Ты в памяти моей

О друзьях-товарищах
Тяжело, конечно, вспоминать об ушедших друзьях-товарищах, но… кто же о них вспомнит, если не мы сами – их друзья и товарищи, которые ещё свет Божий коптят. Надо о них вспоминать, надо, чтобы память о них сохранить для кого-то, неважно и для кого. Заслуживают они этой памяти, я так считаю.
С покойным Сашей Турцовым мы встретились в глубоком моём детстве, ещё, наверное, когда я в начальную школу ходил. А было это в конце пятидесятых годов прошлого века. Тогда только начиналось строительство Горьковского гидроузла на Волге. И только-только начиналось переселение людей из деревень, сёл и даже городов, как сначала планировалось, из затопляемой поймы реки. Вот тогда и появилась у нас в селе целая улица переселенцев из Облёзова, деревеньки такой с левой стороны Волги. И дома наши оказались совсем почти рядом. Видимо, это и сблизило нас поначалу. Но разве только поэтому?
Саша-то был уже, считай, взрослым парнем – разница в четыре года в то время имела большое значение, не то что сейчас, когда век свой доживаю. Не знаю точно почему, но он взял надо мной шефство. В детстве, честно признаться, робким был я мальчишкой, обижали меня некоторые соседские пацаны. Но это до поры до времени, а потом…  Об этом, может быть, попозже. А вот тогда Саша и появился на моём горизонте.
Что больше всего сближало деревенских мальчишек? Конечно же, общие интересы! Хотя их не так и много в сельской местности, но они такие значимые. На первом месте была река, естественно. А значит, рыбалка. На втором – лес. А это ягоды и грибы. Каждые в своё время. Летом из ягод – земляника, черника и малина, а зимой ещё и рябина. Ну а грибы растут только, когда тепло и сыро, в основном летом и осенью. Так что выбирай сам.
Пусть и маленькой совсем она была эта наша речка Ёлнать в то далёкое время, но рыбы в ней хватало всем мальчишкам. Взрослые таким делом, как рыбалка, даже не баловались на ней, больно уж мелководна она, можно и перепрыгнуть в иных местах. Они ходили и ездили подальше, на большую Волгу. Там, конечно, простор и рыба посущественней. Та же стерлядь. А вот пацаны… Чего им далеко ходить, когда речка под боком! Вот все мы и пропадали на ней целыми днями.
Родители совсем не боялись отпускать нас туда. А чего им бояться? Воды-то в речке и по колено не будет. Правда, были ямы, или бочаги, где с головкой. Под тем же ельником. Но мы туда без старших особо и не совались. Опасно это, понимали. А вот в остальных местах… только так. А какие песчаные отмели были…
Ладно. Надо о рыбалке поговорить. Саша был заядлым рыбаком. Этого от него уж точно не отнимешь. Я так себе. Мало-помалу. Вот мы и сошлись вместе на нашей речке. Как Пат и Паташонок. Он большой, я маленький. Он рыбак, я… в общем – всё понятно. Но какая рыбалка на нашей мелкой речке? Можно, конечно, и удочкой ловить, тех же пескарей. И ловили ведь. И забавно так было. Вот они перед самым твоим носом юркают туда-сюда по мелководью. Ты подводишь нехитрую удочку с маленьким червяком к носу самого крупного (даже смешно – крупного! Это ж мелюзга по сравнению с тем же подлещиком или густёркой) пескаря и начинаешь его дразнить… Тут только не зевай – как чуть схватил он наживку, так и дёргай. Вот он уже и на песочке барахтается. Да-а, была такая рыбалка, была…
Саша такую рыбалку не очень любил – больно уж это всё просто и неинтересно. А вот если занырнуть под корягу под тем же ельником да вытащить оттуда на свет Божий приличного налима… вот это настоящая рыбалка! Такую рыбалку он любил. Но не всегда ведь налимы там попадались: и их было мало, и любителей подобной ловли много. Но рыба же водилась и на мелководье, краснопёрки разные, окуньки, даже налимы. Вот мы с Сашей их и ловили там…
Мы ловили… смешно сказать, конечно. Ловил-то, естественно, Саша, а я только его сопровождал и улов носил. Как спустимся с нашей горки на речку, так и пойдём по перекатам да по извилистому руслу. Саша впереди, легко ступая по воде, чтобы не спугнуть притаившуюся под большим плоским камнем какую-нибудь рыбёшку, я чуть сзади, затаившись. Вот он ловко подвёл руки под камень с двух сторон, и уже голавль лежит у моих ног. Мне только остаётся нацепить его на кукан, сделанный тут же из тальника. И пошли дальше вниз по течению извивающейся среди песков речки.
