Гнилосыр и Педякина Отчаянные дачники

   ...И тут встаёт логичный и простой вопрос: «Если Гнилосыр сменил фамилию, то имеет ли право рассказ называться „Гнилосыр и Педякина“?» Ответ так же прост и логичен — фамилию-то Эдвин сменил, но в душе так и остался Гнилосыром.

   К слову Ебибаев тоже столкнулся с некоторыми проблемами, теми, что были до его приезда в городок Энн на помощь Костюхину, и теми, что последовали после того самого приезда. О том, что было после приезда мы говорить не будем — вы и так о них знаете. Лучше углубимся в жизнь пенсионера после свадьбы.

   Сергей Тритонович Жабин жил в Ебибаеве совсем недолго. Мало того, что он «убил» самого себя, но и сильно удивил всех окружающих. Он вставал ровно в восемь утра и ложился тоже ровно в восемь, но уже вечера. Складывалось ощущение, что внутри Сергея Жабина работал рычажок, который по часам выключал его или наоборот включал. Так же Жабин ел только гречневую кашу. Может порой с мясом, с черносливом, с подливой, с жаренными грибами, с беконом, с яичницей, с кусочками сала или укропа, с пережаренными креветками и даже с варёной курицей, но только её. Другую кашу Сергей Тритонович отвергал и презирал, делая вид, что не верит в её существование. Нужно отметить, что помимо предпочтений во сне и еде, Жабин отличался отвратительным чувством юмора и стиля. Он смотрел телевизор днями напролёт, смеялся над не смешными историями, а анекдоты не понимал. На улице Жабина видели издалека — он носил рыжие носки разной длинны, голубые ботинки, лиловую шляпу с зелёным пером, леопардовый пиджак, зелёный шарф в розовый горошек, отвратительный помятый коричневый свитер и ужасные длинные белые брюки, которые были ему настолько велики, что их приходилось приматывать к свитеру шарфом.

   Хоть Ирина Жабина была женщиной специфической и первые две странности поведения супруга принимала спокойно, то вторые две особенности приводили её в ужасную ярость, поэтому вскоре было решено вернуть Ебибаеву его фамилию. Но предложил он это сам, однажды проснувшись и увидев свой великолепный наряд в зеркале. «Какая безвкусная дрянь!» - сказал он сам себе и решил раз и навсегда избавится от Сергея Тритоновича Жабина.
   После этого прошло ещё некоторое время. Началась весна и встал вопрос о поездке на дачу. Тут стоит отойти от основного повествования и сказать о том, что у Ебибаева была дача, и что ради удобства семейство Педякиных приобрело дачу как раз рядом — напротив дачи пенсионера. Однако ни первую, ни вторую дачу никто вживую не видел. Точнее Сергей Тритонович видел обе дачи, но было это так давно, что он буквально ничего не помнил.

- Но это ведь была ваша личная дача, Сергей Тритонович! - возмутилась Зоя, когда Ебибаев вновь отказался покидать свою квартиру. - Почему вы не хотите туда ехать?

- Потому что последний раз я был там, когда был не совсем молод, но и не совсем стар! Тогда я не пил и точно хотел заниматься только дачей и растениями! А было это так давно, что я уже ничего не могу вспомнить. И ехать я никуда не хочу! Кто знает, что завелось на этой даче за столько лет… - загадочно ответил ей пенсионер.

   Ебибаев сопротивлялся до последнего, но в итоге сломался. Случилось это после того, как на пенсионера со шкафа упал том «Внекосмического носка». Не то чтобы Сергей Тритонович был поражён, но после прочтения этого произведения в нём проснулся инстинкт дачника — желание уехать на природу и… Додумать, что именно он хочет, Ебибаев не успел. Желание ехать на природу, на дачу, так сильно его захватило, что он целую неделю капал на мозги всем знакомым, и в итоге поехал. Не один конечно, с женой, Гнилосыром и его супругой.

- Вот всё же, Сергей Тритонович, вы человек неоднозначный, - размышляла Зоя, загружая багажник машины разными полезными и не очень вещами. - Вы ведь отказывались наотрез! А теперь наоборот нас подгоняете…

- А ты хочешь чтобы я передумал, милая моя!? - жужжал пенсионер из спортивной сумки, наполненной важными вещами. - Если мужик хочет, он делает. А если нет, то не делает. Это ведь просто!

- Но вы ведь не хотели! - не унималась девушка.

- А что делать! Что делать? - вылезая из сумки кричал Ебибаев. - Мне в голову ударило отсутствие икры! Я готов весь космос перерыть ради неё! Я как тот Профессор Зазнайкин! Я голоден, умён и находчив.

- А разве это Профессор так жаждал икры? - удивился Эдвин, выглядывая из машины.
- Неважно! - впихнул его обратно Сергей Тритонович. - Важно то, что проснулось чувство, и что надо ехать! Остальное не важно.

- А спрей от клещей?! - не унимался Гнилосыр.

- Засунь свой спрей знаешь куда… - огорчился пенсионер.

- ...в большой карман синего рюкзака, который среднего размера по сравнению с чемоданом в полоску! Как хорошо что вы вспомнили, мальчики! - обрадовалась Ирина, вылезшая из рассады.

- Господи помилуй, я никогда не пойму этих женщин. Зачем все эти пшыкалки и цветочки! Мы же на природу едем! А на природе нужно кваси… Ой, простите…

- Вот-вот! - усмехнулась Жабина. - А я буду выращивать цветы и овощи, а ещё может и фрукты… У нас всё будет свежее, здоровое и натуральное!

- Ну это если там всё не заросло каким-нибудь… Ну например борщевиком, - прервал её радость Ебибаев.

   Наступила тишина. Все грозно посмотрели на Сергея Тритоновича.

- Да я в шутку! Я же реалист, я должен предупредить, - пробормотал пенсионер, садясь в машину.

- В любом случае мы просто поедем туда, там ведь даже рядом магазины есть. Будет у нас маленькое приключение, может на недельку или парочку дней, - успокаивала его Зоя.

   Однако Педякина тогда ещё не знала, что ждёт их на даче. Она не знала ничего из того, что с ними произошло, и тем более не знала, что они задержатся на даче больше чем на два месяца, до тех пор, пока им не удастся сбежать, а всё из-за случайности — из-за того, что Ебибаева внезапно позвали в качестве эксперта по привиде… А эту историю вы уже знаете.

   Доехали дачники до дачи без проблем, разве что навигатор, в лице небезызвестного Уткина, долго не хотел признавать существование дачного посёлка «Ведьмин уж», но в итоге сделал выводы из своего поведения и после неудавшегося бунта всю оставшуюся дорогу обиженно молчал, изредка сообщая о поворотах. Сам дачный посёлок «Ведьмин уж» выглядел достаточно мило и ухожено. Рядом было много магазинов и лавок, даже внутри они были.

- Вот это посёлок! - порадовался Эдвин.

- Название какое-то идиотское, - подметил Ебибаев.

- Да ты суеверный какой! Нормальное название! - возмутилась Жабина.

- Очень даже милое, - согласилась Зоя.

- А мне не нравится. Я ведь не просто так дачу забросил. Вот только не помню ничего! - продолжал пенсионер.

- Да нет в нём ничего такого! - буркнул Эдвин. - Тем более мы уже тут!

- Нет, так опасность повышается раз в сто, если не в двести! - рассмеялся Сергей Тритонович.

   Вскоре так же выяснилось, что участки, владельцами которых являлись наши герои, находятся в самом далёком уголке этого загадочного посёлка. Это им рассказал странный дяденька помятого вида, усердно косивший и так почти незаметную траву. Это было странно и не очень приятно. И я сейчас не про дяденьку и газон. Участки, принадлежавшие нашим героям, были окружены лесом, спрятаны от чужих глаз. Но зачем? Это было неясно.

   Ещё одна особенность вскоре попала под внимательный взгляд Гнилосыра, который с недавних пор носил очки. Участки имели номера 13/1 и 13/2. Вроде бы забавное совпадение, но Ебибаева это насторожило так сильно, что он даже забыл свой инстинкт дачника. Дома, кстати, очень хорошо сохранились. Если бы Жабина, Педякины и Ебибаев не знали, что тут много лет никого не было, они бы подумали, что за домами следят очень тщательно, и навещают их как минимум два раза в неделю.

