Тридцать евро

-Саша! – женский миловидный голос прозвучал за моей спиной.
Обернувшись, я увидел Таню из бек-офиса.
Я сбавил шаг.
-Еще успеваем? – запыхавшимся голосом продолжила она.
-Успеваем! – я улыбнулся.
Вид у Тани был несколько взъерошенный, хотя для утра понедельника это было нормальный явлением. Тысячи офисных  сотрудников спешащих в это утро на работу, в чем-то были очень похожи между собой.
Мы остановились у светофора.
-Как ваш новый босс? –спросила Таня.
-Я толком еще его не видел, на прошлой неделе он был в офисе пару часов, после улетел в Германию в головной офис.
-Сегодня собирает первое совещание. – продолжил я, щурясь от яркого утреннего солнца.
На солнце уже припекало, город утопал в весне. На табло загорелся зеленый человечек, мы начали движение. Перейдя улицу, Таня заметила местную «достопримечательность», -бомжа мирно спавшего у светофора. Поравнявшись с ним, она брезгливо бросила в его сторону: «Как можно до такого опуститься?» Это была дежурная фраза, которую он в своей жизни слышал, видимо великое множество раз. Бомжу, судя по всему было все равно на мнение Татьяны. Он лежал на мостовой, половина его тела была на тротуаре, ноги же разбросаны на зебре. Граница зон влияния зебры и тротуара проходила строго по его гульфику. Бомж был взъерошен практически также как и Таня, но в отличие от нее не куда не спешил. Рот его был приоткрыт, по подбородку стекала слюна. Храп сотрясал округу. Подобную картину можно было наблюдать каждое утро. На моей памяти утренние ритуалы встреч со спящим бомжем  происходили уже около двух лет. Почему он выбрал это место, и почему его ноги до сих пор целы, остается загадкой вселенского масштаба.

На совещании в офисе мой новый руководитель был подчеркнуто, деловит, периодически, выбрасывая в переговорную дежурные штампы: «90 процентов успеха коллеги, это подготовка», «Главное не спешить, главное успевать». В промежутках между заметками в своем ежедневнике он протирал свои маленькие круглые очки носовым платком. Тем же платком он собирал пот со своей лысой и натертой как солдатская бляха  головы. В какой-то момент я поймал себя на мысли, что в солнечную погоду, ей можно было разжигать костры, используя ее в качестве линзы. Помимо прочего образ моего нового босса дополняли усы.

Ближе к окончанию рабочего дня он вызвал меня к себе в кабинет и сообщил, что мы летим с ним головной офис в Германию. Компания выводит на наш рынок новый продукт, мне как опытному сотруднику предстояло, ознакомится с ним на месте.
Вылет был запланирован на завтра в час дня.
Поездка не входила в мои планы, я негодовал. Через два дня была запланирована встреча с нашими азиатскими партнерами. Эту встречу я  готовил восемь месяцев и вот сейчас бросить все…
Я попытался донести свою позицию до моего нового босса, но в ответ получил дежурный штамп.
-Главное не спешить, главное успевать. –монотонно отчеканил он.
-Секретарь уже все подготовила, билеты возьмете у нее. Встретимся завтра в аэропорту.
Внезапно нашу беседу прервал его телефонный звонок. Звонила, по всей видимости, его жена. Ответив на звонок, он как таракан радостно зашевелил усами. После перевел взгляд на меня и  всем своим видом дал понять, что наша встреча окончена.
Остаток вечера пришлось торчать в офисе и разгребать свалившиеся на меня обстоятельства.

