The Story of Magic

   Эта история началась с того, что однажды утром я подумала: "в моей жизни что-то изменилось". Я не знаю, как обозвать эти изменения, ругаться на них или же благословлять. Но знаю точно, что они принесут мне счастье и в скором времени изменят и всю мою жизнь.
   О чём может написать человек, у которого всё есть? Который, казалось бы, ничего не может желать. Которому нечего сказать этому миру. Ни слов благодарности, ни ненависти, ни любви. Ни наслаждения. Ни цели. Что такой человек может вообще переживать?
   Да ничего. Какой гарант безопасности!
   Именно… Гарант безопасности. Вот что он создавал себе всю жизнь! Но теперь этот гарант не защищает его, а мешает развиваться.
   Это история о том, как человек лишился своей защиты, и о том, как он остался нагим перед всем миром, будто святой, и обрел веру в счастье.

   Я не знал, что мне делать.
   Какая паника.
   "Господи, если Ты есть, - помоги мне!" думал я.
   И я пошёл. Не знаю, была ли на то действительно прихоть Господа, но я пошёл.
   И вышел на проспект, самый широкий в этом городе, самый известный во всем моем мире. Я был просто поражён этими красками. Я не мог поверить, что меня возьмут сюда на работу! Я казался себе недостойным всего этого. "Ты не человек лоска, Марк, - говорил я себе. – Беги, пока есть возможность, беги отсюда! Ты будешь тёмным пятном на репутации всего города!" Но тогда у меня достало смелости взять себя в руки.
   И пойти.
   Я чувствовал себя так, будто иду по воде! Делаю невозможное. Безумие, чистое безумие!
- Здравствуйте! – сказал я, первый (чёрт потянул меня поздороваться первым!).
- Ну здравствуй. Присаживайся, - сказал мой будущий (тогда я этого не знал) начальник.
   Дядька был лет под 30. Мне, 20-летнему, это казалось очень много. Потом я узнал, что в 30 мы остаемся такими же, как в 20, и будем такими в 40. Люди сами по себе не меняются.
- Что привело тебя в нашу компанию, эммм… - он мельком взглянул на моё резюме, - …Марк?
- Работать, сэр, в компании мечты, сэр, большая честь! – заёрзал я, чуть ли не выпрыгивая из своего костюма.
   Меня смерили оценивающим взглядом:
- Да.. В принципе, это понятно. А что насчёт зарплаты? Не мало ли?
   Я не терялся. Ну, старался не теряться.
- Нет, сэр! Ваше условие вполне ясно для меня, и я готов работать за предложенную вами цену.
- А ты был бы готов работать за бесценок?
   Ступор.
   Нестандартный вопрос.
   Надо показать себя с лучшей стороны.
- Да, сэр, готов. Я думаю.
   Брови моего начальника приподнялись вверх. Мои попытки быть умным человеком провалились с треском.
- Или ты себя совсем не ценишь, Марк, или переволновался.
- Переволновался, - машинально ответил я, даже не отдав себе отчет в том, что я говорю. Потом до меня дошло.
   Мой начальник рассмеялся теплым смехом:
- Да ты совсем не веришь в чудо, Марк! Позволь такой вопрос, почему ты думаешь, что я не возьму тебя? Мне что-то должно помешать принять тебя?
   Это был нешаблонный вопрос. Я тотально был в растерянности. Раньше мне как-то удавалось предугадать, чего же хотят от меня услышать потенциальные работодатели, но сейчас… Пришлось отвечать честно. Иначе сойду за дурака.
- Я… я думал, что вы не берёте таких, как я.
- Каких "таких"?
- Ну, без харизмы там, или без амбиций, как они называются…
- А, понял, - прищурился он. - Где ты раньше работал?
- На фабрике.
- Какой фабрике? Ей-богу, Марк, не заставляй меня вынимать из тебя всё щипцами!
- Да… Простите, сэр. Я работал на фабрике по производству канцелярских товаров, конкретно в отделе пластиковых ручек. Шариковых. Да, я там был старшим менеджером, до того, как…
   Он смотрел на меня немигающим взглядом. Я понял, что не закончил предложение.
