Гэрри

Гэрри была абсолютно счастливой девушкой. Она жила одна на протяжении шести лет, научилась сама вкручивать шурупы в стену, разбирать ноутбук, когда хочется почистить кулер, и вообще делать массу полезных вещей самостоятельно. Гэрри обожала зиму, потому что зимой никто не звал погулять, все друзья и приятели улетали в отпуск в южные страны и Гэрри проводила вечера так, как больше всего любила: в одиночестве. Она читала детективы, пекла для себя самой пироги, рисовала котов и цветы, а иногда цветы и котов, смотрела жутко смазливые сериалы, читала жутко дрянные блоги и даже смотрела по телеку док-шоу про топ-моделей и домохозяек. В такие моменты Гэрри чувствовала абсолютную гармонию. Она была частью мира, а мир был частью её. Ещё прекраснее было только лечь в горячую ванну с бульварным романом, и полежать в ней до тех пор, пока вода полностью не остынет. Многие говорили, что Гэрри нужен парень. Что парень оживить её и придаст её жизни смысла. Гэрри ничего не отвечала, но про себя смеялась. Что это за счастье такое, иметь человека, который никогда не оставляет тебя в покое? Да это просто кошмар на яву! Так что когда на вечеринки в клубе к Гэрри подошёл парень и предложил потанцевать, она не вдохновилась.

Сначала она хотела сразу же отказать, но на неё уставились прожигающие глаза Кристиан, мечтой которой, казалось, было свести всех вся и посетить за свою жизнь рекордное количество свадеб в качестве человека, которому молодожёны говорят: «Только благодаря ей мы и встретились».
"Ладно, ни так уж это и сложно", - подумала Гэрри, и встала из-за стола. Она думала, что они просто потопчутся на месте, как это делали большинство пар, но парень, которого она даже не разглядела толком, притянул её за плечи к себе и... закружился.

Спустя минуту реальности и вечность в волшебной вселенной Гэрри, незадачливая партнёрша наконец смогла поднять глаза на гения медленного танца. В эту секунду в её голове звучала только одна столь заезженная даже бульварными романами фраза: "И она утонула в его синих, как море, глазах". Хотя, разумеется, не были его глаза синими, как море, они были серо-голубыми.
Парень отвёл Гэрри обратно к столу, за которым веселье было в самом разгаре и исчез, даже имени не сказав.

Нет, сердце у Гэрри не билось как бешеное, бабочки в животе не летали, аппетит не пропал и спала она по-прежнему вполне сносно. "Да вовсе я не влюбилась", - думала Гэрри, и даже корила себя за то, что теперь уже с трудом могла вспомнить лицо прекрасного принца. Через месяц она не выдержала, и снова пришла в клуб. В тот день в клубе был концерт неизвестной Гэрри рок-группы, и прекрасная принцесса едва не разрыдалась от осознания того, что медленных песен не будет, и что, даже если принц здесь, ему незачем бродить по залу в поисках пары. Но тут свет погас, заиграла музыка, весьма отвратительная, по мнению Гэрри, и она увидела его у сцены. Он стоял почти вплотную к музыкантам, с поднятыми вверх руками, раскачивался в такт музыки и, кажется, громко подпевал. Горе-героиня попыталась подойти поближе, но толпа её не пустила. Что же, она хотя бы слушает ту же музыку, что и он. Это был лучший рок-концерт в жизни Гэрри. По окончанию концерта она, наконец, прорвалась к сцене, дотянулась до столь желанной спины, и хлопнул её по плечу, представляя, как он оглянется, изумится и обрадуется. Парень не отреагировал. Гэрри похлопала его по плечу снова. Парень нервно обернулся и непонимающе уставился на Гэрри. Гэрри только теперь поняла, что не знает, что сказать. Но тут парень улыбнулся и сказал:
- О, это ты! Мы, кажется, танцевали с тобой на прошлой недели.
Гэрри решила тактично умолчать дату.
-Как тебе концерт?
Гэрри хотела сказать, что прекрасно. Гэрри хотела сказать, что превосходно. Гэрри хотела сказать одно слово и на этом остановиться. Но вместо этого Гэрри пространно рассказала, как сильно гитарист похож на Джими Хендрикса (она ведь правильно произносит его имя, да?), как творчество группы напоминает ей начинающую Нирвану, как тексты близки к Никельбэку, и должно быть наговорила бы ещё огромное количество бреда, если бы не объявление о закрытии.
 На улице парень представился, - "Майк", сказал, что их кружок любителей рока собирается по субботам в одном классом пабе, пригласил её заходить и уехал на машине друга, с которым ему было по пути.
 - А как же я? - хотела закричать Гэрри, но только подумала. Он уехал на машине, а она едва не опоздала на последний поезд метро и шла полчаса пешком до дома, потому что автобусов не было, а потом рыдала в душе о том, что Майк наверняка подумал, что она невероятная зануда.