Мало-помалу кукан наполняется разной рыбёшкой, а мы ещё и до Красного яра не дошли. Да и редко когда доходили, наловленной рыбы уже хватало и на уху и на жарёху нам обоим. Но привыкший к более серьёзной рыбалке Саша редко когда брал себе эту мелюзгу. А ведь из неё такая вкусная ушица получается! Мама варила её постоянно, и я с удовольствием уплетал. Да и другие в нашей семье тоже. Ну, с жареной такой рыбкой, конечно, не всем нравилось возиться, уж больно в ней костей много, а мякоти, увы. Так что без рыбы летом мы никогда не сидели даже в те далёкие времена, когда ещё Горьковского водохранилища не существовало. А вот когда оно появилось…
Затопило оно нашу речку, пусть и не сразу, да так, что переплыть через неё не каждому и под силу было, только на лодке и можно добраться с одного берега на другой. Все наши заливные луга ушли под большую воду. Естественно, многих сел и деревень не стало. Переехали жители из них на более высокие места. Село-то наше Ёлнать на высоком берегу стояло, поэтому никуда не делось, а вот жителей в нём ещё добавилось. Целые посёлки рядом даже появились, тот же Затон, пристанище речников. Об Облёзове я уже говорил. А в водохранилище рыбы развелось… видимо-невидимо. И бегать теперь далеко за ней не надо было – только спустись с бугорка и вот она – наша река. Здорово!
Все мальчишки и девчонки чуть ли не сутками пропадали на реке, ловили разную разность рыб. Ершей столько развелось, что прямо жуть! Раньше мы и слухом не слышали о такой рыбке, не водилась она на нашей маленькой речке, а тут буквально заполонила все большие и маленькие долики и заводи и такой прожорливой оказалась, что хватала чуть ли не голый крючок, успевай только закидывать удочку и вытаскивать сопливый этот улов. Все и таскали колючую эту мелюзгу домой вёдрами, мы с сестрёнкой Ангелиной тоже. И что же с ней было делать? Чистить – не почистишь, уж больно колючая она, а варить с чешуёй – тоже как-то не так. Вот и делай что хочешь. Только котов и можно кормить. Но сколько один кот может съесть ершей? Пару-тройку, и всё. А остальной улов куда? Так и стали мы ловить ершей только для интереса: поймаешь красавца и назад его в воду. Но такой интерес вскоре и пропал у всех.
У Саши Турцова его, пожалуй, и не было. Он более серьёзной рыбалкой занялся. Хищников в большой воде, той же щуки, развелось тоже немало. Вот мы с ним и стали ловить эту рыбку на дорожку. Тут уж без лодки никуда. Но отец-то у Саши всю жизнь только и занимался, что столярничал да плотничал, и разных станков и инструмента у него было… и не счесть. Вот и начал он мастерить дощатые лодки на заказ, большая вода потребовала и больших посудин, ну и себе, естественно, смастерил лёгкую такую лодочку. Мы с Сашей и начали на рыбалку на ней ходить.
Тут особого-то мастерства и не требовалось: рыба голодной была в то время и хватала за блесну, только закинь её. Спиннинги тогда у людей как-то ещё не больно водились, а вот обычные дорожки чуть ли не у каждого. Все сами их мастерили. А что тут такого сложного? Леску в сельмаге продавали, блёсны тоже, пусть и самые простые, грузило из свинца сделать – раз плюнуть. Соединил всё в один поводок и на реку. Можно даже и с берега такую снасть кидать, но больно уж зацепок много там, всё ведь затопила большая вода: и деревья, и кустарники, так что… А вот если выйти на лодочке на средину реки и там спустить снасть…
Хорошо вдвоём на лодочке плыть, если ещё на реке тишь да благодать, солнышко пригревает, прямо убаюкивает. Но только не рыбака. За вёслами не больно-то уснёшь, всё время надо грести и грести, причём равномерно и спокойно, чтоб дорожка за тобой не дёргалась, а плыла как рыбка. А кто её в руках держит, тоже на стрёме – чутко надо улавливать любой зацеп. Кто его знает, почему дёрнулась леска: то ли за траву блесна зацепилась, то ли щука её схватила. Тут уж не зевай каждый: тормози вёслами и табань, если простой зацеп, чтобы леску не порвать, или живо подсекай, если рыбина блесну схватила…
Чаще, конечно, щуки цеплялись, поэтому дорожку обычно держал Саша, как самый опытный рыболов, ну а его помощник с вёслами управлялся. Иногда, правда, менялись местами, но ненадолго, это чтобы с уловом хорошим каждому быть. Мы и были с уловом. Жарили и варили щук, мать моя ещё и котлеты из них делала. Вкусные были…
