Благородный человек

Она была настоящим цветком жизни. Когда я смотрел на нее, мне казалось, что эта девушка олицетворение честности, чистоты, духовности и чувственности. Приятный вечерний бриз колыхал ее уже посеревшее платье от песка, земли и пыли. Она смотрела вдаль, пела песни, а ее кудрявая золотиста шевелюра ниспадала на плечи и легонько скользила по молочной коже с едва виднеющимися голубыми венками.

За несколько недель на необитаемом острове она серьезно исхудала. До этого сложно было разглядеть ее ребра под упругой кожей, сейчас же я легко пересчитывал их. Пару недель назад я не видел ни одной вены на ее руках и ногах, теперь же они выступают так отчетливо, будто были такими всегда. Впавшие скулы ничуть не портили природную красоту ее благородного лица. Когда-то налитые пухлые щечки исчезли, подбородок запачкался, волосы у корней потемнели, а наружная часть локонов наоборот выгорела из-за палящего солнца.

А глаза… Какие у нее были глаза. Хрустально-серые блестящие искринки жизни, следящие за твоими движениями, словно эта картина предстает перед ними впервые. Глубокие темные зрачки, где можно прочитать свои собственные мысли, распахнутые веки и пепельные ресницы. Ну как таким можно не восхищаться? Густые темные брови, всегда приподнятые, живые, неповторимые…

Когда она говорила, звуки буквально проходили сквозь тебя. Ей не чужды были соловьиные трели высоких нот, она не стеснялась глубокого женского баса и способна была любой звук сделать прекрасным. Улыбаясь, она манила, рыдая, она молилась. И ничто на свете не было прекраснее, чем ее одинокий силуэт на пляже в закатном солнце. И ничто на свете так не приковывало взгляд, как ее обнаженное тело, медленно погружающееся в морскую пучину, чтобы с радостным благоговением затем вынырнуть, кокетливо прикрывая свои прелести…

Повисло долгое молчание. Два собеседника друг напротив друга глядели в глаза и пытались прочитать собственные мысли в отражении. Один постарше, другой помоложе. Один, умудренный опытом, другой решительный и дерзкий. Наконец старший задал вопрос.

- И где же сейчас эта прекрасная девушка?

Глубоко вдохнув молодой ответил не без нот страдания в голосе.

- Она увидела свой последний путь и шагнула ему навстречу… - он прокашлялся. – А ведь раньше я думал, что я благородный человек.

- То есть, она умерла?

- НЕТ! – собеседник мгновенно вышел из себя, с краешка рта потекла слюна. –ОНА НЕ МЕРТВА!

- Тогда где она?

Молодой успокоился.

- Она здесь… С нами. Со мной.

- Но где же она? Я ее не вижу.

- И не увидите, она не готова показывать свою красоту каждому встречному. Она предстанет лишь перед теми, кому действительно доверяет. Вам она не доверяет. Она доверяет только благородным людям… И мне раньше казалось, что я… Благородный человек!

В его глазах был гнев, злость, печаль и отчаяние.

- Правильно ли я понимаю, что когда вы покидали необитаемый остров, вы делали это в одиночестве? Рыболовы, нашедшие вас, сообщили мне, что никакой девушки там не было.

- На корабле я был один. Она вернулась иначе.

- Как же?

- Откуда мне знать?! – он снова начал выходить из себя. – В любом случае, мы видимся с ней каждый день. Она приходит, чтобы пожелать мне спокойной ночи. Она не злится на меня за тот поступок. Она сказала, что простила меня в тот момент, когда я искренне раскаялся.

- О каком поступке идет речь?

- Неважно. – буркнул себе под нос молодой.

- Это очень важно, молодой человек, без этой информации я не смогу вам помочь…

- НЕВАЖНО. – выпалил он. – НЕВАЖНО! Я ЖЕ РАСКАЯЛСЯ! Значит это неважно.

- Хорошо.

Старый доктор закрыл свою тетрадь с записями, встал с кресла, прошел мимо, похлопал по плечу молодого человека, сидящего в смирительной рубашке и покинул кабинет. Снаружи были двое, которым он приказал отвести его в палату. Сам же направился к коллеге.

- Все то же самое, он не хочет признаваться. Не хочет этого говорить, потому что знает, что как только озвучит, сразу же разрушит все свои воздушные замки, которые так долго строил. Он ненавидит нас.

