Зимородок. Серия 5. Размытые Чернила

Такой адской ночи Кристиан Гранчестер не помнил за всю свою жизнь. Мальчик устал, был напуган и не хотел ничего сильнее, чем просто оказаться дома в четырёх стенах своей комнаты. Однако сегодня это было невозможно. Поскольку Темплмор был совсем не большим городом, семья Гранчестер покинула его очень быстро и несколько часов колесила по пустынным загородным дорогам, постоянно петляя, сворачивая на боковые пути. Даже вечно скептически настроенная Сьюзи была в ужасе, а отец и вовсе стал совершенно невменяемым и совсем перестал реагировать на вопросы ошеломленных детей. Мужчина что-то бормотал себе под нос, бросал взгляды в боковое стекло, создавая вид, словно за его автомобилем кто-то гонится. Разумеется, это было не так, поэтому ситуация казалась до невозможности абсурдной.

-Я не позволю этим уродам разрушить нашу семью! – единственная фраза, которую мистер Гранчестер произнес отчётливо, проезжая дорожный знак с названием ближайшего города Шаннон.

Кристиан глядел в окно автомобиля, разглядывая улицы окраины незнакомого города, и у него на душе скребло скверное предчувствие. Наверняка, в золотистых лучах солнца этот городок выглядел восхитительно, но в холодных пасмурных сумерках окрестности и переулки Шаннона казались крайне неприветливыми и не сулили гостям ни уюта, ни гостеприимства...

Сбавив скорость, мистер Гранчестер тоже оглядывал окрестности и, найдя, наконец, то, что искал, припарковал машину у бордюра и приказал детям выходить. Целью поиска мистера Гранчестера оказалась очень старая на вид гостиница с обветшалыми стенами, с которых кусками отваливалась белая краска потрескавшейся коркой, а еще у крыльца этого здания стояли два доверху переполненных мусорных бака, что говорило о том, что заведение не только старое, но еще и бедное, и местного бюджета точно не хватало на услуги дворника.

Кристиан тешил себя мыслью, что внешность обманчива и внутри гостиница, кстати, со странным названием «Дорога в рай», окажется лучше, чем выглядит снаружи. Однако ни о каком рае или хотя бы о дороге туда речи быть не могло. В номере, который снял для детей мистер Гранчестер, пахло сыростью и табачным дымом, кровати оказались до невозможности твердые, а всё потому, что матрацы уже давным-давно прохудились, как и подушки, и всё, что от них осталось – это одно название. Штор на окнах, очевидно, в этой гостинице не было предусмотрено, и всеобщему обзору открывались виды на грязный внутренний двор, где рядом с мусорным контейнером, тоже переполненным, спал какой-то бездомный бродяга. У Кристиана разболелась голова, а ведь ему еще пришлось выслушивать возмущения Сьюзи, с которой отец поселил его в один номер. И хотя нескончаемое нытьё сестры еще больше усугубляло головную боль, мальчик был впервые полностью согласен с ней: гостиничный номер был практически непригоден для проживания.

Ближе к десяти часам вечера в комнату вошла горничная, желающая сменить постельное бельё. Ещё эта женщина принесла тёплые пледы, оповестив подростков, что по ночам в гостинице жутко холодно и без пледа можно простудиться, а также подметила, что клопов и тараканов не травили уже месяц. Последняя весть стала крайней каплей терпения Сьюзи, которая в истерике ополчилась на отца, разместившегося в номере за стеной. Кристиан знал, что его сестра может быть достаточно жёсткой, но понятия не имел, что она способна говорить таким тоном с отцом. Очевидно, у девушки просто сдали нервы. В целом, скандал так ничего не поменял в ситуации, и Сьюзи, трясясь от злости, вернулась в номер и остаток вечера провела в компании плеера и наушников. Скудный ужин из творожной запеканки не первой свежести и жуткого пакетированного чая, превратившего кипяток в мутную коричневую жижу, не пришелся по вкусу никому, так что засыпать пришлось с тихим ощущением голода в животе. Пытаясь не вдыхать носом тяжелый запах сырости, Кристиан залез под плед с ощущением надежды, что завтрашний день будет менее кошмарным, чем конец предыдущего.