   Стены обоих зданий были побелены новой краской, крыши, одна ярко синяя, другая ярко красная, выглядели чисто, огромных зарослей борщевика найдено не было, заборчики, окружавшие участки от леса были новые и красивые, оба забора имели зелёный цвет. И вроде бы ничего, всё красиво и приятно, но нутро Ебибаева чувствовало неладное. А когда нутро Ебибаева чувствовало неладное, то это было явно не к добру. Однако, чувства пенсионера были проигнорированы, и семейства стали разбирать машину. Расселялись по своим участкам достаточно быстро — Ебибаев и Жабина поселились в старой даче Сергея Тритоновича, находившейся слева от дороги, в доме с синей крышей; а Педякины поселились в доме с красной крышей, находившемся справа от дороги.

   В первый день все массово осматривали территории. Оказалось, что внутри зданий тоже было чисто и приятно — никаких мышей, пыли и прочих неприятностей. Тут Сергея Тритоновича сильно понесло — он закричал от ужаса, увидев красивые розовые обои на первом этаже своей дачи и выбежал к машине. Потом он, конечно, не смог объяснить своей реакции. В общем и целом дома были пригодны к заселению. Поэтому весь день после приезда и осмотра дач состоял из переноса вещей внутрь домов. Работали все не покладая рук, лишь Ебибаев мрачно оглядывался по сторонам, посматривая на тёмные ели, качающиеся на ветру. Что-то ему здесь не нравилось. Но что?

   Когда наступили сумерки, пенсионер долго думал, остаться ему ночевать в машине, или же в доме. Он так же долго спорил с Эдвином, и в итоге остался в тепле и уюте. Паранойя Ебибаева смешила его товарищей, и вскоре сам Сергей поверил, что ничего странного в даче нет. Однако, в первый день снились ему две какие-то странные рыжеволосые женщины, бегающие и танцующие возле огромного костра.

   Утром солнце светило очень ярко и бодро, поэтому Ирина и Зоя решили сажать рассаду. К слову, ни первая, ни вторая раньше не занимались подобными авантюрами, поэтому решили делать всё вместе. Сначала начали обсаживать участок Ебибаева. Достав лопаточку, Жабина долго смотрела на территорию, чистую и прибранную.

- А с чего мы начнём? - спросила она свою напарницу.

- Ну… - протянула девушка. - Сначала давайте цветы посадим. Можно их около входа сажать, чтобы красиво было.

- А давай! - согласилась Жабина.

   Ирина схватилась за первые луковицы и понесла их в сторону забора.

- Будем сажать по периметру забора, но не по всему забору, а, как это сказать, только спереди! - крикнула она, положив луковицы возле себя.

   Зое понравилась идея опытной Жабиной, и она быстро присоединилась к пенсионерке. Женщины долго решали, сколько ямок и какой глубины должно быть, какие цветы и где должны быть посажены, но в итоге решили сажать всё, что попадётся под руку как попало. Странно, но дело дошло до смешного — ямки не хотели копаться. То ли земля ещё не достаточно согрелась, то ли делали женщины что-то не так, но ямки ни как не получались. В какой-то момент Ирина бросила лопатку и прислонилась к забору.

- Так… у нас… ничего… не получится! - переводя дыхание, сказала она.

- Со...Согласна! - так же прислонившись к забору, произнесла Зоя.

- Нужно… Угол изменить!

- Какой… Угол?

- Копания!

- Что?

- Угол копания, Зоечка!

- Аааа… А как это нам поможет?

- Ну… Земля под натиском нашего ума треснет и образует ямку!

- О как! А как этот угол копания изменить?

- Вот вопросы какие сложные! Не знаю. Можно кружиться, то есть, как это сказать то… Лопатку в землю втыкать с разных позиций! Во!

- А вы оказывается очень умная женщина, Ирина, когда не злитесь.

- Так мы все женщины такие, Зоя, когда в истерики не впадаем. Давай по новой капать.

   Зоя наклонилась было над будущей клумбой, как вдруг встала и посмотрела на Жабину.

- А как вы изменились за это время! Были ведь такой ворчливой старушкой...А стали женщиной в рассвете сил!

- Это мужика у меня нормального не было, Зоя. Ну давай уже копать!

   Женщины встали наготове и принялись за дело. Сначала у них ничего не получалось, но после плясок возле забора лопатки наконец-то вошли в землю. Теперь оставалось их достать… А вот с этим уже были проблемы. Сколько бы не старались дамы, лопаты никак не хотели ни копать, ни вылезать обратно на свободу.

- А теперь что? - запыхавшись, спросила Педякина.

- А теперь… Ну даже не знаю, - почесала голову Жабина.

- Вы лучше ещё раз попробуйте их достать! - смеясь, крикнул Гнилосыр.

   Ирина и Зоя обернулись и увидели своих супругов, стоящих совсем недалеко на веранде дома. Они всё видели, тихо смеялись и обсуждали увиденное.

- Ах вы! - возмутилась женщина. - Это просто катастрофа!

- Новый год! - в ответ крикнул Ебибаев. - Мы отмечаем Новый год!

- Сережа, какой Новый год!? - воскликнула Ирина, хватаясь за голову. - Я конечно рада, что ты пришёл в себя, но ведь не до такой степени!

- А до какой степени я должен был прийти в себя? До степени угла копания? - смеялся пенсионер.

- Ух! - произнесла Зоя. - Так вы всё слышали!?

- Конечно! - улыбнулся Эдвин.

- И видели!? - поразилась Жабина.

- Конечно да! - ответил Сергей Тритонович. - Мы ведь тут не просто так стоим!

- Ах вы гады этакие! - разозлилась Ирина.

   Неясно как, пенсионерка вытащила лопатку из земли и кинулась с ней на мужа. Тот смеясь уже в голос, прятался за своего молодого товарища, который кричал что-то в ужасе.

- У меня семья! - распинался он.

- Ах ты тварь!

- Я ни при чём!

- Ну ты сейчас у меня получишь!

- Ирина Васильевна, прошу опомнитесь!

- Да чтоб ты…

   Семейную ссору прервал громкий хохот Зои Педякиной — от смеха она упала на землю и никак не могла встать.

- Боже, какие же вы смешные! - воскликнула она из последних сил.

- Ирина Васильевна! - крикнул Эдвин. - Я прошу, опомнитесь!

- Да опомнилась я, голубчик, - успокоилась Жабина. - Как только угораздило меня! Я за полгода похудела больше чем на 50 килограмм, помолодела лет на 40, а всё после того, как этот гадкий алкоголик появился у меня на пороге!

- Это любовь, Ирочка, - констатировал Ебибаев. - Я вот тоже многое понял и осознал!

   Сергей Тритонович отпихнул от себя Гнилосыра и лёгким движением достал из руки жены лопаточку.

- Копать должны мужики! - воскликнул пенсионер.

- То есть, чтобы от тебя чего-то добиться, тебя нужно стукнуть? - развеселилась Ирина. - Я учту!

   И Ебибаев, как истинный джентльмен, стал выкапывать ямки. Конечно, это всё происходило под командованием его жены. Вскоре к нему присоединился Эдвин, и мужчины перекопали оба участка. Когда всё было кончено, настало время обеда.

   Естественно, дамы, которые занимались командованием, не успели ничего приготовить. Поэтому готовить нужно было быстро и много.

- А у кого будем готовить? - спросила Зоя, когда часы пробили три часа.

- А давай у меня, - развеселилась Жабина. - Главное чтобы плитка заработала.
   К удивлению женщин плита работала исправно.

- Так что? - удивилась Зоя, когда пенсионерка притащила на кухню продукты. - Что будем готовить?

- Всё! - рассмеялась женщина. - Надо же наших тружеников отблагодарить!

   Так как времени было в обрез, готовить пришлось не только всё, но и сразу. Хорошо, что Сергей Тритонович предложил взять с собой много посуды, иначе обед бы не состоялся.

   Началось всё с яичницы. Конечно, помимо неё параллельно готовились ещё и борщ, картошка, котлеты, макароны и солянка. Однако яичница оказалась самым «ярким» блюдом.

   Сначала всё пошло хорошо — Зоя аккуратно разбивала яйца в сковородку. Они падали на раскалённую сковороду, шипели и начинали жарится. Всё шло спокойно до седьмого яйца. Внезапно девушка оступилась и уранила яйцо на пол. То, конечно, разбилось.

- Ах! - только и смогла сказать Педякина.

- Ну ты даёшь! - крикнула Жабина, то ли смеясь, то ли злясь. - Скорее убирай его, беспорядок нам на кухне не к чему!

- Сейчас!

