Колька Звонарёв

                Колька Звонарёв

- Как хочешь, так и воспитывай. Он твой напарник. А не мой. Но план вам дан на двоих. Понял? – председатель совхоза хлопнул по столу ладонью, - Да пойми же ты, Михаил, нет у меня замены. Все при деле, да и пьющие все, не лучше твоего напарника.
- Так, что мне бить его, что ли? – упавшим голосом пробормотал Михаил.
- А хоть и так, может, поможет.
Михаил с женой и маленьким сыном приехал в этот совхоз года два назад. Пожили первое время в бараке, потом совхоз построил им дом. Красивая была семья Звонарёвых. Михаил, высокий, статный брюнет с вечно вьющимся чубом. Мария, его жена, красивая, стройная женщина работала в магазине, да сын их  Колька, больше, конечно, похожий на отца. Михаил с ним и на рыбалку и на охоту ходил, на тракторе работать обучал. И Колька старался не подводить отца, учился хорошо.
Михаил сразу пришёлся по нраву начальству. Работящий, думающий. Он и на тракторе и на комбайне работал уверенно. Большинство мужиков в совхозе сильно пили. Нельзя сказать, что все были алкоголиками, но работа у них была на втором плане.
Михаил подъехал к своему, одиноко стоящему в поле, трактору. Так и есть! Плуг глубоко в земле, а в кабине спит пьяный сменщик Василий. Вздохнув, Михаил подошёл к сцепке и стал регулировать высоту лемеха. В это время Василий проснулся, ошалело оглянулся по сторонам, а потом как будто чего-то испугавшись включил заднюю скорость. За шумом мотора он и не расслышал отчаянный крик Михаила….
Хоронили Михаила всем совхозом. Жалко было. Человек был порядочный. Добро бы кого другого так…. Колька не плакал. Стоял, только губы кусал. Похоронили, да зажили дальше. Надо так. Жить. А Мария, как овдовела, будто бы краше стала. Прямо красавица. Зачастили некоторые мужики к ней в магазин. Обхаживали, замуж звали. Только она, как скала. Ухаживания принимала, а так, чтобы с кем – ни-ни. Года два так старались ухажёры, да отстали.
Есть выше посёлка по течению речки Сапары тихая заводь. Рыбачили там Михаил с Колькой. А, тут, мать с ним на рыбалку стала ходить. Так вдвоём и сидели с удочками, отца вспоминали, за жизнь разговаривали. За делами, да заботами время быстро бежит. Коля вытянулся и всё больше походил на отца.
Ездили по стране в те времена бригады «шабашников». Коровник, клуб построить, ремонт в управе сделать. Платили им хорошо, да и качество у них было отменное. Вот, директор совхоза и пригласил бригаду армян-строителей новый коровник построить. Выделили им дом на краю, заключили договор и работа закипела. Хорошо работали. От восхода до заката. Ребята в бригаде все молодые, чернявенькие, а бригадир в годах  с усами. В редкий свой выходной зашли они в магазин, продуктов закупить. Гарик, симпатичный парень лет двадцати пяти, как увидел Марию, так и остолбенел. Да и она глянула на парня и щёки загорелись, как у девочки. Какая, уж, меж их искра пролетела, не знаю, но потянулась душа к душе. А жизнь в посёлке не городская. Раз пройдись по улице с чужим мужиком, да ещё вдовой. Такого накрутят, в пору в роддом ложиться. Отвергнутые мужики больно обиделись. Кого выбрала? «Чурку», «хачика»! Не было бы за спиной у Гарика бригады крепких ребят, дело могло бы дойти до мордобоя. Мальчишки стали «подначивать» Кольку. Мол, скоро у тебя новый отец появится, и будешь ты по фамилии Хачикян или Мкртчян. Как то вечером купались ребята на речке, поплавали, легли на песок и опять про будущего Колькиного отчима разговор завели. Не выдержал Колька, врезал одному по носу «за враньё».
- Не веришь? – размазывая кровь по щекам, заныл тот, - Сходи на заводь вверх по течению. Они там милуются. Я сквозь кусты видел. Побежал Колька на их любимое место, раздвинул кусты. А на бережку сидели рядышком его мать и Гарик. Гарик что-то пел на своём языке, а Мария, положив ему голову на плечо, слушала. Помутилось у Кольки в глазах. Побежал он домой, схватил ружье, зарядил. Как заряжать, да стрелять отец его обучил. Прибежал к речке. Мать, увидев его, сначала онемела, потом хотела что-то сказать. Гарик отстранил её и, улыбаясь, стал подходить к пареньку.
- Всё будет хорошо, Коля, не волнуйся. У нас всё будет хорошо.
Колька нажал на курок. В стволе был жакан. Разворотило Гарику всю грудь. Умер он сразу.
Громко и отчаянно, как раненная птица вскрикнула Мария, а Колька уронил ружьё, сел на траву и заплакал.
Суда не было. Хотели, конечно, мать привлечь, за ненадлежащее хранение оружия, даже материнства лишить, но обошлось. Хотя, если бы убитый был местным, кто знает, как бы обернулось. А Кольку забрали в спец интернат для малолетних преступников. Ему всего двенадцать лет было. Съездила как-то Мария к нему навестить, а он даже не вышел к ней. Да и в посёлке народный суд вынес ей суровый вердикт. Отвернулись люди от неё, даже подружки избегали. Словами, хоть и не открыто, исподтишка, но били, как плетью.
Не выдержала Мария. Как-то вечером взяла то ружьё, подсунула под подбородок, да нажала ногой на курок. Но, видимо, дёрнулась в последний момент. Пуля челюсть раздробила, щёку порвала, да глаз задела. Отправили её в больницу, а затем в психушку. Первое время кормили через трубочку, потом что-то приспособили, скрепили. С трудом, но она могла и есть и говорить. О красоте её остались одни воспоминания. Это была уже уродливая, задумчивая старуха.
После неудавшегося самоубийства отогрелось отношения земляков к ней. Жалеть стали. Хоть у неё и глаз плохо видел, и говорила с трудом, а взяли её опять в магазин работать. Да и не скандалили особо, если она со сдачей ошибалась.
Колька из интерната вернулся через два года. Глянул на мать, а у неё в глазах море разливанное и радости и муки. Нырнул Колька в это море, и, как в сказке, вынырнул совершенно другим человеком. После школы бежал он к матери в магазин, помогал, чем мог. Да и по дому всё делал. Хорошо учился Колька, с золотой медалью школу закончил. Потом в институт поступил, выучился на агронома и назад к матери приехал. А, потом, его и директором совхоза выбрали. Совхоз этот до сих пор существует, несмотря на всякие переделы и перестройки. Хорошо там люди живут, и Кольку и его мать уважают. Свозил он Марию в область, там вылечили ей глаз, да щеку поправили. А вскоре и внуков ей сын подарил. И всё, вроде бы, хорошо у Марии, а иногда будто задумается она о чём-то далёком, потом вздохнёт и опять за дела.