Луна светила нам в пути Зарисовка о природе

НЕОБЫЧНУЮ ЛУНУ я видел из машины, что несла меня и всех сидящих в ней, по шоссе по-над деревней и лугами. Она была такая, точно с бала возвращалась королева: весёлая, красивая, счастливая, немножечко хмельная то ли от вина, то ли от восторга сбывшегося чуда – в этот час восторгов ей дарили целый океан.
Позднее я узнал: редчайший случай наблюдал я из машины – гиперлуна светила этой ночью.

Свет лился от неё не то чтобы не настоящий, но нереальный чуточку – больше в нём было от фантастического нечто. Он щедро растекался, освещая облака над большою круглою луною – белые, пушистые и лёгкие (такие как-то видел я во сне, когда, летая, над ними проплывал, взирая сверху на большую землю, и даже ради интереса тронул пару раз рукою). Простите частые мои повторы, но не могу не восхититься несказанно выпавшей счастливой долей оказаться вовремя в том самом месте, поведать о котором тщетно я пытаюсь, подбирая, как композитор ноты новой песни, красивые и верные слова.

Снизу, сразу под луною, висели тоже облака – протяжные, слегка витые, чуть темнее тех, что сверху нависали. О! Луна гордилась так собою, ей всё по нраву сегодня приходилось – сама природа-матушка её принарядила и наградила щедро внутренним теплом, фантазии добавив не только ей, но и земле, укрыв её туманом-покрывалом – моднейшего творенья августа.

Деревню было не видать; наверное, она купалась в тумане свежем, не нарушая тишины и не печалясь, высокие деревья выставив дозором: вершины пирамидами торчали редко – частоколом старого забора в сонный предрассветный час...

С каждым метром, километром картина не менялась, и не по силам было мне взгляд оторвать от созерцанья редкого явленья. Я видел: брат, сидевший за рулём, косится в сторону тумана (ему дорогу оставить невозможно без присмотра, в том его задача, чтобы в дом вернуться вместе с нами: мной, женой моей и внучкою своей, дыханье затаившей от ночи августовской колдовства).

Увлёкшийся движением туман седой накрыл дорогу; и словно споткнулась об него машина, бег замедлила и стала красться, боясь с дороги сбиться ненароком.

Я же во все глаза смотрел, я впитывал и лунный свет, и праздный диск луны, когда туман приоткрывал завесу над машиной, и состояние своей восторженной души стараясь так впитать, чтобы, вернувшись, за авторучку взявшись (за авторучку прежде и лишь потом мобилизуюсь за компьютер!), ни чёрточки не пропустить, ни мелкого штриха, что так волнуют душу и греют кровь, и вместе всё – луна, туман, дорога, облака, ночь, тишина и свет, который не вдруг увидишь, находясь в деревне ночью, – в меня вливали силы, словно в сказке, когда героя живой водою возвращают из небытия.

Я, кажется, чего-то пропустил… Ах, да – ни слова не сказал, какое небо было. Оно шатром висело где-то за луною и над нами, глубокое, волшебное, большое… Не видно было звёзд – они со мною вместе луною любовались, о собственном свечении забыв. Сиянию луны по-над туманом, пожалуй, первым, может быть, вторым (о том не утверждаю – в дороге ранее не приходилось поздно быть, когда август лишь набирал разбег и где-то уж варил новые свои туманы) сравнений я не находил, как ни старался.

СВОЁ НА ЭТОМ Я ОСТАНОВЛЮ повествованье. И вам, друзья мои, желаю поскорее попасть на чудные смотрины восторженной серебряной луны, что хмельною от счастья королевой с бала возвращаясь, в себя влюбляет всякого, кто хотя бы краем глаза взглянет мимолётно на неё.