Но в субботу она пришла в паб. Все ребята были очень милыми, и один рыжий парень даже явно выразил к Гэрри интерес, но Гэрри смотрела на Майка. А Майку было все равно. И было все так же все равно весь следующий месяц, пока одна из подруг Гэрри не назначила празднование своего дня рождения на вечер субботы. Вначале Гэрри хотела отказаться, но потом ей вспомнилось равнодушно лицо Майка, смотрящего в свой телефон, и она согласилась. Однако, когда она вернулась вечером домой, слегка выпившая и весьма отдохнувшая от мыслей без конца роящихся в её голове, Гэрри решила, что нужно написать Майку смску с извинениями, что она не пришла. Тем более, что номер у неё появился давно, а вот повода позвонить или хотя бы написать, никак не было. И Гэрри написала: "Прости, что не пришла. У подруги был день рождения." А потом долго терзалась, нужен ли смайлик у в конце, но в конце концов, отправила так. Хотя на часах был три, ответ пришёл мгновенно: "все ок. Как провела время?", и вот в этот самый момент, стоя у холодильника в лифчике и юбке, с телефоном в одной руке и бутылкой колы в другой, Гэрри поняла, что это её последний шанс. Они переписывались ни о чем до пяти утра, но прежде чем пойти спать Майк позвал её поужинать. За следующую неделю они поужинали три раза, а когда встретились в четвёртый, то поцеловались.

Гэрри стало казаться, что все, пожалуй, идёт слишком быстро. Час N, когда Майк должен был остаться на ночь, должен был вот-вот пробить. Атмосфера нагнеталась, Гэрри было страшно.

И тут заболела бабушка. Ничего серьёзного, заверяла она по телефону, просто неудачно упала, поскользнулась на банановый кожуре на выходе из супермаркета. Обхохочешься. Прежде Гэрри думала, что такое возможно только в "Том и Джерри". Но на самом деле Гэрри была готова ухватиться за любую причину.
-Бабушка приболела, нужно срочно её навестить, - сообщила она Майку, отпросилась с работы на неделю, и умчалась в соседний город первым же междугородным автобусом.

С бабушкой и правда все было супер. Она даже почти не хромала, и продолжала ежедневно гулять со своим псом Мэгом проходя по полтора километра через территорию соседнего парка. Гэрри она эту задачу не доверяла:
- Мэг мой пёс, не твой. Хочешь гулять с собакой, заведи себе свою!
- Бабушка, ну зачем мне собака? И я же не претендую на твою собаку, я же просто хочу помочь...
-Тогда заведи себе парня и гуляй с ним!
Сначала Гэрри ничего не отвечала, но когда разговор повторится на третий день, она не выдержала и заорала в ответ.
-У меня есть ПАРЕНЬ!
-Заведи себе другого, этот как-то плохо тебя выгуливает, вон какая нервная стала.

Продержаться неделю Гэрри помогало только одно - телефонные звонки Майка. Прежде он звонил ей редко и только по делу, а теперь каждый день часами рассказывал, какая она красивая и милая, и как сильно он по ней скучает. А в пятницу вечером он сказал:
- Я люблю тебя.
И Гэрри побросала вещи в чемодан и уехала обратно первым же междугородный автобусом. И в ту же ночь осталась у Майка.