В аэропорт я приехал заранее. Я уже получил посадочный талон и направился в зал ожидания, как меня окликнул уже знакомый голос. Я обернулся и увидел знакомую голову. Высокая оптическая плотность! - воскликнул бы какой-нибудь физик, глядя на его отполированный скальп.
-Где вы ходите, я уже вас обыскался, -пробормотал мой безволосый таракан.
Отличное начало, - подумал я.
Вид у него был измученный, он потел, постоянно протирая, то свои очки, то свою отполированную голову.
В зале ожидания играла легкая музыка, мы удобно расположились в мягких креслах.
Я не форсировал события, в плане нашего общения. До сих пор мы виделись несколько раз и, по-настоящему познакомиться не получилось. До вылета оставалось около двух часов. Все наше общение складывалось из планов на поездку.
Внезапно он прервал нашу беседу, повернул свое запотевшее лицо в сторону барной стойки, и нащупал взглядом бармена. Не прошло и двух минут как, он снова оказался в кресле. На столике меж креслами появились четыре кружки светлого пива с шапками из пены.
-Александр, -продолжая потеть, шевеля усами, -начал он.
Наше с вами общение началось с формальностей. Я хочу, чтобы наша поездка носила менее официозный формат. Я думаю, у нас все получится, - продолжил он, растекаясь в улыбке.
-Угощайтесь, пока холодное.
Мы сделали по паре глотков, от чего выражение его лица стало более мягким, а пена на усах, добавила его образу некого баварского колорита.
-Говорят вы старожил в компании, Александр?
-Да я в компании уже шесть лет, -начал я неспешно свой рассказ.
Он сделал еще пару глотков, после вытащил из кармана вибрирующий смартфон и на несколько секунд уставился в монитор.
-Что-то серьезное? -я прервался и решил тактично уточнить.
-Тридцать евро списали за неправильную парковку, ничего серьезного, это еще с прошлой поездки в Германию. – как будто пытаясь что-то вспомнить, выдавил босс.
Он убрал смартфон. После я  поведал ему, как пришел в компанию «принеси-подай» и по прошествии лет стал ведущим специалистом.
Он же рассказал о своем послужном списке.
Два часа до отправления самолета пролетели довольно быстро. На столике сгрудились пустые бокалы. Мы давно перешли на «Ты». Про работу мы уже не говорили. Мой босс оказался довольно приятный собеседником и его лысина уже не вызывала отвращения. За это время он еще несколько раз наведывался в бар. В какой-то момент я начал переживать, за нашу поездку. В голове вертелись слова из песни группы «Кино»: «Не остаться в этой траве». Бармен же привычными итерациями удалял пустеющие бокалы с нашего столика.
-Ты знаешь, Саша, сколько лет я ношу усы? –спросил он, уставив на меня пару уже остекленевших глаз.
-Мне нужно угадать?
-Да, я настаиваю, Саша! – продолжил он, ехидно, улыбаясь.
-Тридцать, Саша!
-Ты только представь, сколько это времени! -он растопырил свои пальцы и на какое-то время сосредоточил свой взгляд на них. По всему было видно, что он пытался их сосчитать или сопоставить их с количеством лет прожитых со своей женой, но запутавшись в сложных алгебраических подсчетах, оставил эту идею.
-Моя жена полюбила меня только из-за моих усов. Ну, так она мне говорит. Но я ей не верю! –добавил он.
После он рассказал мне, что с юности падок на женщин. В институте, с его слов ни одна юбка не могла устоять против его натиска.
К тому моменту как мы оказались в самолете мы были изрядно под хмельком, а мой босс натурально еле стоял на ногах. Свой «натиск» он решил продемонстрировать мне на стюардессе и только каким-то чудом нас не сняли с рейса. Шлепок по ягодице стюардессы, с огромный трудом удалось выдать за дружеское  похлопывание по плечу.

На противоположной стороне Боденского озера виднелись очертания Альп. Был приятный, теплый закат. На синеющей глади воды переливались желтые отсветы заходящего светила. Босс миро спал на соседнем сиденье, разрушая идиллию  вечера перегаром и редкими, громкими всхрапываниями. Включив поворотник, я свернул с Е54 на L200 и уже вскоре мы заселялись в маленький отель в Юберлингене. События сегодняшнего дня изрядно истощили жизненные силы моего босса. Ко времени приезда в отель его опорно- двигательный аппарат решительным образом отказывался подчиняться своему хозяину. Другими словами к вечеру он уже не ходил. Сотрудник отеля помог мне затащить босса в номер. Ну и день! –подумал я, выходя из его номера.
Встретились уже утром. На завтрак он появился на удивление вовремя, вид имел подчеркнуто деловой и,  как прежде поочередно протирал свой лоб и очки одним и тем же носовым платком.
О вчерашнем дне напоминал лишь пот, выступивший утренней расой на его лубу и висках.