   Зоя прыгнула в сторону, предположительно, кладовки. Внутри, правда, было темно, и поэтому девушка ничего не могла найти. На её отчаянный крик о помощи пришла Жабина. Женщины быстро нашли на удивление чистые и новые тряпки и были готовы ловить несчастное яйцо, но, прибежав обратно на кухню, не обнаружили беглеца. На полу было сухо и чисто — ни следа рецидивиста. Точнее, этот самый рецидивист уже плавился на сковородке, вместе со своими товарищами.

- Вот это шишки! - чуть ли не подпрыгнув до потолка вскрикнула Жабина.

- Может нам показалось, что оно разбилось? - пыталась успокоить её Зоя.

- Деточка, такое показаться не может! Да и времени на эти шутки и глупости у нас нет! Тем более яичница уже подгорает!

   И правда — яйца уже хотели было сгореть, наверное от стыда за своего родственника-революционера, но их вовремя остановили. Хотя на этом странности не закончились. Стоило Зое или Ирине начать что-то резать, перемешивать, молоть, формировать или варить, как где-то у них за спиной раздавался громкий визг, после чего, испуганная неожиданным шумом, леди конечно же оборачивалась, но, ничего не увидев, возвращалась к работе, и тут же впадала в ступор — начатое ею дело было окончено кем-то невидимым и невесомым, а главное тихим и очень быстрым. Такой поворот событий смутил женщин, но больше всего их смутил громкий крик, раздавшийся сверху.

   Крик ворвался в кухню уже тогда, когда усердные дамы сервировали стол. Тут нужно сказать, что Ебибаев и Гнилосыр, не сильно устав от работы в саду, отправились на поиски приключений, совершенно неясно зачем. Искать было много где, но им захотелось проверить именно второй этаж дачи Ебибаева. Сам Сергей Тритонович не сильно жаждал веселья и тех самых приключений, но энтузиазм его друга вскоре изменил его желания.

   Товарищи ворвались на второй этаж, намеренные вершить правосудие. Над кем и за что? Этого они не придумали. Однако вскоре приключения всё-таки нашли горе героев. Была у пенсионера такая особенность — он всегда находил то, что искал. Ну или на крайний случай то, что он искал, находило его. Когда Гнилосыр подумал, что нет в этих дачах ничего интересного и примечательного, и собрался было возвращаться вниз, на него свалилась люстра.

   Как свалилась? Она на него упала, но произошло это так неожиданно и резко, что Ебибаев сначала ничего не понял, а потом, внезапно всё осознав, вместо того, чтобы помочь своему несчастному другу, засмеялся во всё горло. Через несколько секунд он пришёл в себя и бросился на помощь Эдвину. Тут-то старые привычки полезли наружу. Мало того, что старые товарищи стали сквернословить по-чёрному, так они необъяснимым образом забыли всё, что узнали за последнее время, и вновь стали алкоголиками с улицы Паучанского. Видели бы это их жёны! Хотя какие жёны? Тут было не до жён.

- Спасите! - хрипел придавленный Эдвин. - Пол царства за коня!

- Какого коня?! Ты же тонешь! - хрипел в ответ Ебибаев, сдерживая назойливый смех.

- Тону!? - поразился потерпевший. - Так я ещё и тону! Боже мой!

- Держись! Я иду на помощь!

- Я тону! Мамочки, и правда тону!

- Да ну тебя! Я на помощь иду, а он мне в самое ухо орёт!

- Так я чтобы ты услышал!

- А я и так слышу!

- Точно?

- Да точно, точно!

   Ебибаев изо всех сил пытался вытащить друга из передряги, но как на зло люстра не поддавалась.

- Ты тянешь!?

- Тяну! ТЯНУ!

- И что?

- Да как с репкой — ничего!

- С кепкой? Ты там чем занимаешься?

- Какой кепкой!? С репкой!

- Скрепкой!?

- Да ты там совсем что ли!? Очумел под люстрой!

- Шмель под устрицами? Вот это да!

- Сам ты шмель под устрицами!

   Пенсионер собрался с силами и всё-таки вытащил Гнилосыра из-под люстры.

- Ты спас меня! - воскликнул Эдвин и внезапно опомнился. - А что это только что было!?

- Нет, ну какой же ты… Я тебя спас! - смеялся Ебибаев.

- Да я не об этом! Спасибо конечно, но что за бред мы только что несли?! - перебил его Гнилосыр.

- Ааааа, ну я так не играю! - расстроился Сергей Тритонович. - Я думал ты меня похвалишь, оду какую-нибудь мне посвятишь! А ты… Тьфу! Шмель под устрицами...

   Огорчившись настолько, что даже внутренние тараканы пенсионера почувствовали себя не комфортно, Ебибаев направился в сторону ближайшего дивана и плюхнулся в него. Своим обиженным настроением, вернее расстроенной и оскорблённой рукой, он случайно задел стоящую рядом тумбочку, на которой в свою очередь находился подсвечник. Тот естественно не стал терпеть дебошира и согнулся, хрустнув, пополам.

- О! Как в той книге про трамваи! - обрадовался удивлённый Ебибаев.

- Какие трамваи? - возмутился Гнилосыр.

- Ну не знаю, там ещё была любовь, критики и всякие шуточки с подтекстом. Демоны всякие… - размечтался Сергей Тритонович. - И ведьмы, без них-то как.

   Как только пенсионер произнёс свою реплику до конца, шкаф, стоящий совсем рядом с диваном, начал двигаться. То ли он так расшевелился от речи Ебибаева, то ли так сильно захотел вручить ему томик Булгакова. Но факт есть факт — шкаф поехал.

- Он едет! - закричал Эдвин, падая на пол. - ЕДЕТ!

- Крыша у тебя едет!  - перекричал его Ебибаев. - А он ползёт! ПОЛЗЁТ, РОДНЕНЬКИЙ!

   Однако на этом цензурные слова у друзей кончились, и они стали просто орать в голос, наблюдая за тем, как шкаф отъезжает, открывая страшную подноготную, которая, в свою очередь, становилась всё виднее и виднее. Именно этот крик услышали женщины. Они перепугались до смерти и, бросив всё, побежали наверх.

- Что случилось!? - кричала Зоя.

- Что вы натворили, а? - вторила ей Жабина.

- Это не мы! - орал испуганный пенсионер. - Это шкаф! Шкаф!

   Женщины посмотрели на шкаф, отъехавший в сторону.

- Ну даёте! - только и смогла сказать Ирина Васильевна. - За ним секретная комната!

- Вот это да! - воскликнула Педякина.

- Ах! - вздохнул Ебибаев, падая. - Как мне плохо!

- Серёжа, - обеспокоилась Жабина. - Что с тобой? Ну шкаф, ну отъехал, это ведь не повод убиваться!

- Не повод? - прошептал пенсионер. - Да я поседел!

- Ты и раньше был седым, - вставая заметил Эдвин.

- Был, но теперь поседел ещё сильнее! - лёжа на полу восклицал Сергей Тритонович. -Нет, всё! Я умираю!

- Не надо, Сергей Тритонович, ну не надо! - кружась над ним кричала Зоя. - Мы только обед приготовили…

- Приготовили? - оживился пенсионер, вскакивая. - Так что же вы молчали!

   Он рассмеялся и побежал вниз. Наступила тишина.

- Вот ведь тварь, а! Зойк, а Зойк! - воскликнула Жабина. - Как жить-то теперь с ним?

- Зато не пьёт, - шепнула ей Педякина.

- Так это теперь не пьёт! - возмутилась Ирина Васильевна. - Ух… Что поделать, пойдёмте обедать, пока он всё не съел.

- А он может? - удивилась Зоя.

- Может, это я точно знаю! - рассмеялся Гнилосыр.

   Все направились вниз, размышляя о масштабе трагедии, которая могла случиться на кухне из-за Ебибаева.

   После обеда целый день ничего не происходило. Вернее происходило, но происходили лишь обыденные вещи — посадка растений, добывание дров, кошение и так покошенной кем-то травы… Ужин тоже прошёл спокойно, если не считать тот факт, что кто-то невидимый всё ещё помогал женщинам, странностью. Ночь тоже должна была быть прекрасная — прохладная, но в меру тёплая.