Но вот ведь какая штука: щуки постепенно стали пропадать на нашей реке, потому как судаки на ней появились. А эти два хищника не больно-то уживаются в одной воде. Конечно, судаки-то повкуснее щук и костей у них поменьше, но на блесну они не так уж и ловятся. Тут требовались иные снасти, те же бредешки. Они и появились кое у кого. К тому же разных густёрок да подлещиков много в реке развелось. Вот и стали мы на них ходить, но уже не вдвоём с Сашей, а с большой компанией. Это чтобы сподручней и веселей было. Ну а рыбы всем хватало. Как заведёшь бредень в каком-нибудь тихом заливчике, так и вытянешь полный кошель живого серебра. Сразу корзины на две. А если ещё раз заведёшь…
И вставал тут опять тот же вопрос: а что с таким богатством делать? Весь улов же не пережаришь и не переваришь. Начали мы тогда все солить и вялить эту рыбу. Не всегда всё получалось, конечно, заводились иногда в ней опарыши, и просто пропадала она. Но это уж, как говорится, издержки производства. Летом такое случается. Зимой совсем по-иному. Саша, конечно, любил и зимнюю рыбалку, частенько он сидел на льду реки и дёргал свою мормышку. Я как-то к такой рыбалке относился с прохладцей, мне просто не нравилось морозить одно место за десятку-пару окушей. Вот летом – пожалуйста.
За прежнюю обильную рыбалку начали всех потихоньку гонять «ачуры», пришлось сети снова поменять на удочки, только теперь на короткие, и ловить рыбку уже не с берега, а с плотов, которые стали вязать в верховьях Ёлнати, катерами сплавлять вниз, как раз до нашего села, где и комплектовали солидный караван. Стояли эти плоты около берега неделями, вот и приловчились наши мужики ловить с них рыбу, лещей в основном. Занятная это была рыбалка…
В то время я уже речное училище закончил, работать начал, Саша тоже окончил училище рулевых-мотористов, поработал и на Северном флоте три года отслужил, а потом вскоре и женился. Встречаться мы стали пореже, но всё равно встречались, обычно в конце июля – начале августа. Эти встречи носили чуть ли не регулярный временной характер, даже тогда, когда и я обзавёлся своей семьёй. Естественно, нас всегда тянуло в родные места, где родители наши ещё жили, и всегда почти в это время.
Саша-то не так и далеко жил от родных – в городе Горьком, где ясные зорьки, а я забрался в далёкие южные края – так уж судьба моя распорядилась. Он почаще навещал нашу любимую Ёлнать, мог чуть ли не на каждые выходные ездить, но в основном отгулы брал на несколько дней, я только и мог вырваться туда в очередной трудовой отпуск, который старался брать на это время, что не всегда и удавалось. Тут ведь было несколько причин: время это очень благодатное в наших краях – ягоды ещё не все отошли и грибы начинались. А у Саши двойной праздник – День Военно-Морского флота и день рождения. Вот мы с ним вместе их и отмечали…
Отмечали, надо признаться, по-мужски и по-морски. Как встречались, так и садились за стол у него дома. Пусть он и не очень богатым был этот стол, да и что для мужиков надо? Колбаса, хлеб, консервы, огурчики, помидорчики, ну и самое главное – напитки, крепкие естественно. Вот и сидели мы часиков до двадцати двух, и говорили о самом разном, а в основном молодость вспоминали и девушек наших любимых, с которыми когда-то встречались…
Бывало, и патефон заводили, старый такой, наверное, ровесник наших родителей или нас самих, уже и не помню. Доставал его Саша из-под кровати в светёлке, что в большом коридоре была, а вместе с ним и коробку пластинок, выносил всё на крыльцо, открывал крышку патефона, заводил ручкой, ставил диск, вставлял иголку в головку и… звучали наши любимые песни, в основном в исполнении Владимира Трошина. И разносился по округе его бархатистый голос:
Встречались мы с грозой и вьюгами.
Огонь и воду вместе мы прошли.
Товарищ мой, ты помнишь:
раньше друг без друга мы,
И дня прожить, бывало, не могли?
И дня прожить, бывало, не могли?

Да, хорошие то были посиделки. А продолжались они уже на нашей реке, это так часики в три-четыре утра… Надо было только подняться вовремя, что порой весьма трудным делом оказывалось. Но всегда получалось, правда, иногда приходилось будить друг друга: то я его, то он меня.
Рыбалка тогда выходила разная: то очень хорошая, то не очень, а то и вообще никакая. Да разве в улове и дело? Главное ведь посидеть ранним утречком на речке, особенно с хорошим человеком, посмотреть на пробуждение всего окружающего, послушать пение небесных птах, увидеть первые лучи солнца… Эх, хорошо-то как!
