Тропующий 2. Часть 2. Не восходящее солнце

   Сконцентрировав волю на текущем свечении своего личного отрезка Матерьи, он оставался сторонним наблюдателем в этом чужом, угрожающем одним своим видом, мире. Стоя на краю многометрового скалистого обрыва, он любовался безумством диковинного вида океана. Огромные медные волны вспениваясь золотом с оглушающим грохотом обрушивались на скалистый берег, откалывая от него чёрные глыбы, с шумом поглощая их своим ненасытным телом. Океан пожирал сушу. Величественное бурое солнце медленно опускалось за горизонт, не влияя на общую освещенность благодаря низко нависающему небу, отражающему медное свечение океана. Ураганный ветер подхватывая тонны искрящихся золотом брызг, пытаясь сбить его с ног и обдать враждебным холодом, не достигая цели разбивался о его внутреннюю силу и отползал обратно шипя словно голодный рассерженный зверь.
   Не испытывая эмоций, он спокойно развернулся и двинулся вглубь этого странного мира. Рычащий зверь-океан попытался в последний раз накинуться на спину недосягаемого чужака и снова потерпев неудачу, злобно зашипел откатной волной. Бескрайних размеров лес, как единый организм окружил его немыслимо высокими деревьями уходящими кронами в медное небо. Возникло ощущение, будто он по охотничьи расставлял деревья словно капканы, пытаясь заблудить и сожрать путника. Приближающийся хруст веток и громогласное рычание заставили его остановиться и сконцентрировать волю на взгляде вглубь лесной чащи. Колоссального размера животное покрытое тускло светящейся бурой шерстью неслось в его сторону отталкиваясь мощными задними лапами и преодолевая в прыжке по нескольку метров. Стоя в позе охотника и концентрируя внутреннюю силу, он ждал его приближения. Огромный зверь, чем-то похожий на медведя и кота одновременно, оглушительно рыча и раскинув когтистые лапы ринулся в последнем прыжке прямо на него. С грохотом обрушившись на землю в нескольких сантиметрах с оскаленными жёлтыми клыками падально-зловонной пасти, он вдруг замер взглянув жертве в глаза и в следующую секунду его бурое тело задрожало и скукожилось, издав испуганный почти собачий визг, зверь умчался прочь.
   Расслабив тело и привычно согнув пальцы рук, словно ухватив канаты, он двинулся дальше. Лес, словно увидев силу чужака, постепенно расступался и наконец выдавил не прошенного гостя из своего мрачного тела. Перед ним открылась замкнутая в лесное кольцо долина с расположенной на ней деревней приличных размеров. Маленькие деревянные домики плотно обступали высокое конусообразное здание с каким-то кругом на самом его пике. Из крошечных окошек струился тусклый унылый свет, вибрируя печалью и страхом. Он остановился на краю леса и сел прислонившись к дереву спиной, намереваясь дождаться утра. Когда солнце начало своё восхождение он с удивлением обнаружил, что оно подымается ровно из того места, куда накануне опустилось. На четверть поднявшись оно остановилось на полпути к зениту и слабо освещая бурым светом местность, медленно поползло обратно в своё логово спрятанное далеко за горизонтом.
   Люди в спешке покидали свои лачуги, осознавая скоротечность этого странного дня. Потоки взрослых жителей волоча за собой упирающихся детей устремились в центр деревни к конусообразному зданию. Спустившись он затерялся в общей массе и проходя мимо одного из домов, увидел сидевшего на такой же старой дремучей лавке, как и её хозяин, старика, опирающегося подбородком на клюку и смотрящего высохшими глазами в пустоту.
   - Давай мы отведём тебя на службу, Дед Ярай. - Предложили молодые парни из толпы.
   - Идите, идите. Мне это уже не нужно. - Отмахнулся дед, продолжая смотреть в никуда.
   Незаметно приотстав от общего потока и проследив, как за последним входившим в высокое строение закроется дверь с нарисованным на ней солнцем и непонятным иероглифом внутри, он повернулся и зашагал к слепому деду, решив, что лучшего информатора ему не найти.
   - Можно присесть рядом с тобой, Дед Ярай? - Спросил он подойдя к лавке.
   - Это ты Тоцек? Садись. Чего на службу не идёшь? - Спросил дед приняв его за кого-то другого.
   - Не охота, что я там забыл, всё одно и тоже.
