Любовь из опарышей

Пустыня ... Казалось, ты пробирался сквозь нее к жизни сотни лет. Бесконечные годы пути под палящим солнцем. Песок на зубах, на одежде, под одеждой, песок в каждой микроскопической трещинке твоего тела, словно все то, что некогда было цветущей планетой, сгорело до тла, оставив после себя лишь океаны пепла, а тебе все же каким-то невероятным образом удалось выжить. Да и жив ли ты? Думаю, на тот момент ты и сам не знал, есть ли в тебе еще что-то живое.
Но ты упрямо брел дальше, бесцельно, бессмысленно, словно гонимый кем-то свыше, шепчущим твоим же голосом: "Вперед, еще шаг, еще немного, вперед!" Пожалуй, единственным, что тебя мучило, была жажда, да еще безумно хотелось избавиться от песка во рту.
Молча, упрямо, шаг за шагом ты приближался ко мне, даже не подозревая о моем существовании, пока в один прекрасный момент, подняв глаза, не встретился с моими, замерев на каким-то миг, не доверяя своему зрению.
- "Пить!" - это было единственное, что ты произнес, еле шевеля обгоревшими губами, а напившись, еще долго не мог поверить, что выжил, что все-таки добрел до живительного оазиса, оставив смерть далеко позади. Впрочем, далеко ли? На тот момент ты был больше похож на живой труп, сожженный безжалостным солнцем, практически иссушенный и обветренный. Лишь спустя время, ты смог заговорить, словно жажда напрочь лишила тебя и голоса. Живительная влага сделала свое дело, заставив тебя вспомнить о других желаниях. Первым проснулся голод, чертовский голод.
Осмотревшись и разглядев этот крохотный островок жизни посреди пустыни, ты начал приходить в себя, вспоминая кто, откуда и почему здесь оказался. Память возвращала тебя туда, откуда пришел, в то время, когда вокруг все цвело и радовало глаз. Наверное, ты был счастлив там, пока судьба не забросила тебя в эти края.
Чувство голода стало невыносимым, и тебе пришлось согласиться отведать моей неприхотливой пищи, - это был суп, вкусный, ароматный и наваристый, от которого было буквально невозможно оторваться. Казалось, что ничего вкуснее ты и не пробовал никогда. Помню, впервые за много дней улыбнувшись, сказал, что теперь это будет твоим самым любимым блюдом. Ты искренне так считал, пока не увидел, из чего был приготовлен этот суп. Над большим казаном висел курдюк, он шевелился от немыслимого количества опарышей, покрывающих его со всех сторон. Этот курдюк опускался в кипящий казан, какое-то время варился там, черви вылавливались шумовкой, а потом его снова подвешивали под потолок для дальнейшего "созревания". Старинный казахский рецепт кочевников пустыни - бульон из опарышей. Непонятно, что придавало такой изумительный вкус этому блюду, но пока ты не знал, из чего оно приготовлено, то суп казался тебе гастрономическим шедевром. К горлу подкатила тошнота. Есть больше не хотелось. Ты отшатнулся.
С трудом скрыв слезы, но по-прежнему лучезарно улыбаясь, я отвернулась, чтобы не видеть брезгливого выражения твоего лица. Суп - единственное, что я могла тебе предложить. "Любимое блюдо!" - словно передразнивая тебя, произнес чей-то незнакомый голос. Оказалось, что это был мой голос, мгновенно постаревший на добрую сотню лет.
Любимое, любимый, любимая ... Мы, зачастую, так торопимся произнести эти слова, не отдавая себе отчета в том, что они за собой несут. Разве можно любить только лицо, не любя тело?  Любить тело, не полюбив душу или наоборот? Как можно любить правую руку, не полюбив левую? Как можно целовать пальчики на руках, забыв, что есть еще и на ногах? Это ведь все равно, что полюбить один глазик, напрочь игнорируя другой, или полюбить только правое ушко. Ты влюбился в душу, пока не подошел поближе и не заметил, что в ней есть незажившая дыра, из которой, мягко говоря, скверно попахивает. Ты заметил на ней красный рубец, поразивший тебя своим уродством, и почему то решил надавить на него посильнее, то ли пытаясь разгладить, то ли с какой другой целью, не подумав, что причиняешь другому человеку боль. Любовь - это самое вкусное блюдо, но ты забыл, что вкусно - не всегда красиво на первый взгляд, не всегда эстетично, не всегда только что сорвано с грядки. Иногда это раздавленный виноград с весьма резким и неприятным запахам, из которого лишь спустя долгие годы получится восхитительный коньяк. А иногда любовь - это бульон из опарышей...

Атир Ла Перлина