   К чёрту нервы.
- … до того, как нас сократили, - договорил я.
   Босс прошёлся медленно, меряя каждым шагом расстояние от стола до окна.
- Что ж, - сказал он, наблюдая что-то в окне, - я вижу в тебе потенциал хорошего человека. Работника, который меня не подведёт. Волнение тебе не к лицу, конечно, но что поделать? Сейчас все в волнении из-за падения акций.
   Он повернулся ко мне:
- Я не в восторге от того, что мне придётся обучать тебя всему, что я знаю, чтоб ты понимал. Но времена таковы. Или я найму тебя – ничего не умеющего болвана, или перекачанного знаниями академика, в голову которому уже ничего кроме циферок и банковских счетов не залезет. Ты свободен от лишних знаний, и это тоже можно использовать, - он прикоснулся к резюме, и было видно, что он трогает его впервые. – Да… У тебя нет образования. Значит, я прав.
   На стол тяжело плюхнулись какие-то бумаги.
- Осилишь за неделю?
   Я наклонился, чтобы посмотреть. "Введение в банковское дело" . Стопка была толщиной с фалангу моего мизинца.
- Думаю, да.
Начальник улыбнулся мне как старому знакомому:
- Отлично, - сказал он, протягивая мне руку. – Ты принят, Марк.
   Я до сих пор помню скрип стула, когда я вставал. За один этот скрип лично я готов уже был бы уволить любого. Но меня не уволили, и я этому рад.
   "Ты принят, Марк"
   Эти слова звучали у меня в голове всю дорогу домой. Это было похоже на чудо, но я не мог в это поверить. Мне казалось, что меня выгонят уже завтра. Я боялся потерять новоприобретенный талмуд, который, как оказалось, написал собственноручно мой начальник для таких, как я – "мучеников судьбы". Кстати, его я осилил за два дня. Приобрёл гастрит, конечно, но до сих пор считаю, что эта жертва того стоила. Меня приняли.
   Следующий раз я был внимательнее к своим подчинённым, вспоминая свою историю. Сказать честно, - я бы не нанял того Марка, которым я был в то время. Слишком рассеянный, слишком мечтательный и очень трусливый. Для такой важной роли, которую мне уготовил мой начальник, нужны были совсем другие качества. Я спросил его однажды, почему же он выбрал именно меня. Он ответил: "Ты мне приглянулся, Марк. Ничего особенного в тебе не было, и это меня, скорее всего, подкупило. Я уже насмотрелся на "сложных" людей."
   Таким образом, день за днем, год за годом я становился правой рукой, потом заместителем, а потом и самим работодателем. Теперь люди так же приходят ко мне, рассказывая свои истории, печальные и грустные, радостные и весёлые. Некоторые не рассказывают ничего, и я отказываю таким людям в вакансии. Для тех, у кого нет своего мнения на жизнь, нет мест в моей компании. Такие личности не украсят мой труд, не улучшат мою работу. Они не сделают здесь ничего, и я соответственно ничего не смогу им предложить.
   Этим истинам научил меня в свое время босс. Мы были с ним на удивление дружны, хотя некоторые его взгляды мне долго не удавалось понять.
- Работай на себя, - говорил он. – Не на государство и даже не на меня, а только на себя. Только ты один способен сделать свою жизнь по-настоящему счастливой. Никакие деньги тебе этого чувства не дадут. Они только посеют иллюзию, что у тебя всё есть, на самом же деле у тебя нет ничего.
   Я очень любил ему возражать в этом:
- Нет, сэр. Вы сами говорили мне, что деньги – всемогущий инструмент, и для достижения счастья, в чем бы оно ни проявлялось для вас, нужны средства. Вот например, есть у вас жена – на что вы её содержать будете?
- А будет ли она вообще, если ты из себя ничего не представляешь, кроме как мешок с деньгами?
   Тогда я говорил (и был твёрдо уверен), что любая женщина будет способна  полюбить, если увидит во мне богатого человека. В конце концов, что для женщины может быть еще важно, если не деньги? В мире мужчин это единственный способ не остаться без крыши над головой.
- Дорогой мой, - добродушно отвечал мне начальник, - я желаю тебе никогда не найти такой женщины.
