Бумажные птицы

Существует мечта, к которой мы стремимся всю жизнь, но также существует мечта, которую мы исполняем каждый день и без нее для нашей жизни уже нельзя написать продолжение…

                ***

Старый завод стоял почти в центре города, и люди часто спотыкались о него взглядом, бурча что-то про то, что его необходимо снести. Каждый буквально считал своим долгом заметить его старость, стершуюся краску и пыльные стекла. Но поскольку никому в действительности не было до него дела, он продолжал стоять. Раньше этот завод имел более благородное название – Библиотека.

«Прогресс неумолимо движется вперед, и необходимо избавляться от пережитков прошлого» - именно на эту тему была произнесена речь около полувека назад.
 
«Пережитками прошлого» официально окрестили книги, неугодные и бесполезные людям, давно научившимся все необходимые знания усваивать через слуховой аппарат. Книги в качестве развлечения и вовсе возбранялись, так как слишком уж сильно отвлекали на себя внимание. Сначала отказ от чтения был больше просьбой, чем требованием, однако не прошло и десяти лет, как за это начали официально требовать штрафы, сажать в тюрьмы, а после – даже казнить.

Подобное зверство естественно возмутило людей, однако правительство их агрессию никак не восприняло и, прячась за непобедимой армией, продолжило творить «прогресс».

Тот, о ком пойдет речь, всегда был честным служащим, преданным своему делу, он был простым библиотекарем, на которых и набросился закон в первую очередь. Только что окончивший университет молодой парень не раздумывая отдался любимому делу, честно проработав в одном единственном месте десять лет. В тот же день, когда правительством была произнесена речь, его по-хорошему попросили уйти с этой работы, дабы избежать ненужных проблем. Однако мужчина не послушался совета ни в первый раз, ни во второй, ни в третий. Дальше его перестали просить. В свои еще неполные сорок три он лишился зрения за отказ на требование прекратить читать. С тех пор мир застыл для него в том состоянии, в котором мужчина его запомнил, да ему никогда и не хотелось видеть то, во что люди превратили Землю.

Библиотеку вскоре превратили в завод по уничтожению книг и каждый божий день его гнали, словно скот, на работу, где он должен был пересчитывать количество страниц в каждой книге, а затем вырывать их. В ушах уже давно стоял этот противный звук рвущихся страниц. Одна за одной они падали на пол, а мужчина потом долго-долго собирал их, опустившись на колени.

Почему же он изо-дня в день продолжал заниматься тем, что уничтожало его изнутри? Почему не боролся?

А почему не боролись все остальные? Кто-то был слишком мал, кто-то – стар, слаб, немощен, труслив, горд, высокомерен. Разве сложно было найти причину, чтобы не делать то, что наверняка сделают другие?

Мужчина тоже имел множество простых человеческих причин. С каждым днем он не молодел, да и кто пойдет за таким? Слепой старец только и способен, что просить милостыни на улице. Легче притвориться серой рабочей массой, которой он и стал, лишившись зрения. Теперь перед глазами стоял прекрасный книжный мир, который не нуждался в доработке, как бы это не кололо и без того израненное сердце.

С каждым годом людям становилась все безразличнее судьба книжного мира. Само правление в принципе жестокостью не отличалось. Люди все так же могли заниматься тем, чем хотели, а одно ограничение не особо их смущало.

Жизнь восьмидесятилетнего старика зациклилась по кругу, в день ему приходилось уничтожать около 30 книг разной толщины. Его пальцы к концу рабочего кровоточили от острой бумаги. И все же он улыбался.

Выходя за пределы завода поздно вечером, старик весело хлопал сам себя по плечу, блистая на всю улицу своей улыбкой. Он был доволен проделанной работой. Думаете, сошел с ума? Может. Но лишь отчасти. Было то, что помогало ему столько лет сохранять рассудок. Многие граждане города никогда бы не признались в этом, да и не знали этого человека лично, однако практически ежедневно более девяти тысяч человек выходили на балкон или распахивали настежь окно, ожидая подарка от таинственного незнакомца.

Может в этом мире не существовало магии, о которой многие когда-то читали в книжках, но она определенно существовала в сердцах более чем полумиллиона жителей шумного, огромного и неприветливого города, бушующей и озлобленной столицы сошедшей с ума страны.

