Суслики

  В середине 80-х мой друг Валера пригласил меня в автомобильное путешествие по Казахстану. Собственно говоря, поехала вся Валерина семья: его жена Лена и два их сына в возрасте 4 и 2 лет, Дима и Ваня. А я придавал автопробегу массовость. В дальний путь из Омска в казахские степи нас несли легендарные «Жигули» - «копейка».
  Машину эту за несколько лет до описываемых событий подарил Валере папа – в честь окончания института с красным дипломом. В те годы машина у вчерашнего студента была большой редкостью. Из всех моих знакомых по институту свой автомобиль был только у студента стомфака Шалвы по прозвищу «Джим», но наличие «Волги» у грузина не было чем-то выдающимся. А вот Валерина «копейка» вполне могла произвести фурор среди наших друзей-студентов. Мы даже несколько раз как бы случайно подъезжали к крыльцу санитарного корпуса, но увы – нас никто не увидел. Вот когда ты тащишься пешком – сразу встречаешь кучу народу, а в момент заслуженного триумфа – пустота и забвение. Так что отблеск Валеркиной славы на меня не упал.
  По плану, мы должны были через северный Казахстан добраться до Бухтарминского водохранилища и пожить там несколько дней, пока к нам присоединится наш приятель Петя с женой. Петины родственники жили в Петропавловске, и у них была машина, на которой наш друг и должен был нас догнать. Родственники даже заранее озаботились получить бумагу о прохождении техосмотра (по блату и заочно, конечно: Азия всё-таки). Но сколько Петя этот важный документ к машине не прикладывал, она заводиться не желала. Из видимых дефектов удалось обнаружить проблему с поплавком карбюратора: вопреки своему названию, он утонул. Поплавок выловили, видимые дырки в нем запаяли, но заметного улучшения у автомобиля не наступило. Поэтому Валера решил ждать Петю на берегах Бухтарминского водохранилища дней пять, а если за это время тот не появится – ехать дальше на юг вдоль Иртыша.
  До водохранилища мы добирались два-три дня, на обед и на ночевку останавливались в лесополосах. Старший сын Валеры, Дима, был уже опытным путешественником, а вот двухлетний Ваня поехал с нами впервые и был немало озадачен суровыми походными условиями. На стоянке Лена готовила на костре еду, но Ваня, по свойственной большинству маленьких детей привычке, в данный момент кушать предложенную кашу не желал. Каша безжалостно выбрасывалась (хранить её в переполненной людьми и вещами «копейке» было негде, а никаких удобных контейнеров в те годы не существовало), и мы отправлялись в путь. Примерно через час ребенок соглашался поесть, и с изумлением узнавал, что обед будет через несколько часов. Разумеется, ему давали какую-нибудь печеньку или сухарь, но уже на третий день малыш чётко ел вместе со всеми.
  Добравшись до пустынных берегов водохранилища, мы разбили лагерь недалеко от воды, у подножия крупных скал (может быть, в степи они числились горами). Поставили палатку, оборудовали кострище из камней. В стороне от лагеря,  в сухой до звона и полной камней почве, мы с трудом выкопали яму для мусора, возведя возле нее отвал рыхлой земли. Утром выяснилось, что мы расположились посреди большой колонии сусликов (если кому-то интересны зоологические подробности, это были длиннохвостые суслики).
  О том, что мы в бескрайней степи не одни, мы догадались еще ночью. Кто-то гремел нашими кастрюлями, шуршал в оставленных снаружи вещах, а также свистел разбойничьим свистом. Наутро кастрюли и ложки, оставленные у костра, оказались чисто вылизанными, а вскоре мы увидели хозяев территории. Суслики вылезали из нор, садились «столбиком» и разглядывали нас. Поначалу при каких либо наших движениях суслики издавали лихой свист и прятались в норки, но вскоре они к нам привыкли  и приняли в состав коллектива. Видимо, провели там какое-то голосование и признали нам условно-полезными. Нам даже выделили постоянного представителя в виде приметного суслика с оборванным хвостом (суслики, как и ящерицы, легко теряют хвост, вот только в отличие от рептилий у них новый хвост не вырастает). То ли этот суслик был у них министром иностранных дел и полномочным послом, то ли он, наоборот, позорил своим внешним видом  гордое звание «длиннохвостого суслика», но он решительно покинул тесные норы и поселился прямо в нашем лагере. Суслик инспектировал наши запасы продуктов (их срочно пришлось спрятать в машину), лез в кастрюли, стоило только от них отвернуться, и вообще вел себя чрезвычайно нагло. Когда я садился читать журнал, суслик пробегал по моей ноге и с разбегу прыгал на страницу. Журнал (а это был «Огонек» в мягкой обложке) перегибался, и суслик плюхался на землю. После чего он снова залезал на мою ногу и повторял прыжок. Читать в такой остановке было затруднительно.
  Колония грызунов была основана, похоже, давно, так как возле нор свежих отвалов земли не было. Почва больше напоминала качественный бетон, и юные суслики, видимо, давно распрощалась с надеждами на открытии программы «Доступное жилье для молодежи». Поэтому так привлекла их наша яма для мусора, а точнее – кучка рыхлой земли возле нее. Поначалу молодые суслики были счастливы и лихо принялись рыть в этом отвале новые личные норки. Погрузившись на глубину сантиметров двадцати, суслик замирал, уткнувшись носом в непроходимый степной грунт (при этом хвост его и задние лапки торчали на поверхности). Печально вздохнув, зверек выбирался наружу и шел отдыхать в прадедушкину нору, возложив ответственность за разбитые надежды на нас. А на его место заступал очередной самонадеянный суслик.
  Яма эта привлекла еще одних представителей фауны. Я оставался в лагере один, когда у сусликов началась паника. Они громко свистели и быстро попрятались в норы. Я огляделся и увидел, что к лагерю приближается небольшое стадо коз с пастухом на лошади и большой лохматой собакой, которую суслики и заподозрили в нехороших намерениях. Но собака и пастух спокойно прошествовали мимо нас, а вот козы наперегонки кинулись к нашей яме и с хрустом слопали все пергаментные обертки от печенья и прочие клочки бумаги, которые там лежали.
  Через несколько дней мы поняли, что Петю нам не дождаться, свернули лагерь и поехали дальше на юг, к Нарымскому хребту. Практически опустевшую после нашествия коз яму мы засыпали землей. Когда мы отъезжали, я обернулся. Возле площадки с рыхлой землей толпились молодые суслики и пытались выкопать себе индивидуальную норку.

Июль 2018