   Господи, как он был прав!
   Я не знал, что мне делать со всеми этими красивыми, но бестолковыми барышнями. Со всеми ними я был уверен: вот, это моя последняя, настоящая, любящая… Но время показывало, что нет. Не может быть человека навсегда, если тот, кто с тобой рядом – не человек, а нахлебник. Кровопийца, который ежедневно подбирает самый приятный яд.
   Я был слушающим долгие годы. Я слушал своих клиентов как никто другой. "Вы один способны помочь мне", - говорили они, - "Только на Вас я надеюсь". Постепенно со слов других я становился профессионалом своего дела. Мои уши всегда были открыты для выслушивания похвалы или жалоб, и я из кожи вон лез, чтобы мне говорили: "Какой ты молодец, Марк!"
   Так я стал зависимым от чужого мнения. Меня заставляли покупать более дорогую одежду, обзавестись наручными часами, которых я терпеть не мог, стать президентом какого-то клуба… И всё это было абсолютно не нужно. Я знал это, но ничего не мог с этим поделать. Тогда всё объяснялось словами "таковы уж издержки богатой жизни; изволь – любуйся". Но обществу всегда было мало. Они требовали от меня большой дом, красивую жену, умных детей, толстого кошелька и золотого унитаза. Кто бы мог подумать, я отдавал часть своей души на благо народа.
   Однажды дошло до того, что мне некуда тратить свои деньги. Я не знал, что мне делать со своим богатством. Меня спросил один журналист: "Скажите, что вы планируете делать со своим капиталом?" Я машинально отвечал: "Конечно же инвестировать", но сам задумывался об этом, сидя вечером у камина.
   Зачем мне это? Зачем мне это всё? Я не знаю, куда планирую потратить и половину своего капитала, не то чтобы распоряжаться полной суммой.
   Во мне не было никакого желания тратить свои деньги. Только накапливать.
   Я понял, каким снобом был.
   Чтобы загладить ощущение тревожности, я начал заниматься благотворительностью. Чаще всего я посещал детские больницы и госпитали. Мне нравилось смотреть на малышей, они придавали мне спокойствия. Думая, что спасаю детишек от смерти, я внушал себе, будто нужен им. "Если не я, то кто?" –звучало во всех интервью.
   Но увидев однажды, куда именно идут мои деньги, я прекратил это делать. Стало ясно, что детям остаются жалкие крохи, а остальное проходит через сито из чиновников и бюрократов.
   Все мои действия были бесполезны до этого момента. Я не принёс человечеству ничего, кроме разрухи.
   Я был не нужен.
   Меня не было. Не существовало как такового. Если я не мог ответить на вопрос "кто я?", то как я мог сказать, что я делаю? И что оставляю после себя?
   Личность, которой я считался, была построена людьми. Это было их мнение обо мне, которое я носил как маску, считая себя истинно таким, каким они говорили. Если я был для них хороший – значит, я хороший; если я был для них плохой – значит, я плохой. Единственное, в чем я преуспел, - это не допускать последнего варианта.
   Я образцовый сосед. Я гордость своей матери. Я успешный сын своих родителей. Мною может хвалиться университет. Мне никогда не скажут, что у меня недостаточно средств на счёте. Мне всегда будут кланяться в азиатских странах. Я могу позволить себе такую машину, какую захочу.
   А чего я не могу?
   Не могу увидеть, любят ли меня не за статус, а как человека. Не могу знать, будет ли мой сын успешен без моей помощи. Не могу предсказывать, когда окажусь на смертном одре и какие люди будут со мной рядом. Не знаю, как надеяться на людей. Не помню, когда последний раз занимался сексом с удовольствием.
   Удовольствие не купишь за деньги. Это я уже понял. Истинное удовольствие не купишь, можно купить лишь материю.
   Что делать такому человеку, как я?
   Сейчас. Я ничего не делаю.
   Я думаю насчёт будущего. О том, что было бы, если бы я не отказался от мечты, когда ещё был подростком, и уехал бы в другой город. Я представлял, как был бы счастлив, если бы предложил тогда своей девушке выйти за меня. Но страх быть покинутым заставил меня прислушаться к родительскому совету: "сынок, - говорили они, - иди учись".