На заводе работало около двух тысяч рабочих, засланных на эту работу, словно в ссылку, и все они в какой-то мере лишились части своей души. Одни молча выполняли свою работу, другие – пытались бунтовать.

Старику же ничего из этого не было по душе. Он читал. Да, кто ж знал, что, отобрав его зрение, правительство не сможет заставить пожилого мужчину перестать читать. Тысячи строчек крутились в его голове постоянно, вызывая жгучее желание перенести их на бумагу. Тот мир, который видел он, который когда-то мог сосуществовать с реальным, ему хотелось подарить всему миру заново. Для него это было некой игрой, игроками в которую были случайные прохожие.

Отрывая страницы книги одна за одной, старик однажды невольно остановился, словно пытаясь вглядеться в написанный на листке текст. Затем пальцы сами зашевелились.

«Сложить пополам, перевернуть, сложить опять, развернуть, приложить углы к центру»

Руки делали все сами. Это было не так сложно, как казалось в детстве. Мать очень долго учила мальчонку делать красивых животных из оригами, но у бедняжки никак не получалось.

«Успокойся и попробуй снова. Сейчас ты собираешься новую жизнь»

Он помнил все точности. Забавно, что лишь спустя столько лет к нему пришло это мастерство.

Когда работа была завершена, на руке старика оказалась маленькая бумажная птица. Боясь, что ее заметят, он быстро подбежал к открытому окну и бросил свою поделку вниз. Ее подхватил умелый ветер и понес куда-то вперед. Интересно, знал ли это старик, принявшись делать следующую «книжную птицу».

Он пускал их одну за одной в пустоту улиц, то ли надеясь, что они достигнут людей, то ли веря, что они долетят до Солнца и сгорят, так и не познав такой сложной вещи, как жизнь. Каждая птица была «наполнена смыслом» и обременена тяжестью литературных строк. Им с самого начало не было суждено долго летать.

И все же с того времени ни одна страница, оказавшаяся в руках старика, с невидимым ему текстом не была выброшена в мусорный бак. Она улетала в полет, который он по праву мог считать бесконечным, хотя бы со своей стороны.

                ***

Девушка вышла на балкон ранним утром впервые за последние пару месяцев. Укутавшись в теплый плед, она обвела взглядом пустующую улицу и вздохнула. Это молчание улиц было ей, урожденной горожанке, слишком чуждо.

Холодную тишину нарушил громкий крик кофейного аппарата, который сообщал о готовности напитка. Девушка уже хотела было поспешить на кухню, однако на секунду ее взгляд задержался на небе. Так кружилось что-то, отдаленно напоминающее птицу.
 
Горожанка невольно вытянула руку и быстро ухватила старый клочок бумаги. Сердце быстро заколотилось, и она поспешила зайти внутрь своей квартиры.

То, что было в ее руках, представляло собой ничто иное, как книжный лист, аккуратно сложенный в виде красивой птицы. С дрожью в пальцах девушка развернула бумагу и впервые за многие годы погрузилась в чтение…

          ***
Мужчина сидел в своем кресле, устало переключая каналы н телевизоре. Жена еще утром ушла за покупками, а на работе дали выходной в честь какого-то праздника. У него всегда чесались руки, когда ничем было заняться. Такой уж он был человек. Из-за этого на него накатывало частое раздражение, а успокоиться не было возможности.

Тем утром хотелось больше что-нибудь сломать, чем сделать - по профессии он был строителем. Резко поднявшись, мужчина распахнул настежь окно в гостиной и, облокотившись на подоконник, стал смотреть, чем занимаются в это время другие люди. Глаза бегали из стороны в сторону, пытаясь зацепиться взглядом за что-нибудь интересное, пока наконец что-то не ударило горожанина по руке. Он быстро опустил взгляд и заметил, что это была всего лишь бумажная птица. Мужчина долго не мог отвести от нее взгляда, все решая, рискнуть или не стоит. Хотя кого он спрашивал? В этой комнате не было сегодня благоразумных.