Практически до утра Кристиан так и не смог заснуть. Как только мальчику удавалось хоть немного задремать, его будили то громкие звуки, идущие с заднего двора (кажется, бродяги рылись в мусорных баках и что-то обсуждали), то ноющее чувство где-то в районе поясницы (кровать оказалась более неудобной, чем Кристиан вообще мог себе представить), то тревожные мысли о том, что убийца с автоматом с секунды на секунду ворвётся в гостиничный номер. В итоге, мальчик понял, что находиться в этом номере не сможет больше ни минуты, он натянул на себя джинсы и футболку и спустился на первый этаж в холл.

Консьерж, пожилой мужчина в застиранном сером пиджаке с заплатками на локтях, караулил свой пост в полусонном состоянии и, наверняка, даже не заметил, что в гостиную спустился гость. Кристиан присел на довольно мягкий по сравнению с кроватью в комнате диван, и бросил взгляд на экран небольшого телевизора, который показывал какую-то старую чёрно-белую комедию, в которой за кадром слышался смех аудитории каждый раз, когда кто-то попадал в неудобную ситуацию. Кристиан просто пялился на усатого мужчину в соломенной шляпе, который всё никак не мог выбрать цветок для своей дамы, которая уже заснула на скамье, ожидая его, не в состоянии ни о чём думать. Затем последовала сводка новостей. Коренастый мужчина с изрядной проплешиной сообщил о крупной аварии на шоссе в Дублине, затем что-то о тающих ледниках, в общем, ничего приятного, словно в мире закончились хорошие новости. Далее – репортаж от корреспондента из Англии, который сообщил о том, что несколько десятков людей в Лондоне за два дня заразились каким-то вирусом, и призывал посетить терапевта и носить медицинские маски на лице, если вдруг кто-то намечает для себя поездку в Объединенное Королевство. А после короткой музыкальной заставки противный писклявый женский голос объявил, что в ближайшие недели во всей Ирландии солнца не предвидится. Последнему Кристиан был совсем не удивлен. Даже сейчас, среди белого дня, за окном всё ещё царили сумерки, не дающие шанса ни единому просвету.

Спустя некоторое время консьерж все-таки проснулся и весьма недружелюбно погнал Кристиана в свой номер, аргументируя тем, что по правилам заведения ночью находиться в холле запрещено. Пришлось подчиниться. Однако сон пришёл в голову мальчика только ближе к утру. К счастью, сон был самым обычным: никакой реалистичности и правдоподобности. Ему приснился странный сон, в котором он со всех ног удирал от огромного косматого льва по пустынным просторам. Хищник рычал и стремительно нагонял беглеца. Внезапно земля перед ногами окончилась, и впереди оказался крутой обрыв, ведущий в бездну. Разъярённый лев, настигнув жертву, уже разинул пасть, чтобы вонзить зубы в мальчика, но в последний момент чудесным образом превратился в мистера Дориана Гринфилда, который как заведенный стал повторять, что приглашает отправиться с ним в Дублин.

Наутро Кристиан не побоялся напрямую спросить у отца, куда они направятся теперь.

-А ты сам не понимаешь? – жестко ответил мистер Гранчестер. – Я говорил тебе, что они, прихвостни Дориана Гринфилда, не остановятся просто так! Вчера ко мне на работу пришли двое неизвестных и уже не слишком вежливо требовали моего разрешения забрать тебя в Дублин! Я не стал пресекать амбиции Дориана, но если бы я знал о его грубых беспредельных методах воздействия, я бы этого наглеца на порог не пустил! Мы не вернёмся домой. Там теперь опасно.

–И поэтому мы вынуждены бежать? – в ужасе спросил Кристиан. – Если тебе кто-то угрожал, нужно было сразу обратиться в полицию…

–Эти мерзавцы угрожали мне и твоей сестре расправой! Думаешь, полиция нам поможет? Если только взять показания у свидетелей. Они не могут потащить тебя с собой силой, поэтому применяют подобные жестокие манипуляции. Гринфилд дал нам выбор без выбора!

–Мы что, не вернёмся? – включилась в разговор Сьюзи, наконец, оторвавшись от телефона. – А как же школа, друзья? Скоро экзамены…

–Забудь об этом. В ближайшее время нам нужно укрыться где-то. Пока эти люди не собьются со следа и не оставят нашу семью в покое.

–Куда теперь? – произнес Кристиан. Все его мысли перемешались и затмились страхом. Сложно было осознать, что обстоятельства невероятным образом превратили семью Гранчестеров в беженцев.

