Фима и Сюня...

                - С Фимой, твоим папой,  мы дружили с самого детства,- выпив 50 грамм водочки для аппетита, Сюня зажмурил глаза от удовольствия, сочно захрустел подвернувшимся солёным огурчиком и  с лёгкой ностальгией в голосе продолжал,

                - Жили мы друг от друга совсем неподалеку. Зачастую, особенно перед застольями, днями рождения и различными праздниками,  меня посылали к ним домой, к твоему деду Лейбу,  заправлять сифоны. Вода там в колодце во дворе была очень вкусной, самой вкусной в Сокирянах

                - У Лейба была небольшая лавка, где, помимо красок и разного ширпотреба, еще и заправляли сифоны. Ты ещё помнишь сокирянскую водичку?  А если на Шипоте набрать?,- оживился Сюня, или просто Сеня, как его называли и в Сокирянах, и в Тирасполе, и в Израиле.

                - Не вода, а Чудо настоящее! Многие специально просили Нюму-инвалида, продававшего алкоголь на разлив, сделать,- абысэлэ
( немного, идиш) шприц,- добавив немного газировки в стакан вина

                - С твоим папой у нас даже дни Рождения совсем рядом. У него шестого , у меня - девятого июня! И родились мы в один год. Учились в школе, в футбол вместе гоняли

                - В сороковом году пришли Советы. У родителей была небольшая гостиница. Присутствовал и бизнес посолиднее. Отец скупал большие количества куриных яиц, выдерживал их в специальных колодцах с известковой водой, чтобы убрать микробы и укрепить скорлупу. Затем яйца отправляли партиями в Румынию, Австрию и Германию, где за них платили таки очень большие деньги

                - Как капиталистов,  родителей и нас детей с младшенькой сестричкой Кларой выслали в Сибирь всего за пару недель до войны.

                Это и спасло. Мы не попали в гетто, выжили. Но, не все. Отец умер в холодном Салехарде от воспаления легких. А Фиме - твоему папе,  досталось на полную катушку. И гетто, и война с Японией, и семь лет службы на Тихом Океане.

                В Сибири родители решили послать меня  поюжнее от Салехарда. Тайком спрятали под лавку. НКВДэшники  обыскивали, но меня не обнаружили. Добраться удалось аж до Ханты-Мансийска.

                Там чудом устроился на работу. Один  золотой человек пригласил играть в оркестре народных инструментов. Затем и сестричку Кларочку удалось отправить подальше от студёного Салехарда.

                После смерти отца, мама Фрима также попыталась уехать оттуда, но была обнаружена бдительными ищейками и получила добавочно несколько лет тюрьмы.

                - В начале шестидесятых, с твоим папой мы повстречались уже в Тирасполе. Вслед за  Цилей, мы собрались  переехать туда вместе с семьями.  Нам предстояло приехать из Сибири, а Вам - из Сокирян.

                Крепко мы с твоим папой тогда выпили. Вспоминали наше детство и еще многих-многих, кого пришлось потерять! И я, и твой папа были уже женаты. У нас с Раей к тому времени была Наточка, затем родился Шурик. У Фимы с Кларой появился ты.

                - Сегодня мне , слава Б-гу, стукнуло целых девяносто два. Уже целых двадцать лет, просто не верится, как нет твоего отца - моего дорогого товарища.

                Часто-часто вспоминаю о нашей крепкой дружбе, прошедшей через всю жизнь, такую длинную и такую скоротечную.

                - Кстати, твой папа очень любил женщин! А ты как ?! А ну признавайся...