Руки быстро развернули заманчивую обложку, и глаза начали жадно впитывать ту информацию, которая содержалась на книжной странице…

                ***

Удар пришелся прямо по голове, и мальчик жалобно заскулил, закрываясь руками от нападавшего. Его в очередной раз поймали за кражей яблок. Наверно, ему давно уже стоило выучить урок. Однако какой урок мог вынести из данной ситуации маленький и голодный беспризорник?

Быстро перебирая ногами, мальчишка сумел увернуться от очередного удара и изо всех сил понесся по безлюдной дороге вперед. Сердце бешено колотилось, а воздуха не хватало, но преследователь не отставал. В этот раз ему могут и не простить подобный проступок.

Резко завернув за поворот, маленький воришка позволил себе немного передохнуть. Он медленно сполз по стене, часто дыша. Можно было теперь вычеркнуть из списка и этого торговца. В следующий раз ему не отделаться простым сотрясением.

Мир перед глазами выглядел слегка размытым, но даже так мальчонке удалось разглядеть летящую прямо на него маленькую птицу. Она аккуратно опустилась прямо возле него. Беспризорник не раздумывая схватил ее и, покрутив в руках, начал разворачивать. Ему впервые довелось прочувствовать бумагу на ощупь.

Буквы казались ему отдалённо знакомыми, так как когда-то давно ему все же загружали алфавитную программу. Может книг как таковых и не было, но кто отменял различные документы, статьи, новости и правила?

Мальчик еще минуту помешкал, восстанавливая в памяти былые знания, а затем принялся увлеченно читать…

                ***

В день, когда зима уже заполонила все города страны, старику пришла идея написать об этом. В нем из года в год умирал поэт. Ему хотелось писать о погоде, о людях, о чувствах всего мира, дайте лишь ручку за лист бумаги. Однако если слепого пожилого человека не выследили до сих пор, то, когда кто-нибудь найдет его лист, все станет ясно. Новые технологии не заставят себя долго ждать и тут же определят подчерк. Ну а писать для себя? Да кому это к черту нужно? Он доживает последние свои годы в ненавистном ему месте, спасаясь былыми фантазиями. Разве он трус? Это смело можно назвать детским ребячеством, но неужели чтобы выступить против чего-то нужно выйти на главную площадь и прокричать об этом во всю глотку? Если так происходят перемены, но более нет смысла продолжать возмущаться.

Мир движется в перед, оставляя позади старое. Разве может это быть чем-то плохим? Да, может, однако все наши ошибка имеют общечеловеческий характер. Мы должны поддерживать тех, кто старается хоть что-то сделать. Может, люди, стоящие на верхушке, не правы, но кто-то должен им об этом сказать. Не крича, злясь и бунтуя, а показывая всем своих существом, что это ход не в ту сторону.

В безвременье ведь отправляются не книги, а наши мысли, прошлое, фантазия и воображение. Все наши чувства привязывают к книгам и остаются на их страницах, и нам жалко отдавать или забывать их. Тогда не стоит забывать. Пусть это будет что-то другое. Книга лишь проводник информации, которая течет бесконечным потоком через всех людей на Земле. Так в чем же проблема?
Старик пускал своих птиц каждый день, даже не зная, что они находят своих адресатов, ведь целью было просто показать, насколько легки, насколько воздушны и независимы не о кого эти страницы, они не нуждаются в людях, так почему же люди так нуждаются в них?

                ***

Весело усмехнувшись, девушка радостно распахнула дверь на балкон, дохнув прекрасный городской воздух. Издалека она уже видела летящую к ней бумажную птицу и с нескрываемой детской радостью тянула к ней руки. Не терпелось узнать, что бумага поведает ей на этот раз. Вот бы это мгновение никогда не кончалось…

                ***

Мужчина собирался на работу как можно медленнее, оттягивая момент. Жена с улыбкой просила его поторопиться и говорила, что в этот раз она сама может постоять у окна. Однако ее муж был непоколебим. Он мягко поцеловал любимую в лоб.

 Послышался шелест бумаги на ветру, и он, бросив свою куртку возле двери, поспешил схватить долгожданную птицу…

                ***

Мальчик не знал, где и когда в этот раз он получит заветное послание, однако знал, что по велению какой бы то ни было магии, птица всегда найдет его. Хотелось кричать и звать ее на всю улицу, чтобы она обязательно прилетела.

