С юмором по жизни

          В шестьдесят четвертом мы закончили восьмилетку. Для  нас, уже девятиклассников, предстояла перемена школы, появление новых учителей и товарищей по школе и адаптация к новым условиям. В общем, первое время мы были не в своей тарелке, но недолго, потому что  были лишены свойственных нашему возрасту предвзятостей и амбиций. Ведь не зря же считают школьную дружбу и дружеские отношения сверстников самыми бескорыстными, долгими и крепкими. Вскоре мы были едины, будто слеплены из одного теста, и почти не отличались от тех, кто учился в средней школе. Правда, мы плохо знали французский язык  и в начале сентября в наших дневниках красовались несколько двоек и троек. Старожилы  класса переводили книги, а мы, новички, даже буквы плохо знали. Учительница по французскому языку Галина Павловна Князева была строгим преподавателем и спуску никому не давала.
    - Даю вам 2 месяца, - заявила она нам. - Учите дома, занимайтесь с товарищами, но чтобы к ноябрю вы  ничем не отличались от остальных.
      Втроем мы ходили получать уроки французского к Тамаре  Рябоконь. Усердно пыхтели до ночи над переводами,  заново учились произношению и правописанию, читали с переводом книгу «Кален Лантье». После трудов праведных пошли первые сдвиги.
      В школе было заведено проводить праздники иностранных языков. Наступил и день французского.  В класс  вошла Галина Павловна, попросила тишины и объявила:
   -  Итак, через две недели школа будет отмечать праздник французского языка.-
      Учитель указала на троих ребят и строго сказала: «Ты будешь петь, ты - танцевать, а ты – рассказывать». Она  с нами не церемонилась, все выдавалось в приказном тоне.  Вдруг прозвучала и моя фамилия:
    - А ты  будешь рассказывать интермедию Аркадия Райкина, пластинку я тебе принесу.
      От этих слов у меня ботинки к полу прилипли. Ведь я ни разу не выходил на сцену, а тут  интермедия, это тебе не рассказ и не песня, плохо выступишь на сцене, дураком выглядеть будешь, а мне этого не хотелось. Я запричитал, что не готов, не знаю, не умею. Но учительница была непреклонна и отказа не  приняла. Моя внутренняя борьба     и мысленный диалог с самим с собой закончились тем, что я дал согласие.      Готовился к выступлению серьезно и ответственно. Чуть не затер пластинку. И вот наступил праздник.
       Стоя за кулисами с дрожащими ногами и гулко бьющимся сердцем, я ждал приглашение на сцену, как приговор. Ведущий объявил мой номер. Я  махнул рукой - что будет, то и будет - и вышел на сцену. После выступления я услышал овации, кто-то даже кричал «бис». Первыми меня поздравили  стоящие  за кулисами школьные артисты, уверяя, что я выступил просто здорово. Это был  фурор и это была настоящая слава.
       Не прошло и недели, как меня избрали в состав бюро комсомольской организации  школы. И я стал заведовать культмассовым сектором. Уже много позже по-настоящему понял, куда я попал. Ведь чтобы  организовать вечер в школе, мне приходилось не один час и не один день уговаривать, чтобы кто-нибудь дал согласие на участие в нем. Все бреши приходилось затыкать собой. Я пел, играл главные роли в спектаклях, в общем, был  мастером на все руки. Но, главное, с юмором стал на «ты».
     На праздниках все ждали моих выступлений, потом подолгу цитировали их. Но в классе дела были не ахти. Преподаватели стали жаловаться, что  не только на переменах, но и на уроках вокруг меня был всегда смех. Меня пересаживали с задней парты на первую, но смех, как шлейф, шел за мною.  Терпение у нашего классного  руководителя наконец лопнуло и был объявлен сбор на совместное собрание родителей и учеников. Как же я радовался, что время собрания совпало с репетицией хора. Я стоял и думал, как моим товарищам сейчас достанется, пока я буду петь. Но не  тут-то было. Пришла одноклассница и сказала: «Вовка, тебя на собрание зовут».
   - Скажи им, что мне некогда, я пою.
Она ушла, но через пять минут вернулась.
   - Вовка, иди, сказали  без  тебя не начнут, классная уже не на шутку разо злилась!
     Пришлось идти в свой класс. Открыл дверь, и не успел еще войти в класс, как раздался смех.
   - Вот видите, он ни слова-ни полслова не сказал, а все уже смеются, вот так у  нас и уроки проходят.
      После  проведенной со мной беседы  родителей  пыл у меня  немного поостыл, но только на уроках.
       Как активного участника художественной самодеятельности меня  знали не только в школе, но и в городе, хотя он  в то время назывался еще рабочим поселком. После школы, поступив в Волгоградский Государственный медицинский институт, я услышал от мамы, что она встретила знакомую женщину и та, узнав, куда я поступил, разочарованно вздохнула:
     - А я думала, он артистом станет.-
       В институте на студенческих вечерах я первое время  не находил себе места в зрительном зале. Чувствовал себя не в своей тарелке. Даже после знакомства с Владимиром Мигулей не решился выйти на сцену, боясь простоять на ней всю учебу.
        Уже работая врачом, несколько раз участвовал в выступлениях трудовых коллективов в районе. А смешные случаи стал собирать в виде коротких рассказов и отдавать в газету. Сорок пять таких рассказов вошли в первый сборник, а если вы читаете этот, значит вышел уже и второй. Так вот и шагаю вместе с юмором по жизни, который мне помогает и людям нравится.