   Я стал бухгалтером. Это было очень престижно в период моей молодости, и я исправно отучился первый курс. Хотя я не испытывал особого удовольствия от пересчёта цифр и перебирания кнопок калькулятора, через пару-тройку лет меня повысили до менеджера. Другая стезя, другая специальность – я был несказанно рад избавиться от несчётного количества бумаг!
   Но меня сократили.
- Понимаешь, на твоём месте… Я не стал бы рисковать, - объяснял мне мой бывший директор. – Твоя специальность… Уже давно вышла из моды, скажем так. Нам нужна твоя переквалификация, но раз ты не можешь себе её позволить, то мы вынуждены огорчить вас…
- Да, не могу позволить, потому что вы задерживаете мою заплату уже на 3 месяца! – вспыхнул я.
- Марк, не пойми меня неправильно, но… Мы прогораем. Извини, - разводил руки в стороны шеф.
   Я был способен понять его, но не хотел. Мне было гораздо легче обвинить жизнь в несправедливости, что я и сделал. Сейчас должен признать, что сокращение… способствовало моему прогрессу. Что бы я тогда ни думал про своего босса, или про жизнь вообще, я благодарен случившемуся. Потому что оно привело меня сюда.
   
   Тут на двери тихо прозвенел колокольчик и я увидел на пороге моего старого доброго начальника. Он был ещё худее чем в прошлый раз: раньше он был хотя бы стройным, а сейчас стал совсем тонким.
- Выглядите неважно, - честно сказал я.
Шеф медленно, по-стариковски подошел к столику.
- Ну, хоть спасибо за искренность, - он присел. – Рассказывай, не зря же ты вызвал меня из моей конуры.
- Правы, как всегда. Я считаю, что живу неправильно.
   Проницательные глаза были мне ответом.
- И всё?!Для этого я вышел из дома, совершил марш-бросок до центра города (испытание моим костям!), чтобы просто узнать, что ты живешь "неправильно"?
- Не совсем. Я слишком долго живу неправильно и теперь хочу всё изменить.
   Удивление, брови…
- Это вкратце, - добавил я.
- Ну… Что я тебе могу сказать? Меняй. Бог тебе в помощь!
- Вы верите в Бога?
- О Господи! – воскликнул он и рассмеялся. – А ты-то сам не веришь?
   Я задумался.
- Никогда не понимал планов Всевышнего на мой счёт, - ответил я. – Трудно сказать.
- Только потому, что ты Его не понимаешь, не значит, что Его нет, - косо улыбнулся старик. – Советую хотя бы попробовать понять. Иначе ты так и продолжишь верить в деньги больше, чем в себя.
- В каком смысле? – удивился я, а потом прочувствовал смысл сказанного. – Вы знали?! Знали, и ничего мне не сказали?!
   Мне запомнился очень добрый ответ моего шефа (видимо, он навсегда для меня останется шефом):
- Да, Марк. Я знал, что деньги не принесут тебе счастья, только его иллюзию. Но ты должен был сам к этому прийти. Я не хотел лишать тебя удовольствия получить этот опыт…
- Длинною в жизнь.
- Да. Длинною в жизнь... Но это твоё Путешествие. Или, как говорят коллеги с Востока, "твой Путь". Ты ничего не мог с этим поделать до поры до времени, и я не смог бы тебе помочь. Такова была жизнь на тот момент. А сейчас – время пришло, ты видишь это. Так бери и меняйся! Делай! Живи! Живи так, как не жил никогда до этого, будто эта жизнь – единственная.
- Что вы имеете в виду? Почему "будто единственная жизнь"?
- До этого ты ещё дойдёшь. А сейчас – будь добр, возьми мне кофе… От чего уж, а от него я не смог отказаться!
   Должен признать, всё это безумно интриговало, но желанию шефа я последовал. Так и закончился разговор. 

- Тебя что-нибудь вообще волнует?
   На меня смотрел человек с глазами мудреца и ртом ребёнка. Я поймал контакт с его "Я".