И вот ветер нежно погладил мальчишку по растрепанной голове и опустил на землю рядом красиво сложенный листок бумаги…

                ***

Ручка коснулась бумаги, слова потекли потоком. Стихи сами вылились на лист, словно ждали этого момента целую вечную. Наверно…так и было.

Его руки дрожали, буквы выходили кривые и неразборчивые, но это было то, чего ждало человечество – последние бумажные слова бумажного человека. Он был тем, кто должен первым и последним отпустить минувшую эпоху, оставить память, вселить веру в будущее.

Может, ручка не была заправлена, может, старик писал поверх другого текста, может…, всего этого мира никогда не существовало. И все же это стоило всех тех лет, которые он копил в себе эти заключительные слова. Ему не надо выходить на площадь и читать стихи басом, чтобы они дошли до людей. Слова уже были внутри них.

Пожелтевшая, исписанная до самых кончиков крыльев птица взмыла в воздух. В тот день она посетила каждый нуждающийся в ней дом…

                ***

Девушка вышла на балкон и прищурилась. Яркий утренний свет ударил ей лицо. Ее глаза были опухшими от слез, синяки под глазами выдавали бессонную ночь. Она уже знала, что сегодня не получит очередного письма. Воздух был тяжелым, влажным. Птицы не летают в дождь…

На улице уже толпились люди, стоял шум, но в этот раз девушке захотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать голоса людей.
Она медленно оделась, вяло позавтракала и, накинув пальто, выбежала на улицу, оставив кофе остывать на столе…

                ***

Мужчина вяло потянулся и встал с кровати. Этот день был официально объявлен выходным, а всем жителям было сказано явиться на центральную площадь к восьми. Обычно бы горожанина это разозлило, однако сегодня он был молчалив и задумчив. На расспросы жены мужчина отвечал редко и прерывисто, постоянно вглядываясь в окно. Оно было плотно закрыто, поскольку обещали дождь. Похоже, что сама природа бунтовала.

Мужчина был спокоен, однако в его руках содрогалась красиво сложенная женой стопка книжных страниц. Закрыв на секунды глаза, он позволил себе собраться с мыслями и попросил любимую поторопиться с завтраком…


                ***

Мальчишка гулял по шумной сегодня мостовой, кидая печальные взгляды на взбудораженных прохожих, спешивших наводнить главную площадь. Ему же идти туда совершенно не хотелось. То место поглотило когда-то его мать и отца. Однако имел ли он право остаться в стороне. Никто не говорил об этом вслух, однако каждый пятый в этом городе хранил в своем самом темном ящике старые затертые книжные страницы. Мальчику их спрятать было некуда, поэтому они всегда были с ним, грубо распиханные по карманам штанов и куртки. Страх быть пойманным давно прошел, поэтому, даже если листы найдут, ему нет смысла оправдываться. Это была его гордость.

«Казнь! Казнь! Казнь!» - шептали все улицы, дома и переулки.

Сильный ветер почти сбивал с ног, однако мальчишка с выступающими на глазах слезами направился к назначенному месту…

                ***

Площадь кишела людьми. Все толкались, кричали и старались выбраться в передние ряды. По центру стоял самый натуральный эшафот, возле которого завязанными рука стоял немощный слепой старик.

Множество глаз смотрела прямо на него, некоторые со злобой, некоторые с сочувствием, но были и те, кто молча стояли, всматриваясь в человека, который подарил им частичку своей души.

Он смотрел в привычную ему пустоту, представляя, как, наверно, комично выглядит эта картина. Люди, и не знавшие, что такой человек существует, пришли посмотреть, как он перестает существовать. Его бранят, жалеют, плачут по нему и его же ненавидят. Были ли среди всех люди, знавшие, что находится внутри старого и отжившего тела? Он бы понял это, увидев их всего лишь единожды.

Сейчас они ждут очередного чуда, которое обычный библиотекарь не в силах сотворить. Птицы сами взмыли в воздух, сами опустились на землю. К чему здесь он? Выпустил их? Так разве это не мог сделать любой другой, небрежно сметая однажды мусор со стола? Мог…да не сделал. И теперь старику приходиться стоять перед всеми за него.