А рыбу Саша ловил по «учебнику» – ходил на реку всегда со старым школьным портфелем, где разные запасные снасти носил. Над ним ещё другие рыбаки всё посмеивались: «Ты что, школьник? – язвительно спрашивали. – Ага, – отвечал спокойно тот. – И рыбу по учебнику будешь ловить?» – всё язвили. Он соглашался с лёгкой усмешкой и начинал заниматься своим делом. Сидели же все вместе на одних плотах, ловили на одинаковую приманку – на хлеб или на кашу всякую, а результат получался разный. И обычно у Саши в садке оказывалось гораздо больше лещей, чем у всех остальных вместе взятых. «Как это тебе удалось? – удивлялись они. – Так я же по учебнику ловил», – усмехался добродушно он.
Такой он был рыбак, такой. И грибник не хуже. Хаживали мы с ним в лес не единыжды, ещё и в детстве, и потом. И всех он опережал по тем же белым грибам – больше всех собирал. Потому как места знал хорошие. И мне их показывал. Но это уже иной рассказ.
Да, рыбалка и грибы – дело хорошее. Но жизнь-то не только из них складывается. Существуют в ней и другие интересы, те же девушки. Ну кто за ними не ухлёстывал, особенно в пору юности далёкой! Было дело, было. Ещё как ухлёстывали! Когда удачно, когда не очень, когда с поцелуйчиками, а когда и с разбитым носом или даже пробитой головой (о более худших вариантах не хочу даже и говорить). Но случалось ведь такое, в том числе и со мной. И вот ведь какая штука – в самый критический момент (даже для жизни) выручали меня мои друзья-товарищи, и тот же Саша Турцов.
Помню как-то конфликт у меня вышел с одним соперником из-за одноклассницы, ещё в курсантскую пору. Пошёл её провожать после киношки в недалёкую деревеньку, и наехали на меня местные пацаны – четверо против одного. Что я мог сделать? Ничего, кроме как ретироваться. Ушёл, затаив обиду на них. Зимой это было. А летом приехал на каникулы, собрал свою прежнюю команду, и погоняли мы вместе главного обидчика. Хорошо погоняли, но без синяков и крови. Тот, естественно, решил отомстить и тоже собрал свою команду, более солидную, чем у меня была, даже взрослых мужиков привёл с собой. Вот мы и сцепились. Тут уж было всё по-серьёзному: драка не на жизнь, что называется, а на… кто его знает? Всё ведь могло быть. Но…
Надо же такому случиться, как раз в эти дни приехал на побывку мой старший друг Саша. Схлестнулись мы тогда с деревенскими. Хоть и численный перевес был на стороне противника, но мы же люди флотские – у нас ремешки с бляхами на правые руки накинуты, махать мы ими уже научились. Вот и махали. Саше, правда, и помахать не удалось – на него насели сразу четверо со всех сторон и держали как могли. А мы с другими парнями, с тем же покойным Мишей Копыловым, отмахивались, и хорошо отмахивались. Так что досталось противнику по полной программе. Плохо это, конечно, что так всё случилось, но… молодость, молодость, на что она способна. Зато конфликт этот был полностью исчерпан, и наступило перемирие. Что главное.
Вспоминая всё это, жалею вот о чём. Прежде всего – так бы хотелось вернуться в то далёкое наше детство, перепрыгнуть с разгона нашу маленькую речку Ёлнать, пробежаться по тем же песчаным отмелям, что скрылись, видимо, навеки вечные под большой водой… О нет, это невозможно. Это всё ушло в нашу память. Ещё жалею, что так рано ушли в небытие мои верные друзья, друзья детства, такие как Саша Турцов. Вечная им память. Они мне многое дали. А я ведь так мало сделал для них. Для того же Саши. Он, то ли в шутку, то ли всерьёз, всё просил меня привезти с юга урюку. А я так и не привёз. Как-то с прохладцей отнёсся к его просьбе. Думал, он всё шутит. А может, и не шутил. Поди узнай сейчас. Теперь вот сильно жалею об этом.
Но наши любимые песни всё звучат и звучат во мне:
Так значит, молодость жива ещё!
И легче жить, её в душе храня.
Стакан вина я пью
за старого товарища.
И ты, дружище, выпей за меня!
И ты, дружище, выпей за меня!

Я ещё могу стакан вина поднять за старого товарища, а вот он… нет. Ушёл Саша очень рано от нас. Его не стало пятого октября две тысячи пятого года. Тромб у него оторвался, а скорая не успела спасти.  Жаль, очень жаль…