–Не знаю! Решим по пути! Садитесь в машину и ждите меня! Я буду через минуту. Только сдам ключи администратору…

Кристиан вдруг подумал, насколько опасным может быть незнакомец из Дублина, на что он готов ради достижения своих целей и на какие поступки способен в принципе. Мальчику вдруг подумалось, что мистер Гринфилд ведь мог решить поставить его в безвыходное положение, перебив всю его семью и забрав в столицу силой. От этой мысли всё тело вздрагивало. Не верилось, что люди вообще могут быть способными на такие страшные поступки. 

Ближе к середине дня Сьюзи и Кристиан проголодались и начали просить отца остановиться в ближайшем городе на обед. Но едва ли это можно было бы сделать, поскольку мистер Гранчестер вырулил с шоссе в заросшее сорняками поле и направлял автомобиль по ямам и ухабам, отчего пассажиров стало неслабо трясти.

-Папа, ты сошел с ума? – с опаской проговорила Сьюзи, понимая, что её возмущения уже точно не сыграют роль.

-Они не выследят нас… Нет-нет, им не удастся! – повторял, как заведенный, мистер Гранчестер, съехав по склону вниз и оказавшись недалеко от берега залива. Сьюзи и Кристиан, забыв про свою вечную вражду, время от времени обменивались ошалелыми взглядами, не находя слов, и просто ждали, что будет дальше.

Ближе к вечеру оба подростка поняли, что вариант с низкосортной гостиницей был еще не самым худшим. На этот раз мистер Гранчестер решил удивить своих детей большой натяжной палаткой из брезента, которую он ловко растянул на берегу залива (собственно, это и было содержимым того таинственного чемодана), с которого тянуло холодным ветром, что в свою очередь обещало еще одну холодную ночь, лишённую всякого комфорта.

Задавать вопросы и возмущаться по поводу условий и ночлега сегодня никто не стал. Соорудив палатку, мистер Гранчестер велел Кристиану и Сьюзи размещаться внутри, а сам отправился вдоль берега, не сказав ни слова напоследок.

-Как думаешь, долго это будет продолжаться? – спрашивала Сьюзи, съёжившись от холода: согреться в этой палатке казалось совершенно невозможно.

-Отец нас защищает, пусть и таким странным способом. В его действиях есть смысл... - пожал плечами Кристиан, глядя куда-то в неопределённую точку. - Мы должны поддержать папу. Мне бы не хотелось, чтобы наша семья потеряла ещё кого-то.

-Но так ведь нельзя жить. В крайнем случае, можно продать дом. Купить новый. Не в палатке же нам жить...

-Господи, Сьюз, замолчи, пожалуйста... - воскликнул Кристиан. – Господи, это я виноват. Наверное, я...

И мальчик вновь погрузился в мысли, уже не слыша, что в ответ ему возражает сестра. Честно говоря, он был готов уже ехать в Дублин, лишь бы только мистер Гринфилд оставил его отца и сестру в покое. Но с другой стороны, никто за беглецами не гнался, никто на них не нападал, во всяком случае, сейчас, и тут вставал логичный вопрос: а от кого семья Гранчестеров бежит? Кто сейчас их преследователь? Мальчик думал, что его отец чего-то недоговаривает, но спросить об этом возможности не было. Мистер Гранчестер вернулся, как только стемнело, принеся дюжину бананов, картофельные чипсы, бутылку пепси-колы и велел поужинать, а сам вышел из палатки и принялся разжигать костёр. Как только огонь затрещал в мелко поломанных щепках, стало немного теплее. Ребята вылезли из палатки, чтобы быстрее согреться, а Кристиан отметил, насколько вкусной становится обычная еда в суровых погодных условиях.

Несмотря на то, что момент для разговора был идеальным, никто не проронил ни слова. Сьюзи казалась уже не столько напуганной, сколько рассерженной и недовольной, демонстративно показывая это родственникам, а Кристиан никак не мог решиться сказать отцу хоть что-то, ведь он внезапно начал ощущать на себе тяжёлый груз вины за происходящее.

-Интересно, и кому ты так срочно оказался нужен? – с любопытством поинтересовалась Сьюзи, укладываясь в спальный мешок.

-Мне стоило отправиться в Дублин, - вздохнул мальчик, сидя обхватив колени руками.

-Что им от тебя нужно-то вообще? – тихо проговорила девушка, видимо, опасаясь, чтобы отец её не услышал.

Кристиан соврал. Он не знал, как сказать сестре, что её мать может оказаться живой. Поэтому пришлось изобразить неведенье.