   …Ебибаев дрожал всем своим телом. Была середина ночи. Он сидел в кровати и  осматривал тёмную комнату, видя в привычных предметах неприятные формы и страшные лица, тени бегали по потолку, тишину прерывали обычные ночные звуки. Со стороны всё было мирно и спокойно. Что заставило пенсионера проснуться? На его лбу проступил пот. «Может мне всё это снится?» - подумал Ебибаев, ложась обратно. Он хотел было уснуть, как услышал приглушённый стук. Ветви деревьев стучали по окну. Сергей Тритонович повернулся на другой бок и приготовился бороздить просторы сонного царства, как вдруг замер и побелел. За окном не было деревьев. Ни одного. На участке не было ничего, кроме только сегодня посаженных цветочков, но они не могли так быстро и сильно вырасти. Пенсионер приподнялся и с опаской взглянул в окно, которое не было закрыто шторами до конца. «Утром мы проснёмся с первыми лучами солнца!» - ещё в первый день сказала Жабина. Теперь её затея казалась Ебибаеву не то что бредовой, а опасной. Что-то стучало в окно, нутро пенсионера не зря волновалось. Взгляд Сергея Тритоновича пал на обнажённую часть окна. Снаружи было темно. Фонарь освещал забор и какую-то тонкую палочку, что как раз и касалась стекла. «Но откуда она там?» - спросил сам себя пенсионер. Он не сразу понял, что это была длинная рука, стучащая тонкими пальцами по стеклу. Как только Ебибаев увидел руку, она сразу же прекратила стучать. «Заметила?» - поразился Сергей Тритонович. Страх окутал его, закутал в свои толстые тяжёлые покрывала, утаскивая в глубокий колодец отчаяния и ужаса.

   Пенсионер сидел неподвижно. Прошла минута или меньше, как рука исчезла. Он сидел и ждал. Но чего? Ебибаев сам не понимал. В голове кружилось лишь «ОН ИДЁТ». Кто этот он и куда, а главное зачем, он идёт, Сергей Тритонович не знал. Ему просто было страшно. Воспоминания зашевелились в его голове, будто тараканы решили возродиться. Раздался громкий гул. Лес зашевелился, зашатался и взвыл. Старое, давно забытое вспыхнуло ярким и неприятным светом в голове пенсионера. Он закричал, вновь взглянув в окно.

   ...Жабина тормошила мужа и никак не могла понять, что заставило его проснуться посреди ночи и закричать так громко и пронзительно.

- Серёжа! Сергей! Проснись же!

- А!?

   Ебибаев жадно глотал воздух, осматриваясь.

- Где он!?

- Кто он!?

- ГДЕ!?

  Пенсионер взглянул в окно и, не увидев там ужаса из сна, заплакал.

- Что случилось!? - спросила Жабина.

- Я вспомнил… - шептал несчастный. - Я вспомнил!

- Что ты вспомнил!? - испугалась Ирина. - Серёжа…

- Я вспомнил куда положил тот чёртов кусочек полена! - вскрикнул Ебибаев, хотя это была не правда.

- Ой, и куда же!?

- Ах… Забыл!

   Они оба засмеялись, но Сергею было не до смеха. Нужно было вновь ложиться спать, и пенсионер был готов пробыть в состоянии беспокойного сна до утра, но его жена, всё ещё обеспокоенная его криком, не собиралась ложиться.

- А что ты кричал-то? - спросила она.

- Я? - пытаясь не выдать свой страх, спросил пенсионер. - Не знаю…

   Но на самом деле он всё знал. Ведьмин уж. Конечно, Ведьмин уж! Это место заставило его поседеть ещё задолго до пенсионного возраста. И теперь он помнил. Память обострилась страшно сильно, так, как будто он был здесь вчера, молодой и неопытный… И вовсе не старый и мудрый.

- Ну не знаешь, так ладно. Давай дальше спать, завтра работать много…

   И они легли спать. Наутро Ебибаев уже не мог вспомнить события той ночи, не то что события его кошмара. Память резко притупилась, так же резко, как и обострилась. Медленно, но верно, что-то происходило. И это что-то ясно не просто так помогало женщинам на кухне, будило и пугало пенсионера и мешало копать ямки.

   После плотного завтрака Сергей решился на очередное приключение. Шкаф, открывший некую комнату, за вчерашний день не изменил своё положение, и теперь Сергей Тритонович направлялся к нему, чтобы зайти внутрь неизвестного помещения.

- Чтоб тебя… - бормотал он, разглядывая причудливую паутину, выросшую за шкафом за один вечер.

   Ебибаев долго думал, как справиться с паутиной, но в итоге решил поднять первую попавшуюся ему метлу и смести назойливую паучью сеть. Она поддалась не сразу, будто не желая открывать тайны закрытой комнаты. Однако Сергей упорно работал метлой, и в итоге паутина разорвалась. Пенсионер вошёл в странную комнату и начал осматриваться.

   Старые разрушенные шкафы стояли у каждой стены, на их полках вилась паутина, лежала пыль. Единственное окно было закрыто помятыми шторами, а пол трещал под ногами. Странное помещение.

   Ебибаев вздохнул и двинулся к окну. Каждый его шаг отдавался неприятным скрипом, и несколько раз он думал, что пол вот-вот обвалится, но этого не случилось. Добравшись до окна, он одёрнул штору, которая сразу же свалилась вниз. Перед пенсионером предстало старинное окно с побитыми окнами. Но страшнее было другое — за этим побитым стеклом Сергей Тритонович увидел соседний дом. Не подумайте, факт того, что дом был, его не напугал. Напугало другое — в стареньком окошке красивый дом с красной крышей выглядел так, как будто он пережил семь мировых войн, двенадцать концов света и, как минимум, один всемирный потоп. Разваленные стены, сломанные окна и самое главное — заросший участок, предстали перед Ебибаевым. Он поразился, из-за этого попятился назад, наткнулся на стол и в итоге упал на пол. Тут-то пол и поддался возрасту и предательски проломился. Пенсионер полетел вниз, потеряв сознание.

   Нашли его уже вечером, в кладовке. Выяснить, как он там оказался, его близкие не смогли. Ебибаев мрачно оглядел друзей и вздохнул, так ничего и не сказав. Теперь он начал укрепляться в мнении, что дачу забросил правда не просто так.

   Ещё несколько дней прошли без событий — умеренно и весело. Наши герои жарили шашлыки, выпивали безалкогольные лимонады, высаживали не посаженые растения, прогуливались по лесу и просто отдыхали. В какой-то момент даже стали размышлять про будущее — детей и внуков. От таких разговоров Гнилосыр чуть не поседел, а Ебибаев наоборот, чуть не помолодел от страха, но дальше разговоров дело не пошло. Погода была хорошая, поэтому каждый день активность дачникам была обеспечена — от побегов от ос, до интеллектуальной борьбы с комарами. Однако спустя неделю прибывания на даче, Жабина и супруги Педякины заскучали.

   Тем более и погода почему-то испортилась — солнце сменилось дождями, а дожди грозами. Было решено — надо уезжать.

   Вот тут началось самое интересное — как только Зоя начала собирать вещи, они, почему-то, начали пропадать. Сначала носок, потом футболка… А потом и такие необходимые вещи как ключи от квартиры и от машины бесследно исчезли. Ирина Жабина тоже не могла похвастаться скоростью сборов — сначала кто-то развалил её кучки, аккуратно сложенные в ряд, потом украл ключи, и от машины, и от квартиры, а в конце концов пропали и сами машины. Таинственное надвигалось со страшной скоростью. Вскоре еду готовить было больше не надо, любое желание, или же мысль, задуманная на даче, сразу же исполнялось, а настроение и погода стали лучше некуда.

   Чем дальше, тем загадочней — в какой-то момент подозревающий всё и всех Ебибаев тоже стал чувствовать себя прекрасно.

   Прошла неделя, потом ещё одна… В итоге минул месяц. На даче было хорошо, даже чересчур хорошо. Время то тянулось медленно, словно мёд, которые давали купленные здесь же пчёлы, то неслось с невероятной скоростью, как весёленькие кузнечики, прыгающие в траве. Загадочные аномалии сначала были незаметны, но к концу первого месяца, когда развлечения в виде ловли муравьёв, жадно пожиравших растения, приелись и Сергею Тритоновичу, и Эдвину, друзья заметили некоторые странности. Сначала не все, но вскоре они открыли даже самые маленькие загадочные мелочи, прятавшиеся глубоко-глубоко в щелях стен зданий.

   Началось всё с книги. С маленькой такой книжечки, упавшей на голову пенсионеру во время вечерних посиделок на диване. Сергей как-то сразу понял, что если книги постоянно падают на него, это ничего хорошего не означает. Однако содержание книжечки шокировало пенсионера больше, чем сам факт её падения. Ебибаев почему-то решил читать всё, что было написано в книжечке вслух, из-за чего ситуация стала ещё более абсурдной.

