О деликатности
Собственно, это расстояние можно пройти и пешком в качестве утреннего променада, но тогда придётся выходить из дома очень рано. В этом случае вы станете свидетелем ещё спящего города, с тёмными окнами, как во время войны, не к ночи, как говорится, будь она помянута. Вот почему, ценя своё время утреннего сна, когда к вам приходят самые сладкие сновиденья, вы и решили ехать на службу на трамвае. Вам кажется, что вы точно рассчитали время своего маршрута. Увы! Оказывается, что вы такой расчётчик не один.
На остановке в это раннее утро собирается приличная толпа, ну не в смысле деликатности, а в смысле размера. Образовывается слабо контролируемая очередь, готовая в любую минуту броситься на штурм трамвая, как на штурм Измаила во времена «Очакова и покоренья Крыма». Кстати, все недруги, пытавшиеся захватить и победить нашу Родину, жестоко ошибались, не учитывая эту нашу национальную особенность, тем более, что мы и с жертвами никогда не считаемся.
Но тут надо сказать, что у вагоноважатых своё представление о том, когда им выходить на маршрут, а когда можно сгонять несколько партеек в домино в трамвайном парке. Это очень хорошо видно по графику движения: то их нет целых полчаса, а то приезжают вчетвером, как на привязи. И тогда начинается знаменитый штурм первого вагона.
Напрасны увещевания и объявления водителя о том, что на подходе ещё три состава; каждый уважающий себя участник очереди считает, что если он не попадёт в первый вагон этого трамвая, то он самый несчастный человек на свете, от которого даже всех любящий Всевышний отвергает свой лик и нечего надеяться в оставшейся жизни ни на что хорошее. А иначе чем объяснить, что штурмующие трамвай готовы даже висеть на подножках мчащегося вагона с риском, как в русской рулетке, сорваться на полном ходу и ехать уже совсем в другую сторону, но уже в карете скорой помощи…
Ничто не останавливает эту человеческую лавину, стремящуюся попасть внутрь тёплого вагона, даже тех, кто собирается выйти на следующей остановке: ни постоянные тычки локтями в ваши ещё не до конца проснувшиеся очи, отчего вы рискуете приехать на работу с фингалом под глазом, закрывающим почти половину лица, ни отдавленные ноги, особенно если вам повезёт на дамские шпильки, отчего после того, как вы, наконец, покинете внутренность вагона и сойдёте-таки на нужной остановке, ваша походка будет напоминать перемещение утлого судёнышка во время девятибального шторма.
Как тут не вспомнить героиню замечательного анекдота, похожего на реальной случай, приключившийся в том же славном Энске? Помните, заботливую старушенцию, с боем протиснувшуюся в вагон и предупредившую мужскую часть пассажиров: «Милки, берегите яйца!». На резонный, хотя почти риторический вопрос мужчин, в своём ли она уме едет в тесном вагоне с яйцами, бабка быстро ответила, что она едет к дочери и везёт вязальные спицы.
Ничто так не пугает мужчину, как угроза лишиться своего достоинства, особенно мужского. С угрозой для жизни бабка была выдворена из трамвая. То есть бабка ещё легко отделалась. А ведь могло дело кончиться русским самосудом или американским судом Линча.
Но как бы то ни было, вы всё-таки едете, и в предвидении вашей скорой остановки, вы так деликатно спрашиваете стоящих перед вами, не пропустят ли они вас к выходу? Кончается ваше продвижение всего лишь одной оторванной пуговицей и надорванной полой плаща или недавно сшитого по фигуре знакомым портным пальто.
Дорогу от остановки трамвая до места службы в офисе или в конторе вы идёте, одной рукой прикрывая утраченную пуговицу, а другой придерживаете висящую на честном слове полу плаща. Горькое сожаление о пуговице и надорванной поле займёт добрую половину вашего рабочего дня, так что вам будет, чем занять тонко чувствующую голову о скоротечности и переменчивости жизни, в которой рядом ходит счастье и беда.
Свидетельство о публикации №218071100340