-Я бы не хотела вот так провести остаток своей жизни, - вздохнула Сьюзи. – Надеюсь, что всё это долго не продлится. Ведь я планирую сдать экзамены на «отлично», а это требует тщательной подготовки. И потом еще мы с Джессикой собирались съездить в молл за вечерними платьями. Город то у нас невелик, и все лучшие платья разберут в одночасье. Не могу же я на вечеринке по поводу окончания учебного года появиться как какая-то оборванка…

-Сьюз, ради всего святого, - снова прервал мальчик сестру, не в силах больше слушать ничего о вечерних платьях.

-А как еще отвлекаться от всего этого ужаса? –обиделась Сьюзи.

– Если бы я не был таким трусом, то нам бы не пришлось пуститься в бега, - тихо произнёс Кристиан.

-Так, может быть, тебе правда стоит пойти с ними? – как бы невзначай предложила Сьюзи, разглядывая свои ногти. – Тогда и проблемы все решатся, и я успею вернуться в город до начала экзаменов…

Кристиан хотел бросить гневный взгляд на сестру, но не смог. Какими бы бессердечными сейчас ни были слова Сьюзи, в них была львиная доля здравого смысла. Мальчик лишь пожал плечами, отвернувшись в сторону и показывая сестре, что разговор закончен.

Всё-таки мистер Гранчестер слышал разговор своих детей и крикнул с улицы, чтобы они немедленно ложились спать, так как завтра нужно будет проснуться очень рано. Спальный мешок оказался холодным и неудобным, но сегодня в отличие от вчерашнего вечера Кристиан совсем не замечал неудобств. Тело устало и требовало отдыха, поэтому стоило мальчику только прикрыть глаза, сознание в тот же момент провалилась в бездну.

Кристиан проснулся от жуткого озноба и еще несколько минут просто лежал в своём спальном мешке, безуспешно пытаясь унять дрожь и согреться. Нос безнадёжно заложило и приходилось дышать ртом. За брезентовыми стенами палатки бушевал сильный ветер, отзываясь периодическими свистами. Интересно, сколько сейчас времени? Отец еще спал, что-то бормоча сквозь сон и чуть слышно похрапывая, ворочая голову на сложенной в несколько раз куртке, жалко имитирующей подушку, а Сьюзи вообще не подавала признаков жизни. Понимая, что уснуть сейчас едва ли получится и что находиться в этой палатке нет желания ни минуты, Кристиан, пытаясь не создавать шума, вылез из своего спального мешка и покинул палатку, выйдя на берег, усыпанный мелкими камнями и песком. Залив казался невероятно спокойным, хотя резкие порывы ветра создавали видимую рябь на поверхности воды. Подойдя ближе к заливу, Кристиан пару раз обернулся назад и невольно почувствовал, как сильно он не хочет возвращаться обратно в палатку к отцу, снова и снова выполнять его указания, выслушивать назойливое недовольство сестры. В чем смысл этих «бегов», в которые мальчик был вовлечен так внезапно и против своей воли? Мысли спутались, и уже сложно было понять, что правильно, а что нет.
Ловкость рук и крайняя осторожность помогли Кристиану сегодня утром выудить из тонких пальцев своей сестры маленький мобильный телефон. Мальчик почти созрел до решения. Оставалось только разобраться в этой новомодной технике. Кнопки телефона оказались настолько мелкими, а пальцы рук настолько замерзшими, что нажимать на знаки и цифры оказалось задачей почти непосильной. Но всё-таки мальчику удалось найти почту и сообщения, пролистать несколько сообщений от подруг и одноклассниц, пока взгляд не уловил то, что искал с самого начала. Сообщение от мистера Гринфилда, то самое, которое пришло Сьюзи во время школьного дня и по поводу которого девушка разразилась гневной тирадой прямо посреди школьного коридора. Это было, определенно, оно. Кристиан уже знал, по какой причине оно оказалось на телефоне его сестры и, казалось бы, у мальчика уже не было мотивов красть телефон, чтобы прочесть послание. Конечно, причина была иной. В опциях «сведения об отправителе» Кристиан увидел номер и нажал на зеленую кнопку вызова, понимая, как ему повезло, что Сьюзи всё-таки не удалила заветное сообщение.