- «Первая запись. Месяц сена…» Ого! «Пятнадцатый день сенокоса. Нужно собрать остатки посеянного и, следуя за пахарями...» Интересно, интересно… «Раскидать их вперемешку с перьями, причитая: “За следом твоим беда моя рассеется, по следу твоему пойдёт, я ведь ведьма и моя метелица за тобою беды разнесёт”»

   Не успел пенсионер и дочитать странный первый абзац, как где-то за стеной что-то зашептало. Услышать, что шептали, Ебибаев не смог, поэтому продолжил увлекательное чтение.

- Чтож мелочиться то? Вот, раз, два… Ага! «Сто пятнадцатая запись...» Поехали! «Особый обряд по уничтожению незваных гостей. (Как призвать гостей читайте далее)» Ого! Да, да… Как призвать гостей? Ещё более интересно! - Сергей перелистывал страницы книжечки, ухмыляясь. - Ага! «Как найти жертву лесному духу и спастись от напасти постоянного жертвоприношения?» Вот это я понимаю! Читаем! «Во-первых прочтите заклинание:“Пробудись же Ведьмин уж, вмиг проснись от злобных стуж, улыбнись и распахнись, да зови всех поскорее, им весельем улыбнись, захвати и пусть тут преют...”

   Сергей Тритонович услышал, как что-то ударило по стене, и свет внезапно выключился. Был вечер, поэтому в доме наступила временная темнота.

   Домашние, в это время проводившие время на кухне, сильно перепугались. Педякина и Жабина сразу же бросились к щитку, а Гнилосыр бросился спасать Ебибаева.

   Ворвавшись в комнату, Эдвин застал пенсионера на диване в очень странной позе. Пенсионер сидел с маленькой книжечкой, подняв одну руку вверх, другую, в которой собственно и находилась книга, опустив на колени. Голова Ебибаева была наклонена вправо, а глаза его были закрыты.

- Сергей! - воскликнул Гнилосыр.

- Ах… Я всё вспомнил, - бормотал восхищённый старик. - Я! Да… Какая весёлая история… Ох, ох… Прекрасно…

- Что случилось? - подбежав к дивану, спросил Эдвин.

- Я всё вспомнил! - сообщил пенсионер своему товарищу.

   Свет резко включился — это женщины героически справились с щитком.

- А как ты меня нашёл в темноте? - удивился Ебибаев.

- Да я не знаю! Происходит чёрт знает что!

   В комнату вбежали взволнованные Ирина и Зоя.

- Там кто-то щёлкает семечки на крыльце, - тихим голосом произнесла Жабина.

- О, я даже знаю кто! - довольно улыбнувшись, произнёс Сергей Тритонович. - Я всё вспомнил! Нам кранты!

- ОЙ! - воскликнула Педякина.

   Пенсионер громко и не своевременно засмеялся, и его друзья посмотрели на него, как на сумасшедшего.

- Это всё эта книжечка! - пояснил пенсионер. - Две ведьмы обозлились на меня и...

- Нет, это конечно всё объясняет, - перебила его Ирина. - Но что же нам делать? В щитке кто-то завёлся…

- И не просто кто-то, а кто-то очень нехороший, - добавила Зоя.

- А ещё у нас машины пропали, - напомнил всем Гнилосыр.

- Тише, тише, - начал махать книжечкой Ебибаев. - Давайте я вам всё сейчас расскажу… Началось всё с того, что я, молодой и удалой отправлен был бабкой в «Ведьмин Уж». Она мне так и говорит: «Есть у них там книжечка особая… Там есть секретный секрет тараканов. И с помощью коробка можно будет поймать духа, но это только если книга есть.» В общем я так и понял — книга важная штука. Отправился я за ней, естественно, сразу же. Так получилось, что прибыл я на место быстро, книгу отыскал, сам не знаю как, но почти мгновенно, и вот хотел было скрыться… И не смог. А почему? А потому, что жили там две ведьмочки… Да и живут наверняка и сейчас. Они, двое молоденьких волшебниц, колдовали направо и налево! И я случайно познакомился. Случилось это так…

   Стояла хорошая весенняя погода. Только что спасшийся из загадочного тоннеля молодой человек выбрался наружу — в лес. Ему было нелегко преодолеть опасные коридоры катакомб, но он всё-таки спасся. Предмет, ради которого он и отправился сюда, в «Ведьмин Уж», находился у него в руке. Оставалось совсем немного: выбраться из леса, обойти дорогу и прийти к заветной электричке, после чего вернуться к бабушке и, скорее всего, в награду за все усилия, получить в подарок пирожок. Может даже не один.

   Бродя по лесу, юный Сергей насвистывал какую-то песенку. Он не считал свои шаги, не знал, где вообще он находится и куда идёт, но прекрасно знал, как надо вести себя в волшебном лесу. Этому его научила бабушка: «Если в лес тот попадёшь, не показывай испуг. Так лесного и пройдёшь, и других всех жалких мух…» Поэтому Ебибаев, в те годы ещё более буйный и весёлый, не паниковал и просто шёл. Он сохранял спокойствие когда чуть не утонул в болоте, абсолютно уверенно наступил на упавший с дерева улей, в котором ещё жили осы, да и на медведя, спавшего возле пня, внимания не обратил.

   Вроде бы всё шло хорошо — задание почти выполнено, всё спокойно, Ебибаев почти вышел из леса… Но вот случилось то, из-за чего сейчас все находящиеся на даче были в опасности. Среди кучки берёз, столпившихся на маленьком холмике, Сергей встретил двух молодых рыженьких подруг.

- Ах! Какая погодка-то! Как писал Лермонтов: «И на холме чету белеющих берёз...» Или как-то так. Здравствуйте, дамы! - воскликнул он.

- Здрасте, здрасте… - ухмыльнулась девушка, одёрнув подругу, рассматривавшую какой-то цветок. - Смотри, Аварта, кого к нам занесло.

- Кого? - удивилась Аварта. - Ах! Какой прекрасный молодой человек!

- День добрый, меня зовут Сергей Тритонович Ебибаев, - поздоровался Ебибаев.

- А меня Аварта Яансапо, - обрадовалась девушка.

- А я, кхм, Аврота Яакид, - представилась другая.

- Какие имена у вас, вы что, иностранки? - рассмеялся Сергей.

- У вас тоже отчество не местное, - рассмеялась Аврота.

- И фамилия, - добавила Аварта.

- Фамилия местная! Местнее местного! - возмутился Ебибаев.

- И что же она обозначает?

- А я будто знаю…

- Так ваша же фамилия. Местная, говорите. Да и отчество… Тоже местное?

- Да что вы, конечно!

- А у нас тритонов, мы что-то, не видели.

- Как же не видели!?

- Да так, нет их — вот и не видели.

   Рыжие леди громко рассмеялись, но Ебибаев не растерялся и важно покачал головой.

- А от чего же нет? - спросил он, ухмыльнувшись. - Вы уверены? Ни одного?

- Нет и нет, сказано же, - возмутилась Аврота.

- А как же я!? - крикнул Сергей так печально и надрывно, что обе девушки одновременно вздрогнули. - Я ведь тоже тритон! Хотя бы по отчеству…

   Подруги вновь захохотали, но теперь их смех не являлся насмешкой, поэтому молодой Сергей Тритонович испытал чувство схожее с гордостью — любил он по молодости веселить дам.
   
- Так и когда они тебя поймали? - перебил пенсионера Гнилосыр. - Это всё конечно интересно… Но время-то у нас не железное.

- И мы не знаем, когда те, кто щёлкают семечки и сидят в щитке, решат настигнуть нас и… - нервно протараторила Зоя.

- Ладно это, - возмутилась Жабина. - Я, как законная жена, слушать все эти похождения по девкам…

- Ну хорошо! Попробую рассказать вкратце…

   Девушки ещё несколько минут весело беседовали с озорным парнем, а потом, резко изменившись в лице и став крайне серьёзными, предложили ему продолжить знакомство у них на даче. Ебибаев, напрочь забывший про все правила предосторожности, согласился. Он уже не думал ни о своём важном задании, ни о награде в виде пирожков. Его захватили чары опасных рыжих подруг… Входя в двери опасного дома, Сергей и не подозревал, что его ожидает.

- Так лучше!? - спросил пенсионер.

- Лучше, - ответили все. - Но можно ещё короче.

- Ах, какие вы… Нетерпеливые... Хорошо, я попробую.

