом, барабанщик в полной мере дал волю своим чувствам.

Ударные загрохотали так, что весь зрительных зал вздрогнул от неожиданности, взгляды устремились вглубь сцены. Люди не совсем понимали, что вообще происходит… Из-за угла высунулось вытянутое от удивления лицо Дениса, выражение которого, впрочем, тут же сменилось на предельно-восхищенное.

Юрка всегда умел доводить свои руки до автоматизма. Он заведомо разучивал произведение так, чтобы работала в основном мышечная память, а ты сам мог глазеть по сторонам сколько твоей душеньке угодно. Не подвела данная тактика и на этот раз.

Остроперов ни за что не отказал бы себе в удовольствии посмотреть на танец, который приготовила Ева. Даже если бы случился конец света, пожалуй.

Только сейчас парень заметил, что Берестова одета не так, как он себе представлял изначально. Черная спортивная майка, высокий пышный хвост длинных русых волос на затылке, юбка из легкого фатина персикового цвета и черные, в цвет верха, пуанты. Ева будто слилась с музыкой. Ее то качало на своих спокойных волнах фортепианное море, то бросала об пол барабанная дрожь. Юрка чувствовал, как тревожно заходится в самых ладонях собственное сердце, и вдруг, в повороте, увидел ее совершенно счастливые майские глаза.

Окончательным штрихом во всем этом барабанно-фортепианном безумии стал финальный удар по крэш-тарелке,*6 после которого балерина, как подкошенная, рухнула на сцену. Шорох фортепианного прибоя затихал вдали, а Юрка сломя голову бросился к девчонке.

Едва не перевернув стойку хай-хэт,*7 парень изо всех сил рванул к фигуре, неподвижно лежащей на деревянном помосте, и только когда резко затормозил рядом, понял, что все в порядке и его помощь не требуется. Чувствуя себя круглейшим дураком, он помог Берестовой подняться, подав ей руку.

Зал взорвался аплодисментами, но оглушенный и все еще не пришедший в себя Остроперов не придал этому большого значения, а просто отпустил руку девушки и медленно исчез со сцены.

Он стоял в коридоре и подпирал стену, сунув руки в карманы, прижимаясь затылком к спасительной прохладе. В голове вертелись невеселые мыли, когда в поле зрения появилась подруга. Ева подскочила, радостно защебетала что-то на своем, девчачьем. Светлая юбка взметнулась как рыжее воробьиное крыло. Юрка мягко улыбнулся и прикрыл глаза, слушая сбивчивый рассказ, описывающий эмоции, которые, по все видимости, переполняли сейчас девушку до крайности.

- Юрка, ты гений просто какой-то! – донеслось до него сквозь вату усталости в ушах. – Зал в агонии, всем безумно понравилось!

- Это же прекрасно, - сдержанно усмехнулся парень, в Берестова вдруг порывисто обняла его. Барабанщик ошарашенно заморгал, слишком удивленный таким поступком со стороны, по его мнению, ничего не сведущей в правильных обнимашках персоны, и неуверенно положил ладони на спину девушки, ощущая тепло и чуть заметную дрожь.

- Но откуда у тебя ноты? – Ева подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Юрка пожалел, что не может в буквальном смысле утонуть в глазах, радужка которых сейчас наливается необычным сиреневым оттенком. Такой цвет он видел лишь однажды, на акварельной картине своей старшей сестры, которая заканчивала художественную академию…

- Помнишь тот лист, который ты потеряла на репетиции? – старшеклассник почти уткнулся носом ей в ухо, прижимая к себе сильнее и уже намного более уверенно, чем несколько секунд назад. – Это я его забрал. А партию барабанную сам вычленил из общей…

Берестова молчала. Остроперову даже показалось, что вот сейчас все и закончится: она обидится, оттолкнет его и уйдет. Но девчонка вдруг громко фыркнула:

- Дурак! Я из-за тебя тогда пошла новый лист распечатывать! Два с половиной рубля, между прочим, потратила! Так что ты мне еще должен, ворюга!

Юрка беззвучно засмеялся и не удержался от колкости:

- Можно я потом занесу? – за что получил весьма ощутимый тычок под ребра. Парень держал в объятиях Еву и молчал, решив наслаждаться моментом.

Насладиться моментом в полной мере так и не удалось. Идиллию нарушил Соболь, выпрыгнувший как черт из табакерки.

- Обнимаетесь? – хитро сощурившись, спросил он, давя бессовестную и многозначительную лыбу.

- И это говорит человек, просимулявший выступление?! – неожиданно разозлилась Берестова, пытаясь вырваться из железной хватки Остроперова. Барабанщик не отпустил, и Ева сдалась, возмущаясь лишь издалека, не в силах применять физическое насилие: - Сдать бы тебя Валермихалычу! Он бы тебе показал кутькину мать, халтурщик!

Юрка уткнулся ей в плечо и, не в силах больше сдерживаться, захрюкал, давясь от смеха.

- Ой. Да ладно вам обижаться! – махнул рукой Илья. – Вы и без нас прекрасно справились, не так ли? – друг вытащил из кармана свой телефон и, быстро набрав что-то в поиске, выставил его перед собой как щит, демонстрируя ребятам видео, залитое на небезызвестный сайт в интернете. – Тут у нес новые звезды эстрады. Видали? Балет под барабаны! Какая задумка! А как звучит, просто с ума можно сойти, как гармонично и интересно! Кстати, идея принадлежит мне, так что я требую процент от заработка на гастролях…

Разумеется, Юрка с Евой прекрасно понимали, что друг шутит. Однако сил воспринимать эти шутки не было совершенно.

- Беги, Соболь. Беги, - угрожающе вкрадчиво проговорила девушка. Остроперов наклонил голову вбок, разминая шею. Раздался громкий хруст. – Желательно в Индию.

Илья очень правильно понял намек и, быстро раскланявшись, предпочел ретироваться.

- Я вот что подумал, - хрипло заговорил парень, глядя в окно за спиной у Берестовой. – Сегодня четверг…

Слово «четверг» прозвучало как гром среди ясного неба и сразу легло крестом на всю дальнейшую жизнь, вплоть до самой кончины. И на жизнь после смерти, если она существует. В глазах Евы вспыхнул неподдельный ужас, и только тогда Юрка не посмел отказать себе в удовольствии закончить мысль:

- Сегодня была репетиция оркестра. И мы ее пропустили.

Оба поняли, что бежать в Индию следовало не Илье.



Примечания:

*1 бас-бочка - ударный инструмент низкого регистра, мембранофон с неопределенной высотой звука
*2 "Hasta la vista, baby!" - известная фраза из фильма "Терминатор"
*3 Абулия - безволие, полное отсутствие желаний, стремлений к каким-либо действиям
*4 Презумпция - предложение,признаваемое истинным, пока не доказано обратное.
*5 Эустресс - несильный стресс, мобилизирующий организм
*6 Крэш-тарелка - тарелка с мощным, шипящим звуком
*7 Хай-хэт - две тарелки, установленные на одном стержне и управляемые одной педалью.

ССЫЛКА НА ГРУППУ ПОЭТА: ДЕНИСА ТУМАНОВА - https://vk.com/tymanoffff