   Бесконечная морская гладь. Между нами словно разлился океан, ничто не могло пошелохнуть его.
   Так же я реагировал на его вопросы.
- Нет, - отвечал я. – Зачем волноваться, когда можно исправить? И зачем волноваться, если исправить ничего нельзя?
- Ты сумасшедший, - сказал он мне. – Люди так не говорят. Говори, что ты волнуешься.
   У меня появился интересный собеседник – совсем дитя. Ему было около восьми, он случайно подошёл ко мне в парке и начал разговор первым. Мальчишка не хотел уходить, когда подошла мама и увела его за ручку.
   Я пошёл дальше.
   Люди смотрели на меня и изредка показывали пальцем – нечасто встретишь человека в белом балахоне, который в довершении с широкими рукавами похож на волшебника! Но мне было всё равно, что они обо мне думают, ведь я ел лимонный щербет и полностью наслаждался жизнью.
    Лавочки не пустовали. Я видел всех: целующихся людей, стариков, играющих детей, сидящих и лежащих. Они все выглядели для меня счастливыми. Может, потому что я сам был счастлив.
   Я наслаждался видами.
   Ничего примечательного здесь не было, просто вид, какой мы наблюдаем каждый день, идя куда-то.
   Это была дорога.
   Это был мир, какой он есть.

   Мой будущий работодатель, на несколько десятков лет меня младше, скептически рассматривал меня, скрестив руки на груди.
- И всё равно не понимаю, - говорил он. - Зачем вы пришли? У вас же есть всё. Вам не нужно больше работать ни дня в своей жизни. Я-то вас приму, такими кадрами не разбрасываются, но… почему?!
   Улыбка нашла внезапно, и слова появились сами собой. Я посмотрел наверх, где, по моему мнению, стояли мои Ангелы, и заговорил:
- Я всегда мечтал работать в редакции. Меня всегда захватывал запах печати, сам процесс издания. С детства мечтал, как мои колонки будут читать родители, как я доношу им и всей стране свежие новости. Это почему-то важно для меня – показывать людям, что они самые настоящие, самые живые во всех уголках планеты (да, звучит немного альтруистично). Я хотел быть тем, кто объединяет людей. Соединяет их души и разум воедино. Ведь писательство – это то самое, что делает меня самим собой.
Никакая профессия не принесла мне столько удовольствия, как писательство! И, знаете, я никогда, будучи ребенком, не стремился к деньгам. Не знаю, понимал ли я, что они не сделают меня счастливым, но они мне были просто неважны. Я чувствовал себя абсолютно беспечным, и всегда знал, что буду писать статьи в журналах. "Как вообще возможно, что я буду работать кем-то другим?!" – думал я. И был абсолютно прав.
Я не смог работать на другой профессии, хотя добился в ней известных на весь мир высот. Вы правы, я невероятно успешен… Но я никогда не жил, понимаете? Не жил так, как живёте вы – моё сердце никогда не принадлежало моей работе. Сейчас я смотрю на вашу компанию, на вашу редакцию, и вижу – да! вот те люди, на которых я хотел бы работать, коллектив, который я бы любил. Новое поколение, такое инновационное, что дерзнуло последовать за своим сердцем и позволило показать дорогу не куда-нибудь, а в мир бизнеса!
Я знаю, что вы не такие, как я. Вы лучше! В этом возрасте я был запуган родителями и учителями, которые говорили мне идти туда, куда я не хотел идти. Вас же не заставить учиться на "бухгалтеров". Вы не бухгалтеры, вы – творцы! А ведь в душе я тоже - творец! Но мой путь к пониманию истинного себя был очень долгим. Мне пришлось пройти через собственную глупость и испытать на себе "закон исполнения всех желаний". Благодаря всем этим событиям я здесь, и я понял, чему меня учила жизнь.
Теперь я хочу поведать свою историю людям. Им будет полезно узнать – пусть на таком далёком, эфемерном для них опыте, как я. Они могут мне не верить, и будут не верить, но я хочу, чтобы они знали – такие люди существуют – которые не нашли счастье "просто в деньгах".
   Восторг. На лице человека, который решился меня нанять, отразился совершенный восторг.
- Вы приняты!