   После сытного обеда, Сергей абсолютно потерял волю. Аварта и Аворота, имена которых показались Ебибаеву очень похожими друг на друга, в первый день вели себя как Баба Яга — накормили, напоили, да спать уложили. На второй день всё повторилось… И на пятый… На семнадцатый день произошли изменения — молодого парня заставили копать ямки. Потом, когда Сергей Тритонович пробыл на загадочной даче уже около четырёх недель, он уже забыл, кто он, и помнил лишь то, что отдыхает на даче. Этого подружки и ждали.

   Одной ночью, спокойной и прохладной, когда тогда ещё молодой человек спал в своей спальне, чья-то рука постучала в незакрытое шторой окно. Сергей сразу же проснулся, проснулся и закричал благим матом!

- А ещё короче? - протараторил взволнованный Эдвин.

- А ещё короче — они меня охмурили, на даче поселили и скормить лесному духу хотели. Но не скормили! - недовольно закончил Сергей.

   Друзья замолчали и озадаченно закачали головами.

- Так вот чего ты так испугался, - прервала тишину Ирина. - Ночью, когда закричал! И вот что вспомнил…

- Но потом наутро забыл, - произнёс пенсионер, тяжело вздохнув. - Эти дамочки, ведьмы, собирают народец, чтобы он на них буквально пахал. Да. И иногда, раз в несколько годков, приносят лесному духу жертву, чтобы тот их не трогал. Он против волшебства ничего не имеет, но против пакостей…

- А они пакостят? - тихо спросила Зоя.

- Ещё как! - ответил Сергей Тритонович. - Они семьи разрушают, деньги крадут, мешают талантливым людям творить добро и просто на просто проклинают всё и вся!

- Вот как… - пробормотал Гнилосыр.

- Но это не самое страшное, - продолжил разошедшейся Ебибаев. - Если раб вырывается из под их контроля…

   Договорить пенсионер не успел — в комнату нагло ворвались. Дверь громко скрипнула, и в комнате оказались две рыжие дамочки, значительно постаревшие и пополневшие. Перед ними предстала загадочная картина: пенсионер сидел на диване, склонившись над своими верными товарищами, севшими на пол, дабы послушать его интересный рассказ, на его коленях лежала книга, и всё вокруг будто пахло волшебством. Такой вот эффект имеют магические книги — любую, даже самую обычную ситуацию, превращают в загадочную.

- Вот мы и встретились вновь, - наплевав на атмосферу таинственности и загадочности, произнесла Аварта. - Серёженька…

- КАК ТЫ ЕГО НАЗВАЛА!? - взвыла Ирина, мгновенно вскакивая на ноги. -КА…

   Аврота вынула из кармана волшебную палочку и, произнеся невнятное заклинание, из которого наши герои поняли только: «...и стань окошком», громко рассмеялась. Жабина, в сторону которой была направлена палочка, как-то странно дёрнулась, съёжилась, и, издав негромкий стон, упала на пол, превратившись в маленькую белую кошку с зелёными глазами.

- Ах ты отрава! - крикнул Эдвин, хватая Ирину.

- Именно, мой мальчик! - воскликнул пенсионер. - Отрава и Оторва! Две самые гнусные ведьмы из тех, что я встречал!

- А ты многих встречал, да? - недовольно буркнула Оторва.

- Кроме вас, никого, но знаете, дамочки, превратить мою ЖЕНУ в КОШКУ! Я, конечно, ничего против не имею — меньше проблем и ссор, но без моего ведома и приказа… - разошёлся пенсионер, вставая с дивана.

- Тише, тише! Иначе будешь мышью! - зашипела Отрава, вытаскивая свою палочку.

- Да ладно вам! - вскрикнул Ебибаев.

- Ладно-шоколадно! Ты…

   Зоя Педякина неприлично хихикнула, и ведьмы сильно возмутились.

- Простите, - сквозь смех произнесла она.

- ...Ты самый мерзкий из всех наших пленников! - закончила Отрава.

- Это потому, что я сбежал!

- Да!

- Я так и сказал.

- И мы с Оторв… Авротой…

- Дикая Оторва и Опасная Отрава, знаю я вас, девочки! Так что вы со мной хотите сделать? Вновь отправить в рабство!

- ХУЖЕ!

- И что же?

- Сначала в рабство, а потом в жертву лесному духу!

   Зоя громко взвизгнула, и Ирина, до этого относительно спокойно сидевшая на руках Эдвина, спрыгнула с дивана и понеслась к подруге.

- Да чтож ты такая шумная! - разгневанно крикнула Оторва.

- Нервная просто, - пробормотал Гнилосыр.

- В любом случае, - начал Ебибаев.

- Вы у нас в плену! - перебила его Отрава. - Следуйте в подвал и повинуйтесь, иначе будете скормлены духу раньше!

- Плохая мотивация, вот если бы вы нас отпустить пообещали, - задумчиво произнёс Эдвин.

- Замолчи! - возмутился Оторва. - Следовать в подвал и повиноваться будете молча!

- Молча!? - закричал Ебибаев. - Я не выдержу!

- МОЛЧА Я СКАЗАЛА!

   Оторва недовольно стукнула ножкой, и в стоящий рядом с диваном шкаф ударила молния.

- Ой-ой! - крикнул Гнилосыр. - Повинуемся и следуем!

- Обязательно, - согласился Сергей. - Но только при одном условии!

- Условии? Вы у нас в плену, какие условия? - рассмеялась Отрава.

- Условия должны быть самые наилучшие. Завтрак, обед, ужин… Развлекательная программа. Активный отдых. Культурное времяпровождение… А так же обучающий курс какой-нибудь. Ну и праздников побольше! - потребовал Ебибаев.

- Кажется я вспоминаю, почему он смог сбежать, - пробормотала Оторва. - Ладно, будут вам и завтрак, и обед, и ужин, и что там ещё по списку? Всё будет! А теперь в подвал!

- В подвал так в подвал, - согласился пенсионер. - Я уже и не против.

   Первая неделя пролетела незаметно. Плен от не плена мало чем отличался — разве что ведьмы скакали туда-сюда, выполняя приказы Ебибаева. Он, одним вечером, посоветовал своим друзьям тоже капризничать и требовать от ведьм всякого. Сначала все отказались, но потом, через несколько дней поняв, что это единственный способ разозлить рыжих подруг и заставить их выгнать наглых пленников, согласились.

- Это мы ещё посмотрим, кто в плену — мы у них, или они у нас! - перед сном воскликнул пенсионер.

   Самым трудном в моральном давлении на захватчиков было поедание десертов. Зоя, Сергей и Эдвин с этим кое-как справлялись, а вот Ирина, обращённая в кошку, справлялась с трудом, а иногда и вовсе не могла осилить со скандалом вытребованный десерт. Кошкам, как почти сразу поняла Жабина, жилось нелегко. Мало того, что те не имели никакой возможности говорить, что определённо возмущало опытную скандалистку, так и есть нормально, используя ножи и вилки с ложками, они не могли.

- У тебя лапки, - печально сказала Зоя за первым завтраком. - И как ты теперь будешь, несчастная?

   Ирина огорчилась. Но не сдалась! Сначала она залезла на стол, чуть не упав под него, и принялась слизывать кашу сначала с краёв тарелки, потом вылизывала середину… С запеканками было ещё сложнее — их пришлось лапами превращать в некрасивую съедобную массу, а потом элегантно жевать, сидя на столовых приборах. Но настоящим вызовом для Жабиной стали обеды и ужины. С супами Ирина справлялась превосходно — сначала лакала, словно молоко, бульон, а потом доедала всё твёрдое содержимое, садилась в вылизанную тарелку и принималась за второе. Тут война шла не на жизнь, а на смерть. Котлеты пенсионерка постоянно ловила, бегая при этом по всему столу, порой попадая в тарелки соседей. А котлеты убегали, убегали, думали, что умнее всех и единственные придумали гениальный план по побегу. С гарниром было не легче — он тоже разбегался, только не скакал по всему столу, а обычно вместе с тарелкой падал на пол, пачкая и пол, и Ирину, и стол, и, в самые удачные дни, рыжих ведьм. Ужины проходили так же неспокойно. А вот когда дело доходило до десерта… Ведьмы, явно уставшие и недовольные, приносили пленникам торты. Разные, но всегда очень вкусные. И, по мнению кошки Жабиной, самые хулиганские и скользкие. Кусочки торта вторили котлетам и весело бегали по столу, пока несчастная Ирина, уставшая от первого, второго и, иногда, третьего, пыталась их догнать. Каждый приём пищи превращался в выступление, за которым Ебибаев и супруги Педякины с удовольствием наблюдали.