Руки тряслись от волнения, ведь к холоду тело мальчика уже привыкло. После нескольких протяжных гудков в динамике мобильного телефона послышался низкий мужской голос, который Кристиан сразу узнал. Дориан Гринфилд, кажется, совсем не удивился звонку. Собравшись с мыслями и набравшись решительности, мальчик, сам не веря в то, что делает, негромко произнёс:

–Маунтшэннон Харбор. Мы остановились на берегу залива. На всю округу тут всего одна палатка. Я готов ехать с вами в Дублин. Только оставьте в покое мою семью.

Затем Кристиан нажал красную кнопку окончания вызова и направился обратно в палатку. Оставаясь все таким же осторожным и тихим, мальчик положил телефон рядом со своей спящей сестрой. Затем взглянул на всё ещё крепко спящего отца. По телу пробежала дрожь. Кристиану сделалось невероятно страшно. Он понимал, что оставляет свою семью, пусть и во благо, пусть и с призрачным шансом вернуться обратно, но мысли о том, как поведёт себя отец, проснувшись поутру и не обнаружив сына в палатке, что он будет чувствовать и как справится с болью новой утраты, просто атаковали голову подростка. Сьюзи, наверняка, обрадуется, что сможет вернуться к своим подругам и спокойно провести свой выпускной бал. Она, несомненно, будет успокаивать отца, уверяя его, что Кристиан вернется, что ничего страшного не произойдёт. Возможно, мистер Гранчестер отправится на поиски блудного сына. Как сложится дальнейшая судьба семьи Гранчестер?
Кристиан поспешно вытер слезу с замерзшей щеки. Что бы ни происходило, какие бы разногласия ни случались, мальчик осознавал, что очень любит и сестру, и отца. Понимая, что еще немного – и он передумает, Кристиан развернулся и поспешно вышел из палатки, быстрым шагом направляясь к проезжей части Харбор Коттеджес, которая пустовала в утренней туманной дымке. Ни единой машины. Ни единого человека. Тишина природы и только.

Время казалось вечностью. Может быть, прошло несколько минут, а, возможно, и целый час, как тишину нарушил звук движущегося по дороге на средней скорости автомобиля. Он резко затормозил напротив мальчика, дверь открылась, приглашая Кристиана внутрь, словно хищный зверь, предлагающий жертве сдаться добровольно. Дороги назад уже не было. Пытаясь больше не взвешивать «за» и «против», Кристиан, не оглядываясь и гоня прочь любые мысли, зашагал к автомобилю.

На черном сидении, обтянутом чем-то, очень похожим на замшу, только намного мягче и приятней на ощупь, расположился мистер Гринфилд. Сегодня на нём было старое поношенное пальто, перевязанное кожаным поясом с пряжкой, серая замшевая шляпа, старомодная и ужасная на вид, но скрывающая его измученное лицо. В руках мужчина держал длинный зонт-трость черного цвета с полукруглой ручкой.

-Твой отец совсем не умеет прятаться, - также тихо произнес мистер Гринфилд в ответ, встав рядом с мальчиком. – Да и в нашей маленькой стране разве это возможно? Уехать на берег залива менее, чем за сто километров от Темплмора – это не оригинально, знаешь ли.

-Не желаю говорить ни о моём отце, ни о его способностях к маскировке. Я согласился с вами ехать. А значит, вы отзовёте всех своих людей, оставите отца и сестру в покое и дадите слово, что…

Мистер Гринфилд чуть заметно улыбнулся.

-Хорошо, - кивнул он, не позволив Кристиану закончить фразу. – Я пообещаю все, что ты сейчас захочешь. Не думай, что я изверг какой-то и не понимаю, насколько сложно для ребенка сделать недетский выбор. Жизнь, мой мальчик, это очень странная штука. Но при этом невероятно интересная, не находишь?

–Я не в настроении слушать сейчас ваши речи, – честно сказал мальчик, глядя, как за окном в утреннем тумане мелькают многочисленные коттеджи, выстроенные вдоль дороги в ряд. Сейчас должно быть настолько раннее утро, что ни один местный зевака даже не выглядывал в окно, чтобы рассмотреть что-либо в утреннем тумане.

–Мы не устраивали слежки за твоим отцом, если ты об этом, - просто, как бы невзначай, бросил мистер Гринфилд. – Мы просто пытались в очередной раз объяснить ему, что мы не враги, а наша миссия – уж точно не конец света. Я не знал, что Донаган отреагирует так резко на визит моих достопочтимых коллег…

–Господи, я ведь уже еду с вами! Может, избавите меня от всех этих разговоров, объяснений и всего подобного? Из-за вас и так уже много бед случилось. Давайте, наконец, остановим это безумие. Просто везите меня куда надо. И я сделаю для вас всё, что захотите. Только при условии, что мой отец и сестра больше не будут находиться в опасности по вашей вине и вине ваших людей! – процедил сквозь зубы Кристиан, даже не глядя на собеседника. Мелькающие за тонированным стеклом старые коттеджи немного успокаивали мальчика.

