Тропующий 2. Часть 1. Костерок

   Пол века спустя. Пол века. Пятьдесят лет. Опять эта заноза в заднице - Время. Для равных нам в этом безграничном мире, муравьёв или пчёл пятьдесят лет величина вообще не существующая из-за своей запредельности, в то время как для многовекового дуба, слишком короткий срок незаметно пролетевший в далёком прошлом.
   Мягко накатывающие на белый песок волны бирюзового океана пробуждали воспоминания о неоднократном прошлом. Имея устойчивую уверенность в относительности прошлого, так же как и будущего, да собственно и настоящего тоже, он лишь просматривал приятные сердцу картинки.
   Его маленькие дети, давно уже повзрослевшие, внуки, улыбками ласкающие душу. Безрассудные студенческие годы. Неудавшаяся попытка стать моряком, всё же позволившая ему пол года бороздить океаны, что соответствовало его романтичной натуре. Старый мастер Такэда, обучавший его кендо базированному на практике дзен.
   "Помни Ветерок"- говорил он,-"Вся твоя сила находится здесь, здесь и здесь."- попеременно указывая остриём ладони на живот, чуть выше пупка, сердце и область головы между бровей. "Воля, Сердце и Разум - это всё, что ты имеешь. Всё остальное - инструменты, руки, ноги, катана, звук, темп. Весь мир окружающий нас может стать для сильного мастера инструментом. Тебе лишь необходимо приложить волю, рассудить сердцем и использовать разум."
   Волны воспоминаний накатывая смешивались в перетасованную колоду карт из многих пройденных путей.
   "Тебе придётся поверить мне сейчас. Потом - для тебя будет слишком поздно. Этот мир..." - проводя вокруг рукой и указывая на раскинувшуюся до горизонта пустыню, тихо говорил старый индеец Хуан, - "Совсем не то, чем кажется. Ты лишь смотришь на него, но не Видишь. Ты ещё слаб. Чтобы Видеть нужна сила. Отдай свою никчёмную жизнь на поиски источников силы. Собирай и копи её. А когда будешь готов, прояви истинное желание и приложив Волю, заяви миру, что ты имеешь полное право и готовность Видеть ЕГО, используя не глаза а нить неразрывной связи с ним. Поверь мне, это стоит того. Мир прекрасен в своём неописуемом  многообразии и абсолютной бесконечности."
   Из нахлынувших воспоминаний его выдернул нежный поцелуй в щёку, тихо подошедшей сзади жены.
   - Я люблю тебя Дорогой. Здесь так красиво и спокойно. Кажется, что весь мир - это и есть этот наш прекрасный остров, окружённый всегда ласковым океаном. - Восторженно произнесла она, встав перед ним по щиколотки в тёплую прозрачную воду.
   - И я люблю тебя. - Ласково ответил он и крепко обняв, нежно поцеловал её в губы.
   Взявшись за руки они не спеша побрели по опоясывающему остров песчаному пляжу к их с любовью выстроенному бунгало. Сидевший на крыше белый попугай-приживала радостно кричал, завидев их издалека. На крики "Адмирала" из тени веранды выползла старая треногая ящерица, потерявшая лапу в битве за жизнь с ненасытной чайкой, и приветственно подняла хвост.
   - Всем доброго вечера! - Приветливо обратился он к их питомцам, поднявшись на крыльцо из старых высушенных солнцем стволов пальм. "Адмирал тихонько по-кошачьи мурлыкнул, а "Непокорённая" покачала поднятым хвостом.
   - Тебя все животные любят. - Не переставала удивляться жена.
   - Животные в отличии от людей Видят, а потому они Видят меня добрым и безопасным. - Уверенно ответил он.
   Удобно расположившись на веранде они любовались чудесным видом на океан, неспешно попивая кофе, сваренный женой из семян местного бобового кустарника, очень схожего с кофейным деревом.
   - Ты не против Дорогая, если я сегодня проведу ночь на своём месте силы? - нежно спросил он.
   - Конечно нет Дорогой. - Ласково ответила она и полюбопытствовала:
   - Опять костерок будешь жечь?
   - Да. - Коротко ответил он.
   - Зачем ты это делаешь?
   - Возможно для того, что бы хоть немного изменить к лучшему чью-то жизнь. И не чувствовать себя эгоистом, живя в этом раю. Когда что-то получаешь нужно что-то отдавать взамен. - Не долго думая ответил он и поднявшись на ноги, добавил:
   - Пойду, до заката надо всё подготовить
   - Ты знаешь, я буду ждать тебя с нетерпением. - Сказала жена, поцеловав его в губы.
   Своё место силы он выбирал не пользуясь глазами, а лишь сердцем, но когда он/ увидел его обычным способом, то обнаружил, что оно действительно соответствовало внутреннему описанию, хотя, может как раз это самое описание его и создало. Оно находилось на противоположном берегу острова, уходившего небольшой песчаной косой в бирюзовый океан в восточном направлении. Миновав устремлённые к голубому небу пальмы, он вышел к небольшому округлому пляжу, расположившемуся у основания косы. Четыре одинаковых камня, три из которых он принёс из трёх концов острова соответствовавших направлениям света, образовывали некий круг. В центре круга и было костровище, всегда тщательно им вычищенное после каждого использования.
   Его камнем был тот, что располагался ближе к морю и указывал на восток. На любом другом могли сидеть редкие гости, приходившие из разных частей этого и других миров. Привычно сев на свой камень-якорь лицом к океану и спиной к центру, как всегда делал для того, чтобы набраться сил, он слегка прикрыл глаза и искрящиеся закатным солнцем волны стали наполнять его непрерывным свечением матушки Матерьи. Ощутив себя полностью готовым, он поднял тело с камня словно мыслью безо всяких усилий и неспешно принялся собирать высушенные солнцем ветви подаренные ему океаном. Аккуратно передвигаясь по песку, он как всегда тщательно выбирал место куда поставить ногу, дабы не наступить на какое-нибудь насекомое, для которого он мог стать смертью в этом мире.
   "Костерок", как ласково он его называл, был сложен в виде пирамиды в самом центре круга как раз к закату. Он разжёг его одной спичкой благодаря подложенному к основанию заранее приготовленному сухому кокосовому туту. Сев лицом к костру в направлении запада на свой камень, он сразу же заякорил себя к нему связующей нитью, как обычно, чтобы всегда возвращаться из своих странствий на это место.
   Слегка прикрыв глаза, он стал вслушиваться в звуки мира, улавливая его темп. Равномерный шум приливных волн океана задавал ритм, дережируя пением птиц, шуршанием листвы на ветру и только треск костра не поддаваясь привносил хаос в общую стабильность течения времени и постепенно заглушал эту навязанную мелодию. Всматриваясь в дисгармоничный танец языков его пламени, он отыскивал тёмные промежутки среди искрящихся всполохов.
   И вот он уже видел стабильную дыру в нестабильном костре. Все звуки исчезли, включая и треск костра. Время остановилось, исчезнув за ненадобностью. Он ВИДЕЛ. Ему больше не нужны были глаза. И он их закрыл.