   Однако на шалостях белой кошки всё не закончилось! Эдвин специально оставлял свои очки в плену, вернее в подвале, и, когда пленников выводили в столовую, ничего не видел. И это позволяло ему становится не только вечно довольным зрителем театра имени И. Жабиной, но и одним из главных актёров этого театра. Гнилосыр постоянно ронял на себя и на других блюда, разливал напитки и, очень часто, падал вместе со стулом, сдёргивая со стола скатерть.

- Ах ты!!! - кричала Отрава, видя это, но сделать ничего не могла. Ей ведь нужны были пленники-рабочие — вот они, получайте!

   В след за супругом хулиганила Зоя. Она тоже играла в знаменитом кошачьем театре. Вот только роль, отведённая Педякиной, была не только сложно исполнима, но и прекрасна сама по себе. Всё выглядело спокойно — вот Оторва выносит блюда, Отрава за всем этим наблюдает, Эдвин приступает к еде, Ирина, Сергей… И тут Зоя видит блюдо. На лице её мелькает недовольство. Все её окружающие останавливаются, перестают есть и смотрят на неё, ожидая её реакции. Педякина надувает губки, закрывает глаза и громко верещит.

- Это не тот салат! Он слишком зелёный!!!

   И сразу же в слёзы. А ведьмы, ведьмы, непоколебимые и опасные дамы, и глазом не поведут, смотрят и смотрят, смотрят… И тут в игру вступает Ебибаев. Он, печально нахмурившись, встаёт, и, не обращая внимания ни на кого, начинает петь… Поёт он, к слову, не так плохо, как некоторые звёзды эстрады, но поистине ужасно. И поёт обычно что-то такое:

- Я ел, и пил,

И счастлив был,

Но тут на плечи мне свалилась

Несчастная она!

Я жил, не знал, а она билась,

В наши-то времена!

За вкус еды,

За её стать,

И за нормальный полдник…

Но не было тут никого

Кто понял бы её!

   Педякина, умолкавшая, когда пенсионер начинал петь, вновь заливалась слезами, и вслед за ней рыдал Ебибаев. Эдвин, растроганный песнями друга, начинал есть, но потом сразу же прекращал и грустно завывал. Тут за дело бралась кошка — она сначала устраивала беспорядок у себя в тарелке, потом в тарелке у Гнилосыра… Зоя не выдерживала это и начиналась кидаться едой (хорошо, если салатом). Всё это продолжалось под плач и песни Сергея Тритоновича и продолжалось до тех пор пока головы ведьм не начинали болеть от шума. Тогда трапеза прекращалась.

   Начиналось время активных мероприятий. Пленников-рабов, заманенных на дачу специально, заставляли работать. Они, естественно, отлынивали. Но как мастерски они это делали! Ебибаев падал и кричал, что он никогда больше не будет законопослушным гражданином, сопьётся, лишь бы больше не работать; Эдвин просто ничего не делал и сочинял стихи, обычно очень белые и невнятные; Зоя же следила за Ириной, бегавшей за солнечными зайчиками, и что-то напевала. Действие длилось около двух-трёх часов. И если бы полу-часовые приёмы пищи и бунт пленников во время них можно было хоть как-то игнорировать, то на эти нудные выступления было просто невозможно смотреть.

   Вообразите — жара, лето… Вместо того, чтобы копать, юный Гнилосыр сидит у забора, крутит во рту соломинку и размышляет.

- Да, тяжела жизнь бобра, - утверждает от, закрывая глаза. - Но он в этом не виноват! Он не при чём! Он просто бобёр… Или бобр. А может сова!

   Тут Ебибаев, четно пытавшийся копать, кидает лопату в ближайшие кусты(участки после прибытия ведьм сильно заросли) и падает на землю.

- Я никогда! НИКОГДА! НИИИИКООООГДАААА! - кричит он, стуча руками по траве. - Не буду работать! Не буду, не буду, не буду!

   Затем в бой вступала Зоя. Она начинала петь, не так ужасно, как Сергей Тритонович, но и не прекрасно, а Ирина, бегавшая вокруг, подпевала ей, мяукая.

- И небо, такое красивое! И птицы такие живые! - восклицала Педякина. - И ты моё солнышко милое, и вы, мои мысли родные…

- Мяу-мяу, - добавляла кошка.

   Потом всё повторялось. И выглядело это, как минимум, утомительно

- Сова! Нет, нет больше надежды! И бобр, а может бобёр…

- Напьюсь, умру и не буду! Не буду, не буду!

- Ой-ой! Как тут прекрасно на отдыхе!

- Мяу-мяу-мяу-мяу-мяу-мяу!

- Строит дом, а может и лестницу…

- Ах, чтож я сделал не так!?

- И мир абсолютно приятен!

- Мяу-мяу!

- Умирают надежды!

- Я плачу, мне грустно, смотрите!

- Я вас обожаю!

- Мяу-мяу!

- Сгорите в огне от событий!

- Я больше не раб!

- Ла-ла-ла!

   И Оторва, и Отрава не могли терпеть этого безобразия. Они, как истинные ведьмы, не любили праздников, веселья и прочих ненужных для них вещей, поэтому подобные выходки выводили их из себя.

   После активных мероприятий и шумных трапез(обычно обеда) начиналось самое страшное время. Время, как бы это странно не прозвучало, свободного времени. Неясно почему, но Опасная Отрава и Дикая Оторва решили дать своим пленникам свободы. Очень, к слову, зря.

   Когда наступало свободное время, а проходило оно только в подвале в отдельных комнатках пленников и только под пристальным присмотром, начинали происходить необъяснимые события. Сначала у Эдвина неясно как терялись очки. Гнилосыр, естественно, чтобы никого не тревожить, искал их наощупь. Не находил. Тогда ему, по мнению ведьм почти слепому без спасительных стёкол, приходила в голову гениальная мысль — залезть под кровать, представлявшую из себя железную полку, на которой лежал матрас. Не найдя очки и там, Эдвин гневно вскакивал, нарочно забывая, что над ним находится непробиваемая преграда, и ударялся головой о дно кровати. Не сильно, конечно, но эффектно.

- ААААААААААА! - кричал он, изображая умирающего.

- Что!? - возмущались ведьмы, врываясь в комнату, и мгновенно застывая на месте.

   Перед ними на полу, потирая ударенное место, сидел Эдвин. Его лицо мгновенно принимало специфичный полу-зелёный полу-белый цвет, глаза не только плакали, но и постоянно закрывались, и вид у молодого человека становился ужасный, практически предсмертный.

- Ах ты что умереть собрался!? - пугались подруги, и сразу же брались спасать своего раба.

   Тут, услышав кодовую фразу, в игру вступал несравненный Ебибаев. Его умение обманывать людей с годами только увеличивалось, становилось лучше и гениальнее, поэтому он решался на абсурдные и опасные поступки. Сначала он вставал на свою железную кровать, точно такую же, как у Эдвина, и начинал стучать по стене. Стук был достаточно приличным, и ведьмы его слышали. Сначала они не отвлекались, делали вид, что спасение раба для них важнее, потом временами оборачивались, затем уже не выдерживали и бежали к бушующему Сергею Тритоновичу. Сразу в драку не вступали, а спрашивали: «И зачем это вы стучите? Что-то случилось?» Ответ всегда был разным, длинным и очень таинственным… Приведу для примера один самый удачный:

- Я, девушки, сломался. Душу потерял! Услышал крик, и сразу понял — беда. Знаете, моя бабушка меня учила. Но не научила главному! Страху перед неизведанным. Вот я и посчитал, что это мышь прогрызла себе путь сквозь эти бетонные стены, напугала вас, и вы, две милейшие фее...ведьмочки, несчастные и напуганные, сидите где-то там, за стеной, и я обязан вас спасти. А мышь, как я тоже сразу подумал, огромна и страшна, опасна и чрезвычайно ужасна. Поняв, что действия мои лишь усугубят ситуацию, я принялся стучать. Да, может бы мышь сожрала вас, но тогда я бы спас других. Или может быть она испугалась бы, или напротив бросилась на меня, но вы, мои любимые мучительницы, были бы спасены. Вот я и стучал… Вы пришли, значит беда миновала?

   Лица Оторвы и Отравы лучше не описывать. Их милые, если не приглядываться, физиономии покраснели и превратились в что-то демоническое и злое. Ещё более злое, чем до этого.

- Кажется я вспоминаю, почему он смог сбежать, - пробормотала Оторва.