Встреча в головном офисе продлилась практически весь день. Освободились около пяти вечера, к тому времени было видно, что босс чувствовал себя не важно. Последний час презентации дался ему особенно трудно.
Вскоре мы оказались на набережной. Маленький уютный бар с видом на озеро гостеприимно приютил нас, укрыв одним из навесных зонтов от южного баварского солнца. Его усы были снова в пивной пене. И после нескольких бокалов светлого нефильтрованного, выражение его лица стало значительно мягче. Было видно, что этого момента он ждал с нетерпением. Как будто бы только что избавился от острого приступа диареи. Еще два бокала спустя, судя по выражению лица моего босса, преследовавшая его болезнь отступила вовсе.
Это был наш крайний вечер на Боденском озере. Утром нам предстояло добраться до Мюнхена. И на следующее утро после приезда отправится в Москву.
-Бойся бога и не спорь с боцманом! – внезапно громко продекларировал мой усатый собеседник.
Сквозь запотевшие очки он всматривался мерно покачивающие мачты пришвартованных яхт. Я же смотрел на своего босса и думал, как мало человеку надо чтобы, так смотреть на мачты.
И действительно пьянел он стремительно, от чего и так его никудышное зрение становилось еще никудышнее.
Расплатившись по счету, мы оказались на пирсе. Спустя несколько минут, мой босс в лице капитана и меня в лице старшего помощника стояли на палубе зафрахтованного нами моторного катамарана.
Стоять за штурвалом ему уже удавалось с трудом, так что я как старший помощник взял на себя эту функцию. Капитан же добрался до кают-компании, вскрыл минибар и принялся за шнапс. Отчасти я даже обрадовался этому моменту. Я провел катамаран по разрешенному маршруту.
Водный вояж подходил к концу. День близился к закату. Я аккуратно направил катамаран к пирсу. Шафрановые блики на воде теснились меж мерно покачивающихся яхт. Ухватив брошенный мне конец веревки, я потянул его к себе. Вслед за ним на борт заскочил человек и закончил швартовку судна.
-Бойся бога! –почти по-поросячьи визжа, донеслось из кают-компании.
Звучало это действительно громко. Гуляющие по набережной невольно обернулись в сторону визга.
-Бога! –подытожил голос.
След за возгласами на палубу явился босс. Было в нем действительно что-то от бога, точнее он был в том,  в чем бог ниспослал его на грешную землю. Из одежды на нем все еще была рубашка и ботинки, брюки и нижнее белье отсутствовали как класс. Белый верх и отсутствующий низ, так могла быть озаглавлена статья в местной газете. Он стоял в лучах заходящего солнца, как Посейдон, выброшенный на палубу. В руке в место трезубца он держал  непонятно откуда взявшийся спиннинг.
Трусы болтались на крючке у самой верхушки удочки. В контражуре меж ног виднелось его мужское естество. Если судить по размерам естества, в кают-компании было прохладно.
Внезапно вспомнились его слова о том, что супруга любит его только за его усы. Видимо она не лжет…
Через секунду он скривился в лице, широко открыл рот и, не выпуская из рук спиннинг с трусами, распрощался со шнапсом. Сделал, но это с ревом, словно командир, своим боевым «Ура!» поднимает в атаку роту солдат. Вероятно, это была своеобразная месть Германии за вероломное нападение на нашу Родину.
Германия в тот же миг покарала нас выставленным счетом за уборку его боевого клича с палубы речного судна. Позже босс признался мне, что в его семье воевали два его деда. Как говориться: «Кто старое помянет…».

В середине следующего дня мы были в Мюнхене. Нас приютил простенький отель рядом с вокзалом. Машину  запарковали возле отеля. Рейс в Москву был завтра днем. Нужно было как-то культурно и с пользой провести остаток дня. Повторения вчерашней истории мне не хотелось вовсе. Да и сам босс чувствовал себя не комфортно об упоминании вчерашнего дня. Решено было посетить пивную Хофбройхаус и прогуляться по городу.

