Страхи уходят в детство

Мое детство прошло на Дальнем востоке. Те края мне помнятся в очертаниях: река изгибается вдали — виднеется с сопки, весной цветет багульник, летом — шиповник, могучие дубы стоят повсюду, местами все же уступая и другим деревьям. За этими смутными воспоминаниями в подсознании затаились детали. Я их не помню, но они постоянно исподтишка влияют на мою жизнь.
Недавно увиденные пейзажи Карелии окунули в детство и поведали мне, отчего я остерегаюсь воды. Раз промелькнувшая в лесу ассоциация с детством тянула за собой другие детали, как фокусник тянет нескончаемые разноцветные платки из левого рукава фрака. Детали были такие же яркие: вот виднеется пожарная станция на повороте в небольшом городке, вот стройные сосны соседствуют с анорексичными березами, вот громко, словно возмущаясь, течет река Бурея до постройки ГЭС...
Чем ближе я приближалась к воде, тем яснее просматривалась картина: мне нет даже пяти, с братом и отцом плывем в резиновой лодке, приближаемся к середине реки. Горизонт поглощает берег, а страх поглощает меня. Здравствуй, боязнь воды, я долго искала твое зарождение! Течение слегка покачивает лодку с опущенными веслами, что в сознании маленькой девочки вырисовывается девятым валом. Едва показавшаяся паника уже целиком охватила меня. Темно-синяя вода казалась холодной бездной, до берега — бесконечность, а я не умела плавать. Некому было меня успокоить. Брат радовался и смеялся раздражительным смехом, даже зловещим. Клоуны смеются великодушнее, чем брат в ту минуту. Страх плескался вместе с волнами, время волочилось, а берег мне только снился. Я чуть не захлебнулась от обиды на целый мир, когда ощутила  землю под ногами. Я села на песок, с опаской, дрожа, смотрела в горизонт, как будто ожидала, что страх снова помашет мне рукой. Что ж, он машет до сих пор.
Эту водную забаву, затонувшую в глубинах бессознательного на двадцать лет, сейчас я вижу отчетливо, также как и вижу, что нет причин бояться. Пожалуй, детали я прятала намеренно, но их отрицание — это чистой воды затишье перед бурей. Однажды непременно она взбудоражит. Пора становиться Айвазовским своей жизни — сесть и смотреть на все волнения океана моей души. От них все равно никуда не деться. Остается только разгадывать.