Мистер Гринфилд тоже отвел взгляд в сторону окна, но не того, рядом с которым сидел он, а того, в которое так пристально всматривался мальчик.

–Твой отец, Кристиан, так яро защищает твою жизнь, сам не понимая от чего. Возможно, от опасности и зла, но есть вероятность, что от прогресса и саморазвития. Он слепо верит в свои идеалы и мышление, что ж, в этом не мне его винить. Знаешь, когда я был совсем немного старше тебя и когда моя научная деятельность только начинала набирать обороты, к нам в лабораторию пришла на стажировку молодая, но очень амбициозная студентка. И, как ни странно, я и она оказались в одной и той же экспериментальной группе. Мы были ассистентами моего первого наставника, Джереми Гранниона. Как сейчас помню этого угрюмого поддонка. Как учёный деятель, он был самым умным и одарённым человеком из всех, кого мне повелось узнать в своей жизни, но в остальном, чисто по-человечески, я ненавидел Гранниона, так ненавидел, что ты даже представить не в силах. Этот человек настолько погрузился в науку, что его душа стала сухой и не впускала в себя ничего человечного. У него в его пятьдесят не было ни друзей, ни семьи, только лаборатория и коллеги. Любовь же была для него лишь словом, бессмысленным и глупым. Он говорил, что сила лишь в науке, а эмоции и чувства – для слабаков. Конечно, он не был в восторге от того, что я влюбился без памяти в ту студентку. Граннион всегда находил повод высмеять меня и мои чувства. Тогда у меня был выбор, оставить лабораторию этого гения, без сомнений, талантливого и одаренного учёного или продолжить работу с ним, развивать свою карьеру, отказавшись от любви. Я выбрал второе. О чём до сих пор жалею. Но у меня не было выхода. Я принял это решение в тот момент, когда понял, что мои чувства не настолько взаимны, насколько я рассчитывал.

-Почему вы решили, что мне будет интересно слушать все эти истории из вашей жизни? – недоуменно спросил Кристиан, понимая, что слушал мужчину в полслова и попросту к концу рассказа потерял его смысловую нить. В целом, эта потеря была невелика для мальчика. - То, что я решился отправиться с вами в Дублин еще не делает моё отношение к вам положительным. Я вас ненавижу. И хочу, чтобы вы знали и помнили об этом.

-Знаешь, я ведь стал таким же, как и старик Граннион, - словно не замечая слов Кристиана, продолжал мужчина. – Я разрушил свою жизнь. И теперь пытаюсь всё исправить, найти смысл в своём существовании. В этом мы похожи, не правда ли? Подумай, ведь то, как ты живёшь сейчас, по сути, не является твоим выбором. Разве ты счастлив, ежедневно посещая школу, наполненную ненавистными тобой сверстниками? Разве тебе было спокойнее, когда ты жил без надежды когда-нибудь узнать, что твоя мать жива? Я же просто пытаюсь помочь тебе найти себя, но только если ты сам этого захочешь, Кристиан. Или же вернуться обратно в палатку к своей семье и продолжить соответствовать непонятно кем и неясно зачем установленным «нормам». Ты вырываешься из клетки, в которой просидел слишком долго. Сейчас в тебе сидит страх, и это весьма закономерно. Что правильно в этом мире? Где добро, а где зло? Если честно, я не знаю. Ты воспринимаешь моё появление в твоей жизни как нечто негативное. Пусть. Хочешь убедить меня в том, что твоя жизнь тебя устраивает? Но разве не ты этим утром мёрз на берегу залива в холодной палатке только по причине того, что твой отец счёл твой потенциальный выбор в мою пользу опасным, не дав тебе принять решение самому? Разве не ты выудил мобильный телефон своей сестры, чтобы связаться со мной? Разве благо твоих родственников – это единственная причина, почему ты сейчас в этом автомобиле, едешь навстречу тому, что может в корне изменить твою жизнь в лучшую сторону?