Дождь уже начинал мелко моросить, когда грубые руки схватили старика и потащили к эшафоту. Мертвая тишина стояла в тот момент, когда его хрупкую старческую голову положили на холодное дерево.

- Последнее слово? – ледяным голосом произнес кто-то за спиной.

Он чувствовал, что тысячи глаз смотрят на него сейчас.

- Послушайте, я не мастер красивых речей, как многим могло показаться, - голос старика звучал громко и четко в гробовой тишине. – Если вы ждете раскаяния, то можете прямо сейчас опускать ледяно лезвие мне на шею. Если вы ждете призыва к борьбе, то похоже не видите во мне труса, не готового брать ответственность за последствия. Может вы хотите увидеть гения или чудотворца, способного избежать смерти? Боюсь, я вынужден разочаровать вас. Мое время закончиться здесь, на этой самой деревянной балке. Потому что я не маг, не волшебник. И если вам хоть раз в руки попадался лист старой бумаги, знайте, моего в нем нет. И вашего вы в нем тоже не найдете. Это то, что стоит выбросить или сжечь, оставив лишь в самом дальнем закоулке памяти воспоминание о том, что когда-то был такой вот человек, проживший прошлым. Многие думаю, что лицемерю, говоря это, но ведь это вы начали. Вы, стиснув зубы, готовы терпеть, чтобы потом несокрушимым потоком навалиться на калитку властей. А где вы были, когда все произошло? Вам так нравиться чувствовать себя ущемленными, терпеть издевательства, прятаться по углам, чтобы потом причислить себя к героям современности? Я тогда, пятьдесят лет назад ничего не сказал и доселе молчал и теперь стою здесь. Где же окажетесь вы? Поздно уже рушить. Теперь можно только продолжать строить. Я не жду от вас великих свершений. Там, где я сейчас, мне уже все равно. И те птицы, что были отпущены мною, были не символом революций и восстаний, а просто давно забытыми клочкам бумаги, которые я выбросил в окно, чтобы они сказали всем и каждому, что пора уже помочь миру хоть чуть-чуть… - его голос резко оборвался. Он замолчал, словно выжидая реакции.

В тишине раздался женский голос:

- Мы не меняем мир, хотя нам очень надо,
Ведь тратить много сил – одна растрата.
Пускай сметает все бездумное торнадо -
Отстроим заново, жизнь полосата.

Старик вздрогнул, узнав строки собственного стиха.

Мужчина, стоявший по другую сторону толпы, подхватил:

- Потом мы закрываем душу, тушим свечи,
 А ведь за нами солнце не зашло за вечер.
 Мы слушаем заслушанные речи
 И говорим друг другу: «Время лечит».

Уже в три голоса продолжался третий столбик:

- А что же сами - только рушить,
Идти вперед, заткнувши уши?
Так можно мир бесчувствием нарушить!
Нельзя быть моряком, бродя по суше.

На площади начались перешептывания. Люди переглядываясь, ища тех, кто говорит. Однако их было слишком много, чтобы запомнить каждого и в то же время слишком много, чтобы забыть.

-  Не существует «время перемен»,
   Нас каждое мгновение меняет.
   Вы только дайте времени взамен
   Услышать, как безчувствье умирает.

Это был целый хор, и в то же время один огромный человек:

-  Найдите же в себе вы голоса,
  Мы ими и Вселенную построим.
  А уж творить мы мастаки, друзья.
  Когда же эту истину усвоим?

Старик усмехнулся про себя. Это были не стихи возмущения, а стихи прощания. И каждый, кто прочел их на этой площади, это знал.

«Мы не потеряем мир»

Именно кричали их глаза, которые он видел перед собой. Ну что ж…

Тело старика обмякло, руки опустились, дыхание замерло. Он не позволил холодному металлу проводить его, ведь был готов уйти.
Люди стояли не шелохнувшись. Их взгляд был устремлен в небо, словно каждый видел, как душа птицей взметнулась вверх.
Брошенное стариком тело подняли и унесли. В центре остался тот, кого обычно возносят на самый верхний пьедестал, вверяя ему руководство над страной. Он стоял неподвижно, а затем, медленно повернув голову в сторону пустой улицы, закрыл глаза. С тех пор площадь потихоньку стала пустеть. Люди уходили молча с непонятной никому улыбкой на губах…