Дед Иван

   Он прекрасно ориентировался в лесу, ходил по заячьим тропам и никогда не возвращался с пустыми руками. Редкий дар знания леса, видимо, был благословением Божьим за голодные детство и юность. В самые неурожайные годы у него всегда имелся запас  ягод и грибов.
   Когда перешагнешь полувековой рубеж, многое переосмысливается и видится иначе, накопленные болезни требуют повышенного внимания к организму; история Родины уже не кажется отвлеченным предметом и непростые процессы, происходящие в обществе заставляют анализировать ситуацию и делать не совсем утешительное выводы. А если твоя жизнь сложилась не очень складно, то годам к сорока ты уже становишься философом, каким и был дед Иван.
   Он много говорил и много читал, вступал с полемику с разными людьми, болел душой за Россию. По причине особой любви к шахматным играм круг его знакомств год от года расширялся, в основном это были светила от медицины, с которыми он обсуждал не только лечение, но и причины развития болезней, различные подходы к терапии, и что немаловажно: он все это запоминал. Знания деда Ивана в области истории родной страны, политики и медицины поражали своим масштабом, за что в кругу родственников он получил прозвище "домашнего профессора". Еще он разбирался в травах, следил за арсеналом "зеленой аптечки" и каждое утро делал физическую разминку не менее часа, использовал роликовый массажер и ходил босиком по коврику с плотно-нашитыми аппликаторами Кузнецова. Вечером перед сном - обязательная ножная ванна на травах и чтение.
   Помимо зарядки, в частном доме ему приходилось колоть дрова, носить воду, чистить снег, ремонтировать перекрытие, перекладывать печь, заниматься теплицей и огородом. А еще он работал: кочегаром, сторожем, стекольщиком...
   Это был одинокий, не пьющий и не курящий человек, живущий у старшей сестры, после разъезда с женой. Время от времени они спорили, вспоминая родителей и детство, по-разному относились к воспитанию детей, но оба любили и мать, и отца, которых очень рано лишились. Часто обсуждали голодные годы и "задним числом" пытались моделировать удачный сценарий своей судьбы. Сестра деда Ивана всю жизнь была верующей православной христианской, чего не мог о себе сказать дед Иван. Тема Бога была самой животрепещущей и взрывоопасной. Бывало, на религиозной почве споры заканчивались отъездом деда Ивана в родной город Сочи, даже до полугода. Но жил он по совести, помогал одиноким то замок врезать, то звонок дверной установить, то раму застеклить... Никто бы о его делах не узнал, если бы сестра периодически не бранила его за полную бесхозяйственность и нестяжательность. На все претензии он кротко отвечал: "Как я с нее деньги возьму, когда она детей одна воспитывает; мужик сбежал давно!?" Это был единственный веский аргумент, после которого сестра, махнув рукой, изредка добавляла: "Горбатого могила исправит."
   Всякое довелось пережить ему, начнет вспоминать друзей молодости, коих не перечесть, расскажет пару историй и закончит всегдашней присказкой своей: "... Чудесный человек был...".  Взгляд его проницателен, сделаешь оплошку, выскажет и смотрит в душу: как там совесть шевелится. Никогда напрасно ничего не говорил и конфликтов с людьми не имел, мирного духа был. Кто что просит, сделает, если не против совести.
   Умер он "на ногах". Пошел в банк, пенсию на книжку класть, да сердце прихватило прямо на остановке. Упал человек и никто скорую не вызвал. Деньги, естественно, тут же пропали и пенсионное удостоверение. Похоронили тихо, помянули по-соседски. А через несколько лет сестра его вспомнила, что в тридцатые годы, когда храмы уж закрыты были, мать младшеньких сама крестила малым чином, погружая в купель. Всю жизнь считал себя дед Иван атеистом, а был по сути христианином. Надо ж так!

09.07.2018
(Вышемирская Ольга)