В машине было невыносимо жарко, окна закрыты, кондиционер не работал. Запах перегара, казалось, пропитал весь салон автомобиля.
Я приоткрыл глаза. Был день, часы на торпедо показывали двенадцать. Полуденный свет в этот момент ослеплял, как фары от встречного автомобиля в полночь. Голова  раскалывалась, вдобавок весь подбородок и ворот моего поло были в чем-то мокром. Я перевел взгляд налево. Босс лежал в разложенном кресле, голова его съехала вбок и неестественно свисала. Рот приоткрыт, подбородок, шея и верх футболки в слюнях. Его усы, точнее их остатки, вперемешку с проплешинами были разбросаны над верхней губой. Поверх его брюк были надеты женские трусики. Рядом с его правой рукой валялись две пустые бутылки шнапса. На внутренней стороне лобового стекла на присоска висели два алых дилдо. От этой картины мне стало дурно. Я попытался поднять спинку своего кресла в вертикальное положение, но получилось это лишь с третьей попытки. Со стороны мои движения, походили на движения ленивца. В этот момент я был беспомощно медленным и неуклюжим. Ко всему прочему этот ленивец имел  подбородок, по которому прокатилось цунами из слюней, остановив свой ход на вороте моего поло.
Осмотревшись, я поймал на себе  взгляд мальчика лет шести. Он еле дотягивался до кромки моей двери, и только пара любопытных глаз и вдернутый нос смогли перевалить за линию импровизированного подоконника.
Я невольно поймал его взгляд, и он  тут же отскочил от стекла.
Mama, was ist los mit ihnen?- глухо донеслось со стороны улицы.
Спустя несколько секунд к автомобилю приблизился силуэт женщины. Она осмотрелась. Сквозь стекло она увидела меня, слюни моего босса, пару пустых бутылок шнапса. После она остановила взгляд на лобовом стекле и наших резиновых соседях. При взгляде на это моя еще мутная голова явила мне что-то морское: «Два буя смотрят на тебя», но её:
«Welch ein Absrurz? Wie konnte dies geschehen?!» и звук удаляющихся шагов сбили меня с этой мысли.
В самолете мне было совсем плохо. Ситуацию чуть смягчил нурофен. Я вспоминал события прошлой ночи: пивную Хофбройхаус, катание по ночному Мюнхену на молдавском рикше. Наши вопли: «Крым наш!» на Мариенплац. Стрипклуб «Дырка» и крики стриптизерши. Don’t touch my pussy! Don’t touch my pussy! -нескончаемыми итерациями она кричала  в сторону окончательно потерявшего рассудок моего босса. Вспомнилась стоянка у гипермаркета ОBI, где мы отключились до обеда. Может было еще что-то, но я хотел поскорее забыть это как страшный сон.

Была пятница, рабочий день подходил к концу. К половине шестого меня вызвал босс. Вид его как и прежде был по-деловому подтянут. Остатки усов были удалены, на их месте была гладко выбритая кожа. Он все также потел и протирал очки. Встреча носила скоротечный характер. В разговоре он просил не распространяться о деталях нашей поездки. Наш разговор прервало сообщение в его телефоне. На некоторое время он уперся взглядом в экран и словно завис, сдвинув при этом брови. Спустя несколько секунд он поделился о списании с карты тридцати евро за неправильную парковку у магазина ОBI в Мюнхене.

Вечер пятницы окутывал своим теплом, впереди маячили долгожданные  выходные. Выходя из офиса, я встретил Таню. Вместе мы подошли к светофору.
Бомж по-прежнему спал рядом с ним. Он все также выступал мостом, объединяя своими конечностями зебру с тротуаром. Таня, вновь пренебрежительно кинула в его сторону, заранее припасенную колкую фразу. На табло горел кранный, я вытащил из своего рюкзака бутылку дешевого виски, заранее приобретенного в соседнем магазине, и поставил ее рядом с ним.

Курчатов Владимир
09.07.2018