   Дед повернул в его сторону голову, внюхиваясь в воздух, словно что-то заподозрив. Спустя секунду, он расслабился и приняв привычную позу продолжил долгожданную беседу:
   - Вот тут ты прав, каждый день одна и та же пустая болтовня о смиренном служении ихнему Хвалею. Как будто он сможет что-то изменить, а испокон веку ничего не меняется, только хуже становится. Землепашцев почти не осталось, охотники и подавно все вымерли, я последний и уж давно немощный. А ведь я был охотником, хорошим охотником и даже однажды столкнулся нос к носу с вездесущим безжалостным Мохнатым Эйем. Чудом выжил, вовремя сообразил выставить вперёд копьё и упереть его другим концом в дерево, так тот и нанизался на него всем телом, прыгнув на меня. Так и убежал проткнутый насквозь моим лучшим в жизни копьём. А сейчас? Все трусят даже в лес зайти, только и рассказывают всякие небылицы о десятиметровом чудище изрыгающем пламя.
   Дед перевёл дух, облизнув сухие потрескавшиеся губы и продолжил изливать душу свободоухому слушателю:
   - Меня ведь тоже смальства родители таскали на их пустую службу. Хоть тогда там и заведовал другой старший служитель, который давно помер в страшных муках, а нёс туже самую чепуху про то, утеряв веру и покорность, люди обрекли себя на страдания под небом, на котором никогда не всходит солнце. И надобно молиться беспрестанно, дабы проявил милость свою всемогущий Хвалей, и вернул солнце обратно. Хитрые гады, сами при этом подношений требуют и жирея прихожан судят, кого как и за что наказывать. А эти дурни верят в их сказки и бегают туда, как послушный скот каждый божий день. Лучше бы ремеслу учились, или книжки писали детям своим. Я ведь ещё застал времена, когда книжки были, мало у кого, но были. Прятали их люди, ведь пороли за это прелюдно и книжки жгли по приказу служителей. А сейчас есть одна лишь книга, "Восхволея" называется, которую обязаны все иметь и читать денно и нощно. Даже у меня такая есть, дак на чёрта она мне, я уж начал страницы вырывать, как по нужде приспичит.
   Дед спохватившись, остановил монолог и снова повернув голову в сторону слушателя, понюхал воздух и расслабившись добавил:
   - Я знаю, что за такие речи на костре жгут, да мне всё равно, мой век и так кончился. Да и ты не Тоцек вовсе. Я сразу это увидел, охотником от тебя пахнет, а охотников в наших краях нет, я уже говорил, я последний. Чужак ты здесь, я вижу. 
   - Ты же слепой Дед, как ты можешь видеть? - Спросил его не проронивший ни слова до этого чужак.
   - Когда глаза безвозвратно гаснут, развивается другая способность видеть и она гораздо более шире, чем простое смотрение. Так всё таки откуда ты путник и зачем ты здесь?
   - Из далека Дед, из далёкого далека. - Ответил он.
   - И как там в твоём далеке?
   - Очень красиво Дед. Солнце сияет золотом в голубом небе, освещая синий океан и зелёную сушу. - Вдохновлённо ответил он, вспомнив свой дружелюбный мир.
   - Красиво. Действительно красиво. Я сейчас УВИДЕЛ. Спасибо. Теперь скажи, зачем было переться в это богом забытое место?
   - Помочь хочу. Не должно быть так вечно. В этом мире неуютно. Нужно менять его к лучшему.
   - Но как?! - Изумился дед.
   - Наверняка есть способы. Ты же сам в прошлом охотник, должен знать, что на всё есть свои способы. И ты тоже можешь в это поучаствовать, принеся пользу напоследок своей жизни. - Уверенно ответил он.
   - Скажи только как. Я готов! - В миг помолодев оживился дед.
   - К тебе ведь прибегают дети, послушать твои россказни  о былой охоте. Расскажи им про мир, который я тебе показал. Опиши в мельчайших деталях. И делай это изо дня в день до конца своей жизни, пока и они не станут ВИДЕТЬ так же отчётливо, как и ты.
   - Я понял тебя путник. Есть в твоих словах истина. Ведь действительно, это им предстоит строить тот мир, в котором будут жить их дети. Ты дал мне смысл и я больше не жажду смерти. Спасибо тебе охотник.
   - Прощай Дед. Береги себя, ты ещё нужен этому миру.
   - Прощай путник. Да приумножится сила твоя на тропах твоих.