А вот эту речь Кристиан отчего-то слушал от начала и до конца, смакуя в мыслях каждое слово. Сложно было признаваться самому себе, но в словах мистера Гринфилда было столько правды и искренности, что назвать этого человека врагом сейчас было бы как минимум несправедливо. Все-таки, это был настолько противоречивый человек для Кристиана, что мальчик сам удивлялся, как враг в его лице становился благодетелем, а потом возвращался обратно и так до бесконечности. Автомобиль вырулил на шоссе и начал разгоняться.

Мистер Гринфилд, до этого момента так последовательно и красноречиво излагавший свои мысли, сейчас внезапно взял паузу, хотя его рот пару раз открылся, чтобы продолжить, но мужчина явно не мог подобрать слова. Глаза его сузились, словно в неудачной попытке зажмуриться, а пальцы на руках сжались в кулаки. Стало понятно, что мистер Гринфилд сдерживает злость. Но на кого?

-Я не злодей, Кристиан, - горько усмехнулся мужчина. – Да, порой я вынужден прибегать к жестоким методам, но я не могу позволить тебе оставаться в тени и неведенье. От тебя очень многое зависит. И не исполнить своё предназначение – это, в данном конкретном случае, преступление против мира и общества. Ты отправишься в мир, который, возможно, в миллионы раз опаснее нашего, ведь он не изучен, а те крупицы информации, которыми располагает лаборатория, не дают нам полной картины. Но там твоя мать. Ты спасёшь её. Как и всех остальных участников первого «Зимородка».

Мистер Гринфилд вдруг погрузил руку в глубокий карман и вынул оттуда два листа смятой бумаги, сложенных пополам буклетом. Протянув их Кристиану, мужчина предложил ему развернуть их. На разлинованных, словно вырванных из какой-то старой тетради, страницах мелким бисерным и очень красивым почерком были написаны слова, складывающиеся в длинный текст письма. Да, это было не что иное, как письмо.

Кристиан вопросительно взглянул на мистера Гринфилда.

-Читай, - просто ответил он и тут же отвёл взгляд в сторону, словно давая мальчику возможность остаться один на один с письмом. Кое-где синие чернила оказались размытыми (видимо кто-то писал это очень-очень давно), но в целом текст возможно было разглядеть и прочесть.

/Дорогой Дориан.
Начну с того, что мне очень жаль, что мой перевод на экспериментально-практическую базу оказался столь неожиданным и скорым, что у меня не появилось ни единой возможности хотя бы ещё раз с тобой встретиться и пообщаться. Ты ведь сам прекрасно знаешь, как я подвержена твоему влиянию, поэтому, кстати, беседы с тобой меня всегда так хорошо успокаивали. И, конечно же... (здесь чернила были размыты, и взглядом Кристиан перешёл на следующую понятную часть письма, чувствуя, как сердце его ускоряет дробь, а сознание не может поверить в догадки об авторстве этих строк) ...не могу не написать обо всём этом, ты сам понимаешь. На завтрашнее утро, вернее, уже на сегодняшнее, запланирован полный запуск оборудования, и я отправлюсь в опасное приключение, как любит выражаться Граннион, навстречу новым открытиям. Всем сердцем надеюсь, что всё пойдёт по плану, и мы с успехом возвратимся обратно. К семьям. К друзьям. Карлайл и Эрин постоянно пытаются меня успокаивать, даже когда я совсем не волнуюсь. Джозеф вообще после перевода стал каким-то диким: вечно недовольный, психует по любому поводу. Общаться, как понимаешь с ним невозможно. Намного легче было бы, если б рядом был ты. Ну почему ты не метаморф? Несправедливо ведь... (снова размытые чернила. На этот раз они предательски скрыли несколько строк письма, которые Кристиан жадно и безуспешно пытался разглядеть. Теперь мальчик догадался, кто автор этих строк: его мама написала это письмо мистеру Гринфилду пятнадцать лет назад и он, этот странный мужчина из Дублина, судя по всему, был её лучшим другом) ...потому, что у меня есть к тебе большая просьба. Вот сейчас напишу о ней, и ты сам всё поймёшь. Так как я знаю, чем закончится вся эта авантюра, но если вдруг я застряну по другую сторону портала надолго, то мне бы очень хотелось, чтобы мои дети знали всю правду. Донагана я об этом просить не могу: он всегда выступал против моих порывов и стремлений. Поэтому, если я не вернусь, когда придёт время, встреться с моими детьми и поведай им о том, кем была их мать, что и во благо чего она совершала. Они не должны думать, что я их бросила, хотя со стороны всё будет выглядеть именно так. А если Кристиану или Сьюзи передастся ген метаморфа, помоги им грамотно распорядиться этим даром в случае, если у меня не будет возможности сделать это самой. Тогда всё и... (еще один фрагмент с расплывшимися и превратившимися в кляксу чернилами. На секунду Кристиан взглянул на мистера Гринфилда, затаившегося в ожидании, но ничего ему так и не сказал. Нужно дочитать письмо до конца) ...нечто важное, а именно, огромная просьба. Еще одна. Но не менее важная. Наставление, возможно. И это уже будет касаться исключительно дела всей нашей с тобой жизни и нашего с тобой безукоризненного честолюбия. Я искренне верю, что «Зимородок» поставил перед собой великие цели и задачи, но в равной степени я также понимаю, что ни одна победа не даётся без потерь и поражений. Если только наш эксперимент потерпит неудачу, обещай, что не отступишься от идей «Зимородка», что не оставишь дело, ради которого было потрачено столько времени и усилий, в которое, наконец, мы все вложили свои сердца и души. Я более чем уверена, что ты разделяешь моё мнение, как и я твои, собственно. Так было всегда. Помнишь, как этот противный куратор Граннион тебя постоянно задирал, а я всегда говорила, Дориан — один из тех людей, которые в наивысшей степени преданны своему делу. Так оно и было, на самом деле. Я всегда удивлялась, насколько одинаково мы с тобой мыслим, будто в тебе я нашла давным-давно потерянного брата.
Сейчас уже почти два часа ночи. А мне всё никак не уснуть. Я отошлю это письмо на адрес лаборатории и, надеюсь.../