Поначалу все было прекрасно. Майк очень быстро перебрался жить к Гэрри, они вместе спали, готовили, гуляли, ходили в кино, развешивали белье, играли в приставку и даже принимали душ. Те восемь часов, что Гэрри была вынуждена проводить на работе, казались ей бесконечностью. Но потом все начало выходить из-под контроля. В какой-то момент Гэрри поняла, что чего-то ей не хватает. По словам Майка все было прекрасно, но щемящее чувство не отпускало, а лишь нарастало все сильнее и сильнее. А потом они сидели в кафе, Майку позвонили, и он сказал, что ему нужно срочно уйти.

-Ничего страшного, - сказала Гэрри, и не почувствовала ни грусти, ни разочарования, пока Майк не прошёл мимо окна, у которого она сидела, уткнувшись в телефон и даже не оглянулся. Гэрри начала замечать это постоянно. Как бы она не старалась, наряжаясь, он всегда помнил про свой телефон и проверял все уведомления. Порой он зевал, когда они разговаривали. Порой он хотел просто полежать на диване или подольше поспать.  А потом они поругались из-за ерунды, на вроде разбросанной одежды или немытой посуды, теперь и вспомнить то сложно.

 Случилось это как раз, когда они уже ложились спать, и Гэрри с горяча сказала, что пойдёт спать на диван. Она просидела полчаса в гостиной, уткнувшись в выключенный телевизор, ожидая, когда же Майк придёт с объяснения, а затем вернулась в спальню и обнаружила его крепко спящем.

Чувства, что до этого копились внутри, просто взорвались. Гэрри ушла на кухню и разрыдалась. Слезы текли и текли без конца. Ей казалось, что все было напрасно, что лучший вариант сейчас, это разбудить Майка, и сказать ему, что они расстаются, что она любит его гораздо больше, чем он её, а точнее, он вообще её не любит, и много чего ещё. Когда первая волна истерики прошла, Гэрри заметила в раковине гору немытой посуды. Она подошла к ней, и вынул из неё свою любимую чашку, чашку, которую когда-то давно ей подарили на рождеством, из тонкого фарфора с розами. Она нежно провела рукой по рисунку и в этот момент потревоженная куча посуды в мойке с грохотом пошатнулась, Гэрри испугалась резкого звука и выронила чашку. Чашка ударилась об кафельный пол и разлетелась на осколки. Это была последняя капля.

Гэрри с диким воплем ворвалась в спальню, крича о том, что Майк совсем не помогает ей по дому, что он на неё не смотрит, что он её вообще не любит и почти добралась до части с расставанием, когда очумевший со сна Майк пришел в себя и закричал:
- Какая злобная муха тебя покусала? Эй, что с тобой случилось? Что ты вообще от меня хочешь в два часа ночи?
Что она от него хочет? Любви, чего же ещё! Она хочет любви, но язык не поворачивается это сказать.
-Давай ты успокоишься и ляжешь спать, окей? Ты переживаешь из-за какой-то ерунды, у тебя в голове какой-то бред, честное слово, милая, ляг и поспи.
И она ложится и спит, но в душе знает, что завтра она скажет, завтра они расстанутся, и ничего больше не будет. Ни-че-го.

А на утро Гэрри не находит Майка рядом с собой в постели. Он её больше не обнимает, не целует, не говорит, какая она красивая, и не зовёт её своей малышкой. Всё прошло.

Она выходит на кухню и видит Майка, который моет ту самую гору посуды. Осколков любимой чашки на полу уже нет. И в этот момент Гэрри накрывает волна нежности. Нежности к этой спине, к этим лопаткам, к рукам, которые усердно трут сковородку. Ей хочется плакать от осознания, какая ерунда это все, что она думала вчера. И все эти дешёвые книжки и сериалы врали ей все это время, но это не страшно. Майк живой и настоящий, здесь и рядом, с ней этим утром на её кухне. И она понимает, что вот теперь она на самом деле влюбилась, и ничего уже с этим не сделаешь. Им придётся жить долго-долго и очень-очень счастливо.