- Это вполне естественно. Как можно помочь человеку, который не хочет, чтобы ему помогали? Единственный выход – это операция. У нас нет средств его содержать.

- И то верно. Бедный малец. Всего восемнадцать лет и пережить подобное… Ужас.

- А что там произошло на острове?

- Да ничего хорошего. Они не умели добывать еду, запасы пресной воды были только на одного и то с натяжкой, еды не хватало. Зато керосина и сухих досок хоть отбавляй. Понимаешь к чему я веду?

Старик закурил трубку, зажмурив глаза.

- Съел бедняжку.

- А что оставалось делать? Захочешь жить и не то сотворишь.

- Он мог совершить самоубийство ради нее.

- Сомневаюсь, судя по его рассказам, она была настолько дивным цветочком, что скорее умерла бы от голода, нежели прикоснулась бы к его разлагающемуся трупу.

- Захочешь жить и не то сотворишь. – ответил он с той же интонацией, что говорил его коллега.

- И то верно. Так или иначе, лечим его еще три недели, если не получится, делаем лоботомию и дальше это уже не наша забота, передаем в федералку.

- Это жестоко.

- Еще раз повторяю, у нас нет денег его содержать. А жрет он за двоих. Восемнадцать лет как никак и голодные месяцы на необитаемом острове. Тут нужны особые условия. Мы не можем этого себе позволить.

Старый доктор ничего не ответил. Он развернулся и пошел к себе в кабинет, там сделал несколько записей и встретил свою помощницу в коридоре, когда относил бумаги в архив.

- Пришел посетитель, хочет разговаривать с вами.

- Время посещения давно закончилось.

- Мне кажется вам стоит поговорить с ней. Она пришла сюда босиком под дождем в одном лишь сарафане. Я не могу ее выпроводить в таком виде на холод. Бедняжка застудит себе все органы!

- Видимо, когда она сюда шла, органы и болезни ее волновали в последнюю очередь. – он сделал паузу. – Я поговорю с ней, идите.

Помощница кивнула и удалилась. Он прошел до конца коридора, повернул налево, затем открыл дверь в приемную и увидел насквозь промокшую блондинку.

- Здравствуйте.

- Приветствую. Время посещений уже закончилось, вы можете позвонить вашим родственникам, чтобы забрали вас отсюда. Воспользуйтесь нашим телефоном снаружи. И, пожалуйста, не ходите в таком виде под проливным дождем, вас могут ждать тяжелые последствия, в том числе и пневмония. Возможен летальный исход, не рискуйте так. Я вам выдам один из запасных халатов, но на большее не рассчитывайте. Я и так подставляюсь, когда позволяю себе подобное.

- Я обязательно уйду, но прежде, я хотела бы пожелать спокойной ночи.

- Кому?

- Тому, кому обязана своей жизнью…

Пожилой врач насторожился. В свете оранжевых ламп он разглядел темные корни волос, выступающие вены на кистях девушки.

- И кому же вы обязаны жизнью?

Она звонко рассмеялась, ее глубокие хрустально-серые глаза заполыхали жизнью, она совершенно не походила на девушку, которая только что вышла из-под проливного дождя. Все это выглядело очень подозрительно и старый врач выглянул в окно, пока она заливалась звонким щебетанием. К его превеликому удивлению брусчатка была абсолютно сухая. На улице не упало ни одной капли дождя…

- Теперь догадались? – и она продолжила заливаться смехом.

Старый врач вышел из комнаты и запер дверь снаружи. Какое-то время смех продолжал доноситься оттуда, но внезапно оборвался, будто бы его и не было. Он снова открыл дверь, но внутри оказалось пусто. Ни капель воды, ни девушки, никого. Снаружи послышался гром, первые капли упали на брусчатку. За ними подоспели новые и вот уже град стеной стал за окном, заливая все вокруг. Помощница неожиданно появилась сзади, чем сильно напугала врача.

- О господи, таки выпроводили бедняжку? Ну как вы могли Николай Юрьевич! На улице же черт знает что творится! Вы жестокий и бездушный человек. – она сделала несколько шагов в сторону от него, обернулась и добавила. – А ведь раньше, я думала, что вы благородный человек…