Окончание письма было безнадёжно испорчено. Кристиан хотел засыпать мистера Гринфилда вопросами, но отчего-то молчал или просто не знал, с чего начать. Сидели в тишине несколько минут, слушая, как гудит мотор автомобиля.

-Вы дружили? - тихо произнёс мальчик.

-Да, мы дружили, Кристиан, - ответил мужчина, забрав у мальчика письмо. Сложив его в буклет снова, он положил листы обратно в карман. - Она просила меня рассказать тебе обо всём. И продолжить дело, в которое верила всей душой. Сейчас я, хоть и своеобразно, но всё-таки выполняю её просьбу...

Было очевидно, как мистер Гринфилд прогоняет излишние эмоции и снова становится прежним серьёзным и угрюмым мужчиной в шляпе. Еще было очевидным то, что он держал это письмо как очередной козырь, ожидающий своего часа. О других мотивах Кристиану оставалось только гадать.

-Я обещаю, что ты вернешься к отцу и сестре. Я хочу спасти вашу семью, в конце концов. Мы должны спешить. Порталы исчезают. Еще немного и у нас уже не будет шансов заглянуть на ту сторону. Я искренне надеюсь, что сейчас то ты, наконец, начал понимать, насколько серьёзно то дело, с которым я к тебе приехал. Алиса очень любила тебя, Кристиан и ей было сложно отправиться в столь опасное путешествие, оставив свою семью. Между нами случилось лишь три встречи, не особо приятных и напряженных, но уже сейчас я могу с уверенностью утверждать, что ты очень похож на свою мать, и не только внешне. Она была очень храбрая. И ты тоже храбрый, Кристиан.

Мистер Гринфилд чуть заметно улыбнулся, хотя это было лишь слышно в тоне его голоса, так как шляпа почти полностью скрывала его лицо.

Солнце так и не появилось на горизонте, а небо стало еще темнее, предвещая ещё один пасмурный день – тоскливое и печальное зрелище. Однако мир постепенно просыпался, на дороге начали появляться другие автомобили. Район коттеджей закончился, а молчаливый водитель у руля разгонял автомобиль все больше и больше, набирая скорость и увозя мальчика прочь от залива, на берегу которого, наверняка, уже проснулись мистер Гранчестер и Сьюзи и к своему ужасу обнаружили пропажу Кристиана.

Поборов упрямый разум, Кристиан Гранчестер доверился голосу души. Он найдёт свою мать и вернёт счастье в свою семью. И кем бы ни оказался доктор Дориан Гринфилд, злодеем или совсем наоборот, мальчик доверился ему, хотя и не понимал до конца, какие последствия могут сопроводить этот поступок. Впереди ждало нечто новое и пугающее, но Кристиан был готов это принять. Теперь у мальчика появилась цель.