- И почему мы решили скормить его сама знаешь кому…

- Мда…

   Когда Ебибаев замолкал, Эдвин вновь «стукался» о свою кровать и начинал концерт с самого начала. Услышав это, Зоя, до этого мирно воровавшая Ирину из соседней комнаты(да, кошке выделили отдельную комнату), кидала свою подругу к себе и страдальчески падала на пол.

- ААААА! - кричала она, подпевая супругу.

   Подружки разделялись — одна шла спасать непутёвого Гнилосыра, вторая же бросалась к Педякиной. «Не хватало, чтобы рабы все померли!» - думали ведьмы.

- Что такое? - спрашивала ведьма Зою.

- Я… Там… Ох!

   Ничего толком не объяснив, девушка без чувств падала на пол, успев только указать своей ручкой на дверь комнаты. Ведьма, не понимая, что происходит, входила к ней и, не сделав и шагу в самой комнате, взвизгивала и выбегала наружу.

   Этот крик был хорошо слышен всем — и Эдвину, и Сергею, и якобы упавшей в обморок Зое, и даже второй ведьме(Гнилосыр умолкал, когда слышал, как его жена падает на пол). Сразу же начинались разборки. Подруги выходили вместе в коридор, шушукались, а потом, побелев, медленно шли к распахнутой двери, возле которой возлежала Педякина.

- Да быть такого не может… - бормотала Отрава даже тогда, когда сама становилась жертвой розыгрыша с кошкой.

- Да говорю тебе, - тараторила Оторва всегда, особенно тогда, когда именно её подругу напугало что-то невиданное. - Точно…

   Ведьмы вжимались друг в друга и напугано вплывали в комнату. Там на них с дикими криками прыгал Ебибаев, быстро перебежавший к закинутой внутрь Ирине, уже измазанной углём, почему-то каждую ночь появлявшемся у Педякиной под кроватью. Что происходило потом? Крики, визг, ругательства… Потом естественно наказание всех присутствующих угрозой не дать больше никому никакого десерта. За этим истерика наказанных и откат всех грозных обещаний.

   В общем жизнь у Оторвы и Отравы стала хуже. Значительно. Им уже не хотелось иметь таких рабов, которые не только не работают, но и доводят их до белого каления, но из гордости и самовлюблённости ведьмы не могли их отпустить. Как так, взять и отпустить рабов? Где такое слыхано!?

   А время шло. Вот наши герои уже месяц были в плену и веселились. Ведьмы были на последнем издыхании, но не сдавались.

- Вот что с людьми делает нарциссизм, - заметил Ебибаев, когда подруги настолько устали, что оставили своих пленников посреди дня одних, в саду. - Были бы попроще давно бы выдворили бы нас и не страдали бы. Но нет!

- Мяу, - согласилась Ирина.

- Может им помочь? - предложил Эдвин, уже не носивший очки вовсе — чтобы не видеть страдания двух рыжих подруг. - Побег устроить? Или подкоп?

- Побег через выкопанный тоннель! Милый, ты гений! - воскликнула Зоя.

- ТИШЕ! - крикнул Сергей. - Вдруг услышат.

- Так они спят, - одёрнул его Гнилосыр.

- Мяу мяу мя? - спросила Жабина.

- Что? - переспросила Зоя.

- Мяу мяу мя! - повторила кошка.

- Хорошая идея! - поддержала её Педякина. - Мальчики, а вы как думаете?

- Я думаю, что зря я в школе не учил кошачий, - признался Гнилосыр.

- А, то есть ты тоже не понял? - обрадовался пенсионер. - Я-то подумал… Ох, как хорошо, что я не один такой необразованный!

- ШШШШ! - зашипела Ирина, напоминая о том, что ведьмы спят, но шуметь всё-таки не стоит, ведь они в любой момент могут проснуться.

- Да ладно, ладно, - пробормотал Ебибаев, отмахиваясь от жены.

- Ира сказала, дословно: «А что если нам просто сейчас сбежать?», - сообщила Зоя.
- А давайте, - согласился Эдвин.

- А действительно, что мы теряем? Гулять, так гулять! - поддержал Сергей Тритонович.

   План побега был быстро придуман и даже отрепетирован. Оставалось малость — сбежать.

- А как же машины? - вспомнила Зоя. - Вещи, ключи… И Ира! Она ведь…

- Ирина Васильевна будет в полном порядке, - заверил всех пенсионер. - Магия этих двух за пределами «Ведьмина Ужа» исчезает!

- Тогда давайте скорее бежать! - крикнул вдохновлённый Эдвин.

- Не так быстро! - прервал его ликование Ебибаев. - Если мы просто так сбежим, они не заметят!

- НЕ ЗАМЕТЯТ!? Нет, солнышко, ты слышала!? - воскликнула Оторва, наблюдавшая за всем этим из окна.

- Слышала, слышала! Фантазёры! - крикнула ей в ответ Отрава, уже готовившая обед для пленников.

- Как думаете, она давно за нами наблюдает? - тихо спросила Зоя.

- Какая к чёрту разница!? - заорал Сергей Тритонович. - Вот теперь — БЕЖИИИИМ!

   И весёлая компания быстро сорвалась с места. Но побег, несмотря на несколько репетиций, получился неидеальным. Сначала вместо того, чтобы выбежать через калитку, наши герои начали перелезать забор. От этого ведьмы, которые уже решились догонять своих не очень выгодных рабов, захохотали во весь голос и попадали на землю. Затем, вместо того, чтобы просто бежать прямо, почти сбежавшие пленники стали оббегать все лужи и неровности дороги. Выглядело это ещё смешнее, и, как позже говорил Ебибаев,  всем было очень жаль, что мучительницы этого не видели. До желанной свободы оставался один только рывок — нужно было перебраться за ворота… И тут план внезапно перестал работать. Ворота грозно фыркнули и не захотели открываться.

- Да как же так! Мы же репетировали? Репетировали! Вы открывались? Открывались! - возмутился Гнилосыр.

- Так то была репетиция, ты не путай, - крикнул Ебибаев. - А у них работа!

- Да, между прочим, - согласились ворота. - Мы тут, знаете, не просто так стоим.

- А могли бы и просто так! - обиделась Зоя. - И что же теперь делать?

- Импровизировать! - предложил Сергей Тритонович.

   Как импровизировать пенсионер сразу не придумал, поэтому решил подумать и отошёл в сторону, склонив голову и приставив указательный палец ко рту. Все сразу же тоже приняли похожие позиции и тоже начали думать. Мыслительный процесс прервали ворота. Тогда ведьмы уже отсмеялись вдоволь и принялись бежать вслед за своими пленниками, поэтому ситуация стремительно накалялась.

- Вам тут это, - начали ворота. - Письмо.

- О! - только и смог произнести пенсионер.

- Надо же, - поразилась Зоя. - Вот это импровизация.

- Не знал, правда, не знал, - подхватил Эдвин.

- Да, такая импровизация, что я сам в шоке, - согласился Ебибаев. - Так что там в письме?

- Приглашают вас, товарищ пенсионер, - продолжили ворота. - В городок Энн ловить привидений.

- Как привидений!? - закричала Жабина, от предельного возмущения ставшая вновь человеком. - А я может быть против.

- Ну тогда мы вас не выпустим, - произнесли ворота. - Мы то думали, что у вас повод подходящий появился…

- Появился! - закричали все, включая Ирину.

- А как же недовольство? - засомневались ворота.

- Так это же святое — возмущаться, тем более я жена! - оправдывалась Жабина. - Выпускайте! А про поездку мы дома решим.

- Хорошо, - согласились ворота и отворились.

   За воротами на большой дороге стояли машины двух семейств. Они выглядели так, будто не двигались с места два месяца! И, как вскоре поняли друзья, всё ещё были наполнены всем, даже рассадой, не высохшей и не завядшей.

  Машины тронулись! Отрава и Оторва прибежали к воротам лишь тогда, когда сбежавшие пленники уже поворачивали обратно на Санкт-Петербург. Хотя, как они сами подумали, это было и к лучшему.

   Позже, поразмыслив над всем случившимся с ними, ведьмы решили уйти на пенсию и никогда больше не заманивать людей в «Змеиный Уж». Они стали самыми прелестными дачницами и основали дачный посёлок «Тритония». Наши же герои благополучно вернулись в Санкт-Петербург и зажили так же мирно и спокойно. Хотя это спокойствие было недолгим, ведь Сергей Тритонович, так и не узнавший, что в его честь назвали дачный посёлок, стремительно направился в городок Энн. А там его ждали Костюхин, Ворон и многие многие другие… Но это уже совсем другая история.